Дед Иван
Курковка была у Деда, шестнадцатый калибр, горизонталочка, красавица. И дали мне тогда (с разрешения Деда Вани и под его приглядом) ее подержать, а Санька, сын Деда Вани, говорит: «Ты, стволы-то, понюхай», открыл мне замок, переломил ружье и к носу мне патронник сует-подставляет, мол, понюхай... Ох, и запах, скажу я вам! Масло ружейное, горелый порох чуток, а рядом дерево, еще чего-то, вкусно, стоял бы так и нюхал-дышал... но, Санька забрал ружье и в угол его поставил. Ружье всегда в углу стояло, за занавесочкой. У Деда Вани слово было крепче сейфа любого, и к его ружью никто без него не мог не то, что прикоснуться, даже занавесочку отдернуть-поглядеть и то нельзя было никому кроме него, вот такое у него было слово.
Машина у Деда была для охоты и для хозяйства, сено там привезти скотине, еще чего-нибудь, «Виллис», чуть не Дедов ровесник, еще прицеп самодельный, зеленой краской крашеный. «Виллис» теперь во дворе стоит-ржавеет, без хозяина не заводится даже, и как эта машина столько лет отъездила, одному Богу известно, думаю, Дед Ваня слово волшебное знал…
Прожил я без того запаха масла, дерева и горелого пороха без малого сорок лет, а только вспоминал иногда, да, как-то жизнь все мимо охоты шла...
Теперь сам охочусь, а иногда стволы своего ружья понюхаю, и вспомню ту курковочку, уток тех, как дробинку искал… и все думаю, вот ведь, вроде и не Дед Ваня меня на охоту сподобил, а куда бы я без него?
А в прошлом году, когда Деда Ваню в дождь из избы вынесли и во дворе на табуретки гроб поставили, мысль кто-то сказал вслух: "Хозяин со двора пошел"...
Снегирев Иван его звали.
© Тажбулатов А.З. 2010-02-15
Свидетельство о публикации №210060300392