Мрачные дни - Глава 8

Глава восьмая
Быть отвергнутой собственным защитником – очень больно…

     Я начала собираться в школу. Конечно, любой человек бы назвал меня сумасшедшей – идти в школу после такого! Но если я останусь здесь одна и целый день пролежу на кровати, то точно сойду с катушек.
     Мама видимо осталась в горах еще на один день. Это было очень хорошо, ведь если бы она приехала сегодня и увидела меня в таком состоянии, то, как минимум вызвала бы полицию или положила меня в больницу, а может и все сразу.
     Шла я в школу очень медленно и нерасторопно, так как похрамывала с ноги на ногу, зато было время помечтать и ответить на свои же вопросы. Мечтать мне очень нравилось, ведь когда мечтаешь, твой мозг уходит в какой-то другой мир и все вокруг уже не волнует.
     Мне так хотелось поскорее увидеть Рендала – это был еще один, самый главный повод моего похода. Ведь не видеть его – одно сплошное мучение.  Вот и приходилось выбирать между домом и школой. Дома я не вижу его целый день и страдаю, а в школе вижу постоянно, но тоже в какой-то мере страдаю, потому что не могу быть рядом, а на расстоянии вытянутой руки...
     Я заходила в кабинет английского языка, наполненный учениками, и внезапно мой взгляд упал в конец школьного коридора. Там было много людей, и среди них стоял он, такой необычный и популярный среди лукавых женских взглядов. Когда они проходили, облизывали губы, представляя себя на моем месте, но они не знали всего, что творилось в нашей жизни. Все думали, что мы встречаемся, и от этого мне становилось легче. По крайней мере, количество соперниц сильно не возрастет.  Моей единственной преградой в отношениях с ним была Айрис, а остальные уже не помеха.
     Глаза Рендала переливались ярко-голубым цветом, а волосы обладали своим натуральным оттенком, наверное, сейчас он спокоен. Мой идеальный мужчина перебирал какие-то учебники в своих сильных руках и не смотрел в мою сторону.
     — Привет, как настроение? – спросила я у него.
     — Не очень! – сказал он, стиснув зубы и продолжая делать вид, что занят уроками.
     — Ты не в духе? – надеялась я получить ответ, мне не понравилось его грубое выражение лица.
     — Немного, — в его глазах появился темный отблеск, а виски почернели, по ним можно было понятно, что он чего-то недоговаривает.
     Я уже раскусила Рендала как грецкий орех. Когда он злился или волновался, его волосы на висках чернели, а глаза поблескивали.
     — Волосы опять черные… Ты злишься?
     — Пока ты не подошла, все было в полном порядке! – крикнул он, сделав свои брови грубыми и нахмуренными.
     — Рендал, что случилось? – мои глаза покраснели, казалось, что сейчас вот-вот заплачу. – Я тебя раздражаю?
     — Вот видишь, ты сама ответила на свой же вопрос.
     Я повернулась к нему спиной и побежала, даже сама не знаю куда. Слезы наворачивались из глаз. Сердце выпрыгивало — он как будто растоптал меня грязными ботинками, как будто по мне проехался автобусом, как будто разорвал, что склеить уже невозможно. Сколько еще мне это терпеть?
     Забежав домой, я сразу пошла на нашу небольшую кухню. Конечно же, есть, меня после такого совсем не тянуло. Хотелось выпить воды или газировки — просто в горле все пересохло.
     На кухне, как обычно, была немытая посуда и грязный стол, на котором располагались крошки от хлеба и разной еды. На плите стоял суп, двухдневной давности, еще с утра вытащенный из холодильника.
     Моя мама итак не очень любила готовить, а если уж и готовила, то сразу —  много, чтобы хватило на несколько дней. Она считала, что я ем эту бурду! По-настоящему я отдавала все бродячим кошкам и собакам. Слава богу, хоть они были счастливы, облизывая милые мордашки.
     В холодильнике, откуда я достала бутылочку газировки, кроме банок с консервами и заплесневелого сыра ничего не было — неудивительно. А вообще-то у нас такая картина всегда. Мы редко питаемся дома. Мама ест в дорогущих ресторанах со своими поклонниками, а я в школе или в каком-нибудь кафе быстрого питания.
     Пока я пила, раздался стук в дверь. Это пришла та, о ком как раз только что говорилось – мама.
     — Привет, как прошли все дни, в которые меня не было? – спросила она радостным голосом. Хорошее настроение у нее зашкаливало за пределы, она прямо светилась от счастья. А спросила она это не потому, что ей интересно как прошли мои выходные, а потому что хотела, чтобы я спросила ее, то же самое. Она хотела немного похвастаться своими прекрасными деньками.
     — Ужасно!
     — А что такое? – она сделала вид, что как бы сочувствует.
     — Ничего особенного, так, мои проблемы — подростковые, — прошептала я.
     Но у меня были совсем не подростковые проблемы, я, ни одному человеку не позволила бы так мучатся. Это такие проблемы, которые сложно было понять другому человеку. Как говорится, не попробуешь меда, не узнаешь вкуса. Ну, скорее «мед» — это не очень подходящее название для описания этого хаоса. Скорее здесь подойдет кофе без сахара, горький, но все же с неподражаемым вкусом.
     Быть отвергнутой собственным защитником – очень больно…
     — Я надеюсь, что все уладится, — пыталась немного подбодрить меня мама. – А знаешь, с кем я ездила в горы?
     — Ну и с кем же? – я сделала вид, что мне интересно. Ведь постоянно одно и то же. Она возвращается со свидания и рассказывает — с кем ужинала, ездила куда-то или еще какую-либо чепуху, а на следующий день плачется в жилетку.
     — Это Винсент Уильямсон – мой начальник. Он сказал, что я давно ему нравлюсь, но раньше не решался. Вот классно, да?
     Тогда мое терпение лопнуло…
     — Тебе не надоело?!
     — Что не надоело?
     — Ну, не надоело изображать из себя хорошую мать?! – разъяренно сказала я.
     — Что ты имеешь в виду? – удивилась она.
     — Ты ни черта не смыслишь в воспитании детей, а тем более взрослых детей! Тебя не интересуют мои проблемы, мы с тобой никогда не разговариваем нормально. Другие родители спрашивают оценки в школе, какие у них друзья, а тебя ничего не интересует! Мне иногда кажется, что в этом доме я живу одна, тебя здесь вообще никогда не бывает! Лучше бы я уехала в Канаду с папой!
     — Как ты смеешь так со мной?! – кричала она. – Я вырастила тебя и воспитала!
     — Кто мне о воспитании вещает?
     Она встала со стула и сделала мне пощечину. Она ударила с такой яростью, что звук разносился по всему дому. Я озлобленно посмотрела на нее.
     — Прости, — грустно сказала она. – Я не знаю, что на меня нашло.
     Я резко встала из-за стола и поднялась по лестнице в свою комнату. Дверь хлопнула так сильно, что плакат, висевший на стене, упал под компьютерный стол. Я кинулась на кровать лицом к подушке и просто начала кричать. Вся моя злость и ненависть, скопившаяся за долгое время, выливалась в эту бедную подушку.
     Мамин шлепок лишь добил меня окончательно, он дал ход моему гневу.
     Больше всего сейчас меня бесила манера Рендала убивать человека изнутри. Он всей своей душой показал, что я его раздражаю! Но ему все равно никуда не деться, он обязан либо защищать меня, либо убить. У него два пути, а по какому он пойдет – выбирать только Рендалу.  Но я все-таки надеюсь, что он выберет первое – защищать.
      — Эшли, у тебя все в порядке?! — когда мама услышала мой крик, она начала стучаться в запертую дверь. Но я продолжала кричать, проигнорировав ее вопрос. Представляю, что она подумала – наверное, то, что я решила выпрыгнуть из окна или еще что-нибудь.
     Через несколько минут, когда я уже успокоилась, ужасный шум от сломавшейся двери перебил все остальные звуки. В комнату забежала мама вместе с нашим соседом Тэдом Лоренсом. У их были озверевшие от страха глаза.
     — Вы что наделали?  — обратилась я к двум сумасшедшим.
     — Ну, я, пожалуй, пойду, — пробормотал Тэд. – До свидания миссис Бойн… Эшли, извини, что выломал твою дверь…
     Тэд Лоренс – это пятнадцатилетний парень, у которого мозгов, даже под микроскопом не рассмотреть. Он был на год младше меня, но было такое чувство, что его недавно оторвали от маминой груди! Он подрабатывает у нас газонокосильщиком. Джессика – моя мать, платит ему за это пять долларов, конечно, деньги не великие, но ему хватало. Семья у Тэда неблагополучная, поэтому он торчал у нас дома постоянно. Мама относилась к нему как к сыну, от этого он даже стал считать меня своей сестрой.
Когда я была маленькой, мы с Тэдом хорошо общались: играли в прятки, ходили в парк аттракционов, лазали по деревьям – вобщем, делали все, что делают дети в возрасте восьми лет. Но, к сожалению, Тэд сильно изменился, когда попал в аварию на школьном автобусе. Он ехал домой на желтом транспорте, когда учился в пятом классе. Водитель школьного автобуса решил объехать старый грузовик, у которого скорость была медленнее работы престарелого коменданта в общежитии. Когда автобус поворачивал, его сильно занесло, тогда школьное средство передвижения перевернулось на спину. Бензин начал вытекать из транспорта, и всем нужно было скорее бежать. Дети сильно ушиблись головами, и часть из них потеряли сознание, но с Тэдом все было в порядке. Он начал вытаскивать бедных учеников из опасного места, но время уходило, а бензин вытекал, до взрыва оставались считанные минуты. Тэд вспотел и очень устал, но вел себя как настоящий герой. Маленький мальчик одиннадцати лет вытащил практически всех из автобуса, но забыл о водителе, который валялся без сознания, тогда Тэд решил вернуться обратно, что было очень опасно. Мальчик вытаскивал неграмотного водителя за руки, но его сил не хватало, чтобы нести человека на спине, как он выносил остальных детей. Мальчик тащил и тащил его, но время уходило, а бензин лился, и вероятность взрыва была 99% к 1%. Когда Тэд был в трех метрах от автобуса, транспорт взорвался. Мальчика отнесло от горящего автобуса на огромное расстояние, но он выжил, а водитель погиб. Тэду дали медаль за отвагу, но он ей не обрадовался, так как не спас одного человека. После взрыва с его головой что-то случилось, и теперь Тэд мыслит очень узко. С его лицом тоже произошла беда, и бедняга весь покрыт ожогами и шрамами, но все равно остался симпатичным.
     Тэд постоянно старается вести себя, как мой брат. Он опекает меня, всегда оказывается не в том месте, где надо было бы оказаться, и это приводит меня в бешенство. 
     — Мама, зачем ты сказала этому придурку испоганить мою дверь?!
     — Я думала, что ты… ну как сказать? Вобщем уже того…
     — Чего?!
     — А почему ты тогда кричала?
     — Я что не могу немного поистерить? Можно я сейчас побуду одна немного? Пожалуйста…
     — Ладно, я пока вызову мастера, чтобы приделал дверь обратно, — она спустилась вниз по лестнице.