III Третий сын. Глава 16. Побег

    ВОЗВРАЩЕНИЕ СОЛНЦА.
   
    ЧАСТЬ III. ТРЕТИЙ СЫН.

    ГЛАВА 16. ПОБЕГ.

    Прошло несколько дней. Мы узнали, что соответствующие меры – это и впрямь серьезно. Приходилось отмечаться и отчитываться и ощущать на себе чересчур пристальное внимание. Вздумай мы повернуть назад – нас бы мигом выследили и арестовали.
    Наш полицейский Мирон всё ещё был с нами. Никто не хотел тратить время в походе на север. У кого семья, у кого дела, где–то, в маленьких городках, просто некого было послать вверх по течению. Мирон же был одинок, и дел особых у него не наблюдалось. Прошло четыре дня, восемь, двенадцать – и он совсем прижился на «Комарике». Да и пусть его. Он нам нравился. Мы ему – тоже. Мирон подружился с Кохи и быстро сошелся с Петриком, но это не значит, что он собирался позволить ему бежать. Чудила делал вид, что смирился, что с ним всё нормально, но мы ходили на цыпочках и лишний раз старались его не дёргать. Каждый из нас обдумывал, как ему помочь. Даже я обдумывал, хотя не был посвящён в его планы до конца, как другие.
    Ну, например, можно было похитить бдительного Мирона, пройти по рекам к океану на западе, и, наплевав на зимние штормы, вернуться в Някку. Я бы занимался тем, что круглые сутки отводил бы глаза всем встречным – поперечным. Жил бы на палубе, хоть там и очень холодно. Но всё равно долго. Так долго! На это уйдет не один месяц, а реки вот – вот встанут: мы уже видели снег. Мы его видели – и он нам понравился своей красотой и пушистостью.
    Или вот ещё вариант: присмотреть хорошее место для зимовки, пристроить кораблик и бежать, похитив Мирона и наплевав на сложности зимней дороги.
    Но нет, эти номера, наверное, не пройдут. Дело не в том, что меня пугала необходимость круглосуточного колдовства на морозе. У наших государей с другими очень дружеские, даже родственные связи – и мы чувствовали постоянный надзор даже в Крассете, в этой далёкой стране. Мне сразу дали понять, что здесь в соответствующих службах встречаются волшебники. А что для моих коллег простенькое заклинание отвода глаз? Я размышлял о том, как добыть руны Аюна, надёжно сбивающие с пути.
   Петрик сказал:
   - Не могу я. Меня обложили со всех сторон. Прекрати нести ерунду, Миче, нельзя подвести тебя и твою семью.
   Вообще, да. Одно дело я, другое – мои родители. Вот скажут они нам спасибо за то, что их выселили из родного города! Это любящий сын и его приятели пытались избавить их от возможных неприятностей! 
   - Одно дело – нас выселят, но это ничего… - начал было мой очень младший брат.
   - Ты за себя говори, - рассердился Чудила.
   - Я и говорю. Жить везде можно. А если твоих родителей убьют, они уже вообще жить не будут.
   Со стоном Петрик схватился за голову.
   - Думай, что болтаешь! - вспыхнула Лала.
   - Я о том, - не отступался Рики, - что надо рискнуть. Я не хочу, Петрик, чтобы ты был несчастным и всю жизнь угрызался. Наши с Миче родители тебя тоже любят. Они поймут. Ты прислушайся к Миче. Похитить Мирона – это стоящая идея.
   - Это будет страшной неблагодарностью с моей стороны, - тихо сказал наш Чудик. Он, кстати, постоянно твердил о том, что очень моим родителям благодарен. Наверное, за доброту и ласку, за что же ещё?
   Был Чудилка очень несчастен, хоть и старался не показывать этого. И что-то такое говорили ему ребята для утешения, а я не мог, потому что, с одной стороны, не знал всей глубины проблемы, а с другой – сам беспокоился о маме и папе ужасно. Это был страх сродни тому, что я испытывал за Рики. Втайне от него я погадал на наших родителей. Мне хватило одного взгляда на третий раз выпавшую знакомую комбинацию. Я сгрёб карты и сказал, что всё, больше никаких сомнений. Мне надо домой.
   Одно дело, когда человеку дважды выпадает одно и то же. Но если то же самое выпадает и другому… Другим – я ведь гадал на своих маму и папу.
   И вот, в один из дней мы с Петриком стояли на корме и смотрели на то, как в сухих камышах клубится холодный туман над холодной пустой рекой, а Рики и Лала рассуждали о возможности похитить нашего Мирона. Тут подкрался он сам, и, услышав, как дети спорят о выселении моей семьи, сказал вдруг таковы слова:
   - Я  бы  рискнул. Ты не дрейфь, Чудила, не тушуйся. Авось твои предки останутся живы в этой вашей беде. Тогда они замолвят словечко за тебя и за Мичину семью. Может, король с королевой не будут очень сердиться, если они с вашими родителями в дружбе. 
   От этой, совершенно неожиданной речи Петрик ожил прямо на глазах. Получается, что за время похода на «Комарике», Мирон проникся нашими проблемами.
   - А похищать меня я не позволю. Только добровольное признание необходимости упомянутых нарушений предписаний может вынудить меня признать их обязательную неизбежность, - добавил полицейский.
    Дети вылупились на доморощенного оратора: нечасто услышишь подобное выступление. Кохи из–за спины Мирона показывал, какой, мол, он молодец и говорил же он. Мы должны сказать Кохи спасибо, за то, что он провел с Мироном ненавязчивую воспитательную работу, а заодно – с нами, чтобы мы привлекли полицейского к обсуждению этого вопроса и наших проблем. Мирон всё говорил:
   - Бежать надо Петрику так, чтобы никто не заподозрил, что он бежал.
   - Ты сыграешь роль Петрика, правда? – не выдержал Кохи. Он даже подпрыгнул – до того радовался успеху своей задумки.
   - Да, сыграю. Рост у нас одинаковый волосы похожи, на возраст наплевать – разница небольшая, а родинку у глаза вы мне нарисуете.
   - Ура! – завопили мы, и некоторое время благодарили сознательного Мирона. А я принялся утихомиривать компанию.
   - Стоп, стоп, подождите. Я не могу оставить Рики здесь одного без себя.
   Все уставились на меня, как на чудо–юдо.
   - Кто говорит о тебе, Миче? – усмехаясь, спросил Малёк. – Петрик бежит один.
   Я ужаснулся.
   - Зимой? В холод? Один? И даже не на судне, а чуть ли не пешком? Туда, где большая беда? Вы что?!! Нет, я с ним. Это не обсуждается.
   Ребята захихикали. Это Лёка просто разыграл меня. Оказывается, всем сразу было ясно, что невозможно отпустить товарища одного. Никто не сомневался, что лучшая для него компания – конечно же,  Миче. Это было само собой разумеющимся – Миче отправляется с Петриком. Во-первых, по-другому просто быть не могло, и даже ни у кого не возникло сомнений в том, что я обязательно буду там, где Петрик. Во-вторых – я волшебник, а два волшебника на обширных просторах – это уже сила, и, значит, можно чуть меньше волноваться за ушедших. Бежать надо очень маленькой компанией - но кто может заменить и сыграть Малька на «Комарике»? Да никто – из-за его уникального роста. Лёка оставался с очень большим сожалением. И на самом деле мы понимали, что Коркам вообще ни к чему возвращаться в Някку в ближайшем будущем. Из-за этого, а ещё потому, что женщинам не стоит путешествовать по зимним, холодным рекам и равнинам, Мадинке поставили на вид сразу: она остаётся на «Комарике». Ната, как капитан, не может оставить судно. Пиратцы не в счёт, они вообще не при чём. Всё это ребята обсуждали почему-то без меня. Без меня же решили, что с Петриком отправляюсь я. Даже Ната мне ничего не сказала.
   - А чего говорить? Всё и так понятно, - грустно объяснила она. – Даже если я буду очень сильно тебя упрашивать, ты всё равно не останешься. Если ты будешь уговаривать меня пойти с тобой, я не смогу. На мне большая ответственность.
   Вот так. Хорошо, что мои решения совпадают с общими. И ещё хорошо, что я такой необидчивый.
   Но ещё несколько дней меня отговаривали брать с собой Рики, а Рики уговаривали не рваться со мной в тяготы зимней дороги. Тем более, в портах ведь проверяли наличие всех пассажиров, и отсутствие мальчика – анчу сразу бросится в глаза. Миче или идёт с Петриком или остается с Рики.
   Впервые в жизни я вынужден был принять решение не в пользу очень младшего брата. Решение настолько тяжёлое, что вы и представить себе не можете! Он же оказался разумней меня, понял, что ему лучше остаться, и ещё подбадривал и утешал меня, и был ко мне очень внимателен. И говорил, что кто-то же должен позаботиться о Нате в моё отсутствие. Как я переживал – не передать словами. Как я всех извёл, а в первую очередь – моего бедного Рики, своими советами и наставлениями! Мои родители пошли на ужасную жертву, отпустив его со мной, а я собрался оставить. Если бы не холод, от которого лично я очень страдал, я не внял бы доводам разума и взял бы Рики с собой – и пусть полиция разбирается, как хочет. Но я вынужден был признать, что зимняя дорога не для ребёнка. Я смирился. Смирился и Рики, которому было жаль и страшно отпускать меня. Мы с ним никогда не расставались дольше, чем на несколько часов. Но опасность весеннего катаклизма, судя по всему, угрожала не только родителям Петрика, но и нашим всем, включая молодых Корков и Терезку. И Аня даже сказала ужасную вещь: хорошо, что она уже сирота, иначе просто свихнулась бы за эти дни. Я не имел права тянуть за собой Рики в опасное место.
   На душе было ужасно до невозможности – предстояла разлука с Натой. Кто любил и вынужден был надолго уехать, тот меня поймёт. Ната понимала.
   Чувство вины перед Лёкой тоже не давало мне покоя. Как же так получилось, что он должен остаться? Мы всегда были вместе, четверо друзей: Лёка, Петрик, Ната и я, а теперь я один отправляюсь с Чудилкой. Только Малёк, деликатный человек, понимая, как мы оба неловко себя чувствуем, говорил нам, что его присутствие на «Комарике» необходимо: кто лучше него позаботится о Рики и Лале? Это да. Это так.
   Надо было всё продумать – и мы не выпускали из рук карту, намечая наш с Петриком путь. Мы предусмотрели, казалось, всё: деньги, транспорт, возможные изменения погоды, мы уже собрали припасы и одежду, мы убедили друг друга, что всё будет хорошо, приобрели челнок, большой и относительно удобный, с надстройкой на корме вроде шалаша. Если нам повезёт – мы с Петриком опередим зиму и проделаем в нём весь путь. Если нет – тогда на сани – и вперёд.
   Мы должны были расстаться с нашими друзьями, с любимыми и с Рики после городка Окты. Отметиться и разделиться чуть выше по течению. Далее очень большое расстояние до следующего города. Там могут поверить, что в Окте не нашлось для нас сопровождающего полицейского. Малёк сам передаст документы проверяющему. Мирон представится, как Петрик, а наш повар – блондин – как Миче Аги. В документах же не указано, до какой степени я анчу, а Малёк ещё обещал его малость побелить, уж не знаю как. Загримировать, значит. Считали по головам только нашу компанию. До пассажиров или новых матросов никому не было дела. Там или чуть выше, да, скорее чуть выше, настаивал Хрот, заботясь о добыче древностей в холмах Иксаны, когда–то кишащих анчу, «Комарик» остановится на зимовку. Уже пора подготовить его к этому тяжелому испытанию.
    Весной, когда закончатся ледоход и половодье, «Комарик» тронется в обратный путь, и, возможно, прибудет в Някку в начале лета.
   *   *   *   
   И вот мы явились в город Окту, небольшой, но красивый до умопомрачения. Дома здесь были сплошь деревянные, порой с каменными фундаментами. Все дома резные, с вычурными наличниками, в окнах кружевные и вышитые занавесочки и ярко цветущие растения, особенно красивые среди голых веток и рябиновых гроздьев.
   Огороды вскопаны, последние цветы завяли, кричат вороны и галки, на лужицах лёд, в тени – не растаявший первый снег. Далеко внизу, под высоким берегом - холодная, тёмная, немного зловещая Мекрь. Что вы хотите – можно сказать, зима на дворе. Местные жители, правда, удивлялись тому, насколько она поздняя в этом году. По их расчетам, пора уже лежать глубокому снегу и быть морозам.
   Мы гуляли по городу, по крутым улочкам, напомнившим нам Някку. Я держал Нату за руку, а с другой стороны крепко прицепился Рики. Время от времени Лала Паг отлеплялась от Петрика, чтобы приласкаться ко мне – и они с Рики менялись местами. Очень грустно. Жаль оставлять их. Оставлять Нату. Очень я тревожился по своей привычке.   
   Душевной была эта прогулка, доброй, тёплой какой-то. Мы были так внимательны друг к другу, так старались держаться рядом, пока ещё есть возможность. И все, даже девчата, вели себя спокойно и достойно, потому что миновала пора сомнений и неизвестности. Настала пора действовать – и каждый знал свою роль и понимал её важность.
   Наша компания направилась к весёленькому бело – голубому храму Эи на холме над рекой попросить благословения нашей авантюре. Чикикука взобралась мне на плечо и положила за воротник долгожданную записку. Чуть задержавшись, я попытался её прочитать.
   Вот именно, что попытался. Понять было невозможно. Что за буквы? Я в жизни не видел таких закорючек и значков. Как она писала на камне?
   - Инара, - зашипел я, взяв её под лапки, - это что за алфавит? До тебя не доходит, что я не понимаю? Это по–каковски? По – инопланетянски?
   Она смотрела виновато и печально, и мне стало жаль её. Где ей было научиться нашему алфавиту? Красный камень, наверное, переводит фразы. Специально для меня. Поцеловав дурочку в нос, я поставил её на мёрзлую землю.
   - Напиши нормально. Ты разве совсем не знаешь наших букв? Не может этого быть. Послушай, я сегодня уеду. Когда я узнаю, как тебе помочь?
   Всем своим видом зверушка показала, что она с нами, со мной и с Петриком. Она давала это понять во всё время подготовки нашего побега. А я уговаривал её остаться. Я говорил о том, что только на неё могу оставить мои главные сокровища – Рики и Нату. И Лалу Паг. Иначе я умру от беспокойства. Вдруг они заболеют? Вдруг мстительный Воки Ловкач доберётся до «Комарика»? Волшебница очень пригодится в такой ситуации. Нет, она с нами, и всё тут. Ведь это у нас катаклизм, а у Рики много взрослых и спокойных защитников. Я смеялся над тем, как она это показывает, но стоял на своём. К этому моменту дурочка ещё не смирилась с тем, что остаётся.
   Чикикука схватила записку, и скрылась за углом. А потом догнала меня, опять вскарабкалась на плечо. Я заглянул в бумажку так, чтобы никто больше не видел. На обратной стороне записки было написано красиво и без единой ошибки:
   «Миче, я тебя очень-очень люблю. Ты самый лучший! Это я тебе помогу. Мне помогать не надо. Кто не знает моих дел, тот только навредит. Пожалуйста, больше никогда, никогда не говори об этом. Я тебя очень люблю!!! Я вас всех очень-очень люблю! Я всё-всё сделаю для вас. Вы все моя семья, а ты - особенно. Ты даже представить себе не можешь, как сильно я вас всех люблю! Ты даже представить себе не можешь, какое это счастье! Как я благодарна тебе! Как я вас люблю!»
   И вот только ради того, чтобы сказать, как она нас любит, удивительная Инара решила написать мне по-человечески. Она нас любит – и больше, кажется, ей ничего не надо. До сих пор я храню эту записку среди самых дорогих мне вещей. И всегда буду хранить.
   В храме Эи были тишина, красота и уют. Мы склонили головы, каждый со своей молитвой. Я – за тех, кто оставался, и за Петрика, которому надо успеть. Я подумал, что, может Чикикука посредством портала перенесет нас в Някку? Но нет, если бы это было возможно, она бы давно это сделала.
    Очень скоро стало понятно, что наш зверёк остаётся на «Комарике». Раскашлялась и расчихалась Терезка, у неё поднялась температура, и мы с Петриком уже не хотели никуда ехать, а хотели остаться с ней.
   Нас, однако, убедили, что больше такого случая не будет, что мы должны бежать непременно сегодня, а Чикикука поможет лечить Терезку и не допустит вреда её малышу. Вон как зверушка приникла к её животику.
   Вон как она смотрела на меня извиняющимся взглядом, отталкивала лапкой, чтобы я шёл и не волновался. Поняла, что я был прав, уговаривая её остаться. И я попрощался с нашими девочками, крутившимися около Трезки, расцеловал Лалу и Чикикуку и пошёл добывать Петрика, который переписывал из древней книги заклинания от простуды. Листок он вручил Рики, а книгу Хрот ему подарил насовсем. Может, это и незаконно – распоряжаться такими ценностями, но по-другому просто быть не могло. Никому не пришло в голову упрекнуть Хрота или Чудилку. Теперь Петрик трогательно прощался с девчонками. На голове у него топорщилось такое, что описать невозможно, потому что он от большого ума испытал на себе заклинание от курчавости чубчика. Больше всего это походило на метёлку.
   Я прижимал к себе своего родного Рики, пока его не отобрал у меня Чудила, чтобы тоже обнять. Мы чмокнули даже Рыжика. Мы говорили Нате и Мадине, что очень их любим и давали какие–то наставления. И благодарили Мирона за помощь. И Кохи, потихоньку отведя меня в сторону, сказал, что хочет сделать мне подарок. Он снял с шеи и протянул мне Знак Эи – единственную вещь из прошлой жизни. Талисман был на молодом Корке, когда брат и сестра, полумёртвого, увезли его из родного дома. А свой Знак я потерял в Дведи, когда бросился спасать «Комарик» от угнавших его пиратцев. Мне было так жаль его, что я никак не мог подобрать себе новый, и решил сделать сам, зимой, в спокойной обстановке. И вдруг такой подарок мне, анчу Аги – Знак Эи, передающийся в семье Корков из поколения в поколение. Я растрогался. Никогда в жизни я не получал настолько многозначительного дара, настолько символичного.
    Но вот мы перебрались в нашу лодку, и даже канат уже не удерживал её у «Комарика». Мы разошлись в разные стороны, и наш плавучий дом скрыл усилившийся снег. Я всё вглядывался и вглядывался в ту сторону, где больше не видел машущих мне друзей, мою Нату, не сумевшую в последний момент скрыть слёз и волнения, Лалу и Рики. До чего же мой мальчик вырос! Я оставлял на очень младшего брата наше судно, зная, что он у меня нынче мастер по всевозможным магическим защитам и уловкам и выявлению злоумышленников. Лёка, правда, утверждал, что это я вырос. 
   - Скорей! – воскликнул Петрик. – Скорей, скорей!
   И замолк. Потому что я расплакался, как мальчишка, обхватив руками колени и спрятав в них голову.
   Я расплакался от огромной любви ко всем этим хорошим и родным людям, ко всему, такому прекрасному, что меня окружает, от счастья знать, что меня любят. Яркая, как солнце, любовь не помещалась во мне, требовала выхода. Я плакал, сжимая в кулаке оберег врагов, а деятельный Петрик, ухвативший руль, растерянно смотрел на меня.

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ.

Продолжение:  http://www.proza.ru/2010/06/07/1038

Иллюстрация этой главы: погибшая река Яуза. Говорят, что ей уже не возродиться.

Спасибо тем, кто читает эту книгу!

Далее следует предпоследняя часть романа "Возвращение солнца" "Непринятая  жертва". Вы узнаете о том, какие приключения и трудности пережили Миче и Петрик на пути домой, как помогла им книга бытовых заклинаний, как древняя красивая легенда оказалась реальностью, и при этом - ложью. Как полезное, казалось бы, изобретение, принесло одним большой доход, другим - большие несчастья. Какие последствия имело вмешательство в события пиратского мага, снова появившегося на сцене. И как аукнулись главным героям их благие намерения.
 
Предыдущие части: "Деревянная сабля", Сватовство Миче" и "Третий сын", вы найдёте на моей страничке.