Зеркало
И снова третий Рахманинова. Кода, в очередной раз…
Женщина слушает, подперев ладонью голову, смотрит в сад, сидя в любимом кресле на своей любимой террасе. Сад, в котором на смену отцветающим ирисам пришли кустистые розы, готовые вот-вот раскрыть свои бутоны, напоминают ей время, когда также распускались эти розы. Музыка настраивает на воспоминания.
Давид у нее в гостях Они только что вернулись из театра. Завтра он покинет ее страну и улетит в свою. Обаяние его личности не оставило ее равнодушной, покорило, но их дружеские отношения, почтительная, давняя дружба Давида с ее покойным мужем, не дают шансов изменить их в ином направлении.
Она стоит в гостиной перед трюмо, поправляет волосы. Стремительно входит Давид, поворачивает лицом к себе, крепко, до сладкой боли в костях сжимает в объятиях, и, уткнувшись лицом в ее волосы, шепчет: - Я боюсь за нас.
Почти теряя сознание от счастья, она чувствует, как его сердце колотится возле ее груди. Никогда в ее долгой жизни не случалось слышать звучания подобной музыки – биения чужого сердца, которое нетерпеливо, страстно стучится, словно просит впустить…
Пролетит несколько лет, будто одна минута, и как самое драгоценное воспоминание живет в ней музыка так и не ставшего близким чужого сердца. Почему? Она знает ответ, но бежит от него. Прежняя дружба сохранилась, зачем знать правду?
Однажды, в беседе с институтской подругой Верой, с которой у них каждый раз вновь вспыхивают былые откровения при редких встречах, словно нет многих лет, разлучивших подруг, она спросила:
- Что в твоей жизни случилось самое необыкновенное, оставившее яркий след? Ну, словом, что бы ты взяла с собой на необитаемый остров, чтобы вспоминать?
Вера задумалась, потом попросила:
– Ответь первая, коли спрашиваешь.
Услышав краткий рассказ о драгоценном воспоминании, потребовала продолжения.
- Это все. Больше ничего не было.
Тогда Вера выпалила:
- Я знаю, что ответить, потому что самое лучшее в жизни то, что не свершилось.
Обе задумались.
- Когда мы учились в институте, помнишь Сашу Созвенко? - очнулась Вера.
- Нет, не помню.
- А я была влюблена.
- Почему я тогда ничего не заметила?
- Что можно было заметить, если не состоялось. Я сразу после института распределилась от него подальше, вышла, как ты знаешь, за Леню, теперь вдова со стажем, хотя и меньшим, чем твой, и сейчас вдруг поняла, что Саша до сих пор живет в моем сердце. Интересно, жив ли он?
- А хочешь, мы сейчас узнаем о нем? Давай найдем в Интернете.
И подруги, набрав «Александр Борисович Созвенко», после небольших дополнительных указок, узнали его место работы, адрес и даже домашний телефон.
Зардевшись, Вера потянулась к трубке, потом взглянула на часы:
- Боюсь, он меня не поймет: через полсотни лет и в такой поздний час…
Подруги расхохотались.
Утром, за завтраком, Вера пожаловалась, что долго не могла заснуть, думала о нас, о себе. Потом сказала, что нашла ответ на эпизод возле трюмо.
- Я встану у зеркала, а ты войдешь, повернешь меня и обнимешь, как было тогда, - предложила Вера.
Подруги обнялись.
– Теперь посмотри внимательно в зеркало, - продолжила она, - что ты видишь.
В зеркале, с обеих сторон на нее смотрели глаза мужа, не с одного, не с двух, а с трех портретов, размещенных на противоположной стене.
Свидетельство о публикации №210060101281
До боли сжалось сердце от Вашего...
Элюня.
Элеонора Андриевская 27.04.2018 10:57 Заявить о нарушении
Кенга 27.04.2018 12:11 Заявить о нарушении