Барсуков. На ИВС прекрасная погода часть 9

               
                И.О.Начальнику ИВС
                майору милиции
                Барсукову О.А.
                от задержанного по ст.122 УПК
                Ямщикова Л.В.

 
                Заявление

                Прошу содержать меня в отдельной камере, так как
                в общей камере я не могу находится в связи с
                со сложившимися жизненными обстоятельствами.
                В моей просьбе прошу не отказать.
                подпись. дата.

Ямщиков "заезжал" на подвал в бытность майора уже раза два.
В этот раз, находясь под подпиской «за хорошее оперативное поведение», совершил новую кражу и опера устав отмазывать его от следователей, закрыли своего тайного помощника в подвал.

Он по зековским меркам являлся "шкворным", и сидеть в общей камере
для него было тяжко. Приходилось изо дня в день таскать бачок с     отходами (парашу), выполнять черновую работу.
Да и по своему положению ему строго запрещалось подходить к
"общаку", т.е. к столу в камере. Ел он в углу на корточках, не имел права брать сам вещи и продукты, имел свою ложку и кружку с чашкой, которые после приема пищи стояли под шконарем (лежаком).

Беды Лёни начались лет десять назад, когда он с группой подвыпивших друзей изнасиловал за клубом малолетку.
Таких преступлений случается тысячи, но Ямщиков не учел коварность
ранее судимого отца потерпевшей...

После объявления приговора, Лёньку с его подельниками закрыли в камеру, которая находилась в подвальном помещении здания районного суда.
Конвой, беспечно, в ожидании транспорта, скучал в коридоре, на окнах в судебной камере надежные решетки, да и окно было на уровне с землей, и в него могла пролезть, только кошка. Но раз могла пролезть кошка, то туда как раз вошел шланг от ассенизаторской машины, на которой приехал отец потерпевшей.
-Братва!- крикнул он в решетку окошка.
-Говори!- раздалось из камеры.
-Грев надо?
-Давай! Тусуй!
-Держите сидоры на букву «П»!
С этими словами представитель самосуда, быстро подсоединил гофрированный шланг "говновозки" к бочке и спустил содержимое ГАЗ-52 в камеру. В итоге трое осужденных оказались по пояс в дерьме.
-Дерьмом пахнет!- сонно проговорил один из конвоиров охранявших осужденных.
-Тебя не было, не пахло!- ответил ему сослуживец.
Но поссориться они не успели, т.к. пришлось спасаться бегством от
разливающейся по коридору подвала вонючей жидкости.

Отцу малолетки дали пятнадцать суток за мелкое хулиганство, а
Ямщиков и его два подельника из "порядочных" арестантов превратились в изгоев общества - шкварных.

Хоть и трудно было привыкать к новому "положению", но ничего не попишешь. Бывшие друзья по тюрьмам и воле махом отвернулись от сотоварища по несчастью, и Ямщикову  ничего не оставалось, как собрать пожитки и "выломиться" из "порядочной хаты".
Теперь его могло принять только общество беженцев, таких же опущенных, как и он...

Барсуков вызвал Ямщиков на беседу.
Когда "беженец" вошел, у кума защемило сердце.
Грязный, в пиджаке на голое тело, в затасканном трико и в резиновых сапогах на босу ногу, Лёня был похож на окруженца.
-Короче, - объявил ему кум, -пойдешь в пятую.
-А там кто сидит ?
-Такие же как и ты, но если узнаю, что стал "борзеть", закину в общую!
-Начальник! Да я мухи не обижу..-, начал было Ямщиков, но майор перебил его:
-И смотри там, что почем, сразу маякни, понял?
-Базар тебе нужен! Как отцу родному все по полочкам!
-Давай, двигай в хату, если что интересного вынюхаешь, напишешь заявление на больничку. Заявы-то я прохлапываю, - сказал напоследок майор и, вызвав постового, отправил своего "младшего сотрудника" зарабатывать на баул к этапу...

А через несколько дней, Ямщиков, рассекал по хате в новом джинсовом
костюме, кроссовках и белых носках.
Он был блатным среди беженцев, и, заняв свое положение, первым делом раздел сокамерников.
У Леонида так же появился чай и сигареты, которые ему выделил
майор Барсуков по случаю написания явки с повинной одним из его сокамерником.
С каждым днем баул Ямщиков все больше и больше становился похож на попу слона.
За три месяца пребывания "на подвале" Ямщиков "накусал" рожу, набил баул и помог Барсукову выявить несколько преступлений, совершенных сокамерниками...
Вообще-то положено в ИВС держать арестованных не более 10 суток.
Но в связи с удаленностью ОВД от Тюмени, вечными проблемами со следствием, местами в спецвагонах, люди "парились" по шесть и более месяцев.
Да и как отправить на этап такого помощника?
В начале, Ямщиков вкрадчиво расспрашивал сокамерников кто, что знает, но в конце срока пребывания он уже тряс за грудки новенького и хрипло кричал на всю камеру:
-Колись сука, а то нам кислород перекроют!!!

Майор, смотря со стороны на действия своего внештатного помощника,
говорил другим операм с иронией в голосе:
"В России прес-хат нет!"

Пришло время, и, убывая на этап отъевшийся Ямщиков, еле таща свой
баул, крикнул на прощание:
-Анатольич, если что, не сердись!



Барсуков с иронией взглянул на караульного пса Алого, который
вновь спрятавшись под «автозак» грыз, только что отобранную у вахтовиков курицу. 
Улыбнулся. Помахал Ямщикову ручкой и, проводив "Столыпин", уехал в ИВС...

продолжение: http://proza.ru/2010/06/02/1054