Жизнь из мелочей

Можно сколько угодно искать смысл жизни. Задумываться о сути вещей. Но в один прекрасный день произойдёт что-то такое, какая-нибудь несущественная мелочь, которая даст понять, что вот он смысл и суть. Вообщем то, ради чего стоит жить. И мы живём.
Мелочь первая: Девятое мая – шестидесятипятилетие.
В этом году девятое мая – особенное. Шестьдесят пять лет ей - Великой. Ну и праздновать партия и правительство решило по-великому. Да и чёрт с ним, что в стране десяток часовых поясов. Москва главнее всех поясов. А посему начинать парад будем одновременно. С Москвой. Москва вообще штука серьёзная. Однажды, лет пятнадцать назад Москва навигацию даже продлевала. Какие могут быть законы природы? Москва главнее всех законов. А навигация – это посерьёзнее часовых поясов. Поэтому Москва долго не думала, когда сценарий празднования шестидесятипятилетие Великой Победы придумывала.
Москве в этот день хорошо было. Солнце. Тепло. А Сахалин – чуть-чуть восточнее Москвы. Если в масштабах всей страны – всего лишь на семь часов быстрее живёт. Восток. Подумаешь, Дальний Восток. А что в нашей стране близко? Всё далеко. Страна-то большая!  Только то, что в Москве – утро, на Сахалине – вечер. А кому какое дело? Это мелочь по сравнению с тем, что шестьдесят пять лет назад в этот день произошло. Поэтому парад одновременно во всей стране должен быть, не иначе. Ведь Победа во всей стране случилась. Точнее, даже во всём мире.
Сахалин погода не жалует. Летом-то холод собачий, а весной так и подавно. Иногда везёт Сахалину. Лето и весна радуют теплом. Но это «везёт» так редко случается, что легче навигацию продлить, чем тепла на Сахалине дождаться. Погода она ведь как – её не угадаешь. И ей, вобщем, безразлично, кто и что решил. Даже, если Москва решила.
Холод был жуткий на Сахалине. На шестидесятипятилетие. А к утру московскому так и ещё холоднее стало. Но парад – это дело святое. Это дань памяти, патриотизм и гордость и ещё много прекрасных эпитетов. Как не пойти? Если никто не забыт, и ничто не забыто! Ольга Берггольц, кстати, автор этих слов. Кто бы мог подумать?
Ну вот и пошли. Пришли на площадь. Стоим под телевизором. Ждём.   Войска выстроены, как положено. Ровно и красиво. С девяти утра по московскому времени стояли. Ветром продуваемые, озябшие, ждали, когда телевизор на площади включат, чтобы главный московский военный начальник им марш скомандовал. Подрастающее поколение из кадетской школы порадовало – не менее стойкие, чем настоящие военные. Стояли, мёрзли, дрожали, но стояли.  Молодцы! Настоящие мужчины – можно было бы так сказать, но там и девчонки были.
Только московский начальник военный командовать не спешил. Он в десять утра по-московскому времени начал, и минут двадцать здравия желал войскам на Красной площади, прежде, чем команду дал. В условиях ледяного сахалинского ветра эти двадцать минут вечностью казались. 
Вообще-то сахалинцы – народ стойкий. Но, и партии и правительству досталось изрядно, пока команды ждали. Здоровья им каждый пожелал, и долгих лет жизни тоже. В хороших таких русских выражениях. А ещё очень бы хотелось их на Сахалин в следующий раз пригласить девятого мая. Чтобы они вот также на ветру ледяном постояли, подождали часика полтора, пока оставшаяся в Москве партия и правительство команду к параду отдадут. Жалко только погоде, как навигации, скомандовать нельзя. То есть можно, конечно, но она всё равно по-своему решит.
Когда все «здравия желаю» у московского военного начальника закончились, и у нас, на Сахалине, наконец, начался парад, сахалинцы абсолютно искреннее, честно и бескорыстно кричали «ура». Это было «ура» Победе, «ура» России, «ура» солдатам, «ура» ветеранам и «ура» тому, что наконец-то ЭТО началось.
Парад проходил по площади, под одобрительные возгласы и аплодисменты. Красиво – это, всё-таки, - парад. Даже, когда такой маленький, как у нас – всё равно красиво.
А самое красивое – это когда моряки идут. Моряки – они сами по себе не такие, как все. Одна форма чего стоит! И идут всегда красивее всех. Потому что моряки в армии – это, как шахтёры на гражданке. Моряк – это не профессия. Это состояние души.
Поэтому когда проходили мимо зрителей моряки, возгласы превратились в крики, аплодисменты превратили в овации, простое человеческое «ура» превратилось в настоящее «УРА»! И замёрзшие, заледеневшие, уставшие моряки вдруг заулыбались. Они шли и улыбались. И казалось, что выглянуло солнце, что холод превратился в жару, что Великая Победа случилась не шестьдесят пять лет, а пять минут назад.
Дай вам Бог, мужики! Ради этого стоит жить.