Холмы, ведущие вниз. Глава 2

Пока Орвальд проводил время в таверне, Ало-Анир, племянник короля, дождавшись ночи, выступил в поход с двадцатью рыцарями против отряда своего отца. Малочисленность воинов Ало-Анира вынуждала действовать их, презрев кодекс рыцарства, и прокрадываться к врагам, как воры. Тем не менее, Ало-Анир обещал себе, встретив рыцаря, вступить с ним в бой, как того требовал кодекс рыцарской чести. Утром король посетил комнату племянника, чтобы благословить его на бой, и обнаружил, что постель Ало-Анира давно холодна, а племянника уже давно не было в комнате. Опечаленный, король удалился в самую высокую башню замка, дабы наблюдать из окна за виднеющейся далеко полоской малахитовой реки, близ которой расположился отряд брата. Так случилось, что отряд этот находился всего в трех километрах от ужасного змея, чтобы обезопасить себя от вторжения со стороны рыцарей Валлер-Эн-Руда. Разумеется, отряд Китрейн-Ги-Эн-Руда, брата короля, рисковал, имея при себе такого соседа, но вместе с риском умножалась и слава рыцарей.
          Орвальд проснулся, когда солнце уже во всю сияло на небе. Комната его оказалась пуста. Спустившись по лестнице вниз и не обнаружив ни трактирщика, ни его дочери, ни двух вчерашних пьяниц, Орвальд поднялся в свою комнату, кое-как самостоятельно нацепил доспехи и, оставив на столе пару золотых монет, вышел из трактира. Луч солнца преломлялся на небольшом облачке тумане и высвечивал перед взглядом наблюдателя весь спектр цветов. Орвальд глубоко вдохнул и почувствовал примесь серы и какого-то неизвестного ему вещества в воздухе. Тогда он вспомнил, что надо торопиться на встречу со змеем, и, оседлав своего коня, двинулся в путь. Чем дальше Орвальд двигался в направлении расположения гнезда змея, тем больше менялся окрестный пейзаж. Солнце скрывалось в полосе плотного тумана, сияя миру словно из подземелья, сырость воздуха и увеличивающаяся грязь под ногами говорили о близости нахождения водоёма. Орвальд остановил коня и осмотрелся. Из тумана вдалеке выходили верхушки вековых сосен, голые ветви изломанных ужасной силой деревьев обрамляли мрачный пейзаж местности. Запах серы становился почти невыносим, а сырость тумана оставляла влажные следы на доспехах рыцаря. Орвальд спрыгнул с коня и наступил на гнилую почву. Замеревшая тишина вызывала дрожь во всём теле. Орвальд сделал шаг вперёд и поскользнулся. Выругавшись так, как ругались в его королевстве только простолюдины, рыцарь попытался подняться на ноги и заметил, что руки его испачканы кровью. Орвальд не поверил этому и потер красноватую жидкость на руках пальцами. Конь рыцаря заржал и яростно забил копытом. Орвальд обернулся и увидел трупы двух мужчин, изуродованных не человеком. Скоро сквозь туман Орвальд разглядел темную массу, двигавшуюся почти неслышно. Готтенгемец достал меч из ножен и приготовился к бою, как вдруг туман рассеялся, и ясный свет заструился по доспехам идущих рыцарей. Они были угрюмы и подавлены, впереди них шел племянник короля, дерзкий русоволосый юноша. Рыцари шли, удрученно опустив головы, и не замечали Орвальда до тех пор, пока готтенгемец не окликнул их. Тогда Ало-Анир поднял голову и остановился, дожидаясь, пока Орвальд подойдет к нему, чтобы задать свои вопросы.
- Приветствую вас, монсеньор, - сказал Орвальд, поклонившись.
- И я приветствую вас, монсеньор, - учтиво и устало ответил Ало-Анир. Глаза его уже не светились насмешкой и дерзостью, взгляд казался потухшим и блуждающим.
- Что за строй рыцарей я вижу? Вели ли вы бой против змея? - спросил Орвальд, всматриваясь в продолжающих шествие рыцарей.
- Монсеньор, - проговорил Ало-Анир, - рыцари мои и я ушли ночью из замка для того, чтобы сражаться с опасным врагом. Не скажу, что враг этот - змей, которого вы ищете, но, быть может, он равен по своим качествам змею. Враг мой так же коварен и опасен, как куэлебре, но перемещается он гораздо быстрее, чем змей. Двадцать рыцарей и я прибыли ночью в лагерь лукавого Китрейн-Ги-Эн-Руда, мы сражались всю ночь и всё утро, доблестно побеждая многочисленных рыцарей Китрейн-Ги. Утром, весь залитый кровью захватчиков королевства, я ворвался в шатер врага своего и обнаружил в нем привязанного к столбу мужчину. Я узнал этого мужчину, им был мой друг Треймгидич. Много лет он являлся моим другом, до тех пор, пока полгода тому назад Треймгидич не пропал. Узнав друга, я немедленно освободил его и стал расспрашивать, как он оказался в шатре моего врага и почему был привязан, но Треймгидич на все мои вопросы отвечал мычанием. Когда я в негодовании воскликнул: "Черт тебя дери, будешь ли ты говорить?!", Треймгидич открыл рот, и я увидел, что проклятые злодеи вырвали его язык. В слезах я выбежал из шатра и столкнулся с рыцарем врага, который хотел убежать. Тогда я схватил его и стал выколачивать из него подлость кулаками. Стоная от боли, рыцарь признался, что Китрейн-Ги давно покинул пределы этой территории, а в местности этой обосновался другой захватчик - король соседнего королевства, Албен-Микун. Однако и он, еще ночью услышав звон мечей, сбежал из лагеря и скрылся в малахитовой реке. Проклиная судьбу, я собрал своих храбрых рыцарей, чтобы узнать, все ли пережили битву. Оказалось, что небо оберегало их - все были живы, и только Укуд-Бек получил ранения. Я злился и радовался одновременно. Вихрь самых разных чувств одолевал меня. Я обрел потерянного друга, но в каком ужасном виде он пребывал… Мы выиграли сражение, но желанной битвой оказался совсем другой бой с не представляющим для меня интереса человеком. Слезы душили меня, и мы молча выходили из лагеря противников, уставшие и опечаленные. Вдруг земля под нами закачалась, и два рыцаря даже не удержались на ногах. Длинный и скользкий хвост обвил обоих и потащил в надвинувшийся туман. Храбрый Орлик тотчас же выхватил меч и отсек часть хвоста чудовищу. Тогда из тумана показалась отвратительная морда змея и, открыв пасть, изрыгнула ядовитое зеленое пламя. Три рыцаря, включая Орлики, погибли на месте, издавая душераздирающие крики. Тут все рыцари взялись за мечи и кинулись к чудовищу, но мерзкая тварь словно провалилась под землю. Через полчаса от полученных ран скончались два рыцаря, схваченные хвостом змея. Они кричали, что множество игл покрывают чешую хвоста змея. Я звал гадину выйти из убежища на поединок, но змей не желал выползать из скалы. Он показался только тогда, когда мы попытались уложить на носилки павших рыцарей. Тогда земля снова задрожала, и из тумана показался черный хвост змея. Он колотил по земле с такой силой, что мы, как трусы, побросали носилки и убежали. Через несколько минут мы вернулись на проклятое место, но ни змея, ни трупов уже не было. Что оставалось нам делать? Битва оказалась не по плечам самым храбрым рыцарям Эст-Эмруди, а король потерял пять славнейших рыцарей своего королевства, - Ало-Анир замолчал. Эст-Эмруди ответило ему тишиной.
     Из всего рассказа Ало-Анира Орвальд усвоил только то, что змей наелся и теперь отдыхает. Решив сразить змея как можно быстрее, готтенгемец поклонился Ало-Аниру и заявил о деле, не требующем отлагательств. Ало-Анир был так удручен и подавлен, что не понял ничего из мало связной речи Орвальда, и, как только готтенгемец уехал, поплелся за своим отрядом в замок. Юноша Ало-Анир уже не превозносил войну и бессмысленную храбрость, но жажда мести возвращала его к действительности.
     Орвальд с азартом подгонял коня и в то же время старался не создавать лишнего шума, чтобы не нарушить покой змея. Он не хотел тратить время на поиски сонного цветка, создание сети и отлавливание куэлебре, да и никаких средств для того, чтобы взять в плен змея, рыцарь не захватил. К удивлению Орвальда, густой туман над долиной рассеивался с каждым шагом коня, и скоро рыцарь оказался на залитом солнечным светом речном берегу. Яркие лучи золотили лазоревую воду, многочисленными светлячками кружились по гладкой поверхности реки. Поляна так сияла, что Орвальд невольно приложил руку к глазам, и тут увидел огромную скалу на противоположном берегу. Берег по ту сторону реки целиком состоял из камней. Высокие скалы, валуны и мелкая галька смешивались с белеющими костями и множеством металлических доспехов. Доспехи-то и создавали неестественное свечение местности, отражая солнечные лучи. Свернувшись кольцом, на самой высокой скале спал огромный уродливый змей. Голова его была спрятана в сложенные перепончатые крылья, острая игольчатая чешуя блестела на солнце и казалась темнее воронового крыла. Змей занимал почти всю скалу, обнимая сверкающее золото и блистающие драгоценности. Самые разные камни выглядывали из-под черного тела змея: красные и розовые рубины, зеленые изумруды, желто-зеленые хризолиты, голубые сапфиры, аквамарины цвета морской воды, медовый янтарь, перламутровый жемчуг, прозрачные алмазы и множество других камней. Золотые цепи и чаши, вазы и картины, весы, зеркала, статуэтки и доспехи украшали гнездо змея. Таких богатств Орвальду еще не приходилось видеть. Глаза рыцаря разгорелись огнем не менее пылающим, чем свечение каменной поляны. Увешенный драгоценностями отвратительный змей походил на молодящегося старика, и это несоответствие сверкающей красоты и бросающегося в глаза уродства усиливало желание прикончить змея. Орвальд не стал раздумывать над тем, убивать ему куэлебре или оставить в живых. Разогнав коня, рыцарь перескочил реку и вонзил копье в спину змея. Черно-зеленая жидкость заструилась по копью, растворяя его. Конь под Орвальдом захрипел и упал замертво на камни - ядовитая кровь куэлебре разбрызгалась от удара копьем и попала на круп, ноги и морду коня. Змей немедленно проснулся и слишком быстро для своего громадного размера раскрутил кольца тела, стремительно круша хвостом камни около рыцаря. После того, как конь под Орвальдом умер, рыцарь оказался в плачевном состоянии. Он лежал без движения на камнях, сильно ударившись при падении, копье и часть доспехов его разъел яд крови змея. Однако увидев приближающуюся морду чудовища, вознамерившегося проглотить живьем дерзкого рыцаря, Орвальд вскочил на ноги и прыгнул в реку. Но мог ли рыцарь, одетый в доспехи, спасти себе жизнь, нырнув в воду? Напрасно змей выколачивал из реки весь дух, желая во что бы то ни стало заполучить рыцаря, напрасно ждал он после, старательно оглядывая гладь воды - тяжелые доспехи не давали Орвальду подняться на поверхность, и горьким грузом лежал он на дне реки. "Орвальд, Орвальд!", - падали камни в реку. Но рыцарь не отзывался. Змей хотел забросать всю реку камнями, не дождавшись врага, но ненавистный шум конских копыт заставил его вернуться к своим сокровищам.