Так чтоб на века...

Таня лежала на берегу, обнаженную спину грел горячий белый песок, а ее стройные ножки омывала зеленоватая волна. Ей так хотелось сюда попасть, обновиться как Афродите. Она  мечтала о чистом соленом озере еще зимой, в уютной квартире, когда за окном дул ветер, завывая в проулке небольшого дворика спального района из четырех пятиэтажек. Мечта уносила ее из заснеженного холодного города в лето, на побережье зеленоглазого блаженства. Странно, но сейчас когда она достигла того о чем мечтала, жмурясь на солнышке в довольно откровенном купальнике она вспоминала прошедшую зиму…

****

Устало упав на диван, после рабочего дня, Таня чувствовала приливы и отливы пенистой озерной воды, ласкающие ее ноги, грудь. Она так входила в мечты, что начинала возбуждаться. Возбуждаться не от мужчины или его облика, а от растворенных в воздухе запахов природы, витающих над рябью далекого озера. Картинка словно валиком, прокатывалась по телу под теплым халатом. В такие минуты она обычно спешила в ванну, под жужжание подкапывающего крана наливала хвойную пену и медленно оседала в горячую воду….

Но вот уже месяц, как только она погружалась, пена охватывала ее небольшие остренькие груди, возбуждение пропадало. Нет, от горячей воды усталость улетала, по суставам проходило блаженство, но оно было совсем другого рода. Возбуждение сменялось расслаблением, хотелось спать. Только дома, в ванне, мерзляка Таня согревалась после проведенного на работе зимнего дня, где было, мягко говоря, прохладно. Больше всего она ненавидела свитера, которые ей приходилось натягивать на щупленькое тело по три кряду. Она была рождена для тепла и любви, но в ее жизни не было, ни того, ни другого.

Засыпая, она обтиралась большим махровым полотенцем, закутывалась в теплый байковый халат и забиралась под одеяло. На следующий день все повторялась.

Таня мечтала о пляже, солнце и жаре! Поменяла хвойную пену, на пену «Морской прибой», при покупке вздохнула, что «Озерного прибоя» не бывает. Вечером, она заранее наполнила ванну, нагрела, налила пены. Перед зеркалом надела купальник, прошлась вдоль комнаты, словно по берегу озера и даже позволила себе немного поиграть: медленно от животика шаловливо отогнула пальчиками тугие облегающие трусики. Но как только она их сняла и пошла в ванну, охватившее ее чувство снова осталось в комнате.

Зимой Таня обычно не боролась с растительностью на интимных местах – заростала. Вспомнив как неприглядно выглядела перед зеркалом, она нашла в этом причину того что ее мечта пропадает так же внезапно как и появляется.  Посвятив несколько часов выходного дня на кардинальную борьбу с шелковистым бугорком, выдрала с корнем растительность на ногах, подмышками, сходила несколько раз в солярий. Результат был таким же. В отчаянье она в который раз повторила попытку – приняла ванну прямо в купальнике. И снова фиаско.

Таня знала, что истинная причина в другом, но не сознавалась себе в этом. Конечно, она никогда не была похотливой в общении с мужчинами, которых у нее было не так уж много. Она предпочитала не бурное соитие в узком коридоре со спущенными наполовину «парусами» или на кухне - сметая попой тарелки, что не успела помыть утром. Мерзляка Таня любила, согреется в мужских объятьях, пошарить по его широкой груди. Она обожала залезть к мужчине подмышки, и подержать там ручки долго, долго… От этого она млела. А оргазм? Ну что оргазм! Ощущение мужчины рядом и было ее оргазмом. Таня обожала мужчин полных, немного неуклюжих, - такие позволяли ей греться. В отдачу Таня, словно юркая мышка, посещала все уголки предоставленной ей в распоряжение огромной плоти и кропотливо доводила ее до экстаза.

Единственно, что Таня не могла скрыть – отвращение к оралу. Нет обладать мужчиной полностью ей даже нравилось, но она не могла сглатывать то, чем ее одаривал мужчина. Приходилось выкручиваться – прятать лицо и избавляться от продукта любви в заранее приготовленный платок. Это был еще один плюс в Таненом активе в пользу мужчин тучных. Обычно они не видят, что делается у них там - за горами в лесах наслаждения.

Последние полгода в ее жизни появился именно такой мужчина. Он был немного лысоват. Годами они были почти ровесники, но из-за полноты Вова – Владимир, выглядел старше. Он просто пышил на Таню жаром своего большого тела, что приводило ее в небывалую истому. Таня даже стало подумывать совместной жизни, да и он был не против. Все изменилось в новогодние праздники, впереди было десять выходных, и Вова переехал к Тане на эти дни.

Переехал и привез с собой видеокамеру и ноутбук. Он оказался просто страстным оператором и сценаристом и снимал Таню на Елке, на качелях во дворе, дома в халате, причем все время продумывал заранее вплоть до диалогов. На пятый день райской жизни вдвоем, он обмолвился Тане о желании запечатлеть их интимные развлечения на века. Говорил, что вот будем старыми  и будем смотреть. Перед этим он показывал Тане что-то из интернета - «Домашнее видео». Это его возбуждало, и за этим обычно следовал бурный вечер. Тане нравилось, но оказаться самой в главной роли! Это слишком!

Таня покраснела и наотрез отказала. Вова не то что бы обиделся – как бы затаился. После ужина яро намывая посуду и слыша из комнаты какие-то охи, ахи интернета, Таня заодно скребла и себя за несговорчивость. Ей было уже тридцать пять, а Владимир подходил ей по всем критериям.

- Ну и что? Есть у мужика слабость, так у кого их нет?- то ли подумала, то ли вслух произнесла она.

Быстро побросав недомытую посуду в раковину, Таня приняла душ и вошла в комнату готовая ко всему и на все. Вова завалился на диван и смотрел телевизор, она села рядышком. Молчали.

Если Таня все время мерзла, то Вове всегда было жарко. Вот и сейчас он лежал в одних семейных трусах, и бархатное окончание его достояния выглянул наружу. Таня улыбнулась, ей хотелось немного поинтриговать, но улыбка получилась несколько виноватой. Она медленно прошлась по его ноге рукой, запустив в штанину, огладила пальчиками. Вова молчал, но его плоть выказала желание, причем довольно быстро это желание стало твердым, что, в общем-то, раньше достигалось некоторым усилием с ее стороны.

Таня уверено стянула с него трусы. Такого напряжения она еще не видела, обычно достояние Вовы было полувялым. Она поцеловала его – чмокнула, от чего оно бодро покачнулось. Прячась от глаз Вовы, Таня положила голову на его мягкий и теплый живот. Она обожала прижаться к нему ушком, к тому же это была поза, когда Вова не мог видеть что там внизу, а только чувствовал. Чувствовал ее упругие влажные губы и игривый язычок…

Полувялое достояние Вовы, Таня поглощала без особого труда, но сегодня оно было твердым, пришлось даже немного поменять излюбленную позицию, поскольку к животу его было не склонить.
Проходя губами вверх-вниз она чувствовала пульсацию, но это произошло настолько мгновенно, что она не успела. Горячая и терпкая любовь Вовы, взрывом заполнила ей рот, которую она, ни сглотнуть, ни выплюнуть была не в силах. Так и замерла, наблюдая, как пружинит перед глазами достояние Вовы, толчками выжимая из возбужденной плоти последнюю капельку мутноватой жидкости. Таня быстро сунула рот в халат и открыла. По ее острому совсем не возбужденному соску, потекла любовь Вовы вперемешку с острым желанием - в ванну…

Когда она вернулась, Вова сидел на диване, без трусов и пялился в свой ноутбук. Достояние снова приняло боевой вид, что было уж совсем не в обычае, а рука Вовы его поглаживала - усмиряя. Таня хотела выйти, но уголком глаз в ноутбуке она увидела себя. Себя! Лицо крупным планом. Оно морщилось, принимая содержимое из Вовиного достояния.

Характерный стон с дивана она уже разобрала неотчетливо. Закрывшись в ванне, она включила воду, чтобы не слышать слов оправдания, звучавшие за дверью вместе с требованием впустить. Все что она могла с себя выдавить это: «Уходи».

Запах, терпкий с примесью, то ли кетчупа, то ли сыра преследовал Таню целый месяц. Лишь мечта - омыться в пене чистого озера на одном из курортов, расположенных неподалеку от города, перебивала его, сменяло забытым возбуждением. Но как только она опускалась в ванну с горячей водой, он возвращался снова, несмотря на "Морской прибой" ударял в ноздри. Единственное место, где она привыкла расслабляться в одиночестве, было теперь ей недоступно….


****

Таня лежала не берегу озера и думала: «Зачем он так сделал? Ведь она согласилась бы сама, попроси он еще раз! Но нет, он ее обманул!». Неожиданно для себя Таня улыбнулась. Поймала себя на мысли, что вспомнила, как Вова гладил свое достояние, наблюдая в ноутбук, как она морщится. 

Волна омывала ее ноги. Озеро приветливо пенилось, и Таня почувствовала себя Афродитой. Ненавистный запах Вовиного предательства наконец-то ушел, от воспоминаний ей лишь жутко захотелось уединения, купальник стал тесен набухшим соскам. Она украдкой огляделась, но на берегу было много народу. Только сейчас она заметила, что несколько интенсивно поправляет трусики на промежности.

- Здесь не поделку есть пляж нудистов, - услышала она и обернулась.

Почти рядом стоял мужчина - седоватый, сухой и стройный, совсем не в ее былом вкусе! Если у него, что и выпирало, так это было в плавках, а не выше их.

- Можете показать?

Она игриво сощурилась на солнышко, еще раз поправив трусики.

- Могу… Тут недалеко…

- А видеокамера у вас есть?

- Зачем?

- Если уж обнажаться, то, так чтоб на века….