Картина

Заканчивался месяц май, заканчивался мой 2 курс учебы в университете ЧЧ города ТТ.
Начинались каникулы, и с ними мои денежные проблемы. В течении года мне присылали из дома денег, получала стипендию. Но я не могла себе позволить, чтобы и летом быть в тягость своей семье.
Поэтому я решила пойти работать, наняться, все равно по какой специальности.
Купила газету, всю ее перелистала. Без толку, уже в раздражении хотела ее отложить, как в глаза бросилась маленькая заметка, что требуется посудомойка.
-- Почему бы нет? – решила я и созвонилась.
Рози – пожилая дама, которая дала объявление в газету оказалась радушной и доброй. Она поселила меня в гостевой комнатке домика рядом с замком.
А я вам не сказала, что буду мыть посуду в настоящем замке? Так слушайте!

Замок «Жаков». Он принадлежал старинному роду, но в результате всех передряг попал к одной взбалмошной, молодой особе. Хозяин, последний из рода Жаков, умер. И теперь всем заправляла эта Жаклин, тратившая направо и налево веками скопленные богатства.
Замок – большой, старинной постройки где – то 13 века. Картины, скульптуры, антиквариат…
Управляющей была Рози. Она нанимала и увольняла сезонных рабочих.

Вот и я попала в ряды новеньких работниц, обслуживающих Жаклин. Хозяйка замка любила закатывать шикарные вечеринки. Слуги еле справлялись с капризами Жаклин.
Я, для начала, попала на кухню. Вначале взяли на испытательный срок, посмотреть как я – в деле.
Работала, не разгибая спины: моя и перетирая хозяйское серебро и золото, фарфор и хрусталь.
Мои руки болели и ныли, спина и поясница отваливались, но все равно упорно стояла и вычищала до блеска.
Рози заметила мое усердие. Она добавила немного денег и повысила – я стала убираться в замке.

С утра, пока хозяйка спала после бурных вечеринок, протирала вазы, столики, картины…
У меня в работе привычка есть: убираюсь и разговариваю с вещами.
-- Что ты так запылилось? – с мягким укором выговаривала вазе.
-- А ты, разве можно столько курить? – смеялась над полной пепельницей. Осторожно протирая картины, шутила с нарисованными героями:
-- Эй, куда смотрим? – весело спрашивала старика с выпученными глазами.
-- Вы сегодня прелестны, - доверительно шептала даме с вуалью.
Но вот мое внимание привлекла одна маленькая картина. Она была расположена в углу. Так неудачно! Солнечные лучи редко оживляли того, кто был на ней изображен.
Я подошла и убедилась, что пыли на ней больше, чем на остальных, видно редко протирали, совсем не замечая или игнорируя ее.
-- Ты чего такой, грязнуля? – с участием спросила я.
-- Про тебя совсем забыли. Давай я тебя протру. Вот так. А завтра я приду! Никуда не уходи, - сказала я, старательно счищая пыль с рамы.
Мужчина изображенный на картине куда – то указывал двумя пальцами. В богатой одежде, с перстнями, кольцами, в ухе – серьга.
Серьезный взирал куда - то вдаль, не глядя на меня. Я покачала головой. Ушла убираться дальше.

На следующее утро я опять вооруженная тряпками, ведрами, вениками вошла в картинную галерею.
-- Опять грязь! – грустно констатировала я.
Протирая, дошла до той картины.
-- А ты, молодец, слово держишь, - похвалила я его. – Дождался меня.
Осторожно выбрала всю грязь из рамы. Я кивнула довольно:
-- Вот сейчас мне больше нравишься.
Уходя, я обернулась к картине, подмигнула ему, щелкнула по его большому носу:
-- До завтра!!!

Так повелось, что всю уборку я заканчивала на моей любимой картине. И уходя, обязательно щелкала его по носу.
Однажды Жаклин созвала всю прислугу и задала такой нагоняй! Наверно, час вопила, что мы – дармоеды и лентяи.
Она ушла, а ее визгливый голос еще долго в ушах звенел. Все расстроенные расходились. А я почему – то решила заглянуть в галерею.
--Слышал? – пожаловалась я. – Вопли!! Не женщина, а сирена. И ладно бы по существу! Ведь зря горло драла. Пойду, хорошо?
Я протянула руку, щелкнула картину и в испуге отпрянула! На какой – то миг показалось, что изображенный мужчина зажмурился от удовольствия, как будто чувствовал мой щелчок.
Сердце бешено стучало. Я стояла, не жива, не мертва. Потом пришла в себя:
-- Наверно, скорей всего почудилось. Да! Солнце блеснуло, и мне показалось, что..
Я подошла ближе, рассматривая внимательно картину. Все – в порядке. Все тоже изображение, только что разве скрытую улыбку раньше не замечала. Так  я  на грязь и пыль больше смотрела, а не на выражение лица.
Махнув рукой, я ушла успокоенная мыслью, что показалось.

На другой день у меня был выходной. Но никуда не пошла, осталась погулять в большом парке, расположенном возле замка.
Старые деревья, молодые – с зеленью. Тишина. Я наслаждалась уединением. Вспомнила того на картине, представила, как бы мы с ним гуляли, вели беседы. Он бы целовал мне шею, обнимая за талию.
Что – то действительно коснулось шеи. Я от неожиданности подпрыгнула. Дотронулась до шеи: там лежал листочек с дерева.
Рассмеялась:
-- Чего только в голову не придет!

Утром забежала на минутку в галерею.
-- А ты – хулиган! – укорила его. – Листья подбрасываешь!
И убежала. Так я подружилась с … картиной! А если честно, влюбилась в этого молодого мужчину. Его невозмутимость, большой нос уже не портил лица, ямочки на щечках придавали очарование и шарм, задумчивые карие глаза, эти брови, эти губы, даже усы нравились!
-- Ты можешь думать, что у меня с головой не в порядке, но ты мне нравишься, - зашептала ему на ухо, и звонко засмеялась. Какие глупости!!!

Обычно я сплю без снов. Усталая от бесконечных уборок, приходила в комнатку, съедала скудный ужин ( не ела со всеми, не хотела), смотрела на замок, где шло веселье, в эти освещенные окна. Думала о том, как тот в картине смотрит на все это. Мне, казалось, что ему не нравится этот бедлам. Потом ложилась в кровать и все.
Утром будильник возвещал о наступившем рабочем дне.

В этот день все не клеилось. Может Рози была не в духе ( хозяйка опять визжала), и мне тоже досталось.
Я грустно все терла, даже не разговаривала по обыкновению. На миг обернулась к картине:
-- Хоть сказал бы как зовут тебя. Меня – Аня!
Ушла, не щелкнув его по носу. Настроение – паршивое.

А ночью мне приснился он. Раздался осторожный стук в дверь. Я натянула до подбородка одеяло и сказала:
-- Войдите.
Вошел он. В той богатой одежде, как на картине. Я молчала, пораженная его приходом.
-- Ты звала меня? – улыбнулся он, ероша волосы.
Я молча следила за его руками.
-- Анна! – как – то особенно засмеялся.
-- Я не звала!
-- Как так? – изогнул он бровь. – Ты хотела узнать мое имя?
-- Да, - усмехнулась я.
-- Меня зовут Эдуард, - он протянул руку.
Я, робея, протянула свою. Он чуть сжал ее. У меня съехало одеяло, открывая ажуры ночнушки. Покраснела, одернула руку, закрылась.
Эдуард стоял, зажмурившись, потом осторожно приоткрыл их:
-- Могу?
-- Да.
Он как – то по – особенному, многозначительно посмотрел на меня:
-- Мне пора!
-- Хорошо, до свидания, - ответила я.
Он поклонился и вышел.

Утром проснувшись, я подивилась сну!
-- Я схожу с ума! Влюбилась в картину, накручиваю себе всякое.
Начался трудовой день. На минутку забежала к нему:
-- Слышь, Эдуард! А чего не осмелился поцеловать меня? – подзадорила его. – Я вот могу.
И с этими словами чмокнула его в щечку, потом щелкнула по носу и убежала довольная.

Ночью он не приснился. Утром встала разочарованная:
-- Да, снам не прикажешь! Что хочется – не увидешь!
А днем нас опять собрала Жаклин, визжа, заявила, что пропало ее алмазное ожерелье, что она всех посадит за решетку, если к вечеру оно не найдется. Что и говорить, все бросились на поиски. Где только не искали, но не могли найти.
Я со слезами присела на скамеечку возле кухни. Утирала набегавшие слезы:
-- Несправедливо, кто – то украл, а расплачиваться мне и другим, кто не замешан.

Вдруг открылась дверь, и вошел Эдуард. Он прижал палец к губам:
-- Тише. Пойдем за мной.
Он взял мою руку и повел за собой. Я оторопело смотрела по сторонам: кругом ходили слуги, ища это треклятое ожерелье, а нас с ним не видели!
Он привел в гостиную:
-- Оно – здесь.
Кишан показал: алмазное ожерелье завалилось между подкладкой и диваном.
-- Оно здесь? – удивленно сказала я.
-- Да, - Эдуард вдруг заулыбался, - я тоже могу осмелиться и поцеловать тебя.
Он приблизил губы к моим. Я зажмурилась, но кто – то потрогал за плечо.
-- Аня, проснись! Аня!
Я ошалело открыла глаза: надо мной склонилась Рози.
-- Аня, не спи. Поищи еще раз в кладовке.
-- Нет, Рози. Я, кажется, знаю где оно!
Рози удивленно посмотрела на меня.
-- Я – не воровка. Просто..,- замялась я.
-- Верю тебе. Веди, - решительно сказала Рози.
Я привела Рози в гостиную и указала в то самое место, куда показывал в моем сне Эдуард.
Алмазное ожерелье было там!!! Мы с Рози дико переглядывались. Она не могла поверить в находку, а я в то, что она тут, где видела во сне.
Потом Рози позвала Жаклин. Та примчалась, ни слова благодарности, умчалась.  Рози горячо благодарила меня, я смутилась даже.

Забежала к нему.
-- Спасибо тебе. Я не знаю, как, но ты помог нам очень, - шепнула я и поцеловала в щечку. Но каково было мое изумление, когда отпрянула и увидела, что целовала в губы!!! Словно, Эдуард переместился по картине.
По мне пробежали мурашки:
-- Я схожу точно с катушек!
Убежала почему – то счастливая.

Заканчивался июль. Все было как обычно: ругань Жаклин, уборка, прогулки по парку, мое одиночество.
Эдуард больше не снился и по картине не двигался. Словно, все это мне действительно приснилось.

В один из деньков я как обычно убиралась, а возле меня вертелась хозяйкина собачка. Люблю животных, но эта была подстать хозяйке – визгливая, противная, все время пыталась укусить за ноги.
И вот очередная попытка увенчалась успехом. Она тяпнула, а я нелепо махая руками, упала. И зацепила вазу!!!
Этот фарфор, Бог весть какой эпохи Цинь, разлетелся. Я – в ужасе замерла, даже укушенная нога не болела. Мое сердце перестало биться.
-- Что там происходит? – озабоченно раздался голос Рози.
Я слышала, как она приближается, и обреченно ждала криков, брани…
Но тут произошло невероятное!!! Кусочки стали складываться сами собой в вазу, и она целехонькая встала на место.
Когда зашла Рози, она лишь увидела мое изумленное лицо, покусанную ногу и беззаботно виляющую хвостом собаку – вреднюгу.
-- Я слышала, что что – то разбилось? – строго сказала Рози.
-- Ничто не разбилось, - запинаясь, ответила я.
-- Не пойму, все – в порядке? – огляделась Рози. – А звук слышала!
Я пожала плечами. Рози убежала в другую комнату посмотреть – может там, что не в порядке.
Я мигом вскочила и помчалась в галерею.
-- Эдуард, я знаю, что это ты! – горячо зашептала. – Спасибо, родной! Ты так помог. Ты такой добрый ко мне.
Я прижалась губами к его губам. Закрыла глаза:
-- Кто бы ты ни был, когда бы не жил, спасибо!
Услышав шаги Рози, отпрянула от картины, не смея взглянуть на Эдуардо, ушла.

А вечером опять была бурная вечеринка. Очень бурная. Пьяные гости чуть не спалили замок. Его потушили вовремя. Особенно пострадала картинная галерея.
Когда я утром туда пришла: моего Эдуардо да и многих других картин не было. Вместо них ощерились голые, обожженные стены.
Я кинулась искать остатки картин, не веря, что вся выгорела. Хоть что – то должно остаться.
Нашла в мусорном баке часть обгорелой рамы. Я собрала всю золу, положила в коробочку.

В выходной съездила к реке, где рассеяла золу, словно прах.
Долго стояла, глядя на уплывающую воду. Положила в воду и букет цветов. А вечером того же дня уволилась. Я не могла находиться в замке. Меня тянуло в галерею, к моему Эдуардо. А его не стало. Словно, погиб самый мой любимый человек.
Меня Рози долго упрашивала остаться, видно я пришлась ей по сердцу. Но для меня было пыткой остаться там, где нет больше его.


Удрученная, заплаканная вернулась в университет.
Учеба, уроки, лабораторные, доклады…. Университетская жизнь затмила мое горе. Я не так остро реагировала на мои воспоминания. Они не жгли, а лишь согревали душу.

На осенний бал не собиралась идти, но подруги уговорили:
-- Что ты как отшельница! Идем! Потанцуешь!
Поддалась на уговоры! Особо не наряжалась, так подкрасилась, одела сапожки, короткую юбку, блузку и все – готова.

На балу было много молодежи. Многие шикарно одетые, смеялись, пили, курили, танцевали.
Я потерялась в этой толпе. Мне было не интересно, и уже собралась улизнуть, как услышала восхищенный шепот:
-- Вот это парень! Обалдеть! Пойду закадрю его!



Я выглянула из – за колонны, чтобы посмотреть кого там Лариска – первая красавица университета, захотела подцепить и остолбенела.

В центре зала стоял мой Эдуард!!! В своем дорогущем наряде он среди разномастной толпы выглядел Аполлоном. Его спрашивали, дергали, пытались привлечь внимание, а он их и не слышал, кого – то искал.
И вот его взгляд коснулся меня. Он решительно зашагал ко мне. Я не верила происходящему.
Подошел. Я смотрела и тонула в его добрых, карих глазах.
-- Мой Эдуард пришел, - стучало в голове.
-- Мой Эдуард пришел, - стучало в сердце.
-- Мой Эдуард, - сказала вслух и застыдилась.
Он улыбнулся:
-- Моя Анна.
Он знаками позвал, мол, пойдем отсюда. Я кивнула, и мы под завистливые взгляды удалились.
На улице он обнял меня, приблизил к себе и спросил, глядя в глаза:
-- Ты станешь моей?
-- Мой Эдуард, еще сомневается?
-- Ты для меня важна!
-- А это не сон? – жалобно спросила я.
-- Нет, моя любимая.
-- Да!
Он надел на мой палец колечко. Мы еще крепче прижались друг к другу.
Вместе навсегда: где мой Эдуард, там есть и Анна….

   2008