Стать вампиром

                - 1 –

Она с тоской глядела на первую неясную полоску будущего рассвета. Даже не полоску, а лишь намек на свет. Давно пора было ложиться спать. Завтра на работу. Снова в мир людей. К которым ей не хотелось принадлежать. Ей так хотелось стать вампиром.
- Эй, Стикс, - окликнули ее сзади, - ты снова грустишь?
Стикс тряхнула пышной вьющейся копной волос, похожих на перья ангела. Современные стилисты способны творить чудеса.
- Мне пора, - ответила она.
Он знал, что бессмысленно просить её остаться. За эти три года она не осталась ни разу. Это было так же невозможно, как поймать луч света, или поцеловать её при расставании.
Стикс махнула рукой на прощание и ушла в будущий рассвет. До дома три часа ходьбы.
Вик проводил её взглядом и тяжело вздохнул. Наверное, он обречен испытывать чувства без взаимности. Нужно тоже было ложиться спать. В распахнутое окно тянуло предрассветным холодом и сыростью. Вик сел на стул и закурил сигарету, положив голову на руки, скрещенные на подоконнике. Табачный дым приятно щекотал ноздри.
Кто сказал, что оборотни не курят? Может быть те, кто живет в сельской местности и берегут свое обоняние, но городской оборотень привык к резким запахам. Бензиновые выхлопы, смог, людская вонь не способствуют к повышению чувствительности обоняния. Да и горящий табак – не самый плохой запах. К тому же оборотни быстро восстанавливают свое здоровье. И обоняние в том числе.
Конечно, современный оборотень отличается от своих более древних собратьев. Большинство из них утратили способность к перевоплощению. И на луну воют только в минуты тоски и душевной боли. Так же, как иногда и люди. Современный оборотень быстр, вынослив и обладает вспыльчивым характером. Дает о себе знать звериная сущность. Впадая в ярость, может сокрушить все вокруг. Медицина относит таких людей в категорию неврастеников и пытается лечить успокоительным. Она не учитывает только один маленький нюанс: неврастеник продолжает себя контролировать, все помнит и его манеры – это результат дурного воспитания. Оборотень не помнит, что делала его звериная суть. Чтобы начать контролировать зверя в себе и помнить, нужно прожить долго. Очень долго. А манеры… во многом это зависит от того, какой зверь сидит внутри.
Вик докурил сигарету и щелчком отправил окурок в окно. Пора спать. В конце концов, сегодняшняя ночь мало, чем отличается от сотни других. Терзало только смутное беспокойство за Стикс. Как она одна доберется ночью домой. Но… так было уже много раз. Беспокойство пройдет, когда придет дежурная СМС-ка «Я дома». Здесь нельзя было ничего изменить.
Вик разобрал постель, разделся и скользнул под одеяло. Сон мгновенно смежил веки. Мгновенно засыпать и просыпаться от малейшего шороха, всегда было свойственно зверю.
               
                - 2 –

Стикс не появлялась целый месяц. Конечно, они каждый день обменивались короткими сообщениями, но что такое телефон перед живым общением? Вик скучал. Он всегда начинал скучать, если не видел Стикс больше трех дней. Её точеной фигуры, её кожаного прикида вампира, её карих глаз, которые, когда их хозяйка была в ярости, становились зелеными. Но видеться было строго-настрого запрещено. Потому что Стикс, как и другие дети тьмы, как и сам Вик, тщательно прятали от окружающих свою темную половину. А вспыльчивый оборотень на чужой территории – не самый лучший вариант для встречи и общения. Приходилось набираться терпения и ждать. Тем более ждать оставалось не долго. Близилось двадцатое – день, когда в город с концертом приезжали «Кошки Ултара» суперпопулярная группа, играющая адскую смесь из готики, мелодик дэта и симфо блэка. И два билета на это шоу обещали приятный вечер.
Автобус Стикс приехал на автовокзал утром. Конечно, граница между городами была условной, но автобус считался междугородним. До начала концерта было масса времени. Встреча была, как всегда, бурной и состояла из нескольких фраз:
- Привет
- Привет
- Хорошо выглядишь
- Спасибо
- Я рад видеть тебя, я скучал…
Тишина. Вампиры должны быть сдержаны в своих чувствах. Холодны. И, конечно, вампиры не выносят чужих прикосновений. Чтож, возьмем сумку, стараясь при этом не коснуться хозяйки.
- Как дела, как работа? – Вик старался говорить равнодушно, но сердце учащенно билось в груди. Надо бы успокоиться, а то возбуждение человека может передаться зверю.
- Да все нормально, спасибо. Прикинь, меня опять перевели на работу в ночную смену.
- Это круто?
- Это супер!! Я ночью одна на станции. Кругом лес. И ни одного смертного в округе! – возбуждение Стикс было искренним, - никто не мешает мне быть такой, как я хочу.
Ни одного смертного вокруг. Это Вик мог понять. Оборотни давно не питаются человечиной и поэтому не рассматривают людей как источник мяса, но это не значит, что люди стали для них более симпатичными, чем коровы на лугу. Одиночество свойственно зверю, если он семейства кошачьих. Вервольфам, крысолюдям, гиеноподобным и другим представителям темного мира свойственна стадность. Но если внутри тебя живет пантера, то ты не ищешь дружеского общения среди себе подобных. А среди смертных – тем более.
Вик подъехал к дому. Стоя на пороге комнаты полушутливо-полусерьезно он торжественно произнес:
- Я приглашаю тебя, вампир, войти в мое жилище.
Ему как-то в голову не приходило проверить, а сможет ли Стикс войти, если он не произнесет эту фразу? Она была, как старая хохма, которая уже никому не смешна, но всегда произносится в данном месте в данное время.
- Проходи, чувствуй себя как дома, - дежурный набор дежурных фраз. Зачем Вик их произносил каждый раз он и сам не мог сказать. Стандартный алгоритм вежливости.
Когда Стикс немного отдохнула, и обед был съеден, пришло время обмена свежими впечатлениями. Невероятно, сколько их может накопиться за месяц. Нужно было обсудить все музыкальные новинки, проставить оценку каждому новому альбому и обсудить перспективы приобретения нового альбома группы «Кокон и бабочка». Перспективы были невысокие. Российский рокиздат настолько увлекся проблемой выживания, что напрочь забыл об издании дисков. А те, что выпускались, стоили дорого. Это только в мире музыки. А ведь еще были книги и фильмы. И сегодня все помыслы Стикс занимал новый сериал «На закате». Естественно, о вампирах. О любви смертного подростка к юной вампирше. Вик видел первую серию этого сериала. О том, как тинейджер переезжает жить к матери от отца и в новой школе встречает девчонку «не от мира сего». Красивую, холодную и равнодушную к вниманию юношей. И, конечно, он тут же влюбляется в неё. К его несчастью, любовь оказывается взаимной.
- Ты только представь, Вик, - пересказывала Стикс, - он сам догадывается, что она – вампиресса, но это не пугает его. Даже когда она сообщает ему, что очень хочет его крови.
Стикс бросает на Вика двусмысленный взгляд. Вик делает вид, что не замечает его. Этот вопрос был решен раз и на всегда. Стикс не просит крови, а Вик её не предлагает. Хоть Стикс не раз говорила, что нужно – то всего чуть-чуть, один глоток, Вик был неумолим. Во-первых, человеку не пристало пить кровь себе подобных. Даже если он очень хочет стать вампиром. А, во-вторых, кто знает, как на этом человеке отразится кровь оборотня? Конечно, вероятность заразиться ликантропией при этом не велика, так как вирус передается через слюну, но рисковать не стоит. «Ликантропия – наследственная болезнь», как пишут в литературе. Передающаяся генами и… укусами.
Стикс ничем не выдала своего разочарования.
- Слушай, Стикс, я видел часть этого сериала. Если ты можешь достать его полностью, я с радостью его посмотрю, он мне нравится, - Вик не лгал. Тот случай правды, которая во благо. Хотя бы во благо слушающего.
Стикс обиженно нахмурилась. Вампиры самолюбивы и обидчивы. Но человеческая сущность взяла своё и через минуту она перестала дуться.
- Я готова, - Стикс сделала слегка кокетливый реверанс, - мы можем начать наш поход по магазинам.
Это тоже был ритуал, старый, как мир. В городе-спутнике, где жила Стикс, было мало специализированных магазинов. Специализированно книжных и специализированно музыкальных. Поэтому каждый раз приезжая к Вику, они объезжали все профильные магазины. Редко когда удавалось найти что-то стоящее, но иногда удавалось.
Вик на мгновение помедлил, любуясь красотой Стикс. Не хотелось смущать её откровенным любованием, но и отказать себе в этом удовольствии было невозможно. Вампиры, по-определению, должны быть совершенно-прекрасны и совершенно-опасны. Стикс стремилась к этому всеми силами. Она уже соответствовала обоим этим понятиям. Если первому способствовала наследственность, природная красота и жесткий график диет и тренировок, то второму – желто-белый пояс по капоэйре. К девушке, которая, танцуя, ломает двухдюймовые доски и перешибает кирпичи в стиле десантников, приставать не хотелось. Конечно, отдав власть зверю, Вик мог не волноваться о том, каким единоборством владеет соперник. Каждое единоборство разрабатывалось людьми, поэтому у него есть этика. Запрещенные удары, запрещенные приёмы. Зверю чужда любая этика, он руководствуется более простым правилом: «Убей, или будешь убит». Живя в человеческом обществе, Вик усвоил еще одно правило: избегай битвы, если тебе ничего не грозит и ничего не надо; причини максимальный урон противнику, если тебе угрожают. Раньше было: «Просто убей». Но прогрессивные успехи криминалистики свели это правило на нет. Впрочем, к Стикс это все не относилось. Вик позволил бы порезать себя на кусочки, но не причинить вреда этой девушке.
- Идем. Сегодня что-то особенное, или как всегда? – Вик не зря это спросил. Им еще ни разу не удалось проехать по всем магазинам. Обычно обход заканчивался тремя-четырьмя стандартными. Заканчивался отсутствием денег.
- Начнём «как всегда», там видно будет.
Вик любезно придержал перед девушкой двери своей «шестерки». Традиционный шоп-тур начался.

                - 3 –

Спустя четыре часа они вернулись нагруженные новыми дисками и книгами. Хотя обычно они привозили больше. Предварительное прослушивание новинок откладывалось на неопределенное время: приближалось время концерта. Вик чувствовал, как в Стикс нарастает нетерпение. Он и сам чувствовал легкое возбуждение.
- Скажи, как я выгляжу?
- Все хорошо
- А ты меня не обманываешь? – глаза Стикс начали темнеть.
- Ты будешь выглядеть там лучше всех, - Вик постарался говорить убежденно, тем более, что это было не трудно.
– Ты будешь лучше всех, - повторил он тихо.

                - 4 –

На концерт решили отправиться без машины. Тем более, что ехать нужно было не далеко. Перед зданием рок-клуба собралась толпа. В основном она состояла из готов и металлистов и блистала всевозможными нарядами. Конечно, преобладал черный цвет. Готы занимали все окрестные лавочки, перила и бордюры, и сидели, нахохлившись, как старые вороны, уставшие от полетов и с осуждением смотрящие на прямоходящих. Металлисты в «косухах» и шипах, явно разогревались перед предстоящим шоу. Наконец секьюрити открыли двери и начали запускать народ компактными группами.
Стикс, двигаясь плавной походкой пантеры на охоте, ловко проскользнула к самой сцене. Она была твердо уверена в том, что если находится не у сцены, то можно было не идти вообще. Вик немного отстал и занял место чуть правее и сзади. Так можно было видеть происходящее на сцене и следить, что бы никто ни нанес Стикс удар в спину. Не свалился со сцены на голову. На концертах бывает всякое, а Вик и на четверть когтя не доверял смертным. Тем более, что половина из них успела накачаться пивом под самые брови.
Начало концерта пришлось ждать минут тридцать. За это время публика успела процитировать все излюбленные строчки из хитов «Кошечек», как ласково называли группу. Но все когда-нибудь заканчивается, даже ожидание. Свет в зале погас. На сцене послушалось движение и толпа, качнувшись к сцене, радостно завопила. Но тут же смолкла, потому что из динамиков раздался вкрадчивый тихий голос Черного Кугуара – вокалиста группы:

Мы крадемся во мраке ночи
Голод – жажда не даст нам спать
День для тех, кто относится к прочим
Ночь для тех, кто рожден убивать…

На последней строчке динамики взорвались первыми риффами композиции «Голод». Шоу началось. «Black-metal» правил миром. Вик следил за Стикс несколько первых композиций. Ей ничто не угрожало. Толпа уже была полностью во власти «Кошек Ултара» и, то вопила, то плакала вместе с ней на готических композициях:
 
Запиши свои сны на страницы
Этой книжицы в черной обложке
Вырви их, разлетятся, как птицы
Не попавшие в лапы к кошке

И Вик поддался общему порыву. Отдался омывающей его музыки, резонируя всей душой риффам и словам:

Слышишь, дети ночи поют?
Им не ведом покой и уют,
Жажда крови во тьму их зовет,
На охоту, вперед

Свет мучительно яркой луны –
И они жаждой крови полны,
К небесам обращают свой вой
С задранной головой

Полнолунье проклятье таит,
Свет луны, восходящей в зенит,
Заставляет их облик менять
И в ночи убивать*

Зверь в душе, тихо урча, начал пробиваться наружу. Вик опомнился, когда девушка, сидящая на сцене перед ним, оторвала свой взгляд от музыкантов и обиженно посмотрела на Вика. Его пальцы уже начали стискивать ей бедро, впиваясь когтями в кожу. Вик залился краской и извинился, отдернув руки как от змеи. Девушка посчитала конфликт исчерпанным и не достойным дальнейшего внимания. На эту мысль, наверное,  её навели пожелтевшие глаза и сузившиеся зрачки Вика.

После концерта Стикс и Вик шли домой по ночным улицам. Грохот концерта еще отдавался в ушах. Слышимость была практически нулевой. Но это не имело значение, потому-что говорить было не о чем, их переполняли эмоции, и каждый переживал их в одиночестве.

                - 5 –

- Черт, это просто супер, - Стикс тряхнула головой, вспоминая концерт. Вик молча согласился с ней. Еще слишком рано для того, что бы что-то говорить. К счастью, Стикс и не требовала ответа. Она с грацией хищника кружила по комнате и требовала продолжения банкета. Женщины, им никогда не бывает слишком много.
- Не лучше, чем последний альбом «Хищников». – Это была уловка. Новый альбом «Хищников» не слышала ни Стикс, ни сам Вик. Но Стикс попалась на эту уловку и тут же сунула свежекупленный диск в проигрыватель. Несколько спокойных минут были обеспеченны. А ничего другого сейчас и не требовалось. Из динамиков послышался треск: в моде была стилизация под старинные грампластинки. Треск пропал, утонув во вступительных аккордах гитар. Затем голос вокалиста затянул:

I am a beast
Who walk alone
And Hunger calls to  me
Go on

Пока Стикс наслаждалась новым творением «Хищников», Вик задумчиво стоял у окна. Его тревожил этот случай с незнакомой девчушкой на концерте. Он знал, что под воздействием сильных эмоций мог потерять контроль над своей второй половиной. Обычно эти эмоции составляли ярость, раздражение на кого-нибудь, или же страх, переходящий в ужас, когда налет цивилизации спадал с души, обнажая первобытные инстинкты, которым несколько миллионов лет. Но то, что клетка воли ослабла под воздействием положительных эмоций, такое произошло впервые. Внезапно Вик осознал, что уже некоторое время не слышит мурлыканья Стикс. Он обернулся и увидел, что она сидит на диване и роется в сумочке, разыскивая паспорт и деньги. Намек был слишком очевидный, чтобы не понять его.
- Послушай, тебе не обязательно уходить домой прямо сейчас. Ты вполне можешь выспаться у меня и уехать домой завтра на автобусе. Стикс, я серьёзно. Во-первых, - Вик позволил себе улыбнуться, - я обещаю не кусаться, а, во-вторых, мы можем задвинуть шторы и укрыть тебя от лучей восходящего солнца.
Стикс, неожиданно легко согласилась:
- Ладно, уж, мой котик, все когда-то случается в первый раз.
Вик постелил ей на диванчике, а себе на полу. Еще один плюс ликантропии, что спать можно на любой твердой поверхности. После чего тактично вышел из комнаты, предоставляя девушке, право первой обосноваться на её постели.
Через пять минут Вик вернулся, выключил свет, разделся и быстро нырнул под одеяло. Сна не было ни в одном глазу. Слишком много эмоций выпало сегодня на его долю и, большая часть их были положительными. Они приятно щекотали нервы и не давали заснуть. Вик прислушался к ровному дыханию Стикс. Он не ожидал, что когда Стикс заснет, она, как, и было бы положено вампиру, сразу перестанет шевелиться, реагировать на внешние раздражители и даже дышать. Просто сама мысль об этом забавляла. Такой сон похож на… смерть. Только что она говорила, участвовала в общении, и все. Маленькая смерть до темноты. Или до рассвета, как придется. Не то, что чуткий сон зверя. Было бы забавно. Но такого не было. Вик потянул носом. Кровью не пахло. Не известно, что думала об этом Стикс, но она ни разу не приезжала пахнущей кровью. И Вик решился:
- Стикс, ты не спишь?
- Нет.
Ответ пришел неожиданно легко. Стикс была возбуждена дневными событиями и Морфей игнорировал и её.
- Слушай, а концерт был, правда, классный. И музыка супер, и, самое главное, тексты мне нравятся.
- Тебе, может быть.
Чтобы это значило? Кто поймет современных девушек. Особенно девушек, мечтающих стать вампиром. Вик не мог этого понять. Этой страсти, этого желания. Как можно было стремиться к вечной жизни, зная, что будущий вампир для этого должен умереть? Вечная жизнь в мертвом, не чувствительном теле. В чем тут прелесть? Умереть, что бы жить вечно? Что-то подсказывало, что это Великий Обман Дьявола. Но Вик задавал эти вопросы только себе,  не находя на них ответа. Но задать их Стикс? Нет, это было выше его сил. Он чувствовал, что никогда не получит от неё ответы, а если и получит, то не сможет их понять в полной мере. Этим, наверное, нужно жить.
Вик вспомнил, как в первую их встречу его удивило, какая у Стикс холодная гладкая кожа. Он еще подумал, почему некоторые женщины такие холоднокровные? И постоянно мерзнут. Странные мысли приходят в голову, когда ты не можешь ночью заснуть.
Примерно через час Вик понял, что ночь для сна потеряна. Возбуждение спало, положительные эмоции схлынули, но сон по-прежнему не приходил. Мысли перескакивали с одного на другое. Что есть жизнь, и что смерть? Что значит уснуть? И почему его так тянуло к Стикс? Извечные ответы без вопросов. Они тянули в темную глубину, в ту бездну, где таился Темный Ужас Познания. Туда, где от сознания прячется Великое Ужасное НИЧТО. Звериная сущность внутри души уже съежилась и начала выказывать первые признаки беспокойства. Кто сказал, что звери не боятся смерти, так как не обладают разумом? Наверное, тот, кто никогда не слышал, как за миг до смерти на клыках хищника верещит заяц.
               
                - 6 –

Нужно было что-то предпринять. В погоне за сном, Вик перестал контролировать свои мысли и первобытный страх, древний, как сама вечность, начал заполнять всю его сущность. Вик знал только один способ изгнать это из своей головы. Он взял со стеллажа, рядом с которым постелил себе, нож и, одним выверенным движением сделал себе разрез на руке. По синапсам прокатил сигнал о повреждении и боль начала смывать чувство страха.
Боль. Это единственное, что в данную минуту имело смысл. Вик тихо зарычал и сделал себе еще один глубокий надрез. Новая вспышка боли заставила забыть о смерти. О сне. О Стикс. Но Стикс тут же напомнила о себе. Она подняла голову от подушки и посмотрела на Вика.
- Что ты делаешь? Я чую запах крови. Ты, наконец, решил меня покормить?
- Ннн-ее-тт, - Вик помотал головой, стараясь зажать себе порез так, что бы сильно не шуметь при этом. Это было глупо, но ничего поделать он с собой не мог. Кровь сочилась сквозь пальцы и Вик с тоской подумал о том, что опять предстоит большая работа по отстирыванию простыней от крови. Можно подумать, что его периодически лишали девственности. Стикс приподнялась, и села на постели, одной рукой стараясь придерживать одеяло на груди. Вик мог бы поклясться, что она ВИДИТ его руку. И внезапно ему всё стало безразлично. Он встал на колени перед постелью на диванчике и протянул израненную руку Стикс:
- Пей!

                - 7 –

Стикс вцепилась в его руку своими руками. Её рот с жадностью приник к ране и она начала слизывать поверхностную кровь. Когда кожа вокруг раны было безупречно чиста, что не заняло много времени, она начала ритмично массировать рану своими сильными пальцами. Рот продолжал отсасывать любую каплю крови, появляющуюся из раны. Было приятно-щекотно. Но вот пальцы Стикс раздвинули края раны, и её язык проник в разрез и начал его шевелить, стараясь  проникнуть языком все глубже. Пальцы продолжали ритмично сжимать руку, выдавливая из неё все, что только можно было выжать. И Вик, у которого впервые в жизни пили кровь, почувствовал возбуждение. По мере того, как Стикс становилась все жестче в своём стремлении добыть кровь, Вик чувствовал все более сильное нарастающее возбуждение. Новая форма боли, или мягкие губы Стикс были тому виной? Было трудно разобраться. Да и не возможно. Вик помнил, что обещал полную безопасность своей гостье и спонтанный секс явно не входил в эту категорию. Он решительно вырвал руку:
- Хватит!
И оба откинулись на спину, тяжело дыша, как любовники после оргазма.

                - 8 -

Возбуждение постепенно спадало. Вик лежал на боку, повернувшись к Стикс спиной и прислушиваясь к своим ощущениям. Боли не было, как и не было пугающих мыслей. В голове мелькали только остатки впечатления от ощущения губ (и клыков?) на своей коже. И эти ощущения были приятными, хотя уже и не вызывали полового возбуждения. Зато вызывали возбуждение совсем другого толка. И неожиданно для самого себя, Вик вдруг начал говорить. Говорить, не поворачиваясь к Стикс, и, возможно даже не обращаясь напрямую к ней. Говорить так, словно избавлялся от застарелой занозы, причинявшей уже не боль, а так, раздражение.
- Каждый раз, когда ты уезжаешь, меня охватывает депрессия. Это вполне объяснимо. Я мог бы сказать тебе, что готов пойти за тобой в ад, но разве для тебя эти слова что-то значат? Твоя душа покрыта шрамами больше, чем мои руки. И в этих местах уже не больно. Потому что чувствительность потеряна. А ты поворачиваешься своим  панцирем недоверия к каждому встреченному. Имя твоей души – недоверие. Так она выживает. Я знал с первой встречи, что мы родственные души. Душа всегда тянется к свету, даже если любит Тьму. И в душу, как сорняки под солнцем, врастают большие глубокие корни надежды. И их приходится выкорчевывать. Выжигать. Огнем. И поливать кровью. Оставляя еще один шрам на теле, на сердце, на душе.
Вик замолчал. Он поймал себя на мысли о ненужности слов. Он и так сказал то, что никогда не собирался говорить. Словно вместе с разрезом на руке он сделал и разрез на душе, и потекшие слова избавляли от гноя в застарелой ране. «Некоторые это называют любовью», внезапно пришла мысль, и Вик чуть не рассмеялся, что уж совсем выглядело бы предельно глупо. «Ты понимаешь, что каждые твой приезд – это ковыряние в этих ранах. И я уже готов на все, что бы, наконец, или засохло, или проросло и выросло какое-нибудь чувство уверенности. Но… ты снова приехала, провела сутки и исчезла на год. А я остался. Лечить свою больную душу и искать дорогу к тебе в преисподнюю. Again, and again, and again...». Вик сдержал эти слова, рвущиеся с языка. Зачем причинять лишнюю боль себе и окружающим. Он чувствовал усталость, которая вела за собой благословенный сон. Но тут случилось то, что не было описано ни в одном романе о вампирах и оборотнях.

                - 9 –

Стикс протянула руку в изголовье кровати и взяла свою сумочку, лежащую на тумбочке. Вик, захваченный своими мыслями, не заметил этого движение. Он спохватился только тогда, когда Стикс своим личным ножом уже резанула себе по руке.
- Извини, Котик, это все, что я могу для тебя сделать.
Стикс протянула свою кровоточащую руку Вику:
- Пей.

                - 10 –

Вик колебался всего  несколько мгновений. Пьянящий аромат свежей крови вымел из головы все сомнения. Сознание неуклонно уступало власть зверю. Он впился губами в свежую рану и стал высасывать из раны всю кровь до последней капли. Единственное, на что его еще хватало, это удержаться от того, что бы не впиться в плоть зубами. Вонзить клыки, разрезая эту чудную теплую плоть, мотая головой и отрывая части от того, что еще мгновение назад  было живым, а теперь называлось «добычей». Кровь текла по языку божественным нектаром, с которым не сравнится ни одно самое изысканное вино в мире.
Утихшая было страсть, вспыхнула с новой силой. Кровь на губах разжигала желание. Вик чувствовал, что затвердевшая плоть рвется наружу. Короткой вспышкой промелькнуло чувство стыда и исчезло в вихре желания и наслаждения. Вик схватил лежащий рядом со Стикс нож, и резанул им себя по кисти руки. Полоснувшая по нервам боль лишь добавила новые краски к волне наслаждения. Сунув новый разрез почти, что в губы Стикс, Вик зарычал и навалился на нее. Стикс попыталась оттолкнуть Вика, но все ее попытки были слишком слабыми. Вик плотней прижал свою окровавленную руку к губам девушки и попытался раздвинуть коленями ее ноги. Стикс сопротивлялась несколько секунд. Может быть, она не знала, что сопротивление только еще больше распаляет зверя, а может быть, просто забыла об этом. Возможно, это была такая любовная прелюдия двух хищников. Торжествующе рыча  Вик вошел в нее одним сильным толчком. Стикс застонала от боли и уже серьезно вцепилась в руку, помогая себе не только языком, но и клыками. В венах бурлила смесь крови с адреналином. На губах был вкус крови, вкус эйфории и наслаждения. Движения всё усиливались, зубы все сильней вонзались в плоть. Кровь уже не попадала в оскаленные рты, заливая тела и простыни. Перед глазами колыхалось красное марево. И, наконец, мир взорвался, извергая из себя всю боль, всё наслаждение, всё то, что накапливалось в нём веками.

                - 11 –

Утром Вик хотел отвезти Стикс на автовокзал. Но благими намерениями мостят не только дороги из желтого кирпича в Изумрудный город. После того, как все закончилось и Вик соскользнул с девушки, она не долго лежала рядом. Ни минутой больше, чем требовалось зализать раны и перевязать платочком, взятым из сумочки,  наиболее глубокие порезы. Они не говорили о том, что случилось. Вик понимал, что сделанного не вернешь, и не знал, что сказать. Все слова казались пустыми и ненужными. О чем думала Стикс, можно было только догадываться. Закончив оказание себе первой помощи, Стикс оделась и ушла в ночь. По еще обостренным чувствам Вика хлестко хлопнула входная дверь. Вздохнув, Вик потянулся за сигаретами. Спать сегодня не придется, а подумать было о чем. И не все мысли обещали быть приятными.

                - 12 –

Первые сутки после этого Вик пролежал в постели, куда свалился с первыми лучами солнца. На языке был неистребимый вкус крови. Вик чувствовал себя полностью обессиленным. Несмотря на закрытые окна и двери, Вик замерзал, и все плотнее закутывался в одеяло, но через десять минут начинал потеть и отбрасывал одеяло. Чтобы еще через десять минут опять в него закутаться.  На еду было невозможно даже посмотреть. На вторые сутки Вик не смог встать и поехать на работу. Дотянувшись до тумбочки у изголовья, он взял телефон. Позвонил на работу и предупредил, что заболел и выйти не сможет. После этого набрал номер поликлиники. Раздраженный голос регистратуры, расспросив о симптомах, пообещал прислать участкового терапевта.
Вик не мог понять, что с ним происходит. Он редко болел, излечивался сам, а в больницу последний раз обращался… Когда? Трудно вспомнить. Оборотни излечивают себя сами. Вирус ликантропии пожирает прочие вирусы. Как жертву. Поэтому Вик уже давно не болел. Бывали различные недомогания, связываемые с различными эпидемиями, но все это быстро проходило. Но сегодня что-то не работало. Так плохо не было давно.
Пришедший терапевт выслушал симптомы на слабость, озноб и высокую температуру и поинтересовался, чем больной занимался в последнее время. Вик уклончиво ответил, что ходил на концерт.
- То есть вы уверены в том, что вы не ездили на природу, и вас не мог укусить клещ?
Терапевт был настойчив в своем стремлении поставить точный диагноз.
- Клещ? - Вик удивленно посмотрел на доктора, - нет, клещ меня не кусал.
Доктор молча затянул на его руке манжету тонометра. Покачав грушу и проследив за стрелкой прибора, он удивленно хмыкнул.
- У вас, молодой человек, сильно упало кровяное давление. К тому же симптомы указывают на простуду. Я пропишу вам антибиотики и парочку других препаратов. Принимать в течение недели. Перед применением ознакомьтесь с инструкцией. Но самое главное, принимайте отвары различных трав. Рецепты я оставлю на столе. Через неделю придете на приём.
После ухода доктора Вик долго лежал, не двигаясь, и размышлял о том, что с ним случилось за последнее время. Простуда? Нонсенс. Оборотни не простужаются. Но и просто отмахнуться от всего было нереально. Высокая температура и низкое давление. С такими симптомами болезни Вик еще не сталкивался. Шевелиться не хотелось. Думать тоже.
На третьи сутки Вик встал на весы и решительно двинулся на кухню. Потерять за три дня десять килограмм, такого мир диетологов еще не знал. Они бы продали душу за рецепт, но Вик, к сожалению, не знал его сам. Есть по-прежнему, не хотелось, но Вик  заставил себя немного поесть. Потом собрал в кучу рецепты и отправился по аптекам за лекарствами и травами.

                - 13 –

К концу седьмых суток болезнь отступила. Вик даже набрал два килограмма. Но такую болезнь стоило изучить уже ради того, что бы постараться избежать заболевания в дальнейшем. Единственное, что сейчас удручало Вика, это Стикс. Вик порывался написать ей, что-нибудь, хоть какую-нибудь глупость, но каждый раз память «услужливо» подсовывало картины той ночи. Зверь при этом начинал довольно урчать. Совесть начинала вопить что-то про «гарантию защиты» и «изнасилование». Зверь предлагал совести заткнуться. Такого раздвоения личности Вик еще не испытывал. Хуже всего было то, что  сам Вик больше симпатизировал зверю, а не совести. Стоило только вспомнить идеальное тело Стикс под собой, и совесть тут же признавала поражение, придавленная вековым инстинктом размножения. Вообщем, напоминать о себе не хотелось. Но и молчание причиняло боль. Почти такую же сильную, как от порезов. И Вик решил пойти по проверенному пути: заглушить одну боль другой. Более сильной.  Более сильную боль давали ожоги. Паяльник нашелся сам собой. Осталось только заточить жало то тонкости иглы и…
Буквы ложились на тело ровно и красиво: «Извини». Тело излечится само собой, но сам процесс весьма помогал. В голове, как компромисс, горело то же слово.

                - 14 –

Прошла еще неделя. Больничный был давно закрыт. Стикс так и не отозвалась. Вик понимал, что потерял её навсегда. Оставалось только утешать себя, что так будет лучше. Продолжай они встречаться, вышедший из под контроля зверь мог сотворить и что похуже, чем в ночь концерта. Что может быть хуже? Об этом было страшно даже подумать. Вкус крови на языке легко пробуждал звериные инстинкты. А зверь требовал удовлетворения голода. Конечно, не сексуального. Свежая кровь на языке, клыки, рвущую свежую плоть. Это удовольствие было выше банального оргазма. Те, кто хорошо знал Вика, уже привыкли к его «чудачествам». Любви к компьютерным играм – стрелялкам. Или поеданию сырого мяса, например. Жизнь вернулась в прежнюю колею. Мешало только одно. То, что Вик нашел в Интернете на официальном сайте вампиров. Признаки заражения вампиризмом:
«В первые сутки после заражения отмечается подъем температуры, болезненность в области суставов, в плоских костях, повышенная потливость, больной беспокоен. Наблюдаются слабость, повышение температуры, потливость и слюнотечение – идет активный распад жировой ткани, ибо для еще живых тканей человека нужен источник энергии, и в этом качестве выступает жир, в дальнейшем он исчезает совсем, ибо у вампиров отсутствуют ферменты синтеза жира и его расщепления».**
Нужно было быть слепым, чтобы не увидеть очевидного. И, единственное, что терзало Вика, и не давало спать: Как? Ведь Стикс только ХОТЕЛА стать вампиром. А между «хотеть» и «быть» разница, как между «демократией» и «народной властью». Ответ нашелся там же:
«Как уже сообщалось выше – три пути заражения, обуславливают различную скорость развития клинических проявлений. Так, наиболее медленное развитие вампиризма происходит при простом укусе, ибо в кровь проникает вирус и в очень незначительном количестве прионы. Преобладание в развитии вирусной инфекции над прионовой – обуславливает поначалу острую негативную реакцию больного на свое самочувствие, негативизм к себе, к факту заражения и соответственно позволяет ему обратиться за медицинской помощью. Тогда как второй тип – добровольное или принудительное кормление вампирской кровью – вызывает очень быстрое проникновение массива прионов в мозг и в следствии перерождения нервной ткани в первые двое суток – снижение критики и самооценки.
Третий тип – близок к обрядовому, и чаще всего наблюдается у лиц добровольно соглашающихся на заражение, как уже говорилось ранее, вампиры с анамнезом – давноболеющие – находят довольно изощренные способы достижения цели – утоления жажды, голода. И в связи с этим готовы привлекать в свои ряды новых добровольцев».***
Продраться через медицинские термины было сложно. Да этого и не требовалось. После слов «вампиры с анамнезом» Вику все стало ясно. В ту ночь они невольно совершили «обряд». Обменялись кровью. Скольким еще Стикс давала свою кровь? Сколько людей она «покусала»? Вик знал только то, что кровь оборотня, ликантропия, помогла ему пережить «заболевание».
Рука сама тянулась к телефону. Но что можно было ей написать? То, что Стикс, уже давно БЫЛА тем, кем ей так хотелось стать? Но кто сказал, что Стикс НЕ ЗНАЛА об этом? Наоборот, она то, как раз постоянно говорила о том, что она – вампир. Вот верил ли ты в это? Вик должен был признаться самому себе, что нет. Да кто вообще верит в то, что вампиры существуют и живут среди нас? Как и оборотни верфольфы, веркатцы, крысолюди и другие представители темного мира. Простые смертные не могут поверить в это, даже когда столкнуться с «детьми тьмы». Веришь ли ты сам в себя, вот ведь вопрос.

Июнь – сентябрь 2009

* - фрагмент стихотворения - Джо Флетчер «Лунное сияние»
** - По мотивам материалов с сайта: http://vampires-irc.ucoz.ru/forum/4-8-1
*** - там же