Право на безумие глава первая

ВЕЧНОСТЬ

                Есть многое на свете, друг Горацио,
                о чем, простым смертным, знать абсолютно не хочется.
                Вильям, так сказать, Шекспир.


1

    Сон был рваный и какой-то липкий, постоянно снилась какая-то дрянь. Наступившее утро принесло вместе с собой облегчение. «На работу, на работу». Правда, было только пять и спешить не приходилось, но и валяться одному в пустой и влажной от пота постели не хотелось категорически. Сел и тупо уставился в окно (там опять ничего нового не было), а в нос и уши полезли запахи и звуки, которые в принципе в данной ситуации сейчас в квартире быть не могли. По кухне кто-то ходил, на печке что-то скворчало, и стоял сильный запах вяленой рыбы.
   Леший проснулся окончательно, глаза навелись на резкость, голова стала легкой, а из тела убежала последняя сонливость. Вытащив из валявшейся на полу сбруи ствол, проверил патрон, и мягкими шагами двинулся на кухню. Все, что он, проснувшись, почувствовал, никакой тревоги у него в принципе не вызывало, но неделю Леший жил один. Вчера домой пришел опять же один, абсолютно трезвый и, посмотрев по телеку комедию, завалился спать. Теперь же, с детским любопытством, кошачьим шагом двигался на кухню, посмотреть на своего гостя.
    Гость был, и абсолютно незваный. После обозрения всего кухонного пейзажа, в голову ударили две мысли, причем обе одновременно: «Хорошо, мои в деревне». А другая абсолютно нецензурная.
Вот так ранним утром 5 августа Леший, он же Алексей Сергеевич Егоров, тридцати трех лет отроду, опер по службе и лентяй по жизни, а в целом довольно счастливый человек, увидел на своей кухне чёрта.
   Тот выглядел так, словно сошел с картинки в детской книжке: лохматый, рыжий, с маленькими рожками и хвостом. Образ нарушали лишь выкрашенный в золото рог с болтающейся серьгой и передник жены, напяленный чертякой. На столе лежал нарезанный балык из осетрины, куча свежих овощей и стояла недопитая кружка пива. Посреди кухни горел огонь, над ним парила сковородка, на которой жарилась глазунья, а под потолком летала какая-то пялящаяся в телевизор живность с безумным взглядом. Вот такой полный сюрреализм.
Еще раз окинув происходящее «сумрачным взором», Алексей икнул и, вернув «макара» на место, молча направился заниматься утренним туалетом, искренне надеясь, что все как-нибудь само рассосется. Однако ничего никуда не делось и в небытие не кануло.
- Доброе утро, Алексей Сергеевич!
Голос был мягкий, располагающий к собеседнику, но звучал как-то слишком по-доброму. Да и сам черт выглядел так, словно именно он здесь хозяин, который ночь не спал, думал, как принять дорогого гостя. Стол был накрыт на две персоны, все аккуратно нарезано и красиво расставлено. В запотевших, явно старинных кружках было налито пиво, серебряные вилки, хрусталь и все такое прочее. И над всем этим витала рекламная улыбка с застывшей в приглашающем жесте лапой.
- Ты кто, мальчик или девочка?
- Какая интересная у вас реакция, Алексей Сергеевич. Другой бы стрелять начал, или за крестом животворящим кинулся, а тут мальчик… девочка. У Вас, что, проблемы с половым вопросом?
- Хамить-то в чужом доме не надо.
«А реакция действительно интересная. Поутру, на трезвую умытую голову встретить чёрта, причем без особо сильного удивления. Интересно, как бы я среагировал на ангела? Наверное радости не было бы предела, да… полные штаны радости».
- Вы присаживайтесь, перекусим, чем Бог послал.
- Кто послал?
- Это так, присказка. Угощайтесь, все за счет организации.
- Вот я и удивляюсь, чем я Бога прогневил, что ваша организация на меня внимание обратила. К тому же – разбудив наглым образом, со взломом.
Порхавшая под потолком мерзость, издала рыкающий звук, нагадила на пол и, усевшись на плечо к рыжему гавкнула: «Сядь, сука». Зеленый глаз стал краснеть, а взгляд стал осмысленным и очень-очень недобрым. Стало страшно до паники. «Леший» сам себе показался маленьким ребенком, который лезет на железную дорогу, под колеса тяжело наползающему товарняку.
- Сядь человечек и не произноси при мне имени Другого.
Но «Леший» не сел, бочком продвинулся к шкафу и, трясущимися руками, достав чашку начал наливать себе чай.
- Сядь!!!
«Прибьет сейчас, господи. И сожжет на жертвенном пламени. Зря я все таки разоружился, может, помогло бы». Глотая чай, он видел, как с чёрта спадало все дружелюбие, а сидевшая у него на плече дрянь просто превращалась во что-то ужасное, состоявшее из одних клыков и когтей. Дальше Леший действовал на одних инстинктах. Швырнул недопитую чашку в сторону твари и, схватив кухонный нож, попытался резануть чёрта по горлу. Как летела чашка, он видел, как двигалась рука – уже нет.

2

    Алексей очнулся от тяжелого удара в бок. Он, голый, висел над полом, распятый в виде андреевского креста. Освещался только небольшой круг, в центре которого он и висел, а дальше полная тьма. Рядом суетился небольшой толстенький человечек, перебирая в руках какие-то железки. И вроде еще кто-то был здесь, но себя никак не проявлял. В голове было пусто. Болело абсолютно все и бешено стучало сердце. Человечек, не прекращая своего занятия, резко выбросил руку с металлическим стержнем и ткнул им в то же место, которое болело от прежнего удара. Алексей охнул и начал мыслить: «Зоя Космодемьянская на допросе». Затем мысли кончились, и пришла большая боль. Когда вернулось сознание, человечек снова был рядом и держал в руках мерзкого вида щипцы. Леший попытался поймать его взгляд и лучше бы этого не делал: зрачков у палача не было. Щипцы поднялись на уровень груди и начали покачиваться, выбирая достойную цель.
   Сплевывая кровь изо рта и громко вопя от боли, он сдернул руку с гвоздя и схватился за щипцы. Дернул на себя и вдруг почувствовал, что значительно сильнее человечка. Выхваченной железкой Леший наотмашь приложился к голове палача, которая, вдруг лопнула как глиняный горшок, обдав все вокруг какой-то вонючей жижей.
   Чувство было, что он не живет, а спит. Спит глубоко, крепко, и вряд ли проснется. Болело абсолютно все, но боль слилась, и сама стала действовать как наркоз. Щипцами выдернул второй гвоздь и, не удержавшись, кулем упал на каменный пол, разбив в кровь последнее, что еще оставалось целым в его теле.
   Сколько прошло времени, пока он был без сознания, Алексей не знал, да и было ли оно, это время, не знал тоже. Обстановка не изменилась – яркий круг света, а за ним – полная тьма. Почувствовал, что ноги еще привязаны к кресту и опять потерял сознание. Очнулся от боли, но, слава Богу, никто не бил и не мучил. «Наверное, жив». Щипцами ударил по кресту, и тот рассыпался в труху. «Хорошо». И снова провалился в темноту беспамятства.

3

- И снова здравствуйте! У нас сегодня рекламная акция: продаем пять ударов кнута по цене трех! Соглашайтесь, Алексей, а то бесплатно десять штук впаяем. Что молчите? Вот какой вы теперь сосредоточенный и внимательный. К собеседнику прислушиваетесь. Может, и просьбочку соизволите выполнить?
«Господи, да что ж я ни одной молитвы не знаю. Хоть бы «Отче наш» выучил. И мамина ладанка с молитвой где-то в кошельке лежит, целых два раза прочитал. Господи, спаси и сохрани раба своего Алексея. Я же в тебя верю все-таки».
- Ну как, просьбу исполните? Опять молчит. Просто беда, какой ты, Леший упрямый. Присядь, пожалуйста, а то с затылком тяжело разговаривать.
- Не могу я шевелиться, болит все.
- Можешь, можешь. В тебе силы немерено. Видал, что ты с прислугой сотворил. Присядь, поговорить надо.
Чёрт сотворил лапой какое-то движение, и боль ушла. Появилась возможность двигаться и даже связно мыслить. «Интересно, если он так всегда может, на хрена тогда весь этот цирк».
- Понимаете, Алексей, это все внешние эффекты убеждения.
- Мне отвечать или мысленно общаться будем?
- Отвечать, отвечать, а то ты, бестолочь, совсем запутаешься.
- Может, вернемся к теме нашей светской беседы, очень конкретики хочется. Вдруг меня кто в карты проиграл, а я не в курсе. Да, кстати, мысли читать я не умею.
По глазам резко ударило светом, слегка закружилась голова, мир поплыл и стал сине-зеленым. Они сидели за плетеным столиком в таких же стульях на берегу тихого и ласкового океана. Под ногами был кристально чистый, очень белый теплый песок, а за спиной зеленели высоченные пальмы. Обалдевший Леший крутил головой, разглядывая этот райский пейзаж, а рядом сидел его собеседник и ехидно посмеивался. Черта не было. За столиком сидел элегантный джентльмен в идеально белоснежном костюме, вот только золотых украшений на нем было – как игрушек на новогодней елке.
Неуверенно подвигав ногами, Алексей встал, и начал разминать и осматривать свое тело. Не обнаружив ни ран, ни даже маленьких ссадин, поняв, что руки и ноги слушаются и как-то слишком хорошо, он буркнул: «Пойду, окунусь», и пошел к берегу. Волна бережно охватила его и толкнула в воду. Проплыв немного, он перевернулся на спину и стал смотреть в небо.
«Так… Вопрос один: что со мной происходит? На бред не похоже. Сон? Больно реалистично. Хорошо, примем за реальность. А реальность такова – идет активное общение с неизвестным… (демоном?), который явно чем-то обеспокоен и нуждается в какой-то услуге, причем именно в моей. Что именно хочет, неизвестно, но рано или поздно сам скажет. Правда, можно и поинтересоваться, для чего все это представление. Хотя заинтересованность – это уже шаг к сотрудничеству, а наниматель у нас явно «нехороший». Собственно, кто этот товарищ, до конца так и не ясно. Ни чертей, ни ангелов раньше лично никогда не встречал, да и вообще, что я знаю об этом мире. А может, это третья сторона, или четвертая? Мог же он явиться в белом балахоне и со светящимися крыльями, и как бы я себя тогда вел? Так, в дебри не полезем. Посмотрим на проблему с понятной стороны. Есть работодатель или потенциальный покупатель, который заинтересован либо лично во мне, либо чем-то из того, чем я владею. Без моего участия сделать это нельзя либо затраты не окупят результат. Отобрать силой, наверное, тоже нельзя. Значит, есть предмет для торга, вопрос только, что предложат взамен. Наверное, как в старой сказке, самое ценное в жизни – саму жизнь. Расклад – никакой. Эх, небо, небо, хоть знак бы какой-нибудь подало. Темные силы вон на берегу коктейли пьют, а светлые где? На общественных работах?»
«Силы» на берегу действительно что-то пили, причем в обществе двух  привлекательных особ женского пола. Троица мило хихикала и хитро косилась на Лешего.
«Та-а-ак, прибыла тяжелая артиллерия. Что я, собственно, теряю от разговора пусть даже с нечистым? Кажется, даже святых периодически искушают. Сломать можно любого, а если не сломать, то убить. Опять же – жена, сын, родители. По всем можно пройтись бульдозером. Тогда – что? Жить одиноким героем? Допустим, я принял условия, тогда торг уместен, с предоплатой. Хотя все равно обманут, и буду я гореть в геенне огненной. Или не буду? Все хватит рассуждать о великом, немного поплавать, и в бой».
Выходя на берег и глянув на баб, Леший вдруг смутился. Мужик он был довольно большой и силушкой не обижен. Но фигура давно потеряла спортивный и подтянутый вид, а одежды у него, кстати, никакой не было.
- Леха, давай вылазь, а то  мы уже соскучились. Халат вон на камне лежит.
Одевшись под заинтересованными взглядами незнакомок, Алексей, с видом броненосца на ремонте, двинулся к столику.
Девчонки назвались Арлеттой и Виолеттой. Внешне выглядели как высокоорганизованные проститутки. Красивые, стройные, стильно одетые, хорошо пахнущие. Они свободно болтали на какие-то философские темы и также свободно рассказывали пошлые анекдоты. Взглядами, движениями, раскованностью, они как бы подчеркивали свою доступность или возможность такой доступности. Однако во всем этом сквозила цена вопроса: я буду твоей, если… и это «если» пугало. Леший не удивился, если бы за себя они потребовали его голову или сами бы ее оторвали, не отвлекаясь от фруктов. Но, тем не менее, общение проходило великолепно. Вкусные напитки, легкая закуска, красивые, веселые, умные женщины с ****скими глазами. Затем появилась гитара, и Арлетта исполнила какую-то старинную балладу о «рыцаре без страха и коня», которая закончилась весело и скабрезно. Потом спел хозяин стола на каком-то непонятном языке, а барышни ему дружно подвывали. Потом катались на черепахах, больших, размером со стол, и неожиданно резвых. Потом кормили чаек, а Виолетта запустила в них кокосом, который пролетел как пушечное ядро, зашибив по пути трех птичек. Все было хорошо, вечер катился к своему логическому завершению, а у Алексея настроение портилось. И чем темнее становился окружающий мир, тем противнее становилось у него на душе. Объявить об окончании посиделок он постеснялся, а встать и уйти не мог, да и некуда было уходить. Заводить разговор о деле просто боялся, в голове тут же вставал образ человечка без зрачков.
Арлетта кошачьим движением скользнула к нему на колени, обдав дурманящим запахом, и Леший все-таки начал.
- У вас покурить не найдется?
Дамы почему-то растерялись, а «джентльмен» извиняющимся тоном произнес:
- Леш, а я некурящий.
- А магазинов на этом курорте нет? Может по соточке, покурим, да о деле поговорим.
- Охота тебе вечер портить. Начнем разговоры разговаривать, так Аля мне первому глаза повыцарапывает.
- Предлагаю тогда хотя бы познакомиться, а то такое долгое приятное общение, а с кем не известно.
- Называй как тебе больше нравится.
- Ну… «Рыжий», допустим.
- Нет, не допустим, не нравится.
- Майкл?
- А почему не Иван Иваныч?
- Не похож ты на Ваню, морда слишком нерусская.
- Ну, Майкл так Майкл.
С подносом в руках, из темноты выпорхнула Виолетта. От неожиданности Леший вздрогнул, он не заметил когда она вышла из-за стола, но принесенным сигарам обрадовался. Он закурил, а «Майкл так Майкл», взяв с подноса графинчик, разлил его содержимое в четыре бокала.
- Я, Алексей Сергеевич, хочу предложить вам небольшой контрактик сроком на 999 лет.
- Люди столько не живут, уважаемый.
- Понимаете, Алексей Сергеевич, есть люди, не совсем люди и совсем не люди. И каждый из этих категорий обладает своими врожденными возможностями. Как и вы, впрочем, но об этом после.
- Почему после? Мне сразу интересно.
- После, после. Если же без долгих объяснений, я предлагаю Вам поступить в службу безопасности, которой я собственно и руковожу. Насколько мне известно, вы так и планировали устроить свою дальнейшую жизнь. Сколько там у вас выслуги со льготными? Пятнадцать, шестнадцать?
Леший грел в бокале коньяк и молчал. Предложение ему нравилось, но согласиться он не мог. Что-то в душе противилось и кричало «нет». Отказываться тоже было страшно.
- А что конкретно надо делать?
- Ну, чем занимается служба безопасности? Обеспечивает безопасность.
- Чью? От кого? Слушай, Майкл, ты бы рассказал все полностью. В любом случае, я из этого санатория без твоей помощи не выберусь.
В целом все выглядело таким образом. Есть группа, руководимая Майклом, которая выполняет задания неких «хозяев», кто они – знать не полагается. Задания обычные: защита, сопровождение, ликвидация и т.п. Материальное и техническое обеспечение – любое и в любом объеме, плюс срок жизни 1000 лет с момента заключения контракта. Работа против врагов «хозяев». Подчинение – безусловное. Выход из группы – смерть.
Арлетта засунула руку под халат и начала что-то мурлыкать в ухо, слегка прикусывая мочку. Мысли у Лешего кончились, явно кровь от головы отхлынула. Он пересадил даму на стул и спросил:
- Можно вопрос?
- Можно, в любом количестве и абсолютно любые.
- С выходом вроде все понятно. А сколько стоит вход и какая пенсия?
- Послушай, какая пенсия? Тебе такую длинную жизнь предлагают. Причем, полноценную, без всякой старости.
- А что после, или не доживу?
- Ну, многие доживают.
- Майкл, ваши условия пока не впечатляют.
- Не впечатляют? – Голос был явно удивленный. – Давай завтра продолжим. Ты, кстати, свои условия обдумай. Они могут быть любыми, но должны касаться только тебя и твоих родственников. Ничего – типа «мира во всем мире». Ясно? Все, теперь отдыхать. Где спать, Арлетта покажет.
«Принимающая сторона», положив Виолетту на плечо, сгинула во тьме, а Алексей залпом допил коньяк и, откинувшись на стуле, стал тупо смотреть в сторону прибоя.

4

Где спать Арлетта показала, вот только спать не дала. И согласие партнера ее абсолютно не интересовало. Поэтому Леший легко отодвинул сон на потом, полностью отдавшись в ее руки и другие части тела.
Проснулся он от нежных легких прикосновений к своему лицу. Аля, с видом сытой кошки, сидя на нем, совершала руками какие-то движения, похожие то ли на китайскую гимнастику, то ли на колдовской ритуал. Улыбнувшись, он притянул ее к себе и попытался положить на спину.
- Подожди, хороший мой. Я тебя лечу.
- Не умру ж за пятнадцать минут.
Арлетта мягко отстранилась и, перекатившись на другой край постели, уселась по-турецки, уставившись на Алексея ярко зеленым, немигающим взором.
- Для тебя. Подарок. Прими его и пусть он примет тебя.
Она подняла руки над головой, над которыми появилось легкое изумрудное сияние, а затем протянула их к нему, низко наклонив голову. На ее ладонях лежал сверток. Что было внутри, Леший знал и почему-то знал и сам предмет. Встав с постели, он ПРИНЯЛ клинок, одним движением сбросив с него покрывающую сталь ткань. Меч был легок, в руке лежал как родной, и казалось, что неотделимы они друг от друга. Одно целое, созданное на счастье единому и смерть другим. Покорители мира, Вселенной, ВЕРХНЕГО И НИЖНЕГО МИРОВ.
- Твою мать, Аля, это что за хрень такая? Мы тут что, обкурились или это твои детские шалости?
Она тихо улыбалась, медленно раскачиваясь из стороны в сторону.
- Отвечать родители не учили, или ты с незнакомыми мужчинами не общаешься. В глаза мне смотри, ЖЕНЩИНА!!!
Он уже кричал. Они кричали вместе. ИМ не подчинялись. Кто? Эта мразь, выскочившая из неведомой преисподней. ОН хотел крови, он слишком долго спал. Его держала родная рука, та рука, которой ему не хватало, та рука, которая давала столько силы и перед которой склонятся все силы мира. ПЕРЕДО МНОЙ СКЛОНЯТСЯ ВСЕ СИЛЫ МИРА. ОН прыгнул вперед, вот сюда, коротко, с легким нажимом, где бьется и пульсирует маленькая жилка. И они почувствуют, как уходит жизнь, как она вырывается из этой жалкой оболочки. Еще, еще немного.
«Какая у нее все-таки красивая грудь». Леший, мягко опустился около женщины и положил меч ей на колени.
- Солнце мое, а ты умеешь варить кофе?
Казалось, она никак не отреагировала на его слова, лишь глаза стали осмысленные, одарив очередной порцией зеленого света.
- Если не умеешь, показывай, где тут кухня, турка и прочие необходимые вещи. Без кофе утро – не утро.
- Да, мой господин.
Арлетта, не отворачиваясь от него, соскользнула на пол, и на четвереньках выползла из шатра.
«Да, бред, он имеет свойство прогрессировать». Облачившись в невесть откуда взявшиеся джинсы, Алексей, прихватив корзинку с фруктами, вышел следом. Потом, поразмыслив, вернулся за своим подарком и отправился к берегу. Расположившись на теплом песке и грызя грушу, он начал рассматривать свое новое приобретение.
Меч был около метра длинной. Рукоять под два хвата, не очень широкий клинок с красивым и причудливым узором, отливающим изумрудным оттенком. В холодном оружии, впрочем, как и в изумрудах, Алексей разбирался как свинья в апельсинах, но подарок ему понравился. Очень он был красив, к тому же, ощущение от клинка в руке было как от старого и любимого шарфа, в который приятно закутаться в холодную ветренную погоду. Пугало только то, что он чувствовал, держа меч в руке. Это уже никак не походило на то безумие, которое охватило его при первом «знакомстве», но и спокойного созерцания также не получалось. Наверное, что-то подобное испытывают начинающие наркоманы, кайфуя от новой неизвестной дряни, или заядлый байкер, которому не терпится опробовать в деле новый мотоцикл.
Он взмахнул клинком крест-накрест, а затем, неожиданно для себя начал крутить им с дикой быстротой, описывая восьмерки и прочие замысловатые фигуры. Перекинул из правой руки в левую и повторил все движения сначала. Шаг вправо, уклон, назад, выпад. Меч порхал как бабочка, а вместе с ним крутился и Леший. Движения становились все быстрее и быстрее. Мир начал замедляться, казалось, окружающие предметы и сама природа погружаются в какой-то липкий кисель и засыпают, один он свеж, точен и резок. Сколько это продолжалось, он не знал, но неожиданно перед глазами поплыло, и накатила страшная слабость. Грузно плюхнувшись на песок, Алексей вытер пот со лба и понял, что мокрый, как говорится, до нитки. Джинсы можно было выжимать, даже песок вокруг был влажен. Руки не двигались, ноги не держали, очень хотелось выпить холодной родниковой воды и спать, спать, спать. А меч сиял, он горел холодным зеленым огнем и снова просился в танец. Словно бросить его или хотя бы разжать руку – то же, что отвернуться от лучшего друга, который с радостной улыбкой бежал к тебе на встречу.
Отлежавшись, съев все фрукты и поплавав в теплом и почему-то слегка колючем океане, Алексей побрел к шатру. Там он бережно завернул подарок в валявшуюся на постели ткань и, уничтожив все найденное съестное, завалился спать.


5

Сон прервало методичное подпрыгивание постели. Открыв глаза, Алексей увидел, как добрый хозяин Майкл, как бы нехотя, но настырно, лупит ногой по ножке кровати и как обычно мило улыбается. 
- Леха, вставай. Хватит дрыхнуть, уже вечер скоро.
Леший еле поднял голову. Руки и ноги были ватные и шевелиться не хотели абсолютно.
- Можно, я посплю, а то сил никаких нету. То девки, то подарки ваши. Тут и робот сломается.
- Какие-такие подарки?
Кивнув в сторону меча, он стал наблюдать как Майкл разворачивает сверток. Увидев тусклый блеск клинка, «добрый хозяин» зашипел как змеюка и выскочил из шатра. Леший послушав удалявшуюся ругань, снова погрузился в сон.

6

Что-то ползло по ноге, мягко, но настойчиво выводя из сна. Потом прыгнуло на лицо, щекоча под носом. Алексей чихнул, смахнул надоедливую букашку и открыл глаза. Была ночь, темная и густая как патока. Перышко проехалось по носу и защекотало по шее. Он перехватил руку и уткнулся лицом в прохладную, пахнущую мятой грудь. Аля что-то замурлыкала и откинулась на подушки, запустив руки ему в волосы. Кто-то другой приник к его спине, слегка прикусывая кожу. Перевернувшись, он обхватил руками этого другого, и Виолетта впилась в его губы жарким и долгим поцелуем. «Арабские ночи, блин. Хорошо хоть без Майкла».
- Так, дамы, а ну марш от сюда.
«Помяни чёрта на ночь глядя». Майкл хлопнул в ладоши, и в шатре стало светло. Девок как ветром сдуло, а Алексей, словно застигнутый врасплох любовник, начал лихорадочно искать, во что бы одеться.
- Приведешь себя в порядок, приходи на берег, позавтракаем.
Они сидели на берегу и пили кофе. Разговор как-то не клеился. Лешему говорить не хотелось, а чёрт тоже молчал. Море тихо шумело прибоем. На ярко-синем небе почему-то сияли звезды. В роще пели какие-то птицы и трещали цикады. Пробегавшая мимо ящерка влезла на камень и замерла, повернув к ним свою мордочку. Посмотрев на нее, Майкл пошевелил пальцами, и та застыла, а затем рассыпалась каменной крошкой.
- Ты принял решение?
- Нет. Я спал. Аля все соки высасывает, думать просто не могу.
- Это не она, а думать не надо. Нужно чувствовать. Сейчас самое верное решение то, которое принято на уровне инстинкта. Все остальное – человеческая слабость.
- Простите великодушно, но я все-таки человек, поэтому у меня куча этих слабостей.
- Это тоже спорно. Хорошо, у тебя время до заката. Срок окончательный. Отказ принимается, домой вернем сразу.
Майкл превратил в труху еще одну ящерицу. Алексей закурил, разлил кофе по чашкам и спросил.
- Почему именно я? Неужели более сговорчивых не нашлось?
- Желающих много, подходящих мало. Если конкретно, то во-первых, ты можешь перемещаться между мирами и легко переносишь эти скачки, во-вторых, в тебе человеческого и иного поровну, поэтому есть возможность для трансформации и использования новых знаний, в-третьих, ты восприимчив к новому и не испытываешь к нему страха. И, наконец, ты управляем. Есть и другие причины, но они тебе ничего не объяснят.
- А если попытаюсь понять?
- Пожалуйста. Леша, ты видишь этот океан?
- Да.
- Вот и еще одна из причин.
- Океан нынче красный.
Чёрт дернулся и зыркнул на воду. Прошипел что-то на непонятном языке и резко встал.
- Шутить изволите. Все, аудиенция закончена. Иди, думай. Мешать тебе никто не будет.
Однако ушел сам, а Леший остался за столом пить кофе и смотреть на прибой.
День шел медленно и неторопливо. Он бродил от шатра к берегу и обратно. Ел, пил, купался. Нашел в шатре маленький кинжальчик, и очень успешно  покидал его в пальму, чем был приятно удивлен, так как даже в детстве не умел этого делать. Когда стало совсем скучно, попытался позвать Арлетту, но безуспешно, лишь своими криками переполошил стайку птичек. Майкл держал слово, особенно когда это касалось различных неприятностей.
Все это время Леший пытался выяснить, что же он хочет. То ли принять предложение, то ли отказаться. Авантюра ему нравилась, но и страх был, и довольно большой. Не хотелось терять свою жизнь, себя, жену и сына, которых очень любил, ради которых, собственно/, и жил. Но и перспектива была крайне заманчива: украсть миллиард, и сесть лет на двадцать. Только тут больше походило на пожизненное. И не семьи, ни близких, ни друзей. Даже похвастаться некому.
Увидел ящерку, подошел поближе и стал крутить пальцами, повторяя движения Майкла. Пресмыкающееся подпрыгнуло, схватило пролетающую стрекозу и исчезло с добычей в траве. Леший вздохнул и пошел в шатер. Размотал клинок и, бережно проведя по лезвию рукой, начал соображать из чего бы сделать перевязь. Ремней не нашел, поэтому, разорвав простыню, пару раз перехватил полоской ткани лезвие и приладил его за спину. Лихо выхватывать меч не получалось, но носить было удобно.
С мечом за спиной он двинулся вглубь острова, но далеко пройти не смог, заросли становились все гуще и, наконец, преградили дорогу полностью. Как он понял, «райские кущи» заканчивались через сотню шагов от пляжа. Цветы и пальмы сменялись какими-то колючками, густо переплетенными лианами. Милые зверьки и птички также предпочитали держаться поближе к океану. С обитателями джунглей знакомиться расхотелось, после того как в сумраке пару раз зеленым блеском сверкнули чьи-то глаза. Развернулся и направился обратно, решив обойти остров вдоль берега.
Океан был тих и прекрасен. Ярко-голубая вблизи вода медленно меняла свой цвет на различные оттенки синего и бирюзового. Все это незаметно сливалось с таким же безмятежным небом, в котором купалось ласковое солнце. Маленькими белоснежными барашками лениво набегали волны, поднимая пелену песка, и также нехотя, словно сожалея о невозможности унести с собой мягкую траву, откатывались назад.
«Дачу бы здесь построить. С семьей в отпуск ездить, пацана плавать научить. Интересно, на спиннинг тут чего-нибудь ловится? Может – оговорить, чтобы мы тут все жили? Так, а мне порывать с близкими необходимо или нет? Хотя за таких знакомых как Аля, жена сама со свету сживет, без всякой нечистой силы. Нет, не пойдет. Если подписываться, то одному. У них тут, скорее всего, небольшая войнушка идет лет так тысячу, поэтому рикошетом заденет всех кто рядом. Значит, если – да, то – один» Поднял плоский камешек, резко швырнул, начал считать шлепки, сбился. Камень улетел куда-то за горизонт. «Тьфу. Все не как у людей. Ясно одно – Майклу нужен именно я. Поэтому и пытки, и девки, и прочие радости жизни. Кнут и пряник. Вербовщик, хренов, из библейских времен. Меч вот презентовали, орудие труда. Хотя это, наверное, не Майкл, девки, похоже, сами что-то мутят, не зря же он так зашипел. Интересно, дамы ему подчиняются, или самостоятельная величина. Может быть, тоже на контракте. Хотя мне-то какая разница?» Леший снял свою ношу со спины и побрел по берегу дальше, любуясь клинком. Меч был словно живой. Он сиял мягким, теплым светом, и казалось, рад прикосновениям его рук. Каждое касание рукояти необъяснимо приятно отдавалось во всем теле, а сознание начинало потихоньку заходиться от своей значимости. Он с некоторым сожалением выпустил меч из рук, перехватив его за то, что служило перевязью. «Интересная вещица, явно не просто кусок железки. Что же в тебя вложили, и кто ж тебя выковал? Идешь с тобой, словно не один, а с близким другом».
- ВРАГ!!! ВРАГ!!! БОЙ.
Крик раздался в голове у Лешего. От неожиданности он дернулся в сторону, а потом плюхнулся на песок.
Развернувшаяся перед ним картина была проста до безобразия, но в сочетании с океаном и белым песком неожиданно красива. Майкл в окружении десятка черных человекообразных ящеров совершал на полянке какое-то действо, напоминавшее танец. Он извивался, отплывал в сторону, наклонялся, взмывал вверх, и все это крайне медленно, даже несколько торжественно. Но если это было танцем, то его постановщиком была смерть. Трое существ валялись на берегу с оторванными головами. А неподалеку, словно маленькая деталь большого пейзажа, две чернявые твари совершали с Виолеттой то, что сухим языком милицейского протокола называлось изнасилованием в извращенной форме. Откуда-то из глубины острова вылетел и понесся к месту битвы еще один участник дружеской вечеринки. Зубастый и колючий колобок, внешне очень похожий на того, что нагадил у Лешего на кухне. Влетев в круг, звереныш бросился на помощь Майклу, нацелившись на ближайшего ящера, но вдруг замедлился и дальше продирался к нему словно муха через варенье. Майклу явно приходилось очень туго, двигался он все медленнее, и, казалось, скоро рухнет в теплый песок, отдавшись на милость победителей, милости от которых, впрочем, ждать не приходилось.
«Похоже, неизвестный благодетель помогает мне решить проблему выбора. Поперегрызли бы они друг друга, вот только Вилку жалко».  Перехватив меч, Алексей прыгнул вперед. Швырнув клинок, словно дротик в спину ближайшего насильника, он бросился в сторону Майкла. Ударил сзади под сгиб колена ближайшую гадину и резко слева добавил кулаком в висок. Увидел как противник картинно падает, успел обрадоваться  легкости и действенности атаки и тут же понял, что пропал. Руки, ноги, да и все остальное стало каменным и двигалось крайне медленно. Максимум, что он мог сделать – это упасть, и он упал. Боковым зрением он видел, как ближайший ящер двинулся к нему, и его намерения были явно недружественными. Зверь скалился, с клыков капало, а на каждый из когтей, можно было нанизать парочку былинных героев. Как можно быстрее Леший пополз в сторону от драки, и увидел то, чему смог удивиться даже в такой ситуации. Меч, пробив насквозь свою цель, с такой же легкостью пролетел и через другого стоящего напротив ящера, а затем по самую рукоять вошел в растущую рядом пальму, осветив всю округу нестерпимым зеленым светом. Пробитые клинком ящеры лопнули, словно воздушные шарики, а освободившаяся от «партнеров» Виолетта подпрыгнула и, превратившись в уже знакомый зубастый колобок, с диким воем кинулась в бой. Тут же прошла тяжесть, и все закружилось со скоростью взбесившейся карусели. Завертевшийся вихрем Майкл легко поотрывал головы еще трем нападавшим, а его подручные довершили дело с другими. Лишь одного подвесили на ближайшее дерево, предварительно опутав мерзко воняющей слизью. Затем вся троица собралась вместе и взмыла в небесную синь, оставив за собой гнусный шлейф сероводорода. На острове снова воцарились тишь и покой. Связанная ящерица подергалась, подергалась и затихла. Труппы ее приятелей довольно быстро то ли рассыпались, то ли растворились, и кроме вспаханного песка уже ничего не напоминало о произошедшем побоище.
Алексей перевернулся на спину и провожал взглядом удаляющуюся компанию, пока та совсем не пропала из виду. Дрожь в теле прошла, только сильно ныл сбитый кулак. Опять накатило нестерпимое чувство голода. Он встал на ноги, и, поборов возникшее головокружение, дошел до воды, в которую и упал, испытав огромное облегчение и блаженство. Пролежав некоторое время и осознав, что засыпает, выбрался на берег и, перестав сопротивляться, легко погрузился в накатывающуюся дрему.
Почему-то снилась теща. Она шла по двору с бидоном молока и тихо ворчала. «Сынок, я все дою, дою, а сепаратор не работает. Починил бы, не зря ж на строителя учился. А я бы творожка для тебя да маслица наделала».
- И почетную грамоту «За победу над ворогом» на лоб прилепила.
Слова продрались сквозь сон, вернув в реальность. Алексей открыл глаза. Чёрт, по прозвищу Майкл стоял над ним и, как обычно, скалился. Выглядел он как при первой встрече, поменял лишь серьгу, и теперь вставленный в нее камешек брызгал в разные стороны веселыми солнечными зайчиками.
- Ну что, Леша, спас нечистого на погибель своей души? А на Страшном суде как оправдываться будешь?
Леший встал, голова была ясной и светлой, но буквально разрывалась от ощущений сильнейшей тревоги и опасности. Болела рука. Сбитые костяшки опухли, пальцы онемели и практически не гнулись. Майкл развернулся и пошел к месту боя, а Леший потоптался на месте и двинулся следом. 
На поляне абсолютно голые Арлетта и Виолетта, разрисованные красными узорами, ножами странной формы разделывали пленника.
- Я думал, вы его как «языка» взяли.
- Если точнее, то из-за языка. И еще некоторых частей. Это мясо сейчас даже на праздничном столе редкость. Так что сегодня у нас королевский ужин. И у тебя, если доживешь.
Чёрт подошел к пальме, в которой продолжал торчать меч, и взялся за рукоять. Алексей посмотрел на перемазанных кровью ящера девок, которые, как заправские мясники, вырезали из него какие-то куски, вспомнил летающих колобков и передернулся: «Мама-дорогая, кого ж я трахал».
- Ничего, Алексей Сергеевич, зоофилия не самый страшный грех. К тому же, эти звери очень редкие и страшно красивые. Да и не ты их, а они тебя. У девушек редко такое счастье случается, чтобы подходящий партнер появился. Переместился здоровым и работоспособным. Сам свеж и прекрасен, хоть сразу на вертел, без маринада.
Чёрт дернул за меч, клинок остался недвижим, а пальма выгнулась дугой и стала тихонько потрескивать. Неся корзинку с кусками мяса, подошла Арлетта. Скользнула глазами по опухшему кулаку Лешего и положила испачканную руку ему на плечо. Майкл, не прекращая попыток вытащить меч, спросил.
- Сколько ему осталось?
- Обычно яд действует сразу. Почему он до сих пор живой непонятно. Скорее всего, большая сопротивляемость организма. Думаю, часов шесть, и все кончится.
Звенящими льдинками резанул полный равнодушия голос. Она стояла рядом, прижимаясь всем телом, как обычно горячим и манящим. Ее не портила даже грязь и покрывавшая с ног до головы кровь. Обнимавшая его рука, нежно, одними кончиками пальцев, поглаживала по щеке. Нежная ручка оборотня и убийцы.
- Лечить будешь?
Она молчала, завистливым взглядом наблюдая, как ее подруга жует кусок отрезанного от ящера мяса.
- Кстати, Алексей Сергеевич, что вы мне ответите на мое предложение? Согласны, или нет? Соглашаетесь, Аля вас мгновенно в надлежащую форму приведет, а затем все царства мира у ваших ног.
Раздался сухой треск. Пальма, наконец, лопнула и всем своим весом рухнула на голову Майкла, где еще раз переломилась и лишь затем, величественно опустилась на песок. Чёрт почесал ушибленный затылок.
- Ну надо же, просто «Эскалибур» какой-то. Леший, ты ему хоть имя дал?
- Имя?
Он подошел к бревну, в котором торчал ЕГО меч, положил больную руку на рукоять: «Спаси меня, «СТАРЫЙ». Негромко повторил имя в слух и потянул на себя. Сталь легко и неторопливо вышла из своего заключения. Освободившийся клинок вспыхнул алым и, не удержавшись в больной руке, упал, зарывшись в песок.
Арлетта, перестав пускать слюни на свежатинку, засунула ему руку в штаны.
- Пойдем, хороший мой. Вечность так коротка.
Леший отстранился, поднял здоровой рукой меч, взглянул в глаза Майклу и, не отводя взгляда, произнес длинную нецензурную тираду, которую можно было перевести на доступный как «устал я от вас и от этой прекрасной природы». Потом, сделав шаг назад, произнес: «Нет».
- Нет. Не хочу, плохо с вами. Чужие вы.
Чёрт начал нехорошо скалиться, а стоящая рядом женщина коротко, без взмаха ударила Алексея по щеке и, повернувшись, пошла прочь.
- Ну что же. Свое возьми себе, а мое оставь со мной.
Щелчок пальцами. Стало темно и уютно.
«Не думай о секундах свысока, наступит время, сам поймешь…».