Вина

     Они постучали в его дом ночью. Когда, ворвавшийся в открытую им дверь ветер ударил его по правой щеке, он послушно подставил левую. И они не заставили себя долго ждать. Когда он пришел в себя, в доме уже никого не было, только на столе лежал сверток грязной, рваной ткани. Почему они пришли именно к нему? Может быть, потому что больше не к кому было придти. А может быть, потому что он никогда не отказывался от того, от чего все другие давно отказались.
     Он развернул ткань. Внутри оказался слабый стебель с небольшими потрепанными листьями, больше похожими на сломанные руки, и настолько измученными корнями, что его сердце мгновенно отозвалось на это зрелище парой глубоко спрятанных до этого момента слез.
     Вдвоем они с трудом, но все же дожили до утра. Всю ночь он носил растению воду в ладонях, и с удовольствием наблюдал, как она стекала с пальцев, вся до последней капли.
     Утром он опустил корни в землю рядом с домом и осторожно примял верхний слой, боясь более энергичными движениями причинить растению боль.
     Он растил его медленно, почти не дыша, совсем не думая о результате, как растят того, кого очень любят. Он радовался каждому новому, еще слабому листочку так, как другие удовлетворенно радуются, пересчитывая ведра собранных в своем саду яблок. Если год выдавался засушливым и не хватало воды, он поил растение своей кровью, смешанной со счастьем из самого сердца. Зимой он каждую ночь спал на улице, согревая стебель своим телом и растирая замерзшие листья своими ладонями. Он порвал практически со всеми людьми, боясь, что те могут причинить растению даже малейший вред.
     И вот наступил тот день, когда растение, наконец расцвело. И в ту же секунду он почувствовал, что его сердце остановилось: он никогда не видел ничего прекраснее этих лепестков. Все лето он боялся даже дышать в присутствии растения, свято веря в то, что грубое дыхание могло сломать лепестки или каким-то образом отравить листья.
     Однажды, одним осенним утром он вышел из дома и увидел... что стебель лежит на земле, а лепестки засохли и потрескались. Его крик окрасил белый свет и черный, а ноги отказались помочь сердцу поверить в происшедшее, и он пополз на руках. Он просидел возле растения до первого снега, то есть несколько недель, держа цветочную чашечку в своих ладонях, как мы иногда держим голову умирающего на своих коленях, думая, что тем самым облегчаем его смерть. Когда разум, наконец, достучался до сердца и шепотом вложил в него правду о том, что все кончено, он встал, сжимая в кулаках пыль, в которую превратились лепестки, и ушел, ни разу не оглянувшись ни на свой дом, ни на город, в котором когда-то был так счастлив.  Он бросился с самой высокой скалы, которую только можно было найти в его местности, и даже не почувствовал смерти, как когда-то, в одно осеннее утро, увидев смерть любимого существа, перестал чувствовать жизнь....
     ...А следующей весной на поверхности земли появился новый стебель, и даже далеко не один, а несколько десятков. И несколько десятков еще более красивых, чем прежний , бутонов вернула черному свету его белый цвет...