Питерские каникулы

В 9 лет, я обнаружила в себе страстную любовь к путешествиям. С толпой таких же оторванных сорванцов, чьи родители вечно на работе, мы обследовали все ближайшие окрестности, будь то холодильник соседки Маши или могилка Васиной собаки, на которой мы не один час провели, рассказывая страшные истории (типа в черном-черном городе…), меня потянуло узнать а что же там за горизонтом.
И когда родители собравшись в отпуск, благополучно пытались сплавить меня в пионерский лагерь или бабушкам, мое свободолюбивое естество бунтовало и закатывало скандалы.
И в результате я совсем обнаглела и в один июньский день 1997 г. уехала с тем самым Васей в Питер к его старшей сестре. Маме наплела, что заняла в художественном лицее 1 место в очередном конкурсе, и меня пригласили на более масштабный конкурс в Питере, мама как ни странно поверила и дала даже приличную сумму денег на дорогу.
В Питере мы естественно потерялись так и не доехав до Васиной сестры.
Я сидела на лавочке, кормила голубей  сухой булкой и думала как искать Васю. В это время ко мне подсел молодой человек, очень странной, как мне тогда казалось, наружности. У него были дреды, рваные джинсы, и огромная сумка через плечо, он как то странно на меня смотрел, то ли жалел, то ли насмехался. И не успев открыть рот, для того чтобы сказать что – нибудь едкое, я услышала фразу, которая повергла меня в ступор: Ты такая худая и угловатая, что я могу нарисовать тебя одной ломанной линией. Он тут же достал из своей необъятной авоськи планшетку с листом бумаги, угольный карандаш и начал рисовать…Я не знала, что сказать, возмутиться, уйти, врезать ему. Так и продолжала сидеть, сгорбившись, положив локти на колени, крошки сыпались из моих пальцев и я слышала, только воркование голубей, шорох летней листвы и скрип угольного карандаша…
Рисунок занял минут пять, затем он убрал планшетку, сказал "спасибо, что согласилась мне позировать" и пошел дальше.
- Ей, подожди.. я тоже …ху…рисую!!!
Он остановился, обернулся, прищурился:
- Да ну!
- Да я учусь в художественном лицее!
- И что ты там делаешь? отрабатываешь технику гнилого мазка?
- Какого мазка?
…Его звали Федр, ему было 18.. он бросил художественное училище и считал себя представителем питерской богемы. После получаса рассказов о том кто есть кто, он решил «наивной дохлятине» устроить экскурсию по городу, за это я должна была ему позировать, в тех местах, куда он меня приведет. Сейчас я напрягаю свою память и не могу вспомнить, где мы были, даже визуально, не говоря уже о названиях улиц. Я помню как железные перила на которых я сидела, чуть расставив свои «костлявые коленки», больно впивались мне в кожу, я помню как он убирал волосы с моего лица и просил запрокинуть голову… он долго рисовал мою шею, и заставлял распрямить пальцы, которые все время сжимались в кулак…
Вечером мы оказались в одной из тех нехороших питерских квартир, про которые так много написано, и в которых так много нарисовано и выпито. Он все время держал меня за руку, а все спрашивали: Где ты подцепил эту школьницу?!
….Я разделась очень легко, джинсовая юбка и топик слетели как луковая шелуха.. он просил меня расслабиться, но я не могла… Тогда он сходил, туда где все веселились и вернулся держа в зубах перевернутую папиросу, подсел и притянул мою голову к дымящемуся фильтру….
Я не помню, сколько прошло времени, но он рисовал и рисовал, листы падали на пол, пробуждая меня от сладкой истомы, он больше не говорил, что я угловатая и худая, он со стеклянными глазами только отдавал команды: перевернись, расслабь руку, открой глаза, выпрями спину…
Проснулась я от страшной головной боли и холода, уже рассвело. Он спал прямо на своих рисунках…я долго смотрела на те, что удалось вытащить из под него, это была не пятнадцатилетняя девчонка из маленького провинциального городка, это была…
С горем пополам я выбралась из квартиры, в коридоре встретив не совсем трезвую девушку, которая заговорческим тоном спросила: Ну как тебе наш Федор?
- Супер, лучше у меня еще не было…
На вокзале меня ждал испуганный Вася.

Я очень жалею, что не взяла тогда ни одного рисунка.....