Быстрый сон

Лежу, смотрю в потолок. Потолок белый, совсем белый, глазам не на чем остановиться и отдохнуть. Я знаю – всё это в любое мгновение может закончиться, исчезнуть, раствориться – раз, и нету. Как фейерверк… Я боюсь каждой наступающей секунды, сердце замирает, вступая в неё, как в Новый Год. И… снова ничего. И ждёшь, что всё оборвётся и погибнет..
А мне бы только дослушать эти барабаны. Эту за душу берущую флейту. Эти струны, которые дрожат от прикосновения… Я закрываю глаза и ухожу. Засыпаю.

Я вижу – чашка с чаем, заварочный чайник, такой тёплый, такой хороший, свой…

Холодно, снег метёт, а моей ладони так тепло и уютно в твоей. Уютно – самый лучший комплимент из всех, которые мне когда-нибудь кто-нибудь говорил.

Ещё вижу глаза. Глаза – зеркало души… они светлые и тёплые. Тепло, тепло, тепло.

Я только что проснулась, вышла из комнаты и остановилась, прислоняясь к косяку двери, на освещённой солнцем кухне. Я – есть.

Я чувствую, как пальцы нагреваются, как бьётся пульс, как сердце раз за разом сжимается – и разжимается. Каждую свою клеточку чувствую. Губы, отражённые в зеркале, становятся рассеянной, ласковой улыбкой. Я существую…

Я беру книгу, открываю её наугад и читаю первую строчку, которая попалась на глаза. Строчка должна отразить моё состояние. Только вот слово на этой строчке всего одно: голос.
Какой голос? Или я становлюсь неосязаемой, невидимой… как голос. Или, может быть, этот голос флейты? Я возвращаюсь в реальность. Последние аккорды, звон струн - обрывается – потому что тот, кто играет, прижал их рукой. Всё. Теперь – можешь уйти. Умереть. Исчезнуть. Выдать окно ошибки и выключиться.
Видишь? Нет, ты не видишь.
Белые, словно из фарфора сделанные руки с аристократическими длинными пальцами, лежащие на клавиатуре ноутбука… Растворяются в темноте, словно дым.

Меня – нет. Зато есть бабочка-махаон, непонятно откуда зимой залетевшая в квартиру, стучащаяся в стекло в поисках выхода. Есть ещё тонкий карандаш на столе, свой, нагретый, настоящий… Есть ещё зонтик-трость на ручке шкафа в прихожей. Тонкий, тёмный, печальный – не нужный. Зима… Есть ещё ворона, словно тушью нарисованная, за окном. Живая, распушившая перья, танцующая по ветке, чтобы устроиться поудобнее. Мы ведь похожи.
Так что – я всегда здесь. Рядом. Позовёшь меня? Сложит крылышки бабочка и послушно усядется на плечо. Карандаш ляжет в руку удобно, и рисунок сам выйдет замечательно, красиво. Встрепенётся грустный зонтик и – упадёт со своей ручки. Ну а я – я ещё вернусь, потом как-нибудь, когда сочту нужным.