Мрачные дни - Глава 5

Глава пятая
Странная новость

  После нашего разговора, Рендал старался избегать меня. Уроки, совпадавшие со мной — пропускал. Ну, что не так? Я чувствовала себя каким-то изгоем!
  Столовая. Повсюду висят трофеи нашей футбольной команды, столы уже настолько застарелые, что у них немного отваливались ножки. Но мне нравилось это место, здесь можно было отвлечься от суеты, парящей в воздухе школьных коридоров.
  Мои друзья подошли, когда я стояла в очереди за обедом — это были Белинда, Стив и Жаклин.
  — Эй, Эшли! – нагло отталкивая людей, крикнул Стив. — Мы занимали за ней, пододвинетесь, пододвиньтесь, я сказал!
  Люди возмущенно начали наезжать на моих наглых приятелей.
  — Эй, вы обнаглели! Мы здесь уже давно стоим! — кричала разъяренная толпа в один голос.
  — Рот закройте! Шавки тупые! — размахивая руками, крикнула Белинда.
  Она была такой грубой по отношению ко всем людям. Единственное, что она никогда бы не оскорбила, так это Себя! Я вообще не понимаю, как я с ней общаюсь?
  Мы познакомились в третьем классе. Тогда мы были маленькими, а Белинда  была не такой стервой как сейчас.
  Толпа немного проорала и утихомирилась — им не хотелось вступать в конфликт.
  — Ну, как поживаешь, Эшли? — спросил Стив.
  Сегодня он был таким опрятным, не таким как обычно. Обычно он ходил в мятых рубашках, небрежно располагавшихся на нем, обросший бородой и усами подбородок, нечищеные кроссовки…
  Сегодня же щетина на лице исчезла, глаза были немного выразительнее, а выглаженный костюм так сексуально облегал его мускулистое тело.
  Он футболист, поэтому времени следить за собой, было немного. В его команде много симпатичных парней, но Стивен выделялся из их массы. Он обладал каким-то чудовищным обаянием, которому нужно поучиться многим людям.
  Но Стив мне был не интересен как парень, раньше я хотела попробовать его на вкус, но потом узнала, что Жаклин от него без ума. Я не могла разрушать все планы моей лучшей подруги, так что мы со Стивеном хорошие и преданные друзья, и ничего больше!
  — Поживаю как обычно, — ответила я безразлично.
  — Ну, мне казалось, что после твоей отлежки в больнице, ты немного чокнулась!
  — Видимо она на меня не повлияла, а может и повлияла, — рассмеялась я.
  — Ты знаешь, что если хотя бы один день пролежать в коме, то мозг уже немного не в порядке! Ты пролежала два месяца, не кажется странным, что сейчас ты в полном одеквате?
  — Незнаю, по-моему, все действительно в порядке. Может я особенная?   — я потянула  руку к подносу, располагавшемуся прямо передо мной. — Может какие-то потусторонние силы?
  — Ты особенная? Да ты просто ненормальная! — посмеялся Стив. — Какие еще потусторонние силы?
  — Не бери в голову...
  Как всегда он немного поднял настроение. Даже когда Стив говорил, как другим казалось — обидные вещи, то у него это получалось как-то легко, и больше хотелось смеяться, чем плакать.
  Очередь подошла к концу. Мы положили на подносы по аппетитному обеду и зашагали к столику, стоявшему недалеко от двери из столовой. В нашу ежедневную кормежку входило: один сочный гамбургер с сыром и куриной котлетой, картофель фри с неподражаемым вкусом и хрустящей корочкой, баночка газировки, одно бисквитное пирожное или кекс с шоколадной крошкой, кусочек мягкого белого хлеба и нарезка из полукопченой ароматной колбасы. Правда хочется сейчас оказаться на моем месте? Все-таки школа у нас была самая лучшая на свете, а какие повара… Они готовят так, что просто пальчики оближешь, особенно мисс Люнтек – главный повар! Но, к сожалению всего я  попробовать не могла, так как была вегетарианкой. Я считаю, что есть мясо животных, как-то жестоко. Они не заслужили того, чтоб их подавали таким людям, как мы. Что люди сделали для того, чтобы животные прожили свои последние часы жизни, перед тем как попасть к нам на стол, счастливо? — вот именно, что абсолютно ничего!
  Стив был как всегда очень интеллигентен. Всем нам — девушкам он выдвинул стулья, и когда мы сели, задвинул обратно.
  — Ну, Эшлис, как обстоят твои дела с Рендалом? — лукаво посмотрела на меня Белинда. — Ни сбежал еще из школы?
  Она пыталась сделать мне больно, ударить в самое сердце. С тех пор как Рендал пришел в нашу школу, она стала совсем другая. Сразу понятно — ревность. Белинда понимала, что Рендала ей не удастся охмурить, и от этого злилась еще больше, а злость старалась срывать на мне. Эшлис — какое ужасное прозвище! Она никогда не называла меня так. Эшлис —потому что знала, что меня это бесит! Но сегодня сделала исключение, чтобы вывести меня из железного и твердого покоя окончательно.
  — Не сбежал! — я стиснула зубы, опустив глаза в тарелку.
  — Пора бы уже, — ударяла она еще больнее. Как же она сейчас меня выводит, скоро я не выдержу и все выскажу — всю грязь, что скопилась на языке. Ведь она говорила о Рендале, а прекрасно знала, что это для меня больная тема. Чем больше я слышу о нем, тем больше желаю слышать его самого.
  — Почему же пора?!!! — не сдержалась я от пылающей злости в моем сердце.
  — Ты нависла на нем как пиявка, не понимаю, как он это терпит? — ерничала Белинда. — Ты уже несколько недель пытаешься добиться его расположения в твою сторону, не надоело?
  — А твое, какое дело? — в этот момент я с яростью протыкала картошку вилкой.
  — Эшлис, мы же подруги, — сказала она с некоторой новизной. — А подруги должны помогать друг другу.
  Ну, вот опять — Эшлис! Тоже мне — подруга нашлась. Нас скорее надо назвать двумя красными муравьями, которые бьются за лишний сантиметр земли или молотком и гвоздем. Молоток хочет посильнее ударить по этому гвоздю, а гвоздь в этой ситуации – я. О какой дружбе тогда идет речь?
  — Я вовсе не висну на Рендале! — сказала я с печалью в глазах, продолжая жестоко потрошить картошку, лежавшую у меня под носом. — Просто он что-то скрывает, вот только понять бы что…
  — Да кому ты нужна!
  — Заткнись Белинда! Так что скрывает? — вклинилась в разговор Жаклин, будто понимая, как она мне этим помогла. Ведь мое терпение было на исходе, и еще бы чуть-чуть и я точно проткнула бы вилкой, такой беспардонный язык Белинды.
  — Я сама не знаю, — повернула я голову в сторону Жаклин, — Просто ведет он себя очень странно, по отношению ко мне.
  — Да он сам по себе какой-то чудаковатый, — подтянулся к нашей беседе Стив. — Говорят, прилетел с Франции! А такое чувство, что он жил там в самой чаще темного леса.
  Мне не были обидны его слова, Стивен как всегда превратил все в шутку, строя такую прикольную гримасу.
  — Почему? — улыбнулась я.
  Ему стало неприятно, что я так активно интересуюсь Рендалом. Стив немного покраснел и  одарил меня карающим взглядом. Было видно — я ему нравлюсь, и от этого даже как то стыдно стало.
  — Он живет по старым законам, так, как он, рассуждает мой восьмидесятилетний дедушка, который уже два года назад впал в полный маразм! Я старался поговорить с этим твоим Тендером, Мелменом или как там его зовут, ну, не столь важно. А то, что он, один да один? Но он начал нести такой бред, да так говорили еще в средние века. Этот твой приезжий и вправду сумасшедший!
  Я понимала, что в Стиве проснулась ревность, которая уходила в спячку на долгое время, но сейчас она устала спать. Он говорил о Рендале так, уже не в шутку, старался настроить меня против него, но я не слушала.
  — Вовсе он не сумасшедший! — возмущенно вступилась я за свою безответную любовь. — Вы даже не знаете его!
  — Можно подумать ты знаешь? Меня всегда бесила твоя манера присваивать чужие вещи! — влезла в нашу со Стивеном беседу Белинда.
  — Как ты его сейчас назвала — вещь? — слезы навернулись из моих неприметных глаз.
  На этот раз она ударила и своим последним ударом просто убила! Все остальные говорили о Рендале порой неприятные вещи, но это меня не сильно смущало. А говорить о нем как о какой-то вещи я не позволю никому!
  Не доев свою порцию обеда, я схватила сумку, наполненную всяким хламом, но только не учебниками, и двинулась в сторону кабинета истории.
  — Зачем ты так? — обратилась Жаклин к Белинде, вставая с места.
  — Да, не стоило так... — подключился Стив.
  Это было слышно у выхода из столовой. Друзья пошли в мою сторону, чтобы постараться, как то утешить
  Какой же Белинда оказалась стервой! Нет, она конечно и раньше была такой, но сейчас она переступила все рамки и достигла самого верха своей необычайной наглости и коварства. Она действовала как дикая ядовитая змея — все делала из под тяжка. Старалась напасть из-за спины и выпустить яд.
  — Брось ты! Не обращай внимания на эту чокнутую истеричку, — улыбаясь, успокаивал меня Стив.
  — Она от своей ревности уже совсем съехала с территории разума! — поддержала Стивена Жаклин.
  Какие они хорошие — вот такими и должны быть настоящие друзья. Всегда они поддерживали меня в трудную минуту, старались найти нужные слова.    
  Когда мы расстались с Заком — он был моим парнем еще года два назад, я впала в жуткую депрессию и ни с кем старалась не общаться. Я закрылась в комнате, перестала ходить на уроки, ела только раз в день, если повезет. Друзья убедили меня в том, что этот Зак был лишь увлечением, обычной игрушкой. Еще они сказали, что он не достоин даже моего мизинца, и внушили, чтобы я думала, что бросила его я, а не он меня. Вот так все и получилось. Депресняк ушел, а сейчас, если мы и вспоминаем об этом, то все вместе очень громко и задорно смеемся.
  Я подошла на историю. Там сидел он. И я подумала, что сейчас-то Рендалу точно не отвертеться от разговора со мной.
  Как раз место рядом с ним было свободно, а все остальные уже заняты двадцатью пятью моими одноклассниками. Этот кабинет был таким холодным. Окна, покрытые грязевыми разводами, как будто узорами еле отражали уличный свет. Стекло у них, было выбито и заклеено старым скотчем. Эта картина завораживала с одной стороны мерзостью, а с другой… хотя, только мерзостью.
  Рендал сидел на парте, расположенной прямо рядом с этими холодящими окошками. Он как всегда одет очень легко, совсем не по погоде, тем более в нашем городке. Трикотажная футболка без рукавов облегала его красивое тело так, что накачанная мускулистая грудь выделялась из тонкой ткани. Джинсы тоже были легкими, такие обычно носят летом. Русые волосы аккуратно падали на лицо, подчеркивая голубые изящные глаза. Ну, что тут говорить — красоту, ее ничем не испортишь, тем более, когда речь идет о красоте Рендала.
  Все остальные сидели в теплых свитерах и тряслись от холода, потому что в нашей школе отопление — это очень слабое место. Конечно, на дворе стоял месяц март, но в нашем городе это не имело никакого значения. Погода постоянно меняла свой облик. У нас даже летом мог внезапно выпасть снег, а зимой он мог растаять. Жители уже привыкли…
  — Ты меня избегаешь? — присаживаясь за парту, сказала я громко, чтобы Ренд не смог сделать вид, будто не слышал. — Скажи честно.
  — С чего ты взяла? — удивился он.
  — Ну, хотя бы с того, что всякий раз, когда я пыталась заговорить, ты искал повод не встречаться со мной.
  — Хорошо, давай поговорим, — улыбнувшись, он положил грубые руки на парту. — Вот только о чем?
  — А ты считаешь не о чем? Хотя бы о твоих странных исчезновениях?
  — По-моему ты бредишь! Тебе так не кажется? — улыбка стала еще больше и прекрасней.
  — А эта твоя странная шутка про Гарвард — тоже показалось? — прикусила я губу от своих нервов и его недосказанности.
  — Согласен, шутка была немного неудачной, но это всего лишь шутка, не больше.
  — Шутки такими не бывают...
  Учитель Чарльз Клаксон зашел в класс, и нам пришлось закончить содержательную беседу на некоторое время. Он дал какое-то задание, как обычно выписать из параграфа разные важные даты. Сам мистер Клаксон сел на свое место и начал проверять тетради, оставшиеся от предыдущего класса. История у нас проходила, прямо скажем — не очень. То же самое я могла прочитать у себя дома, лежа в теплой кровати. Зачем тогда нужен учитель?
  — Что ты скрываешь, скажи, и я отстану, — повернулась я к Рендалу.
  — Это ты вбила себе в голову какую-то ерунду и пытаешься себя этим развлечь! А я приехал сюда не для того, чтобы сейчас слушать весь этот бред, который ты несешь, а для того, чтобы защитить... — несдержанно прокричал он на одном дыхании. Вот тогда я поняла, что ему уже не уйти от ответа. Рендал сказал это так быстро, что сам не заметил, как наговорил лишнего.
  — Защитить? — я поправила рукой свои волосы, так небрежно падавшие на бледное лицо. — От чего?
  — Не от чего, а от кого!
  — Ну и от кого же меня надо защищать? — ухмыльнувшись, сказала я, еле сдерживая смех.
  Было понятно — он несет какой-то бред! От кого защищать? Можно подумать, что у нас тут город маньяков-убийц. Да здесь самым страшным происшествием за десять лет было, то, что женщину сбила машина, но она сейчас жива. Правильно Стив говорил: "Чудаковатый тип".
  — От того с кем ты никогда не сталкивалась, — волосы его поменяли цвет на черный. — От ужасного монстра, сторонника тьмы и мрака.
  Волосы на висках опять черные, что это с ним творится? В одно время было смешно слушать всю эту ахинею, а в другое как-то страшновато.
  — Твои волосы, опять с черным отблеском!
  — Я не могу сказать тебе всего именно сейчас и в этом месте, слишком много любопытных ушей, — отвел он голову влево к окну.
  — Дети, тише, пожалуйста! – отвлек нас мистер Клаксон.
  — Так что за тип, с которым я не сталкивалась? Скажи, мне уже стало интересно, что ты скажешь, — говорила я шепотом и, засмеявшись, закрыла рот рукой.
  — Какая же ты глупая, как ты не понимаешь всей серьезности!?
  — Кому я нужна? Зачем от кого-то меня защищать? Максимум, этот злодей — Белинда, пытавшаяся всеми силами ужалить побольнее, а больше и не от кого.
  Звонок с урока прозвенел, и я двинулась к двери быстрым шагом. Рендал схватил меня за руку, так сильно, что потом остался след.
  — Постой! Нам нужно договорить, — сказал он тихо, чтобы не вызвать подозрения от окружающих.
  — По-моему мы договорили! И из всей этой ситуации, я поняла одну вещь — ты псих, каких поискать.
  — Я сказал, что надо договорить, только не здесь, — очень тихо пробормотал Рендал, чтобы не вызвать никаких подозрений у окружающих.
  Мне даже как-то страшновато стало. Ярость в его теле разгоралась все больше, а глаза стали какими-то бешеными. У Рендала был такой раздраженный вид, что лучше было послушаться, и пойти туда, куда он скажет, а ни то мало ли? Я точно знала, что после всего этого, сдам его в психушку! Шутка конечно...
  Мы двинулись в сторону заброшенного парка, стоявшего рядом со школой. Это был тот парк, в котором у меня состоялся первый разговор с Рендалом. Люди там ходили очень редко, а деревья разрослись так часто, что это было идеальным местом для разговора с глазу на глаз. Погода была холодной, но Рендалу на это плевать.
  — Вот сейчас соберись с мыслями и постарайся выслушать, — он спокойно взял меня за руку. Мурашки покрыли все мое тело, ведь какой бы он не был странный, какой бы бред не нес, он оставался прекрасным и таким недоступным для простого смертного.
  — Ты сама затеяла этот разговор. Я не хотел выносить сор из избы до последнего. Ну, что же, раз уж мы начали, то придется немного подсорить словами, — пошутил он, но было немного не смешно, а точнее совсем не смешно.
  — Ладно, я постараюсь выслушать.
  — Ты скоро можешь погибнуть… Один человек, а точнее не человек вовсе, даже не знаю, как тебе это объяснить. Ты, наверное, меня сумасшедшим считаешь?
  — Ну, есть немного, — насмехалась я.
  — Вобщем, это нечто иное, хочет тебя убить, а я обязан защищать. Если меня не будет рядом, то Дайн — так его зовут, высосет душу из твоего хрупкого тела.
  — Что ты говоришь? — возбужденно крикнула я.
  — Это все чистой воды, правда.
  — Ты же, правда, ненормальный! Ты псих! Я не могу здесь оставаться, извини, — я полетела со скоростью ветра в сторону своего дома, ничего не видя на пути. Врезаясь в деревья, в моих глазах становилось все темнее и темнее с каждым шагом.
  — Когда придет время, а оно придет очень скоро, ты узнаешь, что я был абсолютно прав, но уже может быть поздно! — кричал он мне вслед.
  Я прилетела домой и меня охватила зверская жажда. Наливая воду, руки мои не слушались и кружка просто вылетала. Меня всю колотило. А поначалу казалось, что Рендал нормальный человек. Его волосы меняют цвет в разное время, он может испариться, когда ему этого захочется.
  «А что если все, что он говорил – правда, чистой воды? Что если он не такой уж псих? Нет! Все это мои глупые выдумки! Насмотрелась просто фильмов ужасов, вот и накручиваю себе всякую чушь. В мире такого не бывает, высосать душу — надо же придумать такое!» — шептала я про себя. Я часто любила утишаться разговорами с самой собой – это немного расслабляло.Ведь кто, как ни я сможет дать самый обдуманный и верный совет?
  На улице было уже темно. Одинокие фонари тускло освещали наш и без того мрачный переулок. В соседних домах свет уже не горел — люди нормальные уже спят, но меня это не касается.
  На протяжении всего дня этот разговор не покидал голову, он словно засел там так глубоко, что не вытянуть ничем. Часов до четырех ночи, я промучилась, и, в конце концов, заснула…