Мрачные дни - Глава 14

Глава четырнадцатая
Страсть

Я попрощалась с Рендалом и двинулась в сторону дома. «Только бы мамы не было, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…» — молилась я за ее отсутствие.
Свет в доме не горел, и улица была темной, но почти светало. Я проходила по дорожке, выложенной гравием, и пересекала старых гномиков, стоявших рядом. Мама любила украшать наш дом всяческими безделушками, и поэтому вокруг постоянно росли цветы, точнее не постоянно, а один месяц в году. Так как зима у нас брала верх все месяца, кроме июля. Само собой бывали и теплые дни, но теплыми их считали только жители Интернешнл Фоллс, а для остальных приезжих – это настоящий мороз.
Наш маленький «холодильник» нации спасает лишь холод, иначе об этом городке и не знали бы вовсе. Так как ему дали такое название, значит здесь действительно настоящая стужа, и поэтому люди хотят приезжать в него из года в год, чтобы испытать экстрим: покататься на лыжах, померзнуть в ледяном доме, сходить на каток. Я считаю, раз уж на то пошло, то за настоящим холодом нужно ехать в Россию или на северный полис – вот где настоящий мороз, по сравнению с нашими незначительными температурами Интернешнл Фоллс действительно – холодильник, а другие более леденящие места можно назвать морозильной камерой. 
Сейчас стоит месяц март, почти утро, а температура 3оС – не шибко впечатляет. Изо рта шел пар, а руки немного заледенели. В своих вещах мне было совсем морозно, но Рендал естественно одолжил куртку.
Вот черт! Я же забыла сказать ему самое главное – меня отчислили из школы. Он придет в шок, когда не увидит меня завтра на уроках, Рендал может подумать, что я опять попала в какую-нибудь передрягу. Конечно, ему можно все сказать сейчас, скинув смс на мобильник или просто позвонить, но мне кажется, что такие вещи не говорят по телефону, а уж тем более по смс. «Утро вечера мудренее» как говорилось в старину.
Я уже было подошла к входной двери нашего желтенького домика, как в коридоре зажегся свет, и оттуда неторопливо выходила мама, открывая замок на входной двери. Она встала на месте и смотрела на меня со злобой своими карими глазами. Какая же она сейчас разъяренная! Мне даже страшно и слово сказать.
— Где тебя черти носили?! – она кричала так громко, что в некоторых домах люди зажгли свет, так как думали, что началась война. – Почему ты в таком виде? Почему в мужской одежде?
— Я…
— Почему от тебя воняет кровью?! – она принюхивалась к моему телу и делала отвратительное лицо, сморщив маленький кривоватый нос, она держала в руках бутылку дешевого коньяка.
— Я очень устала и пойду спать, — я обошла свою легкомысленную мать и зашла в дом, начиная подниматься по лестнице на второй этаж, снимала с себя рваные кеды.
— Не смей уходить от ответа! – мама схватила меня за грязную и не очень приятно пахнущую руку, чтобы я не смогла отвертеться от очередного разговора о «воспитании». – От чего же ты так сильно устала?!
— От всего!
— И что же это – все?
— Я устала от тебя, от себя, от друзей, от школы. Дальше продолжать? — снимая второй кед с окровавленной ноги, я продолжала подниматься по лестнице. Меня просто возмущало такое поведение родителя, ведь другая, еще с порога спросила бы: «Эшли, что с твоей ногой, как так ты поранилась?», но моя мама не такой человек, а хотелось бы, чтобы она им была.
— Постой! Мы не договорили! – кричала Джессика, держа мое запястье.
— От тебя алкоголем разит за версту! Когда протрезвеешь, поговорим! – я вырвалась из ее маленькой руки и быстро зашагала наверх.
Я забыла сказать самое главное, что моя мама – патологический алкоголик. Она, конечно, не пила целыми днями и ночами, но любила делать это чрезвычайно часто. Однажды я выкинула ее бутылку с пивом, а она купила десять. Ее не остановишь просто так, Джессику нужно либо закодировать, либо уничтожить алкоголь во всем мире, но это невозможно. Моя мама так же привлекательна для мужчин, но иногда их это отпугивает.   
Она была таким, как говорится тихим алкоголиком: не буянила, не била посуду и не делала всего того, что сделал бы неадекватный человек. Когда Джессика рассталась с папой, с переживаниями она могла бороться только с помощью пива или русской водки – это переросло в постоянное ее состояние, но и поделать ничего нельзя. Ведь родителей не выбирают, как сказал какой-то умный человек, а я довольствуюсь и такой ветреной и неосновательной мамой, и отцом, чьим местом провождения постоянно был офис или тот пункт, где есть симпатичные женщины, но от него я уже давно не получала вестей с уездом в Канаду.
 Мама осталась на первой ступеньке лестницы и провожала меня мутным взглядом своих пьяных глаз. Похоже, она поняла, что так просто не узнает того, что я делала всю ночь и где была, но ей этого знать было совсем необязательно.
Я хлопнула дверью своей комнаты и начала снимать всю окровавленную одежду с грязного тела. Я заметила, что на ноге моей, которая не так давно угодила в ловушку, не было ни единого следа побоев, ни одной царапинки. Все-таки как Айрис это делает? Как она может вылечить одним лишь прикосновением? На это, я думаю, нужно иметь сильный дух и смелость, чего у нее было не отнять. Вот только жестокость к человеческому роду у Айрис была на первом месте, что делало ее такой злобной.
Но у меня сомнение на то, что Айрис настроена против всех людей, я думаю, что она настроена только лишь против меня, и это очевидно. Ведь я краду у нее самое, что ни наесть дорогое – Рендала Спирса, который больше ее не любит, но пытается любить, и это у него не очень хорошо получается.
На моей территории, в смысле моей комнате стояла свежесть весеннего утра. На улице уже рассвело, а легкий ветерок поддувал в открытую форточку большого блестящего окна, стоящего напротив. Я ужасно хотела спать, но что-то мешало. Это вроде того когда хочешь, но в тоже время не хочешь — странноватое ощущение.
Чтобы немного оживиться я поставила свой любимый диск с джазовыми песнями. На этом сборнике были такие известные исполнители как Christina Aguilera, Ella Fitzgerald, Barbara Streisand и другие. Я обожала джаз, так как это единственный сложный жанр в пении, а меня всегда тянуло что-нибудь усложнять – даже песни.
Я одного не понимаю: «Как Рендал может так тщательно скрывать свои чувства? Да я же прекрасно вижу, как его колотит от одного моего вида!» Он очень умный парень, и все это неспроста. Рендал не хочет подвергать меня опасности, поэтому держится на расстоянии вытянутой руки, но вот только от чего хочет уберечь? От себя самого?
Раздался хлопок дверью – это ушла моя мама, видимо догнаться алкоголем со своими дружками, ведь правды от меня она все равно не узнала. А это поможет ей отвлечься – так говорят все, кто любит выпить, поэтому алкоголь я и на дух не переношу. Рендала я, конечно, очень любила и считала, что он парень без недостатков, но зависимость от мартини или виски, делала его не таким уж паинькой.   
Я заснула, и видела чудесные сны. Но вдруг в моих ушах раздался шум битого стекла. Кажется, это разбились бокалы, которые пылились на кухонном столе около двух дней. До последнего мне не хотелось вставать с теплой кровати. Я думала, что моя мама уже дома, и проверит, что там произошло… но не тут-то было — ее как всегда нет!
Встав с кровати и протирая сонные глаза, я зашагала в сторону маминой спальни.
В нашем доме было около пяти комнат, но жили мы только в двух. Одна из пустых была полностью забита различной одеждой и всякими безделушками, которые отжили свой век, в другой была только кровать и пара тумбочек – это на случай, если я устрою вечеринку или к нам приедет старая тетушка Сара, которая только ворчать умеет, а в третьей располагалась гостиная, в которой можно было насладиться каким-нибудь сериалом или просто почитать интересную книжку.
Маленькими и тихими шагами я продвигалась к спальне, чтобы посмотреть, есть ли кто-нибудь дома?  Включив  лампу, которая стояла на деревянной тумбочке я заметила свою пакостливую собачку Билли, который всегда делал разные гадости  по  дому,  лежавший на  огромной  кровати  в форме сердца. 
— Билли, опять ты лазал по столу! – я показывала на него пальцем и гневно ругала за разбитую посуду. – Нельзя тебе туда! Нельзя…
Не успела я договорить, как вдруг с кухонного стола опять повалились стеклянные предметы. Тогда я уже не на шутку испугалась. Я даже представить себе не могла, кто бы это мог быть? А может это Дайн? Черт, если это он, то нужно куда-то прятаться, куда-то бежать, но куда? Тогда я решила проверить точно, кто там находится.
Это напоминало мне старые фильмы ужасов, где я часто удивлялась: «Боятся, но идут…», вот так сейчас и у меня, просто любопытство у меня брало верх над страхом. На цыпочках я подкрадывалась к дверному проему кухни. Мне было жутко страшно, но я шла.
Хотя, может быть, на кухне сейчас орудовала моя мама, пришедшая с ресторана? Хотя, она с роду не готовила по ночам.
В старой розовой пижаме с мишками и накинутой на нее спортивной мастеркой, теплых тапочках и с ужасной прической, я продолжала продвигаться по темным коридорам нашего дома. Свет включить было настолько страшно, что даже глаза мои были еле приоткрыты.
На кухне продолжался этот шорох, и стеклянные тарелки гремели так, что было слышно везде. Я начала подходить к освещенной кухне, заглядывая в каждую комнатку, в каждый уголок тусклого коридора. В кухне скоропостижно и быстро передвигалась чья-то тень, по полу долбил топот огромных ног, от шкафа к шкафу, от стола к столу.
Я поняла, что это вовсе не мама. Тогда кто? Если бы это был Дайн, то он, наверное, сразу бы пошел в мою комнату и не стал церемониться. А может он хочет заманить меня в ловушку? Остается только догадываться.
Я взяла кочергу, лежавшую близ потухшего камина и потихоньку высовывая голову из дверного проема, покрытого черной глянцевой краской, приготовилась нанести удар. Я начала замечать чью-то руку, потом показалась спина… Слава богу, это Рендал! А я ведь чуть не огрела его этой палкой.
Какого черта он здесь забыл? Он перепугал меня до смерти! Рендал стоял в моем фартуке, подаренном на день Святого Валентина, и помешивал, что-то очень резво кипящее в кафельной кастрюльке.
— Рендал, что ты…
— Эшли… извини, — он засуетился по кухне и начал ронять предметы, лежавшие на столе. – Я разбудил тебя? Просто… просто… ну, просто…
— Просто, что? – удивленно, я наблюдала за его нервами.
— Ну… вобщем вот, — пальцем он показывал вглубь кухни. Мой взгляд упал на прекрасный стол, покрытый различными вкусностями.
— Это все ты сделал? – ошарашенная таким чудом, я стояла, открыв рот.
— Еще не все, я не успел кое-что, — Рендал продолжал ронять кухонные принадлежности и неаккуратно ставить на место.
— Это же просто замечательно!
Посередине этого стола стояла итальянская пицца с сочными лесными грибами, Рендал прекрасно знал, что мясо я не ем вообще, поэтому – пицца с грибами; по краям различные салаты, от овощного до китайского со спаржей; возле пирожных с взбитыми сливками и чашки с клубничным желе стоял фруктовый тортик с киви и еще много всего, потрясающего мой дух. 
Сейчас я была такая голодная, что все это влезло бы в мой рот одним махом. Фаст-фуд, что стоял в нашем холодильнике уже около недели, превратился в нечто, так называемое кашей из топора. Несколько дней я не ела ничего из нормальной и здоровой пищи, поэтому увидеть такой стол для меня было просто супер!
— А это можно есть? – обратилась я к повару.
— Конечно можно – все это лишь для тебя! – он выдвинул мне стул, чтобы я присела к роскошному столу.
Сейчас Рендал был абсолютно в нелепом виде. На животе висел грязный фартук в сердечках, а на лице сильно выделялся сгусток муки, наверное, он запачкался, когда пек этот аппетитный торт. На футболке – огромные пятна жира, на штанах – итальянский соус для спагетти, на моих тапочках, которые Рендал распорядился одеть сам, вылезли огромные пальцы его ног и небрежно опускались на пол, ведь размерчик прямо скажем – не его.
— Как ты сюда зашел? – присаживаясь за стол, удивилась я.
— Через дверь, — он улыбнулся губами, на которых тоже была мука, садясь напротив меня.
— Как через дверь? – я потянулась к спагетти, которые он едва успел приготовить, и вилкой пыталась подцепить эти длиннющие макароны. – Разве это законно?
— Если она открыта нарастопашку, то, наверное, законно, — Рендал потянулся открывать бутылку клубничной содовой.
— Как нарастопашку? – остановив накладывание спагетти, я вылупила глаза на Рендала.
— Вот так, когда я сюда пошел, то еще из двора заметил, что двери твоего дома открыты, и немного испугался, — размахивая бутылкой и стараясь открыть крышку, рассказывал повар-защитник.
— Странно, а за что ты испугался? – я начала есть эту аппетитную пищу, и аккуратно подцепляла спагетти на вилку, макая в густой томатный соус.   
Рендал смотрел на меня с вожделением. Я понимала, что наша пища для него отвратительна, но он, все же хотел бы наслаждаться так же, как я в данный момент. Как ни странно готовил Рендал отменно, хотя и есть не любил. Неужели он во всем идеален?
— Я испугался, что Дайн мог проникнуть к тебе домой, тем самым нарушив все свои правила и законы, — он продолжал плотоядно глазеть на то, как я поглощаю пищу. – Но потом, я поднялся в твою комнату, посмотрел, как ты сладко спишь и успокоился, значит Дайн продолжает чтить закон.
— А разве у Дайна есть законы? – размахивая вилкой над столом, я потянулась к стакану с газировкой.
— Это конечно удивительно, но да — у Дайна есть законы, и он их чтит. Я долго наблюдал за его действиями, и узнал, что у этого подонка есть три главных правила, которые он еще никогда не нарушал:
1 закон: Никогда не убивать жертву дома и не стараться ее выкрасть оттуда, он мог только выманить обманом, но никогда, не посмел бы ворваться к тебе в дом без приглашения.
2 закон: Никогда не убивать родителей жертвы, он считал, что родители – это святое, и их трогать ни в коем случае нельзя.
3 закон: Убивать жертву только ножом, причем нож отдельный для каждого человека – он сохранял все эти орудия, которыми прирезал бедных людей. Представляю, сколько у него уже этих кинжалов.
— Про ножи я все знаю, и представляю, сколько их у Дайна, — я нажевывала остатки спагетти и уже почти принялась за торт. – Он мне показывал все эти ножи, когда я попала в его логово – это было ужасно.
— А все-таки, почему дверь в твоем доме была раскрыта?
— Мама куда-то свалила в очередной раз, и, наверное, забыла ее закрыть на замок, а ветром она открывалась еще больше.
— Она когда-нибудь бывает дома?
— А зачем ты пришел? – я старалась сменить тему, чтобы не разговаривать о легкомысленной матери.
— Дверь была открыта и…
— Я не спрашиваю, как ты зашел сюда, я спрашиваю зачем? – я настаивала на ответе Рендала.
— Просто понимаешь, я очень долго думал и решил, что тоже не могу без тебя, как без крови, — он опустил свои голубовато-зеленые глаза в пустую тарелку.
Эврика! Неужели Рендал признался себе самому, что я ему небезразлична? Я будто заново ожила, но думать и есть уже было невозможно, даже такую вкуснятину, и даже когда очень хочется.
— Ты серьезно, не шутишь? – я резко кинула серебряную вилку на стол.
— А я сейчас похож на шутника? – еле сдерживая улыбку, Рендал отворачивался от меня, чтобы не засмеяться от счастья.
— Не очень…
—  Эшли, я хочу быть с тобой, но мы все-таки не можем быть вместе, неправильно все это, — улыбка на его лице уже не хотела выглядывать, а брови слегка принахмурились.
— А что, по-твоему, правильно? Страдать?
— Мы уже страдаем…
— Тогда может мучиться от разлуки?
— Мы уже мучаемся…
— Да что ты мне говоришь о муках?! – я уже не на шутку разозлилась на недосказанность и нерешительность Рендала. – Кому как не мне знать о муках? Сначала, избили ногами до полусмерти и выдрали клок волос, который я до сих пор закрываю бонданой или заколкой, — я указала Рендалу на свою голову, — вонзили огромный нож размером с клык мамонта, потом моя нога сломалась в десяти местах от того чертового капкана. И ты мне говоришь, что сейчас… это мучение?! Да это сложно назвать просто мучением – это адское страдание, которое я бы никому не пожелала, даже такому выродку как Дайн!
— Все может быть гораздо хуже…
— По-моему хуже уже ничего не будет и не может быть, — я начала опустошать стакан с содовой.
— Может, Эшли, может, — он печально смотрел в пустую тарелку, как будто смотрел на воду после десяти дней проведенных в пустыне, как будто жаждал чего-то увидеть в ней.
— Тогда я не понимаю…
— Чего не понимаешь?
— Всего, что ты мне тут хочешь сказать.
— Ты и не поймешь никогда…
— А знаешь Рендал, меня отчислили из школы Роуда, — попыталась я немного сменить нашу затянувшуюся тему про понимание.
— Что?! – он явно сильно удивился.
— Я говорю, отчислили меня, я там больше не учусь…
— Я это понял еще с первого раза. А за что тебя отчислили, неужели ты опять кого-то поколотила или заперла в туалете? – между своим удивлением и злостью Рендал находил место и улыбке.
— Откуда ты знаешь об этом?
— О чем?
— О моих давних приключениях…
— Я все о тебе знаю Эшли, я знаю даже то, о чем ты и не подозреваешь.
— И о чем же я не подозреваю? – мне хотелось убедиться в правдивости убеждений моего защитника.
— Считай, что ты снова там учишься, — Рендал ехидно смотрел на меня и старался не выдавать улыбки.
— В смысле учусь?
— Иди завтра на уроки и ни о чем не думай, а с директрисой я поговорю. Как там ее зовут — мисс Валенс?
— Миссис Валенс, — уточнила я. – Она замужем. Но вот вряд ли тебе удастся уговорить эту старую грымзу, простить все мои грехи, вытворенные в этой средней школе.
— За грехи тебя будет прощать бог, а эта твоя мисс Валенс…
— МИССИС, — еще раз уточнила я, чтобы Ренд запомнил, наконец.
— Хорошо, МИССИС Валенс завтра же вернет твои документы туда, где взяла, а ты сможешь спокойно доучиваться этот последний год, — сейчас Рендал таки улыбнулся после долгой паузы, которую он проводил во всей своей серьезности.
— И как тебе это удастся?
— Это уже не твоя проблема, а моя, и не нужно лезть в мои дела! – грубо ответил он.
— Зачем ты так?
— Как?
— Зачем ты пытаешься меня отпугнуть? Рендал, пойми, что я не боюсь тебя, каким бы ты не казался опасным и злым, — спокойно бормотала я, стараясь, наконец, вправить просроченные мозги Рендала.
— Извини, я не думал, что это прозвучало грубо, — он виновато смотрел на меня, и, встав с места, начал наворачивать круги по небольшой кухне. – Я хочу попробовать твое тело, но не могу. Я хочу испытать твой поцелуй, но боюсь. Я хочу саму тебя, но что-то мешает, — он двигался вокруг стола все быстрее, и у меня голова кругом шла от его движения.
— Что мешает? – я тоже последовала примеру Рендала и встала из-за стола.
— Я сам не знаю, — он продолжал наворачивать круги по комнате.
— Остановись! – я раздраженно схватила его за футболку и поставила на место, чтобы тот не мельтешил перед моими глазами. — Ну а если не знаешь, тогда просто поцелуй меня…
Я пододвинула его к себе, а Рендал совсем не сопротивлялся. Он в данный момент напоминал мне куклу, которую можно было поставить как угодно, но вот только поцеловать куклу невозможно.
— Эшли, не нужно…
Эта была последняя фраза, которую прошептал Рендал до поцелуя со мной. Мы двигались друг к другу все ближе и ближе, что возможно было определить какое дыхание у каждого из нас: холодное оно или теплое? Частое или редкое? — определить можно все.
Ощущение было прекрасное. Я так долго и мучительно ждала этого момента, чтобы он просто вновь повторился, что сейчас не совсем верю в то, что это происходит по-настоящему, происходит именно со мной – самой обыкновенной девчонкой из тихого городка Интернешнл Фоллс.
Сначала мы просто целовались – все было просто и приятно, но вдруг Рендал стал вроде как звереть. Он кинул меня на стол, покрытый недоеденной пищей, и целовал еще грубее с огромной страстью.
Я впервые увидела Рендала таким агрессивным, поначалу меня это слишком испугало. Мой защитник уже и вовсе потерял голову! Он начал срывать с меня ужасную мастерку, пытаясь добраться и до пижамы.
— Рендал, что ты творишь? – испуганно я убирала его руки от своей пижамы, но он проигнорировал мой вопрос и продолжал искать место, где расстегивается моя одежда. Он явно сейчас не в себе, но я не виню Рендала за то, что он просто такой странный. То он боится чего-то, то нападает, как зверь… Может он и боялся того, что не сможет удержаться перед моим телом?
— Черт! Как снимается эта пижама?! – неадекватный Рендал, бешено обращался ко мне, продолжая целовать гладкую шею.
— Тебе не нужно знать этого, — испуганно прошептала я. — Да что с тобой, черт возьми, происходит? Посмотри на меня Рендал, посмотри! – вся испачканная пирожными и грибной пиццей, кричала я, когда со стола летели различные тарелки, стаканы и вилки с ложками.
Вдруг в глазах этого чокнутого парня проснулся Рендал – обдуманный и интеллигентный Рендал Спирс, которого я очень хорошо знаю.
— Эшли, прости, пожалуйста! – виновато он смотрел на мою рваную мастерку и растрепанные волосы. – Я не хотел…
Вдруг Рендал опять захотел скрыться с места преступления, но я успела схватить его за руку, чтобы на этот раз узнать все, что скрывает мой защитник.
— Нет уж, постой! – я грозно озаряла его виноватые глаза. – Сейчас-то ты мне все расскажешь!
— Что?
— А ты считаешь, что нечего? – я продолжала обвинять беднягу, который в данный момент был похож на воспитанника детского сада, который не съел свой завтрак.
— Я говорил тебе, что это плохая мысль! — отходя от меня подальше, Рендал приглаживал свои мягкие волосы.
— Но этого поцелуя было не избежать, и ты это прекрасно понимаешь, — я начала поправлять свою одежду и застегивать пуговицы на пижаме.
— Если бы ты меня слушала хоть изредка, то ничего этого бы не произошло!
— А что такого случилось? Ну, подумаешь, перевозбудился! – посмеялась я. — С кем не бывает?
— Могло быть гораздо хуже! Я бы мог сделать все, что угодно! Ты еще не понимаешь, на что я способен? – вожделенно Рендал спрашивал меня.
— На что?
— Когда я, грубо говоря, получаю удовольствие, то не контролирую своих действий, я не помню того, что делал около минуты назад, — взявшись за голову Рендал начал сжимать свои волосы.
— Давай забудем, — я подошла к нему и начала гладить по голове, я знала, что Рендал обожал, когда я так делаю, и сразу успокаивался. – Все что ты сделал сейчас – это уже в прошлом. Кстати, фантастически целуешься, — льстила я.
— Ну и бардак я здесь развел! – он осмотрелся по сторонам и с ужасом смотрел на весь этот бедлам.
На полу валялись различные блюда — некоторые из них я даже не успела попробовать. Торт уже нельзя было назвать тортом, так как он превратился в какую—то однородную массу.
— А что мы стоим? Давай убираться, — я наклонилась, чтобы поднять рваные салфетки.
— Нет, я это развел, мне и убирать! – он посадил меня за стул и сам начал прибирать хлам. – А твоя мама скоро придет?
— Я сама не знаю, в том-то и состоит проблема, — я жалобно смотрела на убирающегося Рендала, мне так хотелось помочь, но он не давал ни в какую!
— Где она так часто пропадает?
— На работе…
— Ну да уж, конечно на работе, — сомневался он.
— Да, много работы.
— Я уже понял, – ехидно проговаривал Рендал, прибирая остатки пиццы с пола.
— Ты мне не веришь?
— Тебе-то я верю, но вот веришь ли ты сама своим словам?
— Не очень…
— Вот видишь, я прав, что твоя мама легкомысленная, как и ты, — улыбка выделялась на грязном лице Рендала, которое поросло мукой и желе.
Он намазал себе на руку взбитые сливки, располагавшиеся на массе, которая когда-то была тортом, и намазал мне на нос, чтобы я немного развеселилась.
— Так значит, да? – я нанесла ответный удар, намазав ему на нос томатный соус. – Вот получай!
У нас началась самая настоящая война. Мы перемазались практически всей едой, которая валялась на грязном полу. Не гигиенично конечно, но очень весело. Совсем недавно я отмылась от крови, как вновь оказалась в чем-то вроде нее.
Мои шансы снова поцеловать Рендала были стопроцентными, но самой мне этого не очень хотелось, так как я еще не отошла от шока, который повлек за собой Ренд.
Я не была такой грязной еще с пеленок, когда можно даже не рассказывать, откуда бралась эта грязь. Мы с Рендалом были «по уши в навозе» как говорится.
После этой нашей уборки, грязь дома стояла еще около трех дней, пока я не решила помыть пол нормально.