Глава 1.
1983 год. Москва.
Зоя тяжело открыла глаза. Чужой противный голос снова произнес:
- Ну, давай, давай, просыпайся барыня! Ишь, как разомлела! Тут тебе не санаторий с лечебным сном, давай, освобождай кресло. Сейчас полы подотру да домой пойду, оно и хорошо, что день такой короткий получился.
Зоя медленно повела взглядом в сторону голоса. Он стал тише, совсем неслышный, слился в одно монотонное «бу-бу-бу». Но добавился еще один новый звук. Какие-то мокрые шлепки и словно чем-то елозили внизу, по полу. Зоя попробовала рассмотреть, что там такое, но не смогла оторвать голову от своей лежанки. Все тело словно налилось чугуном. Хотя сознание начинало как раз возвращаться, медленно, но верно.
- А где врачи? Мне уже все сделали? – хрипло спросила Зоя куда-то в пустоту.
Внезапно рядом с Зоей образовалось женское лицо, выскочило снизу, словно гриб после дождя. Лицо это многозначительно поджало губы и стало разглядывать Зою, явно осуждающе. Зоя снова попыталась подняться, собрала все силы и все-таки сумела сесть. Голова сразу закружилась, и перед глазами все поплыло. Зоя схватилась за какие-то поручни, так кстати оказавшиеся под руками.
- Вот, уже и оклемалась, - произнес тот же голос, - Давай-ка, пошустрее, освобождай помещение. Вещи твои наверно в палате, иди у сестры спроси, они там все на крыльце стоят, семечки лузгают. Медработники, а свиньи свиньями! Все крыльцо заплевали! В какой угол веником не ткни – везде эта шелуха…
Голос снова начал переходить в «бу-бу-бу», но Зоя уже сообразила, что он принадлежит именно тому осуждающему женскому лицу. Продолжая сидеть, она повернула голову и увидела тетку в застиранном сером халате, усердно трущую пол под дерматиновой кушеткой.
- А где же врачи? – снова спросила Зоя. Она ничего не помнила. Помнила только, как ей вкололи наркоз, потом сразу все закружилось и вмиг пропало. Полнейший провал памяти. Да оно и к лучшему. Зато боли не чувствовалось. Зоя скосила глаза на свои ноги. Все тело от пояса до пальцев на ногах было укрыто тонкой простыней. Чистой. Никаких следов крови.
- Ты вставай, красавица, да сама иди, спроси в ординаторской, что там да как, - тетка-уборщица прервала ее раздумья. Она распрямилась, и, опираясь на свою короткую швабру, стояла и смотрела на Зою, - Я тут полы мою, а не аборты делаю.
- Так мне уже все сделали? – спросила Зоя и стала потихоньку спускаться на пол. Ничего нигде не болело, не тянуло. Словно и не делали ей ничего.
- Все сделали, все сделали, - словно передразнивая, произнесла уборщица, продолжая рассматривать Зою, - Суда на вас нет, шалав малолетних. Как ноги свои раздвигать – так ничего не боятся, а как деток рожать – так хвосты свои поганые поджимаете! Вот и правильно про таких говорят, что…
Не дослушав окончания пламенной тирады от неприятной тетки, Зоя, обмотав себя простыней, проскользнула мимо нее в коридор. Немного покачиваясь, она прошлепала босыми ногами по влажному линолеуму в сторону ординаторской. «Темно-то как, будто в пещере», - подумала Зоя. Хотелось уже поскорее добраться до своих вещей и одеть трусы, юбку и босоножки. Она ведь и не догадалась утром взять с собой в больницу какие-нибудь шлепанцы и халатик. А перед операцией медсестра сказала ей оставить в палате обувь и всю нижнюю одежду. До операционного стола Зоя дошла в каком-то мешковатом больничном балахоне и бумажных бахилах. Балахон был на ней и сейчас, а вот бахил она под креслом не обнаружила. Видимо уборщица из вредности уже выкинула их. Но холодный пол и отсутствие одежды сейчас беспокоили Зою все равно гораздо меньше, чем полное отсутствие ощущений внизу живота и между ног в частности. Как будто и не делали ей никакого аборта. Ведь должно после болеть хоть что-то! Все-таки хирургическое вмешательство… Да и крови никакой нет. Странно все это.
Наконец она добралась до двери в ординаторскую и заглянула вовнутрь. Одна единственная молоденькая медсестра что-то кропотливо записывала в карту, устроившись на подоконнике, поближе к свету.
- Извините, а где врач Сабельникова Татьяна Дмитриевна? Она мне должна была сегодня аборт делать, и я…, - на слове «аборт» Зоя запнулась и сглотнула, - Одним словом, я очнулась на операционном кресле, а рядом только одна уборщица. И еще у меня ничего не болит, будто и не делали ничего.
- А Вы гражданка Коробейникова? – с сильным украинским выговором спросила медсестра, оторвавшись от своей карты, и уставилась на Зою большими голубыми глазами, как у куклы.
- Да, она самая, - кивнула Зоя.
- Так Вы собирайтесь и идите домой, - чуть ли не с радостью в голосе сообщила медсестра, - Вам, гражданка Коробейникова, и правда ничего не сделали. Вам только наркоз ввели, и сразу же по всему зданию свет отключили! Ну какой тут аборт делать? Думали, дадут быстро, да какое там, - медсестра картинно махнула рукой, - Наш главврач сейчас сам в Администрацию поехал, разбираться, представляете? Столько операций приостановлено и отложено, Бог ты мой! – она приложила руки к щекам и округлила глаза еще больше.
- А где мне найти Татьяну Дмитриевну? – терпеливо переспросила Зоя. Она уже перепрыгивала с ноги на ногу, поскольку ноги замерзли окончательно.
- Да она ведь на осмотре, - словно в недоумении всплеснула руками медсестра, - Вам сказано передать, шоб приходили завтра, в тоже время. Назначение Ваше у нас останется, я его уже в журнал подклеила. А завтра придете и все быстро сделаем, кровь на анализ брать уже не надо, так что вот.
- Все ясно, спасибо, - Зоя поспешила закрыть дверь, дабы не услышать продолжение этой трескотни. На цыпочках она быстро засеменила по темному коридору в сторону палаты. Зайдя в палату, Зоя быстро прошла к своей кровати и стала поспешно одеваться. С соседней койки на нее с любопытством уставилась женщина с отечным лицом. Отложила свою книжку и стала сверлить Зою любопытным взглядом, даже приподнялась на локтях. Потом все-таки не удержалась и спросила:
- Ну что, все сделали? Я смотрю, словно и не с аборта пришла, вся как пружинка, уже вон и домой собираешься…
Зоя бросила быстрый взгляд на соседку по палате и нервно улыбнулась:
- Да мне ничего не делали. Не успели. Только наркоз ввели – и в больнице свет отключили.
Она уже успела одеться и присела на краешек кровати, причесаться и подкрасить губы. Домой надо было явиться в нормальном виде, чтобы не испугать бабу Нюру. У той глаз-алмаз, сразу все подмечает. Лучше подстраховаться во избежание лишних расспросов о самочувствии. Баба Нюра, конечно, волнуется за нее, заботится, как может, так что не стоит будоражить ее воображение спутанными волосами и диким взором на бледном лице. Внимательно рассмотрев в зеркальце свое отражение, Зоя вытащила из сумочки румяна и тушь для ресниц. Поплевав в коробочку ленинградской туши, она усердно стала красить свои ресницы.
- Все с тобой понятно, - растягивая слова, произнесла женщина с соседней кровати, - И что, завтра снова придешь? Может, еще передумаешь за день, а?
Зоя вздрогнула и замерла. Посмотрев на свою соседку, они тихо произнесла:
- Причем здесь - передумаю я, или нет? Я уже говорила Вам, что у меня назначение из женской консультации, направили по медицинским показаниям из-за того, что я переболела недавно краснухой.
- Да ладно тебе, прям какая скрытная, - женщина скривила рот в невеселой усмешке, - А то я мало здесь насмотрелась на таких, как ты. Вон и колечка у тебя нет обручального, не замужем. Да и какое там тебе замуж то! Поди, только школу окончила, хочется небось в институт поступить, а не с младенцем нянькаться. Врачам то все равно, вырежут и забудут, лишь бы направление было на месте. А ты потом всю жизнь будешь корить себя, дуру.
- Да что вы ко мне все пристаете? – вспыхнула Зоя, - Все меня учат, все мне нотации читают! Вот есть у вас дети, и прекрасно, и учите их жизни!
Покраснев до корней волос, Зоя засунула обратно в сумочку свою косметику и неловко дернула за ремешок сумки. Все вывалилось на пол. Встав на коленки, Зоя стала быстро собирать все обратно, просто закипая от праведного гнева. Тут с соседней койки послышался надрывный всхлип. Зоя обернулась и увидела, что женщина плачет, вытирая нос и глаза краешком казенной простыни.
- А я тебе потому так и говорю, что нет у меня никаких детей, - вздохнув, произнесла женщина. От слез ее одутловатое лицо сразу превратилось в какую-то нелепую маску, покрывшись пятнами и опухнув еще больше.
Зоя так и осталась стоять на коленках, автоматически теребя свою сумочку и виновато поглядывая на эту заплаканную женщину. Где-то в глубине души Зоя почувствовала, что это именно она стала причиной слез этой почти незнакомой женщины. «Да что я, в самом деле, надо быстрей уходить отсюда! Какое мне дело до этой больной тетки!» Опомнившись, Зоя вскочила на ноги и направилась к двери.
- Такая же молодая была, как ты, аборт сделала, а теперь детей не будет никогда, - донеслось ей в спину.
Зоя уже схватилась за дверную ручку и на мгновение замерла. А женщина тут же добавила:
- После абортов у многих детей потом не бывает. Вот и мне не повезло. Что-то там вырезали не так, как надо было. Мало того, что без детей оставили, так еще с тех пор постоянно в больницу ложусь. То воспаление, то еще что-то. Так и мыкаюсь. Ты все таки подумай, молодая еще. Все успеешь, и родить, и вырастить, и сама еще в жизни устроишься. Я ведь не со зла тебе. Подумай, слышишь?
Зоя, не оборачиваясь, тихо вышла и закрыла за собой дверь. Из больницы она почти выбежала, растолкав столпившихся на крылечке медсестер. В лицо ударил веселый солнечный свет, зашумела листва над головой. Зоя шла по больничной аллее и вдыхала полной грудью теплый летний воздух. Оглянувшись по сторонам, она положила руку не свой еще плоский живот. Слегка погладила и тут же отдернула руку. «Никаких материнских чувств, мне еще это рано», - повторила она про себя свое заклинание, - «Завтра так завтра, за один день ничего не изменится». И тут же ее скрутило от приступа тошноты. Зоя пулей влетела в ближайшие кусты, где ее вывернуло наизнанку. Слабость от наркоза еще не прошла, да и токсикоз давал себя знать. Зоя опустилась прямо в траву и села. Вокруг все плыло. «Умыться бы где», - тоскливо подумала она, - «Но в больницу обратно не пойду, на сегодня хватит с меня». С трудом поднявшись, Зоя вылезла их кустов и на заплетающихся ногах потащилась к автобусной остановке. Подумав о том, как сейчас все будут смотреть в автобусе на ее испачканную кофту, Зоя вздохнула и решила потихоньку идти домой пешком. Ее Сивцев Вражек был не так уж и далеко. А по времени – что на автобусе круг давать, что пешком две дороги перейти и Смоленку – то же самое.
Бабы Нюры, к счастью, дома не оказалось. Зоя скинула босоножки и с облегчением растянулась на софе. Хотелось тут же заснуть. Но нельзя. Уже пять вечера, еще сегодня заедет Влад. Под предлогом подготовки к вступительным экзаменам. А то баба Нюра такой шум поднимет, что она домой мальчика привела! Тут Зоя усмехнулась. На мальчика, а тем более на абитуриента ее Влад не тянул ну никак, со своей ранней залысиной и ростом метр девяносто пять. Но тут уж выбирать не приходилось, в таких обстоятельствах любой предлог хорош. А бабе Нюре она потом что-нибудь сочинит. В конце концов, он заедет совсем на минутку, просто узнать, как все прошло. «А ничего и не прошло, все осталось на месте», - мрачно подумала Зоя, - «И придется моему несчастному Владику ехать в свою Женеву в состоянии неведения и тревоги. А так ему и надо! Хоть не мне одной волноваться и дергаться». Зоя скрестила на груди руки и мрачно уставилась в потолок. В Женеву он поедет, видите ли! Он в Женеву, а она на аборт. И это вместо того, чтобы сдавать вступительные экзамены. А завтра ведь как раз историю сдавать надо, последний экзамен. Но аборт тоже надо сделать, а то как же потом она учиться будет с пузом набекрень? Академический отпуск что ли брать? «Бред, бред полнейший. О чем я думаю? Какое еще пузо набекрень?» Зоя встала и нервно прошлась по комнате. Подошла к открытому балкону. «Придется как-то договариваться с преподами, сдавать отдельно… Должен ведь быть выход! У меня красный диплом, уже сданы все вступительные, причем на пятерки. Эта история последней осталась! Ну ведь должны же мне пойти навстречу!» Зоя закусила губы. Самым важным для нее сейчас были именно вступительные экзамены. Точнее эта оставшаяся история. Все остальное – просто побочные проблемы. Наличие беременности практически не повлияло на ее решение поступить в институт.
Когда Зоя осознала причину своих утренних недомоганий, то ужаснулась не меньше Влада. Беременна! Вот это номер! Вот это влипла! Даже рассказать было некому о такой беде. Подружки все сидели за учебниками или строчили шпаргалки, времени на гулянки и общение ни у кого не было. Да и как такое можно рассказать? Это же позор, девчонки могут кому-то разболтать, а потом пальцем все будут показывать на Зою, еще и прозвище придумают какое-нибудь обидное. Одним словом, беременность на тот момент оказалась для Зои очень досадным недоразумением. Первые дни, узнав о своем новом состоянии, она просто рвала и метала от злости на саму себя. Да и хватилась она поздновато, можно было и раньше сообразить. Месячные не пришли уже второй раз, грудь болела ужасно, и по утрам была постоянная рвота. Одной радостью было то, что учебный год уже закончился, и не надо было каждое утро собираться в школу. Скрывать свое постоянное утреннее недомогание от бабы Нюры тоже было сложно. И Зоя придумала для нее, а точнее в оправдание себе, обычные утренние пробежки. Зная приблизительное начало своего жуткого состояния, Зоя надевала спортивные штаны, клала в пакет мокрое полотенце и отправлялась на свою пробежку. Пробежав под окнами родного третьего этажа перед глазами умиленной бабушки и свернув в ближайший скверик, Зоя быстро завершала свою пробежку в разросшихся кустах сирени, стоя на четвереньках и содрогаясь от желудочных спазмов. Потом минут пять еще отсиживалась там же, вздыхая и обтираясь мокрым полотенцем. Пробегав так несколько дней, Зоя поняла, что нужно как-то решать создавшуюся проблему. Жить с этим нельзя. Здраво обдумав все возможные варианты положительного исхода своей беременности, Зоя пришла к выводу, что становиться матерью ей пока рановато. Безусловно, ей нравились все малыши на свете, и свое далекое будущее она рисовала себе в качестве примерной жены и образцовой мамаши двоих, а лучше троих милых ребятишек. А перспективой на ближайшее будущее было поступление в институт. Причем ВУЗ для поступления Зоя выбрала себе далеко не гуманитарный. Она подала документы в РГУ нефти и газа, на факультет разработки нефтяных и газовых месторождений. Для нее было делом принципа поступить в тот же ВУЗ, выпускниками которого были когда-то ее родители, погибшие в разведывательной экспедиции. В приемной комиссии мило поинтересовались, что заставило Зою выбрать столь мужскую специальность. На что Зоя гордо ответила, что живет в свободной стране Советов, где женщина, наравне с мужчиной, имеет право выбора. Председатель комиссии вздохнул, закатив глаза к небу, но документы принял. Все-таки красный диплом это не шутки, да и девочка довольно решительная, не какая-то там мямля. И Зоя принялась усердно готовиться к вступительным экзаменам. И вот, сдав три самых основных экзамена на пятерки, Зоя уже представляла себя в рядах студентов, как вдруг узнала о своей беременности. Никаких сомнений на этот счет у нее не было, ошибиться было не возможно.
Глава 2.
Несмотря на общеизвестную истину, гласящую, что в свободной стране Советов секса нет, Зоя прекрасно знала, что он есть. Знала о том, как все бывает, чем может закончиться, и откуда берутся дети - тоже знала. Эти сведения она получила от своей школьной подружки Марго. Или просто Ритки Бычковой. Но Бычкова, увлеченная французской историей и романами Дюма, любила, чтобы ее называли именно Марго хотя бы ее подруги. Дело в том, что отец Марго служил в Министерстве Иностранных Дел, занимал какой-то высокий ранг и постоянно направлялся в загранкомандировки. В основном во Францию. Его супруга, она же мать Марго, разъезжала с ним. Они могли отсутствовать по два-три года, изредка наведываясь в отпуск. А Марго воспитывалась бабушкой, чопорной дамой дворянского происхождения. Они жили в высотном доме на Смоленке, почти рядом со зданием МИДа. На лето родители по возможности забирали Марго к себе, во Францию или куда-нибудь еще. К началу учебного года Марго возвращалась с двумя чемоданами модных платьев, туфель и шикарных ластичных колготок. Помимо всяких модных принадлежностей она привозила всякие кассеты, книжки и журналы. Конечно, все на французском, но слова там были не нужны. Кассета про Эммануэль была затерта до дыр. Это было основное учебное пособие Марго, Зои и еще одной девочки. Втроем они закрывались в личной комнате Марго и с пристрастием просматривали и обсуждали каждую увиденную позу, жест и все прочее. Естественно, что в теории они познали все, даже больше, чем могли осознать и понять, поскольку до практических навыков еще ни у одной из них не доходило. Первооткрывательницей этих практических навыков оказалась как раз Зоя. Причем совершенно случайно и непреднамеренно. Также совершенно случайно она по уши влюбилась.
Дело было как раз на дне рождения Марго. В апреле. Зоя всегда шутила, что дни рождения Ритки похожи на приемы при Версальском дворе. На что Ритка показывала язык и отвечала, что она и рождена королевой. Впрочем, так оно и было. Ритке, в отличии от Зои, жилось легко и просто. За нее все решали родители, а ей самой оставалось просто быть милой и нарядной девочкой. С детства ей внушали, что она вырастет и станет женой дипломата, будет ездить по всему миру и пить чай с английскими лордами. А может и с самой королевой Елизаветой. Поэтому Марго обладала утонченными великосветскими манерами, знанием трех иностранных языков и поистине королевской осанкой. Но это все применялось для игры на публику, при ее родителях и бабушке. С подружками Марго была обычной веснушчатой Риткой, хулиганкой и совсем не манерной принцессой. И вот на ее восемнадцатый день рождения бабушка устроила практически великосветский прием в шикарном зале ресторана «Прага». Зоя и вторая приглашенная девочка, Настя, откровенно скучали, сидя за сервированным столом и наблюдая смену всевозможных горячих блюд, салатов, заливных и паштетов. Из молодежи были приглашены только они вдвоем. Все остальные были старые друзья семьи. Когда заиграла классическая музыка, несколько надменных пар пустились в медленный танец. Зоя как раз подавила очередной зевок, когда кто-то легко коснулся ее обнаженного плеча.
- Могу я пригласить Вас на танец? – прозвучал над ухом приятный мужской голос.
Зоя обернулась и увидела, что это довольно приятный мужчина примерно лет тридцати. Очень высокий и синеглазый. Зоя улыбнулась, поднялась со своего места и протянула ему руку. Они медленно закачались в такт музыки.
- Как Вам сегодняшний вечер? – спросил ее кавалер, - Мне кажется, Вы скучаете.
- Еще как скучаю, тут ведь одни старики, - ответила Зоя и быстро добавила: - Ой, извините, я не про Вас.
Мужчина тихо засмеялся и доверительно шепнул ей на ухо:
- Если честно, то так и есть. Я сам уже извелся здесь. Довольно скучное сборище.
Зоя беззаботно улыбнулась ему. Тут музыка сменилась, и мужчина ей сказал:
- Сейчас я должен потанцевать со своей племянницей. Она уже зло сверкает глазами.
Зоя повернула голову в ту же сторону, куда смотрел он, и увидела, что на них таращится Ритка.
- Так Вы дядя Ритки? – спросила она, пока мужчина отодвигал ее стул, чтобы она могла сесть на свое место.
- Да, ее дядя или вроде того, седьмая вода на киселе, - улыбнулся он в ответ и добавил: - Вообще-то я забыл представиться, меня зовут Владислав.
- Очень приятно, - кивнула ему Зоя и тут же отвернулась к принесенной креманке с шариками мороженного. Настя уже уплетала за обе щеки и блаженно прикрывала глаза, по подбородку стекал шоколадный крем.
- Такая вкуснятина, - промычала она, - Ешь скорее, пока не растаяло! Ради этого стоило просидеть здесь три скучных часа.
Мороженное оказалось действительно просто необыкновенным, и Зоя с наслаждением принялась уничтожать его. Настя, управившись со своим и вытерев губы льняной салфеткой, довольно отвалилась на стуле и спросила Зою:
- А что это за кадр с тобой отплясывал? Я даже обиделась, когда ты ушла с ним, а я тут вообще одна осталась. Хорошо, что хоть мороженое такое вкусное оказалось.
- Да это Риткин дядька, - махнула рукой Зоя.
- А, - ответила Настя.
На том обсуждение и закончилось. Для них. Не для Ритки. Когда Зоя прошла в дамский туалет, следом влетела Ритка и зашипела:
- О чем вы там с Владиком шептались, а? Ты обалдела что-ли? У всех на виду! Что мне теперь бабка выскажет, ты даже не представляешь!
- С каким Владиком? – Зоя удивленно уставилась на подружку. Потом она сообразила и сказала: - А, с Владиславом! Да он мне просто сказал, что он твой дядя, и все. А что случилось-то?
- Он женат! Понимаешь, женат! А пришел без жены. А его Ленка жуть какая ревнивая, я даже не знаю, как он сюда без нее вырвался. Наверно просто она знала, что одни старперы будут, вот и отпустила. А бабушка теперь скажет, что моя подружка – легкомысленная девица, танцующая с женатым мужчиной и подающая ему знаки внимания! Ты что, не знаешь, что меня и так уже дома заели, что я вожу дружбу не с теми, с кем следует? – Ритка продолжала возмущаться и нависла над Зоей на своих высоченных каблуках, как скала.
Зое даже стало не по себе, учитывая, что на ней вдобавок и платье то было Риткино. Вот как выходит, оказывается, она не та компания для Ритки. Конечно, она кто? Она люмпен пролетариат, от сохи да от станка, ни капли дворянской крови. Мать с отцом на обвале погибли, воспитывать твердой рукой некому. Сирота и шпана подзаборная. А тут царское сборище, высшая знать, вон, у всех брюлики сверкают, даже у мужиков в запонках.
- А что ж ты тогда нас с Настюхой пригласила сюда? – со злостью спросила она у Ритки, - Вон, платье мне свое дала. Это все зачем? Встала мне тут, руки в боки, вещает дурь какую-то про своего женатого дядю и повернутую на этикете бабку-принцессу!
- Я тебе говорю о том, что если ты хочешь продолжать со мной дружить, то ты должна вести себя при моих родственниках так, как я тебя прошу. Вот и все, - несколько надменно произнесла Ритка и отвернулась к зеркалу поправить свою замысловатую прическу под названием «Голуби мира».
- Ты сама сейчас поняла, что сказала? – тихо спросила ее Зоя, сдерживая ярость, - В тебе что, проснулись родительские гены? Будешь теперь высокомерие источать, а мы с Настюхой на цирлах должны перед тобой скакать?
- Фу, словечки какие дворовые, - скривила губы Ритка, перекалывая шпильки в волосах, - Дурочки вы две! Я вас в люди вывела, сидели бы тихо да смотрели по сторонам. А ты вон чудить вздумала.
- Вообще-то твой дядя сам меня пригласил, чтоб ты знала, - резко сказала Зоя, - А вот как ты сейчас со мной разговариваешь – это отдельная тема. Я не ожидала от тебя такого буржуазного снобизма. Ну что ж, хорошо, что предупредила, открылась. Буду знать, с кем имею дело. Мне платье твое прям здесь снять, или разрешишь до дома доехать? – Зоя схватилась за подол длинного вечернего платья, как бы собираясь снять его прямо тут, в туалете.
Ритка побледнела и округлила глаза:
- Ты что, ненормальная! Конечно, потом вернешь. Вечер еще не окончен, я просто предупредить тебя зашла, так, на будущее, - и, передернув плечами, выпорхнула в вестибюль ресторана.
Зоя чувствовала себя Золушкой, облитой помоями. Надо же, близкая подружка, и такая дура оказалась! «Да черт с тобой, идиотка расфуфыренная», - раздраженно подумала Зоя, - «Жди своего дипломата, будь примерной девочкой и дружи с теми, кого тебе родители подберут. А я такое отношение к себе терпеть не намерена». Зоя решительно вышла из туалета и прошла через весь зал к Насте, которая снова что-то уплетала за обе щеки.
- Я ухожу отсюда, - сказала она Насте.
- Почему? Съешь пирожное, это трюфель! Вкусный, просто не передать, - Настя облизнула испачканные губы и вопросительно посмотрела на Зою.
- Если хочешь – оставайся и ешь их трюфели. А мне дали понять, что таким отбросам как я, здесь не место. Так что счастливо оставаться, я пошла, - произнесла Зоя и, развернувшись, стремительно прошла через весь зал и направилась к выходу.
Выйдя из ресторана на апрельский холодный ветер, Зоя сразу же продрогла в своем вечернем платье с оголенными плечами. Сюда их с Настей привезли на специально заказанном для них такси, и как теперь добираться обратно – Зоя не представляла. Стуча зубами, она оглядывалась по сторонам. Ни стоянки такси, ни автобусной остановки по близости не было. Зоя обернулась на двери ресторана. Швейцар ответил ей через дверное стекло слащавой улыбкой. Зоя тут же нахмурилась и отвернулась. Стоять на месте тоже не имело смысла, и Зоя, обхватив себя замерзшими руками, заковыляла по тротуару. Может, где-то рядом есть метро. И тут знакомый мужской голос окликнул ее:
- Постойте, девушка! Вас ведь Зоя зовут, да?
Зоя быстро обернулась и увидела приближающегося к ней Владислава, дядю меркантильной Ритки. Отвернуться и пойти дальше было бы глупо, и Зоя молча ждала его приближения.
- Ну, так что, Зоя? Ты решила совершить дерзкий поступок и удрать с наскучившего мероприятия? Твоя подруга там уже слушает нотации своей строгой бабушки.
Произнося эти слова, Владислав одновременно снял свой пиджак и накинул на плечи Зои. Зою сразу окутало приятное чужое тепло и терпкий запах одеколона. Поджав губы, она взглянула на этого Риткиного дядю, и подумала, что доказывать и объяснять что-то здесь, на холоде, было бы довольно глупо. А раз уж этот Владислав решил рыцарски предложить ей свой пиджак, то может он и доставит ее до дома?
- Да мне дела нет, что там сейчас происходит, - ответила она Владиславу, пожав плечами, и тут же спросила: - Раз уж мы теперь на «ты», послушай, а ты на машине?
- Хочешь прокатиться по весенней Москве? – вопросом на вопрос ответил ей Владислав и подмигнул.
- Можно сначала и прокатиться, - в тон ему ответила Зоя и тоже подмигнула, что Владислав понял на свой лад и расплылся в довольной улыбке.
- Я не буду уточнять, что ты подразумеваешь под своим «сначала», дабы не разочароваться в своих надеждах, но надеюсь, что мы думаем об одном и том же, - весело сказал он, и, взяв Зою под локоток, повел за угол ресторана.
Начал накрапывать дождик, когда Владислав подвел Зою к блестящему синему «форду» и распахнул перед ней дверь.
- Ого, вот это авто! – не смогла удержать восхищенного возгласа Зоя.
- Спасибо, я польщен, - улыбнулся Владислав, - Рад, что тебе понравилось. Располагайся поудобнее, сейчас помчим.
Они долго катались по мокрым дорогам вечерней Москвы. Болтали ни о чем. Владислав оказался совсем не таким снобом с великосветскими претензиями, какой оказалась его племянница. Зоя смеялась над его шутками, с удовольствием слушала его истории о скандинавских странах, по которым он как раз специализировался. Выяснилось, что он работает в той же МИДовской системе, что и отец Ритки. Тоже занимает там высокий ранг и мотается то в Голландию, то в Норвегию. Сейчас его отец выхлопотал для сына какой-то там высокий пост в Посольстве Швейцарии, в Женеве. Как Зоя поняла, все родственники Ритки были генконсулами, секретарями или просто их женами. Замкнутый круг. Но Владислав словно не принадлежал этому кругу, по крайней мере в данный момент. В районе Филей Владислав заехал в какой-то двор и остановил машину у одного подъезда. Потом весело посмотрел на Зою и сказал:
- Предлагаю тебе выпить кофе. Ты когда-нибудь пробовала капучино?
- Нет, наверно вкуснятина, - улыбнулась Зоя, - А ты что, меня к себе домой приглашаешь?
- Не совсем домой, - улыбнулся ей в ответ Владислав, - Скажем так, здесь моя конспиративная квартира, где я отдыхаю в редкие минуты от всего на свете. Ты первая девушка, кому я хочу показать свое убежище.
- Ну что ж, спасибо за оказанное доверие, - хихикнула польщенная Зоя, - Пойдем тогда смотреть твою берлогу. А что, твоя жена тоже здесь ни разу не бывала?
- Моя жена – это не моя девушка. Жена у меня – это та же работа, где свои условия, свои законы и даже свое высшее руководство. А я обычный человек, которому порой необходим глоток свежего воздуха. Ты меня понимаешь? - сказал Владислав и, посмотрев Зое глаза, тихо взял ее за руку и поднес ее к своим губам, - У тебя руки ледяные. Разве ты все еще не согрелась?
- Кофе выпью и отогреюсь, - Зоя осторожно вытащила свою руку из его, совершенно смутившись от такого интимного прикосновения.
Конечно, кое-какой опыт общения с представителями противоположного пола у нее был. Далеко не заходило, но слюнявые поцелуйчики и неуклюжие объятия имели место быть. Один раз это было в деревне, куда они с бабушкой ездили каждое лето к ее сестре. Там Зое оказывал знаки внимания местный Колька, и пару раз она с ним целовалась на сеновале. Но когда Зоя представила себе, что будет делать с ним все то, что было так красиво и возбуждающе на Риткиных кассетах, то сразу дала Кольке от ворот поворот. Он, со своим курносым носом и босыми грязными ногами, никак не подходил на роль пылкого любовника. Второй раз Зоя целовалась с одноклассником на дискотеке в Доме культуры. В раздевалке их компания выпила где-то добытую бутылку «Хереса», все были навеселе, и Зоя поддалась на заигрывания Стасика Воробьева. Когда Стасик зажал ее среди чужих пальто и курток и попытался засунуть ей свою руку под свитерок, у Зои очень некстати начался приступ чудовищной икоты. А может и к лучшему. В тот вечер Стасик переключил свое внимание на другую девочку, Валю. Как потом выяснилось, у них это дело дошло до определенного финала, поскольку через пять месяцев в школе разразился жуткий скандал. Валя оказалась беременной, и ее родители подали заявление в детскую комнату милиции на несчастного Стасика, поскольку Валя клялась, что он ее принудил к половому акту, а она вовсе не хотела. Стасика отчислили из школы посередь девятого класса с ужасной характеристикой, а родители Вали переехали из Москвы вместе с беременной доченькой в другой город. Так что Зое в тот раз жутко повезло, как она потом думала.
Сейчас, с Владиславом, все было не так. Он был старше, и Зое льстило, что такой взрослый мужчина обратил на нее внимание. К тому же, внешне он был именно такой, каким Зоя и представляла себе своего будущего мужчину. Высокий, красивый, умный. Ну да, женатый. Но она ведь не замуж за него собралась, правда? Сначала он ей вовсе не понравился, она даже не выделила его из общей массы Риткиных гостей. Зато он ее выделил. И теперь Зоя не хотела упустить такой шанс. Да Настюха с ума сойдет от зависти, когда Зоя расскажет, как он катал ее по Москве на импортной машине и целовал ей руку! Прямо как в сказке! Конечно, потом Настюха потихоньку растрезвонит это всем остальным их знакомым, и на Зою все будут смотреть уже не просто как на обычную девчонку-десятиклассницу, а как на взрослую женщину, которая нравится взрослым мужчинам. Ой, а что будет с Риткой – вообще даже смешно представить! Все эти мысли предавали Зои уверенности в себе, и она смело поднялась за Владиславом в его квартиру.
Они посидели на диване, посмотрели какие-то альбомы с далекими городами. Потом, конечно, было кофе, потом кофе с коньяком, и коньяк без кофе. Зоя расслабилась окончательно и смотрела на Владислава большими влюбленными глазами. Когда он ее поцеловал, она усердно применила на практике все свои теоретические навыки. Все оказалось очень просто, как будто она всю жизнь только и занималась тем, что целовалась взасос, красиво раздевалась перед мужчинами и постанывала там, где было нужно. Вид голого Владислава, зависшего над ней с плотоядным взглядом, тоже не смутил Зою, и она притянула его к себе, обняв руками и ногами. Через несколько секунд она завизжала от жуткой боли в промежности и почувствовала себя рыбой, выброшенной на берег. Воздуха катастрофически не хватало. Владислав пробормотал что-то вроде «Не может быть!», но дело свое продолжил. Когда этот процесс завершился, Зоя наконец-то отдышалась и блаженно закрыла глаза. Потом услышала немного виноватый голос Владислава:
- Что же ты не сказала, что ты еще совсем ребенок? Судя по тому, как ты себя вела, я и предположить не мог такого!
- Да перестань ты, - сипловатым голосом ответила ему Зоя, - Все когда-нибудь бывает в первый раз.
- А где ж ты всему научилась, позволь узнать? – уже несколько веселее произнес Владислав и притянул ее поближе к себе.
- А у твоей племянницы много интересных книжек, - бодро ответила Зоя, уже полностью пришедшая в себя. Она высвободилась из рук Владислава и уселась перед ним на коленях, томно потягиваясь.
- Ну-ка, поведай мне еще что-нибудь из этих книжек, - и Владислав снова привлек Зою к себе.
Глава 3.
Они стали встречаться почти каждый день. Вечером, после работы Владислав заезжал за Зоей, и они ехали к нему в Фили. Он врал жене про совещания и подготовку к работе в Женеве. А Зоя придумала для бабы Нюры вечерние курсы для абитуриентов. Час-полтора были их, ее и Владислава. Он уже не тратил время на рассказы про далекие города и страны, не варил кофе. Ему было нужно только одно. А Зоя и не протестовала. С каждой их встречей она все больше и больше влюблялась в этого мужчину. Она знала, что он чужой муж, знала, что скоро он надолго уедет из России. Но ничего не могла с собой поделать. Да и не пыталась. Она просто наслаждалась своим новым чувством, той легкостью, с которой стало восприниматься все вокруг. Зоя вдруг почувствовала себя взрослой, красивой, нужной. Владислав ни слова не говорил ей про любовь. И она тоже молчала. Зоя прекрасно понимала, что стоит ей заговорить на эту тему, как все может измениться. А ведь времени оставалось и так совсем не много. Мало того, что он скоро уезжает, так ведь и Зое скоро придется сесть за учебники и начать готовиться к поступлению в институт. Учеба давалась ей легко, она ничего и никогда не зубрила. Но все равно сдавать экзамены – это не шутки, тут надо основательно все вспомнить и перечитать учебники заново. Будет уже не до встреч с Владиславом. Зоя даже не могла толком сама себе объяснить, кого она больше любит – Владислава или себя, такую новую, смелую и уверенную в себе.
С Риткой они больше не общались. Настя стала между ними как испорченный телефон. Но про свою связь с дядей Ритки Зоя ей все-таки не стала рассказывать. Это еще успеется. Пока надо просто жить и принимать от жизни то, что дается. Одним словом, Зоя была счастлива и всем довольна. Есть мужчина, которому она нравится, на дворе месяц май, цветет сирень, скоро выпускной, она тянет на красный диплом, и в этом уже не оставалось сомнений. Не это ли счастье?
Отзвенел последний звонок. Были поданы документы в Институт нефти и газа. Сданы первые экзамены. В этой круговерти Зоя вдруг вспомнила, что давненько не пользовалась женскими прокладками, которые как-то презентовала ей Ритка, еще в бытность их дружбы. Это маленькое чудо на липучке Зоя использовала только в выходных случаях и берегла оставшиеся три штуки как свой глаз. Зоя полезла в свой стол, нашла календарик, где отмечала свои женские дни, и тихонько присвистнула. Последним был отмечен март. Сейчас уже двадцатые числа июня. Зоя беспомощно опустилась на краешек стула и уставилась в стену. Два месяца задержки, включая усиливающуюся по утрам тошноту и боль в груди, которые она списывала на свое нервное состояние перед экзаменами. «Фиг с два тут нервы, тут совсем другое!» И что именно – Зое было даже страшно подумать. «Вот я и доигралась в свои взрослые игры», - тоскливо подумала она. Проведя бессонную ночь, к утру Зоя пришла к выводу, что Влад просто обязан ей помочь выпутаться из этой ситуации. Она вовсе не собирается потратить свою молодость на сопливые носы вместо карьеры. Этот детсад еще сто раз успеется. Тем более сейчас, когда она уже без пяти минут студентка, а Владик уезжает к черту на куличики!
В их очередную встречу, когда Влад нетерпеливо начал стаскивать с Зои ее легкий сарафан, она выпалила ему в лицо:
- А я тут беременная оказалась, представляешь?
Влад опустил свои жадные руки и вытаращил на Зою синие глаза. Она тоже сделала удивленное лицо и сказала:
- А что ты так на меня уставился? Естественный процесс, ничего в этом удивительного нет.
- Такс, - вымолвил Влад и устало сел на диван, ссутулив спину, - И что ты намерена делать?
- Да вот думаю, как твоей жене об этом рассказать, - решила пошутить Зоя, - Мне бы хотелось, чтоб у моей деточки был настоящий папа. Будет дружная семья – ты, ребеночек и я.
Шутка оказалась явно не удачной. Лицо у Влада перекосило, он подскочил и, схватив Зою за плечи, заорал ей в лицо:
- Ты чокнутая! Ненормальная! Идиотка! Что ты тут несешь? У меня командировка на носу, все уже оформлено, какие еще дети? Дура! Надо было предохраняться, а ты все хи-хи да ха-ха, да еще с меня презервативы стягивала! Даже не вздумай мне теперь угрожать!
Он затряс ее за плечи, потом оттолкнул и сам рухнул на диван, закрыв голову руками. Зоя мягко плюхнулась на другой конец дивана и ошарашено моргала, ничего не понимая. Да что такого она сказала-то? Так, просто пошутила.
- Владик, эй, ты чего так взбесился? Я ж просто пошутила, - она пододвинулась к лежащему на животе Владику и потормошила его за плечо.
Он сразу обернулся и с надеждой посмотрел на нее, переспросив:
- Пошутила? Правда?
- Ну, в смысле, то, что я беременная – это не шутка, я правда уже наверно месяце на втором-третьем, - пробормотала растерянная Зоя и встретила вновь потухший взор Влада, - Я пошутила насчет того, что жене твоей хочу сказать, и что… Ну, в общем, что ты и я… Мне от тебя ничего не надо. Просто я подумала, что ты должен был это узнать и помочь мне с этим разобраться.
- Что значит – с этим разобраться? – севшим голосом переспросил Владик.
- Понимаешь, все вышло случайно, я же не хотела этого, - виновато протянула Зоя, - Да, я дурачилась, когда мы с тобой… А теперь не знаю, что и делать. Но я не хочу сейчас рожать, понимаешь? Мне учиться пока надо, я должна институт закончить. Вернее сначала поступить, а потом закончить. А тут такое…
- Ладно, я все понял, - Владик взъерошил себе волосы и призадумался. Помолчав минут пять, он изрек:
- Никому ничего не говори, особенно подружкам. Я договорюсь с нашей врачихой из МИДовской поликлиники, она должна помочь. Она жене что-то там делала, и я тогда ее хорошо отблагодарил. Попрошу, чтобы она приняла тебя, осмотрела и дала направление на аборт. Надо все сделать в ближайшие дни, у меня отъезд на носу.
Договорив, он внимательно посмотрел на Зою. Она моргнула и молча кивнула.
- Только ничего не бойся и все будет хорошо, слышишь меня? – грустно спросил ее Влад.
- Я и не боюсь, - пожала плечами Зоя, - А что ты так взъелся на меня, орать начал, когда я ляпнула про жену?
- Ох, все это слишком сложно, - Влад откинулся на диванные подушки и закинул руки за голову, - Мне эту командировку в Женеву устроил отец, а он работает под руководством Ленкиного отца. Ленка это жена. Все повязаны, понимаешь?
- Не совсем, - буркнула Зоя, - Что вы так все цепляетесь за эти командировки? Подумаешь, удовольствие какое, жить в чужой стране и всю жизнь мотаться с чемоданами.
- Удовольствие в том, что за это платят хорошие командировочные, - пояснил ей Владик, - Да и не в одних деньгах дело. Там такая цивилизация, такой уровень жизни, что простому советскому человеку даже и не снилось!
- А вы все значит не простые, вы вроде как избранные, да? – Зоя презрительно скривила губы, снова почувствовав себя как тогда в последнем их разговоре с Риткой.
- Ты еще глупенькая девочка с наивной комсомольской душой. Ничего, повзрослеешь. Вот поработаешь как лошадка ездовая, будешь десять лет откладывать по рублю в месяц на гребаный холодильник и штопать старые чулки, и бесконечно изводить себя завистью к таким как твоя подружка Рита, - сказал ей Влад.
- Да я с роду твоей Рите не завидовала! – возмущенно вскинулась Зоя, - Подумаешь, дело какое, было бы чему завидовать! Ну и что, что у нее шмотки импортные, что мне с того? Счастье не в материальных благах, а в том, чтобы приносить человечеству пользу, быть нужной обществу!
- А я тебе про то и говорю, что ты еще очень наивная, - вздохнул Влад и грустно посмотрел на Зою, - Но ты красивая, ничего не боишься, у тебя не должно быть в жизни больших трудностей. А вот у меня их было слишком много, у меня и моей мамы, царство ей небесное. Ты не думай, что я из той же среды, что и твоя Рита. Меня мать одна растила, жили в коммуналке, порой всю зиму бегал в осенних ботинках по морозу, денег ни на что не хватало. Она у меня была мать-одиночка, да еще болела постоянно. Я когда в седьмой класс перешел, мать совсем сдавать начала. Тогда она и решила обратиться к моему отцу. Никогда его о помощи не просила, тоже была пропитана комсомольской гордостью, а тут за меня испугалась.
Влад замолчал, задумался о чем-то. Зоя смотрела на него большими глазами и затаив дыхание. Он ей никогда еще не рассказывал о себе. Зоя думала, что он вырос также беззаботно и счастливо, как Ритка. Отец вон важная шишка в МИДе, а сейчас Влад ей говорит о коммуналке и своей матери-одиночке… Ничего не понятно. Она дотронулась до руки Владика и погладила его, сказав:
- Ты если на меня сейчас обиделся, то прости, я ж не знаю о тебе толком ничего. Сужу по тому, что вижу. Я сама родителей рано потеряла, они погибли в экспедиции, так что меня одна баба Нюра воспитывала, и мы тоже особо не шикуем. Но ведь так все живут, точнее большинство. Из моих знакомых черной икрой никто не объедается и видеомагнитофонов никто не имеет. Ритка у нас одна такая в классе, если не во всей школе. Ее бабушка с нашей школьной директоршей друзья, вот и учится у нас, поближе к дому и с четкой гарантией красного диплома, на который с роду не тянула. А так бы училась она в какой-нибудь спецшколе, я б и не знала ее. И тебя бы тоже никогда не узнала, - тихо добавила Зоя.
- И не было бы у тебя тогда таких проблем, как сейчас. У тебя бы не было, и у меня, собственно, тоже, - протянул Влад, продолжая задумчиво смотреть в потолок.
- А как ты узнал своего отца? – решила спросить Зоя, надеясь, что Влад расскажет ей что-то еще о себе.
- Мама протянула еще пол-лета и окончательно слегла в больницу. Там и умерла, - продолжил Влад, - А отец забрал меня к себе. Оказывается, он и не знал, что у него растет сын. Его жена оказалась добрая тетка, с душой. Все поняла и меня приняла как родного. Тем более своих детей у них так и не получилось. У отца связи, смог оформить все документы на усыновление, и сразу мы все втроем уехали на три года в Израиль, по контракту. Я словно тогда в рай попал. Жевачки, фломастеры, магнитофоны, да все, что душе угодно! Школу там заканчивал, при советском Посольстве. Естественно, потом поступил при поддержке отца в МГИМО. Куда ж еще-то? Потом он меня и в МИД пристроил. И сразу на Ленке женил. А мне тогда как-то все равно было. Я уже привык, что за меня все решают, все мои проблемы. По другому уже, наверно, и не смогу. Да и не хочу я опять жить, как раньше… как тогда, в нищете.
- А ты пробовал, по-другому? – спросила его Зоя, - Может, стоит что-то изменить в своей жизни, чтобы снова почувствовать свободной личностью?
Влад расхохотался и махнул на Зою рукой:
- Какая еще свобода личности? Скажешь тоже! Это в нашем-то Советском Союзе? Где ты только такие слова могла услышать…
Отсмеявшись и отдышавшись, он уже серьезно произнес:
- Ладно, с тобой сложно говорить на эту тему, давай ее закроем. Все равно все останется так, как есть. Давай вернемся к нашим баранам, точнее к твоей беременности. Рожать ты не собираешься и такой вариант, как аборт, тебя устраивает, я правильно понял?
- Ну а куда мне деваться? – пожала плечами Зоя, - Не то, чтобы меня это устраивало, просто как решение проблемы это вполне нормально. Мне сейчас ребенок не нужен, тебе тем более. Ни я, ни ребенок. Тебе нужна твоя загранка.
- Слушай, даже если бы я не ехал сейчас никуда, все равно нужно было бы это как-то решать, - вздохнул Влад.
- Ну да, конечно, - уныло согласилась Зоя, - Так что там у тебя за знакомая в поликлинике, когда ты с ней будешь договариваться?
Влад пообещал все урегулировать буквально завтра-послезавтра, и они с Зоей условились встретиться через три дня.
Через три дня он вручил ей пропуск на ее имя в МИДовскую поликлинику, объяснив, к кому там нужно подойти. Так Зоя узнала, что находится уже на третьем месяце и получила свое направление на аборт с четкими указаниями, кому и что наврать при случае. Дальше все было так, как и описывалось. Зоя бесстрашно легла под хирургический нож, думая о том, что до завтра она оклемается и все-таки сдаст историю на «отлично». Но элемент судьбы сыграл свою решающую роль. В больнице, как уже известно, отключили электроэнергию, и Зое пришлось вернуться домой в своем прежнем состоянии.
Мало того, что физическое состояние осталось прежним, вдобавок пропала всякая решительность и боевой настрой. С первой же минуты, как только Зоя ранним утром сунула в руки дежурной медсестры в отделении гинекологии свое направление на аборт, тут же начались ее моральные мытарства. Медсестра отвела ее к дежурному врачу, Татьяне Дмитриевне, которая быстро пробежала глазами направление, глянула исподлобья на Зою и хмуро произнесла:
- А ну-ка паспорт мне свой покажи. Что-то ты слишком молодо выглядишь для таких дел, мне тут неприятности не нужны.
Зоя, уже наученная Владом, прикрыла дверь за вышедшей медсестрой и достала из сумочки свой паспорт, в котором на страничке о регистрации брака была вложена денежная купюра, также врученная Владом. Она протянула паспорт врачу. Татьяна Дмитриевна пролистала документ, хмыкнула, обнаружив солидную купюру, сделала некое кругообразное движение всем своим корпусом и протянула уже пустой паспорт обратно Зое.
- Родители знают? – уже с неким подобием улыбки произнесла врач.
- Я сирота, с бабушкой живу, - пролепетала Зоя и опустила глаза.
- Ох уж молодежь нынче стала, - вздохнула Татьяна Дмитриевна, - Ладно, иди в пятую палату, переоденься и через десять минут будь готова. Сдашь кровь, и я тебя после выскоблю. Наркоз будет общий, ничего не почувствуешь. А вообще-то мы всем делаем под местным, - многозначительно добавила она и поджала тонкие губы.
- Спасибо, - выдавила из себя Зоя, развернулась и пошла искать пятую палату.
В голове билось слово «выскоблю». «Что значит выскоблю? Что значит это «выскоблю»?» - в панике думала Зоя. Она представления не имела, как это все будет происходить. У кого было спрашивать-то? Зоя смутно предполагала, что ей должны будут слазить туда, между ног, как при осмотре у гинеколога. Но врачиха сказала, что будет общий наркоз и она ничего не почувствует. Значит, это вообще-то бывает больно? Еще и кровь будут брать… А вдруг она не сможет потом уйти отсюда сама, после этого аборта? Вдруг ее оставят здесь на ночь? А ведь завтра надо историю сдавать!
С такими мыслями Зоя на ватных ногах добралась до палаты и вошла. Там было четыре койки, на одной лежала женщина с книжкой. При виде Зои она приветливо поздоровалась и сходу спросила:
- А тебя с чем положили?
- Да я тут не надолго, я по направлению из консультации, - ответила Зоя и села на краешек свободной койки, думая, во что же ей переодеться.
- Ты на аборт что ли? – переспросила любопытная женщина. Книжку ей читать явно надоело, и в лице Зои она получила неожиданное развлечение.
- Да, - со вздохом ответила Зоя и сразу же добавила: - Я краснухой недавно переболела, очень тяжелой формы, а потом уж узнала, что беременна. А врач меня на аборт отправила, там вроде какие-то изменения произошли с ребенком, может теперь неполноценным родиться.
- Ясно, - кивнула головой женщина, тяжело вздохнула и снова взялась за свою книжку.
Зоя, подумав пару минут, спросила:
- Извините, а Вы не знаете, что значит «выскабливать»? Я просто не в курсе, как это все происходить будет.
- А что же тебе в консультации твоей не объяснили? Направление вон дали, а объяснить забыли, - саркастически заметила женщина, даже не поднимая глаз от своего чтения.
Зоя пожала плечами. Тут как раз вошла медсестра и всплеснула руками:
- Коробейникова! А что ж ты еще не переоделась? Давай, живенько, считаю до трех.
- А во что мне переодеться? – с недоумением спросила ее Зоя.
- Ты не взяла что ли ничего? – изумилась медсестра, - Во дает! Я вообще поражаюсь этим малолеткам! Где-то умудряются направления доставать, приходят сюда, как на курорт, все у них просто… Сиди, сейчас принесу тебе больничную хламиду, для лежачих.
Медсестра вышла. Женщина с соседней койки бросила на Зою многозначительный взгляд с укоризной. Зое было жутко не по себе, всю былую решимость как рукой сняло. У нее было такое ощущение, что она находится в концлагере, где от ее воли уже ничего не зависит. Моральные издевки, подозрительные вопросы, а сейчас еще и на опыты отправят. Зою всю передернуло. Тут как раз пришла медсестра и бросила ей на койку какую-то застиранную серую тряпку.
- Одевай, пойдем кровь сдавать. Обувь тоже здесь оставь, одень вот это.
На пол, к ногам Зои спланировали два скомканных кулечка, оказавшиеся бумажными бахилами.
Сейчас, уже лежа дома на своем родном диване, Зоя в глубине души даже была рада тому, что все так получилось с эти отключением электроэнергии. Еще не известно, нашла бы она в себе силы выбраться из этой противной больницы после аборта. Сплошной негатив. Но все равно придется собраться силами и пойти туда еще раз, завтра. Надо довести дело до победного конца и просто не обращать внимания на всех этих врачей, медсестер и соседок по палате. Та женщина. Зоя опять насупилась, вспоминая ее слова. Взять бы да забыть их, но склерозом Зоя не страдала. «И кто ее за язык тянул? Очень мне интересно про ее болячки выслушивать было», - думала Зоя. Думала, и сама понимала, что если б было не интересно, то хлопнула бы дверью, да быстро ушла. Так нет же, сама стояла и слушала. А теперь вот стала невольно на себя примерять эту рассказанную историю о чужом неудачном аборте. Дурацкие мысли так и лезли в голову. «А вдруг и мне плохо сделают? Повредят что-нибудь, или выскоблят лишнее. А потом захочу ребеночка родить и не смогу. Или вот так, как та женщина, буду лежать на больничной койке и плакать». Зоя обхватила себя руками, словно в ознобе.
В дверь зазвонили. «Наверное, Влад. Баба Нюра сама бы дверь открыла, ключом», - Зоя вскочила с дивана и потрусила в прихожую. Посмотрела в глазок. Влад и баба Нюра стояли рядом. Зоя открыла дверь и удивленно посмотрела сначала на Влада, потом на бабушку.
- Вот, говорит к тебе, из твоего института, - недоверчиво произнесла баба Нюра, поглядывая на внучку, - Спросил у меня, где тут тридцать первая квартира. Я и довела прям до двери. Ждешь такого кавалера?
- Баб Нюр, ну ты прям скажешь, это не кавалер, - фыркнула Зоя, - приглашая жестом обоих войти, - Мне книги нужны по истории, а он из аспирантуры, может в библиотеке любую взять. Вот видишь, пообещал и выполнил. Мне они так нужны, эти книги! Ты ж знаешь, экзамен уже завтра.
- Ну и где книги? – баба Нюра не теряла бдительности.
- Вот, здесь целый подбор по нужным темам, - Влад с готовностью поднял повыше пакет с книгами, чтоб все увидели, - Только я одну должен уже сегодня вернуть, она не из библиотеки, а от другого человека. Вас если не затруднит, то по-быстрому выпишите себе нужный текст, а я бы подождал. У меня есть свободных полчаса.
- Ну что встала, иди, выписывай, - деловито скомандовала Зое бабушка, - А я пока твоего аспиранта чайком напою. Как звать то тебя, мил человек?
- Эээ… Звать Владиславом… - Влад несколько растерялся, - Да Вы не беспокойтесь, не надо чая. Вообще-то в книге очень много заметок и закладок, не мной оставленных, и я бы не хотел, чтоб Зоя что-то выронила. Могу я просто тихо посидеть рядом, ну как бы проконтролировать?
- Экий ты срукупульный, - баба Нюра поджала губы.
- Ба, скрупулезный, - поправила ее Зоя, - Но я, в общем-то, ничего против не имею. Если это та книга, где развернут план наступлений Юденича, то мне там всего одну главу надо прочесть. Я быстро.
- Да, это именно та книга, - с готовностью закивал головой Влад.
Оба, Влад и Зоя, с ожидание уставились на бабу Нюру. Та вздохнула и махнула рукой:
- Коли для экзамену, то Бог с вами, читайте. Дверь в комнату не закрывать, а то духотища, весь воздух ток и идет, что с балкону.
Зоя мило захлопала глазами, кивнула и пошла в свою комнату, Влад за ней. Баба Нюра проводила их взглядом и отправилась на кухню.
Приняв благопристойные позиции – Зоя за столом с развернутой книгой, а Влад на стуле, с другой стороны стола – они начали шептаться.
- Ты как? Как все прошло? – взволнованно зашептал Влад, внимательно оглядывая Зою.
- Да никак! Свет отключили, представляешь? Я просто под наркозом полежала и все, а завтра опять идти, - также шепотом ответила Зоя и обернулась на приоткрытую дверь.
Оба замолчали, прислушались. С кухни доносился шум воды и шуршание газетой.
- Ты что, как завтра? Я завтра уже утром в аэропорту буду, вылет в девять утра! Как я узнаю? – лихорадочно зашептал Влад.
- А что я могла сделать? Там на весь день свет вырубили, меня домой отправили, - возмущенно ответила Зоя.
Влад провел рукой по лицу и посмотрел на Зою. Она сделала трагическое лицо, а про себя отметила, что Влад не на шутку волнуется. Конечно, не за нее, за себя. Ну и ладно, не ей же одной! У нее тоже завтра тот еще денек, даже подумать снова страшно про эту больницу.
- Зоя, девочка, я тебя очень прошу, будь завтра умницей, все будет хорошо, - снова зашептал Влад и протянул к ней руку, - Я хочу быть уверен, что ты не сделаешь глупость.
- Да что ты так разволновался! Это я должна волноваться, а ты езжай в свою Женеву, живи там спокойно. Может, как-нибудь в отпуск прилетишь…, - тут Зоя замолчала, впервые четко осознав, что видит его в последний раз. Посмотрела на Влада долгим тоскливым взглядом. Очень вдруг захотелось расплакаться, глаза защипало. Она шмыгнула носом и стиснула зубы.
- Зоинька, не надо, перестань, все будет хорошо, слышишь? Конечно, я буду прилетать в отпуск, да и не всю же жизнь я пробуду за границей, это же просто командировка, - зашептал Влад.
«Лучше бы ты сказал, что любишь меня», - подумала Зоя, - «Пусть это вранье, но мне стало бы легче. А так…» Она пару раз глубоко вздохнула и сказала:
- Ладно, что это я… Я сама знаю, что все будет хорошо. Давай, иди, книжку не забудь.
Она закрыла книжку и подвинула ему ее через стол. Встала. Влад тоже тяжело поднялся, не зная, что еще сказать. Он посмотрел на дверь, потом быстро обогнул стол, прижал Зою к себе и поцеловал. Жарко зашептал ей на ухо:
- Ты самая лучшая на свете, самая красивая, я бы никогда с тобой не расстался. Но слишком много преград, и у меня нет сил все разрушить. Ты обязательно еще будешь счастлива, поверь мне. До свидания, мое солнышко. Мне было очень хорошо рядом с тобой.
Еще раз поцеловал ее и быстро пошел в прихожую. Зоя поплелась следом. В душе было как-то пусто, но плакать расхотелось.
- Быстро вы как-то, я думала, еще посидите, - с кухни показалась баба Нюра, - Ну что, все успели?
- Да, - торопливо ответил Влад, - Ну, все, я пошел, до свидания.
Зоя открыла ему дверь и чуть слышно прошептала:
- Прощай.
Влад кинул на нее последний взгляд и быстро стал спускаться по ступенькам.
Глава 4.
Утро выдалось солнечное. Зоя торопливо шла по больничной аллее. В руках несла пакет со своим стареньким халатом, который одевала раньше в деревне, и старыми, но чистыми шлепками. Она старалась думать только о том, как выкрутиться с экзаменом по истории. Не разрешала думать себе о чем-то еще. Даже положила в сумочку билеты по подготовке к экзамену, как своеобразный амулет. Это главное, все остальное – пройдет и забудется. Заглянув в ординаторскую, она спросила врача Сабельникову. Медсестра была какая-то другая, рослая, мужеподобная.
- А зачем она тебе? – спросила она Зою.
- Я вчера была у нее на операции, и свет отключили, - начала объяснять Зоя, - И она сказала мне прийти на следующий день, сегодня то есть.
- Аборт что-ли? –переспросила медсестра.
«Началось», - подумала Зоя.
- Да, - твердо ответила она медсестре, - Где мне найти Татьяну Дмитриевну?
- А нигде, - ответила медсестра, - Она сегодня с утра прибежала и убежала, что-то там в семье случилось. Так что если хочешь – подожди. Хотя она вряд ли уже придет сегодня. А ты с направлением?
- С направлением, оно где-то у вас подклеено, - пролепетала Зоя, стараясь сообразить, как ей теперь поступить.
Она назвала свою фамилию, и медсестра стала листать какие-то журналы на столе. Потом вроде нашла, пробежала глазами и сказала:
- Ну чего, иди тогда в палату, сейчас посмотрим, где свободно. Лев Яковлевич придет с обхода и сделает тебе все. Анализы твои пришли, даже резус уже готов. Ты в курсе, что у тебя отрицательный?
- Неа, - протянула Зоя, переваривая фразу «Лев Яковлевич придет с обхода и сделает тебе все». «Мужик, что ли? Я мужику не дамся!» - лихорадочно думала она.
- Это плохо, что не в курсе, - хмыкнула медсестра, - Можешь бесплодной остаться.
- Почему? – выдавила Зоя.
- Долго объяснять, но это факт. Хотя всякое бывает. Но тебе то какая разница, ты после краснухи, лучше уж аборт, чем урода растить. Ладно, пойду гляну, где койки свободные есть, - медсестра вышла.
Зоя тоже вышла и прислонилась лбом к холодной крашеной стене. В голове все перемешалось – страх, сто вопросов и сплошной непонимание происходящего с ней.
- Вот, Лев Яковлевич, вот эта девушка и есть Коробейникова, - снова раздался низкий бас медсестры.
Зоя оторвала тяжелую голову от стены и уставилась на огромного мужика в белом халате, стоящего перед ней. Мужеподобная медсестра даже потерялась на его фоне. Огромные волосатые ручищи, вылезающие из рукавов, были скрещены на груди. Жуткое зрелище довершала черная борода, закрывающая пол-лица врача. «Мясник с рынка», - подумала Зоя.
- Так, красавица, значит, на аборт пришли? – громогласно объявил Лев Яковлевич на все отделение, - Аборт так аборт, лишь бы направление было. Вам, барышня, сколько годков будет, позвольте узнать?
Зоя продолжала молча разглядывать своего палача, как она уже окрестила его для себя.
- Вы знаете, я что-то неважно себя чувствую, тошнит опять, - наконец промолвила она, - Наверно я все-таки приду завтра, когда Сабельникова будет.
- Дело Ваше, барышня, мы тут не принуждаем к таким делам, - снова провозгласил на весь коридор Лев Яковлевич и чинно вплыл в ординаторскую. Медсестра за ним. Дверь закрылась. Зоя сглотнула и, оглядевшись по сторонам, быстро пошла к выходу. «Нет уж, извините, я в ваши чуткие руки не отдамся», - думала она, пробегая по знакомой аллее, - «Мало того, что мужик, так еще и наркоз общий не поставит. Я так точно умру во время этого аборта, только глядя на этого мясника». Отдышавшись на автобусной остановке, Зоя посмотрела на наручные часики. Девять тридцать, Влад уже в самолете. А до начала экзамена еще полчаса. Если поторопиться, то можно успеть добраться вовремя до Ленинского проспекта, где располагается здание института. Решено.
Через сорок минут Зоя уже вытягивала билет. Еще через двадцать она была готова ответить, первая из всего зала. Сдала на «отлично».
«Ну вот, сбылась моя мечта», - блаженно размышляла Зоя, сидя на скамеечке в скверике института и дожидаясь остальных двух девчонок, с которыми познакомилась на сдаче вступительных экзаменов. Получалось, что их будет всего трое девчонок на всем факультете. Еще на предыдущем экзамене они втроем договорились отметить свое поступление после сдачи последнего. Зоя жмурилась на солнышке и чувствовала необыкновенную легкость и счастье. Как же хорошо, что у этой Сабельниковой что-то стряслось дома! Теперь Зое не нужно что-то придумывать, на сердце отлегло, поскольку была решена самая важная задача ее жизни. Завтра она опять наведается в эту больницу и все будет хорошо. И больше не нужно об этом думать, сегодня у нее заслуженный праздник. А завтра наступит только завтра.
Через час на крыльце института показались ее новые подружки, и Зоя замахала им рукой. Девочки направились в сторону Зои.
- Ну как? – спросила их Зоя.
- На отлично, вдвоем сдали на отлично! – радостно затараторили девочки.
- Где будем отмечать? Может, поедем на ВДНХ, погуляем? – предложила Зоя, - Посидим в каком-нибудь кафе, можно даже бутылку шампанского заказать по такому случаю.
- Шампанское будет, это само собой. Только не на какой ВДНХ мы не поедем, есть идея получше, - подмигнула одна из девочек, Света.
- Что за идея? – поинтересовалась Зоя.
- Поехали ко мне на дачу, это минут сорок на электричке с Ярославского вокзала. Нам тут до Комсомольской рукой подать, прямая ветка от проспекта Вернадского. Родители дали добро. Я только позвоню им из автомата, предупрежу, что сдала и все в порядке. Ну, так что, вы согласны?
- Еще бы! Конечно согласны! – воскликнула Зоя, и другая девочка тоже радостно закивала головой.
- Эй, девчонки, как сдали? – послышался голос.
Они обернулись. Немного поодаль стояли двое ребят-близнецов, Сашка и Пашка, вместе с которыми они сдавали все экзамены.
- Мы все троем на отлично! – гордо сообщила Зоя, - А вы?
- Мы тоже, - лица близнецов растянулись в довольных улыбках, - Как думаете отмечать? Что-то наши остальные там все застряли, сидят, тянут резину. Все равно ведь отвечать придется.
Девушки переглянулись и согласно кивнули друг другу.
- А давайте присоединяйтесь к нам, мы ко мне на дачу думаем махнуть, - предложила ребятам Света.
Все стали вместе что-то обсуждать и двинулись по направлению к метро. По дороге были куплены кое-какие продукты, а также пара бутылок «Советского шампанского» и две бутылки портвейна. До дачи добрались быстро и без приключений, всю дорогу весело смеясь и делясь впечатлениями об экзаменах. На даче разместились на открытой веранде. Вечер наступил незаметно, никто даже не обратил внимания, что стало смеркаться. Когда взглянули на часы, оказалось, что уже одиннадцать вечера. Кое-как привели в порядок веранду и всей гурьбой побежали на железнодорожную станцию. Просидев на платформе полчаса, ребята поняли, что последнюю электричку они упустили. Мимо пронеслись две электрички, без остановок.
- Блин, тут станция такая, промежуточная, - с досадой произнесла Светка, - Не каждая электричка останавливается. Ну что ж теперь делать, пойдем обратно, переночуем на даче и утром на самую первую электричку попробуем прийти.
- У меня бабушка с ума сойдет, - с ужасом произнесла Зоя, - Я ей даже и не намекала, что возможно задержусь после экзаменов. Она у меня может и в милицию заявить!
- Ой, мои родители тоже будут волноваться, - захныкала другая девочка.
- Так, давайте не будем попусту лить слезы. Все равно уже ничего не исправить. Будем надеяться, что родители все-таки предположат, что мы где-то загуляли, - разумно заявил Пашка, - Пошли обратно на дачу, я уже еле на ногах стою.
- А у нас в подполе есть еще самодельное вино, - вдруг заявила Света.
- Так это вообще меняет дело! – засмеялись близнецы.
Вся компания поплелась обратно на дачу.
Конечно, ни на какую первую электричку они не пошли. Все дрыхли, как убитые, после бурной ночи, приправленной самодельным вином. Зою разбудил приступ тошноты. Кое-как продрав глаза, она кубарем вылетела из дома и метнулась в заросли лопухов. Отдышавшись, сполоснула лицо у рукомойника и посмотрела на часики. Было уже десять утра. «Бабушка сходит с ума, надо срочно собираться домой», - к Зое медленно возвращалось сознание. Пошатываясь, она пошла к крыльцу, и вдруг остановилась, как вкопанная. «Я забыла про свой аборт!» Зоя даже застонала, схватившись за гудящую голову. Вчера не сделала, сегодня опять не сделает, как же быть? Завтра, завтра надо будет обязательно идти и делать уже у кого придется. А то направление и так уже получается на три дня назад. Еще не известно, захотят ли они теперь делать. А другое направление Зое самой не добыть, в МИДовскую поликлинику ее никто без пропуска не впустит. Зоя вздохнула и пошла будить остальных.
Спустя полтора часа Зоя уже звонила в свою квартиру. Баба Нюра распахнула дверь и схватилась за сердце:
- Зойка, что ж ты со мной делаешь? Смерти моей хочешь? Я уже к участковому нашему бегала, всю ночь глаз не сомкнула! Где ж ты была?
Зоя начала оправдываться и извиняться перед бабушкой, уверяя, что это первый и последний раз. Баба Нюра повела носом и фыркнула:
- А перегарищем как разит! Фу! Даже отец твой такого мне не устраивал. Уж на что парень, а всегда думал обо мне. И мать у тебя скромница была. В кого же ты такая?
- Ну ба! – воскликнула Зоя, - Ну все, ладно уже. Как будто я так каждый день прихожу! Я ж тебе все объяснила. В конце концов, мне уже почти восемнадцать лет, я взрослый и самостоятельный человек.
- Вот когда начнешь свои деньги зарабатывать и себя обеспечивать, вот тогда будешь вести себя так, как хочешь. А пока ты учишься – будь добра вести себя тише воды и ниже травы. Вот помру – начнется тебе веселье! Кому будешь нужна? – пригрозила баба Нюра.
Зоя тихо застонала и пошла к себе в комнату.
На следующий день она с утра отправилась в больницу. Взяла уже другие халат и тапки. Свой вчерашний пакет она, судя по всему, где-то оставила, скорей всего в электричке. В ординаторской сидела мужеподобная медсестра. Глянула на Зою, хмыкнула и спросила:
- Что, опять надумала аборт делать?
- У меня направление, я после краснухи. Вчера просто мне плохо стало, - пролепетала Зоя, снова растерявшаяся в этих стенах.
- Это наша вчерашняя барышня объявилась? – за спиной у Зои раздался трубный глас Льва Яковлевича. Зоя сжалась и обернулась.
Собрав все свои силы, она спросила:
- А Татьяны Дмитриевны нет?
- А Татьяна Дмитриевна взяла срочный отпуск за свой счет, у нее дома большие проблемы. Так что решайся, - прогудел бородатый врач.
- Хорошо, где мне переодеться? – выдохнула Зоя.
- А ты направление новое принесла? – вдруг спросила медсестра.
Зоя захлопала глазами и спросила:
- Так у вас же подклеено мое направление, зачем новое брать?
Лев Яковлевич скрестил на груди свои мощные руки, молчаливо переводя взгляд с медсестры на Зою.
- Слушай, моя дорогая, ты вчера убежала, и я твое направление уже перечеркнула и отметила, что пациент не явился. Тем более оно вклеено в журнал еще за позавчерашний день! А у нас, между прочим, комиссии бывают, проверяют все, сопоставляют данные. А у тебя прием одним врачом получается, два дня назад, а операция только сегодня будет, и врач опять другой. Нет, давай неси новое направление, я ничего тут больше исправлять не буду, - медсестра скрестила на груди руки, как и Лев Яковлевич.
Оба они воззрились на онемевшую Зою.
- Все правильно, - пробасил Лев Яковлевич, - Без направления это уже криминал, у нас тут не частная лавочка. Могут быть осложнения после аборта. Все-таки это операбельное вмешательство. Так что давайте не тратить время напрасно. Идите, барышня, возьмите новое направление у своего лечащего врача, и потом приходите. Лидочка, что там у нас по восьмой палате, Харитонову подготовили к операции?
Врач и медсестра отвернулись от Зои и стали что-то обсуждать. Зоя тихонько вышла за дверь. В голове была полная прострация. Что делать дальше – Зоя даже представить себе не могла. Влад уже далеко, обратиться больше не к кому. Пойти самой в женскую консультацию и выложить там все на чистоту? Там направление просто так уже не дадут. На самом деле Зое еще не исполнилось восемнадцати лет, день рождения будет только в конце августе, через два месяца. А столько ждать нельзя. Это уже будет пятый месяц, для аборта поздно. Живот уже будет видно. У Зои закружилась голова. Она уже дошла до остановки и присела на лавочку. Пропустила два автобуса. Просто сидела и смотрела в одну точку, не зная, что предпринять. «Из консультации сразу сообщат бабушке. Баба Нюра будет меня поедом есть, превратит мою жизнь в каторгу. Но аборт сделать не разрешит. Быстрее заставит поехать в деревню и там родить, подальше от московских глаз, чем пойти на такое», - размышляла Зоя, - «Господи, ну почему мне уже не восемнадцать? Каких-то два дурацких месяца, и столько из-за этого проблем!» Мыслей было столько, что хотелось просто полежать, все обдумать, и никуда не торопиться. И Зоя отправилась домой.
Так прошло две недели. За это время внезапно прекратился утренний токсикоз. Зое стало снова легко, словно и не было у нее никакой беременности. Так, иногда что-то потянет внизу живота, и снова отпустит. Также внезапно Баба Нюра предложила поехать до сентября в деревню, и сразу стала собирать сумки. Зоя поняла, что только тянет время, но ее проблема все еще остается не решенной. Время идет. Если все пустить на самотек, то результат будет только один – к Новому году придется рожать ребенка. Надо срочно что-то предпринимать. Собрав в кулак всю свою волю и решимость, Зоя в тот же день пошла в районную женскую консультацию. Отсидев в очереди битых два часа, она предстала перед очами насупленной тетки с зализанными в пучок волосами и очками на кончике длинного носа. «Старуха Шапокляк», - назвала ее про себя Зоя, и присела на стульчик возле ее стола.
- С чем пожаловали, гражданка Коробейникова? – процедила тетка.
- Я беременная, уже месяц, наверно, третий, - ответила Зоя.
- Тааак, - протянула тетка, - Сколько нам лет? Ага. Семнадцать получается, - ответила она сама себе, рассматривая обложку на карте Зои, - Родители знают?
- Нет. Я не хочу, чтобы они узнали, - призналась Зоя, - Я хочу избавиться от… Аборт хочу сделать, одним словом.
- Мало ли чего ты хочешь, - произнесла врачиха и стянула губы в одну точку, - Ты еще несовершеннолетняя, ответственность за тебя и твое здоровье несут твои родители. Давай, иди им все рассказывай, и в следующий раз жду тебя с твоей мамой.
- Я с бабушкой живу, родители погибли, - ответила похолодевшая Зоя.
- Значит надо сообщить бабушке, - упрямо произнесла врачиха, - Но даже ее согласия на аборт будет мало. Нужно будет сообщить в органы опеки над малолетними, тебя возьмут под наблюдение. И там уже решат, как тебе быть.
- Я ничего не понимаю, - пробормотала Зоя, - Почему за меня кто-то будет решать мою судьбу?
- А потому, что ты еще не в состоянии совершать обдуманные поступки, милочка, и твоя ранняя беременность тому пример, - отчеканила врачиха и встала. Подошла к шкафчику, достала резиновые перчатки и, натягивая их, добавила: - Раздевайся, я осмотрю тебя. Надо определить срок.
Зоя, словно во сне, сняла с себя нижнее белье и влезла на холодное железное кресло. Врачиха долго и сосредоточенно лазила у нее внутри, аккуратно давила на живот ребром ладони. Потом стянула перчатки и коротко сказала:
- Все. Слезай.
- Ну и какой у меня срок? Так и есть, три месяца? – робко спросила Зоя.
- Я бы поставила полных четыре, - скептически ответила врачиха и стала что-то записывать в карте. Потом стала уточнять у ошеломленной Зои ее цикл.
- Значит так, - врачиха перестала записывать и внимательно посмотрела на поникшую Зою, - Я категорически против направления на аборт. Срок достаточно большой, где-то пятнадцать недель. И прерывать беременность уже опасно. Исходя из расчетов по твоему циклу, я записала тебе ПДР на десятое января.
- Что такое ПДР? – переспросила врачиху растерянная Зоя.
- Предположительная дата родов, - пояснила ей врачиха.
У Зои заплясали перед глазами черные точки. Все поплыло. Кое-как взяв себя в руки, она снова спросила:
- Но почему нельзя сделать аборт? Ведь делают до четвертого месяца! Мне же учиться еще надо, я в институт поступила!
- Во-первых, беременность считают не месяцами, а неделями, - терпеливо ответила врачиха, - А во-вторых, тебе раньше надо было думать о своей учебе, теперь приучай себя думать о своих будущих детях. Полагаю, что будет двойня.
Зоя, потеряв сознание, сползла со стула на пол.
Глава 5.
Испания, Салобрения, 2008г.
- Слушай, мамань, я тебя не понимаю, вот честное слово! – Славка выпустила вверх струю дыма и укоризненно покачала головой, глядя на свою маму.
Зоя сморщила нос и замахала рукой. Она никак не могла привыкнуть к тому, что Славка курит как паровоз. Когда они жили вместе, она, конечно, подозревала, что дочь балуется сигаретами. Но сейчас Славка просто в наглую дымила при матери, ни чуть не смущаясь. За нее смущалась Зоя. Она теперь часто стала ощущать эту волну смущения, глядя на свою уже такую взрослую и такую деловую дочку. Славка сильно изменилась, выйдя за муж и переехав с мужем в Испанию. Не то, чтобы она стала хуже, наоборот. Она стала независимой, очень деловитой и именно это смущало Зою. Она вздохнула и улыбнулась, глядя на свою милую Славку. Выросла ее девочка. Как же быстро! Вот сидит, курит, прям перед матерью, и еще рассуждает так, словно она президент, а не ее дочь.
- Я тоже поражаюсь, - поддержал сестру Владик, - Мы как-то всегда думали, что ты у нас современная, продвинутая тетка, а ты такую чушь сейчас городишь. Ты сначала съезди туда, посмотри своими глазами, а потом уж будешь всех критиковать. И вообще, мы со Славкой хотели как лучше.
- Мам, ну ты сама всегда говорила, что тебе нравится экотуризм, что ты не любишь все эти дворцы, музеи и прочие местечки, типа Праги и Парижа. Хотя как можно не любить Париж – я не представляю, - Славка фыркнула и выпустила очередную струю дыма.
- Ну все, заклевали меня на пару, - рассмеялась Зоя, продолжая отмахиваться от дыма, - Славка, хорош дымить! Зубы будут желтыми.
- Пожелтеют – отбелим, - отрезала Славка, - Мы серьезно хотели как лучше, тут я с Владом согласна.
- Хоть в этом согласна, - буркнул Владик.
- Цыц, молекула, - не оборачиваясь к нему, сказала Славка и продолжила: - Я тебе еще раз говорю, что все, кто там был – вернулись в самых лучших эмоциях об этой стране. Там сейчас все изменилось, туризм вовсю развивается, люди добрые и нет сильного давления цивилизации. Запад туда еще только начинает влезать, так что соитие с дикой природой тебе обеспечено. Представляешь, там до сих пор социализм и памятники нашему Ленину стоят!
- Да Бог с ним, с Ленином и его социализмом, Слав, но там же американцы все напалмом выжгли, какие там джунгли-то могли остаться? – Зоя продолжала нерешительно сопротивляться.
- Это когда было-то, темнота? – Славка картинно закатила глаза, - Потом война была только на юге, или севере, уж сама не помню. Мам, ну где их не было, этих войн? Главное, что там сейчас мир и благодать. Так что будем считать, что ты сказала нам радостное «спасибо, детки». Я больше не собираюсь слушать ту чушь, которую ты несешь.
- Мамань, а давай я тебе сейчас в тырнете инфу подниму, с картинками, - предложил Владик, - ну что мы тут спорим, в самом-то деле?
- Вау, Влад, а ты умнеешь просто на глазах! Начинаю тебя уважать. Действительно, ведь все так просто, - Славка затушила сигарету, - Я как-то и не подумала. Пойдемте к компу, покажем нашей Фоме неверующей тамошние красоты.
И Славка решительным шагом устремилась в дом, шлепая босыми ногами по золотистым кафельным плиткам. Зоя и Владик потрусили за ней.
Выисканные в глубинах Интернета фотографии Вьетнама оказались действительно красивыми. Зоя прогнала детей, уселась и стала внимательно рассматривать всякие пейзажи и достопримечательности незнакомой страны. «Красиво, и правда красиво», - со вздохом подумала она, разглядывая фотографии местечка Ха-Лонг, - «Край земли, конечно, но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. Решено, поеду!»
Уже поздней ночью, лежа в постели без сна, Зоя блаженно думала о том, что все-таки очень хорошо, что она тогда родила своих двойняшек, Славку и Владика. Дети с самого рождения не доставляли ей особых хлопот, все схватывали на лету. Вообще росли исключительно на радость маме. А когда выросли – стали ее надеждой и опорой. Всегда стараются ее как-то порадовать, сюрпризы всякие придумывают на ее дни рождения. В этот раз, конечно, начудили, дальше некуда. Но ведь это тоже из лучших побуждений! Зое этим августом исполнилось сорок три года, и ее драгоценные детишки подарили ей тур по Вьетнаму, на две недели. Когда за праздничным столом Славка и Влад торжественно вручили ей путевку и авиабилеты – Зоя не знала, смеяться или плакать. Было до жути приятно, что ее ребятишки решили устроить маме такое путешествие. Но Вьетнам!
- А почему во Вьетнам? – спросила тогда Зоя после робких изливаний своей благодарности.
- А там клёва, - безапелляционно ответила Славка.
Вот и все. Не поспоришь. Вообще-то Зоя намеревалась провести весь свой отпуск у Славки, в ее чудесном домике в Салобрении. Славка уже успела родить ей внучку, Катюшку, и Зоя думала, что проведет свой отпуск, нянькаясь с внучкой и любуясь испанскими красотами. Славка думала иначе.
- Мам, ну чего ты здесь не повидала за два года, в этой Испании? – сказала она Зое, - Сюда ты еще двести раз приедешь, а Вьетнам страна далекая, просто так не соберешься. Так что собирай свою котомку, джунгли тебя зовут!
После просмотра фотографий Зоя поняла, что Вьетнам – это не только джунгли, но еще и чудесные пляжи, горы, и вообще там достаточно много всякие привлекательных мест. Похоже на Тайланд. Зоя была в Тайланде два года назад, ей там очень понравилось. Правда, она тогда жила в хорошем отеле на острове, практически безвылазно. Очень уж устала от работы, хотелось только спать, есть и плавать в море. Правда, один раз она съездила там на экскурсию в Слоновью деревню. А сейчас вот будет целый тур, по всей стране. Как-то с севера на юг, от Ханоя до Хошимина.
«Ну что ж, поеду посмотрю на вьетнамцев», - ворочаясь, думала Зоя, - «К Славке с Катюшкой может еще выберусь зимой. А может не ехать? Придумаю что-нибудь, чтобы не обидеть. Хотя Славка сразу все просечет…». Она снова улыбнулась мыслям о своих детях. Какие же они молодцы у нее! Все у них получалось, и в учебе, и в работе, и в личной жизни. Хотя в личной жизни пока преуспела одна Славка, выскочив замуж за бизнесмена. Зоя сначала бубнила на нее, что какой смысл создавать семью, если видятся только по праздникам, поскольку ее Андрей все время торчит в своих деловых командировках. Но Славка отмахивалась и делала все так, как хотелось только ей. В общем-то, все у нее складывалось хорошо, и Зое грех было жаловаться. Через год после свадьбы Андрей купил дом в Испании, где был его основной бизнес, и поселил свою жену там, а потом Славка быстро родила ему дочку. Владик пока не заговаривал о создании семьи, хотя тоже достаточно давно жил с одной девушкой. Зоя его и не торопила. Зачем парню спешить с семьей? Вообще она не особо лезла к детям со своими нравоучениями. Они и сами были достаточно умные и сообразительные. Иногда Зоя справедливо думала, что дети пошли отнюдь не в нее, а в своего отца. Про их отца Зоя им все честно рассказала, когда Славке и Владику было еще по пять лет. Уже тогда они оба были серьезными не по возрасту, также серьезно выслушали мать и молча кивнули.
- Все ясно, - сказала тогда Славка, - Папа у нас есть, но это нигде не записано. Он живет в другой стране и может даже не знает, что есть я и Владька.
- Вполне возможно, что он уже живет снова в Москве, - ответила ей Зоя, - Когда вы вырастите, то сами решите – сообщать ему о том, что вы есть, или нет. Сейчас он все равно не сможет жить с нами. Да и вообще не стремится увидеть меня.
- Ну и ладно, нам и без него хорошо, - сообщила Славка. Владька обычно молчал и всегда соглашался с сестрой.
Дети выросли, но больше никогда не лезли к Зое с вопросами об отце. Порой она сама собиралась заговорить с ними на эту тему, но потом решимость угасала. Не спрашивают – значит, им это не надо. Они и в детстве подняли этот вопрос только по тому, что в детском саду им стали объяснять, что такое «отчество». Славка и Владик с удивление узнали, что их отчество такое же, как и имена. Владислава Владиславовна и Владислав Владиславович. Это их озадачило гораздо больше, чем то, что у других есть папы, а у них нет. Самое главное, что у них была мамочка. Им хватало.
Такие имена Зоя решила дать двойняшкам, как только внимательно рассмотрела их забавные розовые мордочки, еще в роддоме. Рожала она тяжело и особо ничего не запомнила. Но когда ей принесли на кормление двух ее карапузов и положили рядом, на Зою уставились две пары синих-пресиних глаз. Сама Зоя была кареглазая, а детишки получились вылитыми Владиславами. Ей как-то сразу пришло на ум – Славочка и Владик. Так и назвала. Баба Нюра первое время ворчала:
- Сколько имен есть простых! Маша и Паша, Оля и Коля, так нет! Ересь какую-то придумала.
Но потом тоже привыкла. Известие о скором прибавлении семейства бабушка приняла на удивление выдержано. Зыркнула на Зою, поджала губы, собралась было что-то сказать, но передумала, махнув рукой. Неделю не разговаривала с внучкой, все сидела, перебирала фотографии своего сына, Зоиного отца, и вздыхала. А потом все пошло как и прежде. С появлением правнуков у бабы Нюры точно второе дыхание открылось, тоже влюбилась в них с первого взгляда. Правда, долго радоваться своим правнукам ей не довелось. Начал стремительно развиваться диабет, сердце ослабло, и через три года она тихо умерла во сне от сердечного приступа, хотя еще днем хлопотала на кухне и пекла любимым внучатам блинчики. Славке и Владику как раз исполнилось по три годика, и Зоя пристроила их в детсад. Сама наконец-то вышла на работу. До этого она работала на дому, шила платья на заказ. Получалось хорошо, и к ней часто обращались за этой услугой. Такая подработка давала ощутимую прибавку к бабушкиной пенсии и государственной дотации на детей. Институт Зоя не бросила, просто перевелась на вечернее отделение и вполне успешно училась. После смерти бабы Нюры стало сложнее. Пришлось перевестись на заочное отделение и срочно искать работу. Детей надо было в шесть вечера забирать из детсада, и Зоя кое-как успевала убегать с работы и спешила к детям. Одним словом, сложностей было достаточно. Но Зоя не унывала. Да и дети оказались очень спокойными и послушными, словно чувствовали, что мама и так из сил выбивается. В пять лет Зоя уже оставляла их дома одних, пока занималась подготовкой к диплому. Славка и Владик были молодцы, и ни разу не устроили Зое никакого ЧП в ее отсутствие. Сами ели и потом вовремя ложились спать, по очереди рассказывая друг другу сказки на ночь. Когда пошли в школу – стало даже еще легче. Так что Зоя была только рада, что у нее родились такие покладистые и милые детишки. Буквально на третий день после родов она уже не могла себе представить, что хотела избавиться от такого чуда. Рождение детишек и любовь к ним полностью изменили Зоин жизненный настрой. Теперь она всегда думала о них, о том, что они у нее есть, с такими маленькими пальчиками, теплыми спинками и радостными моськами, когда она подбрасывала их или кружила по комнате. Оба, и Славка, и Владик, издавали радостный визг, одновременно, не зависимо от того, что одного кружили, а другой сидел на диване и ждал своей очереди. Зоя родила рано и была им не только мамой, но и другом во всех их играх и увлечениях, поскольку сама не далеко ушла от своего детства.
Так они и жили. Втроем. Про личную жизнь Зоя забыла на долгих пятнадцать лет. А потом вдруг в ее жизни появился Сергей. Тихий, мягкий, заботливый. Они познакомились случайно, в бассейне, куда Зоя ходила по выходным. Дети приняли его достаточно лояльно, не смотря на свои причуды переходного возраста. Сергей не настаивал на том, чтобы вдруг стать им отцом. Но заботился о них как о родных. Рядом с Сергеем Зоя почувствовала себя настоящей женщиной – любимой, окруженной вниманием. Она стала думать, что теперь в ее жизни есть все, что нужно женщине – любимые дети, любимый муж и любимая работа. Но жизнь, как всегда, не дала расслабиться. Погиб Сергей. Нелепо и глупо. Поехал с друзьями на рыбалку на какое-то озеро, там рядом проходила высоковольтная линия. Размахнулся длинной удочкой и затронул низкие провода. Через пять минут его не стало. Организм не выдержал мощного электрического разряда, пробежавшего через все тело. Зоя выла над гробом и никак не давала опустить его в землю. Казалось, что из нее самой тоже медленно уходит жизнь. Еще долго она задавалась после вопросом – почему? Почему ей не дано этого простого женского счастья? Или она наоборот уже получила слишком много? Так много, что эта ее первая и последняя настоящая любовь оказалась лишней? В первый год после смерти Сергея в Зоиной голове прочно засела мысль, что эти ее муки одиночества и тоски – расплата за то, что она так стремилась избавиться когда-то от своей беременности. Хотела убить сразу двоих, и не кого-то, а собственных детей. Изо дня в день призывала смерть. А вот теперь смерть пришла и забрала того, кого выбрала сама. Зоя стала часто посещать храм, отстаивала длинные службы, читала бесконечные молитвы. Все пыталась приучить свою душу к смирению. Но душа болела не переставая, и не было дня и ночи, чтобы Зоя не заходилась в слезах. Славке и Владику уже исполнилось по восемнадцать лет. Они жутко переживали за мать, но не знали, каким способом вернуть ее к нормальной жизни. Славка была сильнее, мудрее. Все говорила, что время вылечит, надо подождать. А Владику казалось, что он чувствует боль матери, словно свою собственную. Вообще он был гораздо нежнее и инфантильнее сестры, и всегда сам, шутя, признавал, что при рождении ему достался девчачий характер, а Славке – наоборот, его, мужской. Кто-то там, на небе, немножко перепутал, и получилось не совсем так, как надо. Одним словом, Владик страдал вместе с мамой. Зоя видела, что сын ходит поникший и бросает на нее все время какие-то щенячьи взгляды, но не могла с собой ничего поделать. Прийти в себя и начать заново жить полноценной жизнью, радоваться каждому дню, просто не было сил. А Владик вдобавок стал часто жаловаться на головную боль. Да и не то, чтобы жаловался, просто Славка заметила, что он постоянно стал пить цитрамон. Причем по две-три таблетки за раз. По ночам стал постанывать во сне, потом просыпался и долго сидел на кухне у открытого окна. Однажды Славка ночью встала и пошла за ним на кухню.
- Ты что средь зимы окно открыл? Заболеть хочешь? – буркнула она, стуча зубами на выстуженной кухне.
Владик медленно встал и закрыл окно. Потом посмотрел на Славку измученными бессонными глазами. Славка, почуяв неладное, сразу забыла про холод и подсела к нему.
- Владька, что с тобой? Ты, случаем, не заболел?
- Похоже на то, - дрогнувшим голосом ответил Владик, - Что-то со мной не так стало. Башка все время трещит, воздуха не хватает, особенно когда лежу горизонтально… Славк, что-то мне страшновато. Я ж еще молодой, что это за хренотень со мной такая?
- Может, это на нервной почве? – озадаченно произнесла Славка, всматриваясь в лицо брата, - Ты вон хуже мамани стал. Что она, что ты – два призрака.
- Да не, это я, конечно, переживаю за нее, но башка болит уже давно, - Владик наморщил нос, - Еще при Сереге болела, просто редко прихватывало. А сейчас прям сил уже нет, таблетки даже не помогают.
- Надо матери сказать, - серьезно сказала Славка, - Тебе надо к врачу, пусть посмотрят твою башку.
- Да не хочу я ничего сейчас матери говорить, - сник Владик, - Ей и без меня тошно. Это ее добьет окончательно.
- А может наоборот, клин клином получится? – Славка задумалась. Потом сказала: - Ладно, беру все в свои руки. Серегу все равно не вернешь уже, а ты нам еще живой нужен. Завтра с маманей поговорю о тебе, раз ты сам такой трус. Ладно, сиди, дыши, а я спать пошла.
Когда Зоя услышала про недомогание сына, ее словно саму током ударило. «Вот дура», - ругала она себя, сидя в больничном коридоре и ожидая Владика с обследования, - «Закрылась в своем коконе, ничего видеть не хотела, про детей забыла. Господи, пусть с моим сыночком ничего не случится! Пусть там не окажется никакой опухоли или еще чего!» Перед проведением обследования они ездили на консультацию в институт нейрохирургии, где их внимательно выслушали и отправили Владьку на обследование. Он уже три дня пролежал в госпитале Бурденко, где ему сделали все, что было нужно. Теперь по результатам его обследования собрался врачебный консилиум, и Зоя ждала в коридоре вынесения приговора, а заодно и своего Владика, который был должен вот-вот появиться из палаты. Потом еще два часа они просидели вдвоем, держась за руки. Когда им объявили, что никакой опухоли нет, что все дело в сильном остеохондрозе, повышенном давлении и легкой сердечной недостаточности, Зоя почувствовала, что начинает снова жить. Владику прописали лечебный массаж, всякие таблетки, рекомендовали не злоупотреблять вредными привычками и побольше заниматься щадящим спортом. Когда Зоя, наедине с врачом, спросила причину этого внезапного недомогания, врач ответил:
- Могу сказать, что все эти болячки родом из детства. В вашем случае удивляться нечему. Ребенок родился с двукратным обвитие пуповиной, вышел вторым, причем с кислородным голоданием, что уж тут удивляться… Вам еще повезло, что он развивался нормально. Обычно такие дети отличаются от своих сверстников. А ваш и в институт поступил, и вообще, все у него в порядке. Так что живите долго и счастливо, и не забывайте напоминать своему мальчику про здоровый образ жизни.
Конечно, все указания врача были исполнены под чутким контролем Зои. После месячного курса массажа и приема таблеток Владик полностью прекратил жаловаться на головные боли, и все стало нормально. Жизнь их семейства полностью вошла в свое русло. Зоя снова научилась видеть в жизни больше положительных вещей, радовалась своим деткам, их здоровью и успехам. Так прошло еще пять лет. Славка и Владик окончили свои ВУЗы, Славка сразу выскочила замуж, а Владик устроился работать в какую-то звукозаписывающую студию. Он был помешан на музыке и создании всяких технических обработок. Зоя ничего в этом не понимала, и называла его музыку «долбёшником». Вечерами дома Владик рассказывал матери, как записывал сегодня новую песню одного известного певца, или целой группы. Называемые им имена ничего Зое не говорили, она только фыркала и пожимала плечами, считая, что сын занимается бестолковым делом. Однажды Владик сообщил ей, что открывает свою звукозаписывающую студию, что клиентов у него полно, и дело должно выгореть. А еще через полгода он как-то вечерком вытащил Зою во двор их дома и подвел к низкой приземистой машине.
- Мамань, смотри, какую я себе тачилу прикупил, - самодовольно сообщил Владик и открыл дверь в салон.
Зоя присвистнула, заглянув в салон и присев за руль.
- Слушай, сын, да это ж просто космолёт, а не машина, - восхищенно промолвила она, трогая блестящую красную панель с бесконечным числом датчиков и каких-то окошек.
- Ну, это вроде как спортивная модель, поэтому столько наворотов, - сказал Владик, сдувая пылинки с капота.
А еще через полгода ее Владик, сильно конфузясь и с трудом подбирая слова, сообщил матери, что хочет пожить со своей девушкой, и что они будут снимать квартиру, а дальше видно будет. Зое пришлось смириться с его решением. Сын уже вырос, пора начинать вести самостоятельную жизнь. А Славка буквально в день переезда Владика порадовала ее, позвонив из своей Испании и заявив, что Зоя скоро станет бабкой.
Приходя с работы домой в пустую квартиру, Зоя стала ощущать, что безудержная гонка ее жизни вдруг приостановилась. Дети выросли, создали свои гнездышки, а что теперь делать ей? Она привыкла к этой бесконечной круговерти и заботам, возведенным в квадрат из-за наличия сразу двух детей. Все основное время, переживания и домашние дела были посвящены им. Для самой себя все делалось впопыхах и быстро, чтобы на детей осталось больше времени. Это стало привычным образом жизни. А сейчас в доме воцарилась тишина и полное отсутствие забот. А о ком заботиться-то? Зоя привыкла не возводить в культ собственную личность, и даже одежду с косметикой последнее время ей выбирала Славка, критикуя мать за несоответствие внешнего и морального обликов.
- Мам, ты ж у нас такая современная, все понимаешь, во все въезжаешь, а одеваешься как канцелярская крыса, ну честное слово! – возмущалась Славка, - В эти выходные едем с тобой делать тебе модную стрижку.
- Ты что, с ума сошла? – пугалась Зоя и хваталась за свои длинные волосы, - Да я ни разу в жизни коротко не стриглась! Ты что, хочешь, чтобы я совсем сошла с ума от этих перемен? На прошлой недели ты напялила на меня какие белые облегающие брюки с блестками и с прозрачной кофтой, я на работе потом полдня доказывала, что не влюбилась и все такое. А сейчас еще постричь меня надумала? Да на работе и так уже все обалдели от моих внешних перемен, ты уж слишком круто за меня взялась.
- Блестки называются стразами, - вздохнула Славка и добавила: - Мамань, а ты не обращай внимание на всех, тебе-то какое дело, что они там говорят? Ты у них начальник, так что пусть сидят и не вякают. И вообще, вспомни свой любимый «Служебный роман» и Людмилу Прокофьевну! Ты определись, что ты хочешь, когда тебе смотрят в спину - чтоб тебя называли мымрой, или чтоб тобой восхищались?
- Ой, да не надо мне никакого восхищения, - воскликнула Зоя, а сама быстро подбежала к зеркалу и стала себя разглядывать, - Славк, ну я ведь на мымру совсем не похожа! Я очень даже слежу за собой, и брови выщипываю, и каблуки ношу будь здоров… Чего уж ты меня совсем затюкала?
- Мамань, каблуки каблукам рознь, - резонно заметила продвинутая во всем Славка, - Ты тратишь деньги на очень дорогую, но очень не модную обувь. И одежду, кстати, тоже. Комфорт и удобство это для старушенций, а ты у нас еще девица молодая, так что глубоко вздохни, выдохни и просто смирись с моим четким руководством. Я уже решила, что должна сделать из тебя человека. Точнее женщину.
А теперь ее деловая и категоричная Славка укатила в Испанию. Но вот приучить мать к модным вещичкам все-таки успела. Зоя порой просто открывала свой шкаф и молча любовалась своими шелковыми платьями, узкими бриджами и короткими пиджачками. В каждой вещи было напоминание о Славке и целая история приобретения этих вещичек. И вот целый год Зоя прожила как в тумане. Работа, работа, только одна работа. Однажды осенью она махнула на все рукой и укатила с подругой Настюхой в отпуск в Египет. До этого она старалась ездить на отдых только вместе с детьми. А когда они подросли – то проводила все отпуска дома, стирая, гладя и готовя всякие вкусности для своих деток-студентов. И вот теперь она словно выбралась на свободу. В Египте её как с цепи сорвало. С Настюхой они посетили все экскурсии, облазили все магазинчики, ходили на дискотеку и вообще зажигали по-полной. Нашли там себе даже двух кавалеров, которые свозили их на прогулку на яхте по Красному морю. Зоя вдруг поняла, что в ее жизни было совсем мало обычного веселья и развлечений. Сплошная семейная круговерть. Даже с Серегой они ни разу не выбрались на совместный отдых, сплошные семейные дела и заботы. А ведь оказывается, что жизнью-то можно наслаждаться! И Зоя стала дробить свои отпуска на части и ездить на отдых в разные места. Они заранее договаривались с Настюхой, потом шли в турагентсво и просто говорили: мы хотим того-то и этого, что вы можете нам предложить? Так они посетили Египет, Марокко и Тайланд. Должность, а точнее зарплата начальника одного из отделов в нефтяной компании позволяла ей ездить везде, где хотелось. А потом Славка родила Катюшку и на время вызвала мать к себе. Так Зоя познакомилась еще и с Испанией. В Испании ей понравилось безумно. Страна, созданная для жизни. Мягкое солнце, чудный климат, ну просто рай! Рядом с маленькой Катюшкой стали не нужны никакие отпуска, внучка получилась просто прелесть, и Зоя была готова бросить все на свете и сидеть с ней рядышком. Но Славка сразу заявила, что они с мужем не намерены жить с родителями, ни с ее, ни с его. В гости – всегда пожалуйста и когда угодно. А семья у них будет своя, отдельная. Зоя особо не огорчилась, поскольку заранее знала, что для Славки самостоятельность и независимость дороже всего. В гости так в гости, тоже хорошо. В конце концов, Катюшка быстро вырастет, а до пенсии еще как до Луны. И куда потом? Так что надо пока работать и копить на безбедную старость.
Сейчас Зоя была как раз в очередных гостях у Славки. Славка вытащила ее и Владика из жаркой летней Москвы на день рождения Зои. Приехали они вместе, Зоя и сын, который ради маминого дня рождения в Испании оставил на три дня свою драгоценную студию. Был как раз очередной Зоин отпуск, и она все оставшиеся двадцать дней взяла целиком, надеясь провести побольше времени с маленькой внучкой. Но у Славки как всегда были свои прогнозы. Маминому пребыванию в Испании она отвела всего четыре дня. Дальше Зою отправляли во Вьетнам. Именно такой подарок на ее день рождения придумали ее дочь и сын.
Зоя снова перевернулась в постели. Сон не шел. Все какие-то мысли, мысли… Уже всю свою жизнь успела вспомнить, а до рассвета еще три часа. Она встала с кровати и, накинув легкий халат, вышла на небольшой балкон. Темно, и воздух такой свежий, немножко пряный. Внизу у бассейна застрекотало в траве какое-то испанское насекомое. «А там ведь наверно москиты всякие, мошки гадкие», - подумала Зоя и даже передернула плечами. «Ну почему вдруг именно этот Вьетнам? Вот дети! Сами там не были, а мать отправляют!» Зоя усмехнулась. Конечно, они все еще дети. Порывистые, самонадеянные, упрямые как ослики, и очень ее любят. А она их. Хотели как лучше, и не подумали, что лучше бы тогда уж было спросить ее – чего она хочет. А ведь если не поехать, то обидит их. «Да фиг с ним, с этим Вьетнамом. Что я, две недели не выдержу? В конце концов, там помимо жары и мошкары очень красивое море и пляжи. Если уж совсем будет невмоготу – буду просто отсиживаться в отеле», - решила Зоя.
Вместе с окончательным решением пришел и сон. Зоя зевнула и пошла обратно, на свое шелковое ложе из красных простыней и подушек. Только ее Славка могла купить постельное белье жуткой багровой расцветки. Да еще и матери постелить.
«Детки мои сладкие, как я вас люблю», - успела еще раз подумать Зоя, перед тем как провалилась в сон.
Глава 6.
Волна горячего влажного воздуха ударила в лицо. Первое ощущение – вакуум. Проникающий, обволакивающий. Вся одежда за секунду прилипла к телу. Зоя покачнулась, чуть задохнувшись, и подумала: «Кто же мне сказал, Славка или Владик, что в конце августа здесь как у нас в мае? Что-то не заметно». Глотая ртом воздух и вытирая мокрую переносицу, Зоя влезла вместе с другими пассажирами в автобус, который должен был довезти их через взлетное поле до здания аэропорта. Окружающие ее вьетнамцы выглядели бодрыми и счастливыми. Несколько европейцев, как и Зоя, ошалело вращали глазами и вытирали пот с лица. Вытирать его, кстати, было бес толку. Мокрым уже было все – шея, спина, руки, зад. Зоя вытащила из сумки салфетку и решительно вытерла накрашенные губы. Из-за жары и влажности было такое ощущение, что губы намазали чем-то грязным и жирным. Автобус довез всех до здания аэропорта, и вьетнамские пассажиры веселой гурьбой вывались из автобуса, увлекая в своей шумной массе уже ничего не соображающих европейцев и Зою. В самом здании аэропорта явно работал кондиционер. Не очень мощно, но вполне ощутимо. Зоя, как собака, повела носом, улавливая свежую струю, и пошла ей навстречу. Остановилась перед огромными установками кондиционирования воздуха и прикрыла от счастья глаза. «Наверно, также радуются верблюды, когда находят в пустыне воду», - подумала она. По телу побежали приятные мурашки от озноба. «Вот уж не думала никогда, что буду мерзнуть и радоваться этому». Хотелось остаться здесь, у кондиционера, на весь отпуск. С трудом заставив свои ноги оторваться от пола, Зоя уныло побрела на таможенный контроль. Прошла его как во сне, потом выудила с бегущей круговой дорожки свой чемодан. «Блин, ну ведь ни одной русской рожи! Мне ж тут еще два часа париться до прибытия российского самолета», - уныние Зои решительно не проходило, да и причин для радостного настроения не было. Она летела с пересадками из Испании, сразу от Славки. Пережив эти две пересадки, Зоя поняла, что проще было вернуться в Россию и лететь в этот Вьетнам из родного Шереметьево, вместе «со своими». Но Славка, как всегда, все решила так, как считала нужным она. И Зоя отправилась в свой тур прямиком из милой сердцу Испании. И вот теперь еще надо было ждать российский самолет. Зоя устроилась в самом прохладном месте и принялась разглядывать народ, прислушиваться к незнакомой речи. Вообще сам аэропорт производил впечатление. Все новое, все движется, ничуть не хуже, чем в Москве. Ну да, она что-то там читала в Интернете, что вьетнамцы сейчас ведут активную строительную пятилетку. Даже соцсоревнования устраивают. Зоин ход мыслей был нарушен чьим-то вьетнамским ребенком, усевшимся рядом с Зоей и поедавшим огромное мороженое. Зоя сглотнула и оглянулась в поисках места, где могло бы продаваться такое чудо. К ребенку подлетела женщина, видимо мама, и, схватив за руку, увела куда-то.
- Правильно сделала, - пробурчала Зоя, заерзав на своем кресле, - Еще пара минут, и я бы отняла мороженое у несчастного ребенка. Блин, ну где ж оно тут продается?
Она снова начала крутиться на своем месте, оглядываясь по сторонам. Вдруг чей-то голос участливо произнес:
- Я так понимаю, что вы ищете какое-нибудь кафе?
- Да, ищу, - сразу ответила Зоя, даже еще не успев полностью повернуться на источник родной русской речи.
Когда она сделала оборот в девяносто градусов, то увидела только вьетнамца, разглядывающего ее. Русских людей рядом не было. Зоя удивленно воззрилась на незнакомого вьетнамского мужчину.
- Не удивляйтесь, это я сейчас с Вами говорил, - улыбнулся незнакомец, - Я хорошо знаю русский язык.
- А откуда Вы узнали, что я русская? – настороженно спросила Зоя.
- Вы говорили вслух по-русски о том, что хотели отнять у ребенка мороженное, - снова улыбнулся мужчина.
- А, ну да, - сконфузилась Зоя, - Наверно вслух, извините. Просто очень жарко, непривычно, хочется чего-то холодненького.
- Я понимаю Вас, - ответил незнакомец, - Если Вы пройдете до конца зала, то там увидите указатель кафе на трех языках, включая английский. Мороженное там продается.
- Спасибо, - улыбнулась ему Зоя и встала, чтобы направиться в сторону кафе.
- Если Вам позволяет время, очень рекомендую попробовать свежий вьетнамский кофе, - сказал ей в спину мужчина.
- Я не люблю кофе, - ответила Зоя, еще раз улыбнулась ему и пошла в сторону кафе, везя за ручку свой чемодан. Кофе она действительно не любила, с некоторых пор. С тех пор, как завершились их встречи с Владиславом. А начались эти встречи именно с невинной чашечки кофе. Владислав давно забыт, воспоминания затерлись, осталась только нелюбовь к кофе. Ах, ну да, и еще, конечно, дети.
Зоя купила сразу два мороженого и вернулась на свое место в холодке. Мужчины там уже не было. Она с наслаждением съела свое мороженное и жизнь начала казаться если еще и не в розовом цвете, то с оттенком розового, это уже точно. Наконец-то объявили о долгожданном рейсе из России. Значит, можно уже пойти поискать встречающих, возможно, уже кто-нибудь приехал. Зоя устремилась к выходу, ища человека с табличкой своего туроператора.
Отель в центре Ханоя, в котором их разместили, был далек от того идеала, которого жаждала Зоя. Обычная гостиница с окнами на проезжую часть. «Наверно у них тут и нет таких отелей, как в Египте или Марокко», - подумала Зоя, оглядывая свой маленький номер на три ближайших дня. Их сопровождающий объяснил, что тур по Вьетнаму начнется здесь, в Ханое. Завтра осмотр городских достопримечательностей, потом поездка в местечко Ха Лонг. Этот Ха Лонг Зоя уже видела на фотографиях в Интернете. Судя по изображениям – сказочное местечко. Бухта с островками, лодочки. Но до этого надо еще дожить. Как она вынесет целый день экскурсий по жаре – Зоя не представляла. Можно, конечно, затаиться в своем номере. Но в отеле вообще тоска, даже нет бассейна. Ладно уж, надо быть вместе со всеми.
Ресторан гостиницы оказался очень даже приличным. Накормили жареной курицей, рисом и еще какой-то хрустящей вкуснятиной. Зоя даже не поняла – чем именно. Но вкусно, даже очень. При выходе из ресторана Зоя заметила, как многие туристы устремились на выход из гостиницы. Впереди длинный вечер, и народ, судя по всему, решил прогуляться по городу. Немного стемнело, но жара ничуть не спала. Зоя призадумалась, и, махнув рукой, устремилась за одной русской парой. Выйдя за пределы гостиницы Зоя сразу почувствовала себя в муравейнике. Везде снуют маленькие мотоциклы, велорикши, в лавках зажигаются огоньки. Русскую пару она моментально упустила из виду. Пройдя немного по улице, на которой была расположена ее гостиница, Зоя свернула за угол и остолбенела. Вся следующая улица была с двух сторон забита всевозможными магазинчиками, кафешками, прямо на тротуаре стояли пластиковые столики и стулья. В нос ударила просто сбивающая с ног вонь. Везде что-то жарилось, пыхтело, люди что-то орали друг другу через всю улицу. Какой-то мальчишка, проезжающий мимо на велосипеде, проорал Зое в лицо: «Лиенсо!» Зоя уже знала, что так здесь обращаются к русским. Нечто производное от слов «Ленин, Советский Союз». Их гид выдал каждому по листочку с самыми обиходными словами. Как поздороваться, сказать спасибо, спросить цену, обозначение цифр. Но Зоя благополучно оставила эту бумаженцию в номере гостиницы. Ради спортивного интереса Зоя сделала еще несколько шагов по этой улице, и тут детский голос произнес на ломаном русском:
- Мадам, купить патэ! Мадам отсень кусно, отсень-отсень!
Зоя обернулась на голос, и увидела маленькую улыбающуюся во весь рот женщину. Женщина замахала ей рукой, подзывая к себе и повторяя «мадам, мадам!» Зоя подошла, улыбнулась. Женщина стояла за небольшой стеклянной витриной, где лежали какие-то травы, огурцы и стояли кастрюльки с непонятным месивом.
- Мадам, купить патэ! Мэй донг, отсень кусно! – женщина ласково дотронулась до руки Зои и усадила ее на маленькую табуреточку.
Зое было уже неудобно разворачиваться и уходить, к тому же женщина все-таки знала русский.
- А что это такое? – спросила Зоя, - И сколько стоит?
- Патэ, патэ! Мэй донг! Сматри, - и женщина, выудив из кармана шариковую ручку, нарисовала у себя на ладони цифру в десять тысяч.
- Ничего себе твое патэ стоит! – удивилась Зоя и начала решительно вставать.
- Сматри, сматри! – женщина снова усадила Зою. Потом схватила из корзинки маленький продолговатый батончик белого хлеба, надрезала его вдоль, и быстро стала запихивать туда все, что лежало на ее витрине. Сначала смазала внутри опасным месивом из двух кастрюлек, потом насовала туда незнакомой травы, зеленого лука, огурцов, какой-то сушеной белеберды, похожей на стекловату. И все это сплющила.
- Мадам, кусно! – протянула Зое пахучий нашпигованный батончик.
Зоя опасливо взяла его в руки и, мило улыбнувшись, сказала:
- Спасибо, я дома съем.
Потом слазила в сумку и достала десять долларов. Зайти в обменник она еще не успела, и решила, что десять долларов справедливо заменят этой женщине ее десять тысяч чего-то там за показательное кулинарное выступление. Скорей всего, они тут так и зарабатывают. Набрасываются на бестолковых туристов, затаскивают в свои лавочки и начинают что-то там показывать. Ну вроде как знакомство с их бытом. За деньги. Может, для них это патэ и вкуснятина, но Зоя решила выкинуть его в ближайшую урну. Но обижать женщину нельзя. Чужая страна, чужие порядки, про которые Зоя ну просто ни хрена не знает! Опять в душе проявилась досада на дорогих детишек.
Увидев протянутые ей десять долларов, женщина заохала, схватила их, радостно закивала Зое головой. Потом что-то крикнула через улицу. К ней подбежала худенькая девочка лет двенадцати. Женщина что-то быстро ей протараторила и замахала руками. Девочка убежала.
- Мадам, тчуть-тчуть ждать, окей? – заулыбалась Зое женщина. Потом снова начала быстро делать очередное патэ. Потом еще одно. Положила их в пакетик и, к ужасу Зои, вручила ей. Как раз подбежала девочка с каким-то пакетом.
- Мадам, брать, брать, презент, отсень кусно! – второй пакет тоже перекочевал в руки Зои.
«Сейчас еще денег попросят», - улыбаясь, настороженно подумала Зоя, - «Как же отсюда вырваться?»
- Мадам, камыын, приходить еще, - женщина и девочка явно благодарили Зою.
«Похоже, со мной прощаются. Надо бежать», - подумала Зоя и вышла из торговой лавочки на улицу.
- До свиданья, спасибо, спасибо, - закивала Зоя, развернулась и пошла в сторону гостиницы. В одной руке она несла два пакета, в другой свой патэ. Она даже не подумала убрать его к двум другим, хотелось уже побыстрее дойти до своего номера.
Забирая на ресепшене ключ, она услышала, как за ее спиной раздался мужской голос:
- Вон, глянь, люди по три штуки закупили! Послушал тебя с дуру, теперь закусить будет нечем. Что мне твои фрукты? Разве это закуска?
Зоя бросила косой взгляд назад. Это была знакомая русская пара, за которой она решила пройтись по улице и потеряла их из виду. Полный усатый мужчина обиженно дул губы, с завистью поглядывая на Зоины хлебные «патэ». Его жена, такая же полная, вся красная, толи от жары, толи от мужниных претензий, стояла рядом и закатывала глаза.
- А хотите, я вам это отдам? – вдруг предложила им Зоя, - Они свежие, но я все равно есть не рискну.
- Да и я бы не стала, и тебе, Толик, не советую, - подала голос женщина.
Лицо мужчины выразило крайнюю заинтересованность, и он шагнул к Зое.
- А что вдруг не будете? Очень вкусная штука, там травиться нечем, - прямодушно сказал он.
- Да берите, берите, - Зоя протянула ему пакет, засунув туда до кучи тот патэ, что держала в руке, - Я не боюсь отравиться, просто уже давно не ем на ночь мучного. А так я сама люблю всю эту уличную кухню. В Тайланде когда была – чего только не попробовала!
- А мы тоже были в Тайланде в прошлом году, - усатый мужчина радостно закивал головой, - Мы были в Паттайе, там вообще перепробовали все, что возможно. А вы там пробовали жареных насекомых?
- Ой, нет, этого не довелось, - засмеялась Зоя.
- А может, зайдете к нам в гости? – вдруг предложила жена усатого, - Посидим, поболтаем, а то что мы тут стоим, на проходе?
- Ну, в общем-то, если приглашаете…, - Зоя развела руками.
- Пойдемте-пойдемте! – усатый даже подхватил Зою под локоток, причем успел перехватить предлагаемый ему пакет с патэ, - Поделимся впечатлениями и все такое. Мы тут хотели по городу прогуляться, но такая жарища, что номер с кондиционером просто манит обратно.
Так они дошли до номера усатого и его жены. Расположились за маленьким столиком. Усатый, который представился как Семен, подмигнул и вытащил из пакета бутылку вьетнамской водки.
- Я не буду! – воскликнула Зоя, наблюдая, как она разливает по трем пластиковым стаканчикам.
- Да попробуйте! Это ж их местная, рисовая, - добродушно проговорил Семен, протягивая ей стаканчик, - И патэ тоже обязательно попробуйте!
Он опрокинул в себя стаканчик и с хрустом откусил от одного патэ. Блаженно закрыл глаза. Зоя, глядя на него, рассмеялась:
- По Вашему виду можно сказать, что Вы на верху блаженства.
- Конечно, он об своих ста граммах с начал полета мечтал, - вздохнула Валя, жена усатого, - А тут еще и под закуску. Все, понеслась душа в рай!
Семен снова откусил от патэ. Комната наполнилась ароматом незнакомых трав и перца. Валя снова вздохнула и тоже взяла патэ:
- Сколько раз говорила ему – давай худеть вместе, не есть после шести. Но куда там! Он ест, и я срываюсь за ним.
Зоя глядела на с аппетитом жующих Семена и Валю, и вдруг махнула рукой:
- А, подумаешь, один раз живем! Коль уж сюда приехала – надо все пробовать!
Она тоже выпила свой стаканчик и отважно откусила патэ.
- И это правильно! – резюмировал Семен.
- Боже, а ведь действительно как вкусно, - простонала Зоя с набитым ртом. Этот патэ был набит чем-то до головокружения непонятным, но вкус был потрясающим. А сам рисовый хлебный батончик хрустел и был мягким и нежным.
В пакете, который принесла ей в лавке девочка, оказались манго и какие-то шарики, пахнущие дыней. Тоже очень вкусные. Вроде таких Зоя пробовала в Тайланде.
Весь следующий день они мотались по Ханою, познавая местные достопримечательности. Зоя, Семен и его жена Валя основали свою небольшую дружескую коалицию. Втроем было повеселее изнывать от жары. Все трое сошлись на том, что Ханой слишком людный, пыльный, и скорее бы их отправили на природу. Русскоязычный гид постоянно убеждал их, что Вьетнам слишком разный, впереди их ждут красивейшие места с чистым горным воздухом, но Ханой – это столица, и без осмотра ее достопримечательностей представление о стране не будет полным. Естественно, что, как и в любой столице, тут гораздо больше народа и смога, чем в провинции. К вечеру, когда их привезли обратно в гостиницу, все туристы, сомлевшие от духоты, разбрелись по своим номерам. Зоя, лежа в постели под включенным на полную мощь кондиционером, хотела одного – чтоб ее привезли на море и там оставили. Еще один такой день в автобусе она не выдержит.
Но утром следующего дня из всех снова запихнули в ставшим родным автобус и повезли в местечко Ха Лонг. Там, плавая на лодке между скал, выпирающих из моря целыми островками, Зоя наконец-то почувствовала, что начинает отдыхать. Обед из морепродуктов и час свободного времени на чудесном пляже привели ее в состояние окончательного блаженства и примирения со своей нелегкой долей туриста. На следующий день, утром, их группа должна вылететь в Дананг, где им предстоит провести львиную долю своего тура. Оттуда они поедут автобусом до юга Вьетнама, до Хошимина.
Глава 7.
В Дананге их расселили в гостинице, стоящей прямо на берегу моря. Про духоту и жару сразу забылось. Воздух был свежий, морской. А от солнца спасали всякие крема и зонтики. Всем выдали памятки с указанием времени их экскурсий. Выяснилось, что из восьми дней три будут полностью свободными. Их можно будет посвятить исключительно морю и солнцу. Перед ужином Зоя бродила по песчаному берегу и любовалась закатом. Вместе с Семеном и Валей на ужин они располагались на небольшой набережной, состоявшей из цепи ресторанчиков. Любимой Зоиной едой стал тягучий крабовый супчик в маленькой чашке, приправленный аспарагусом. Втроем они договорились в один из свободных дней совершить самостоятельную вылазку в город, и посетить один из городских ресторанов. Первые три дня в Дананге их возили по окрестностям города. Они побывали в горном заповеднике Бать Ма, где спускались к подножию водопада. Потом их свозили в древние развалины Ми Шон, где было больше жарко, чем интересно. Всю обратную дорогу Зоя ругала себя, что поехала по этой жаре смотреть эти легендарные развалины. Валя где-то вычитала, что за этими развалинами наблюдает ЮНЕСКО, все под их контролем. Сплошные памятники старины и далекой цивилизации, что существовала на территории нынешнего Вьетнама задолго до вторжения вездесущих китайских племен – северных вьетов. За ужином перед поездкой Валя зачитала им целую лекцию о том, что вьетнамцы – это те же китайцы, просто захватившие территорию этой страны. А до них тут была совершенно другая религия и другая культура, ближе к индуизму. Зою это все заинтересовало. Когда-то развалины храма в Луксоре, в Египте, произвели на нее неизгладимое впечатление. Здесь, в Ми Шоне, она ожидала ощутить то же. Но жара была такая, что не ощущалось ничего, и лучше было остаться на полюбившемся морском берегу, с бутылочкой холодного пива и креветками, запеченными на гриле. Зоя бездумно щелкала фотоаппаратом и вытирала пот с лица. А на следующий день предстояло ехать в какой-то городок Хойан. Насколько Зоя поняла – это опять надо таскаться целый день по жаре, поскольку гид с упоением рассказывал им о чудесных шелковых лавочках и каком-то Китайском мосте. Вечером, бродя по щиколотку в воде по пустынному берегу и любуясь закатным небом, Зоя приняла решение схитрить и не поехать в этот Хойан. Скажет, что обгорела, всю ночь температурила и ее без всяких уговоров оставят в гостиничном номере. Семен с Валей наоборот, были очень решительно настроены на поездку в Хойан, точнее решимостью была пропитана только Валя. Семену пришлось просто подчиниться. Валя прослышала, что именно в Хойане можно недорого купить самые настоящие шелковые вещи, всякие там брюки, блузки, халаты и сувениры в том числе. К приобретению вьетнамских сувениров и широченных кимоно, скрывающих ее полноту, Валя имела просто одержимость, скупая в каждом, подворачивающимся на пути их экскурсий магазинчиках, все подряд. Вообще Зоя открыто восхищалась своей новой знакомой. Не смотря на свою полноту, Валя была полна энергии и энтузиазма. Она вместе со всеми спускалась к водопаду, лазила по каким-то камням на диком пляже, куда их завезли после Ми Шона. Одним словом была неутомима. Каждый вечер они с Семеном выпивали такое количество пива и съедали столько экзотической еды, что Зоя только диву давалась. А на утро были свежи и бодры, как огурцы после полива, в отличие от Зои, которая раскачивалась только к середине дня. А в середине дня наступала такая жарища, что, раскачавшись, ей снова хотелось куда-нибудь прилечь и поспать. Все переезды в автобусе она спала беспробудным сном. Семен также храпел на весь автобус. Одна Валя неутомимо высматривала из окна всякие сувенирные лавочки или фруктовые рынки, постоянно требуя у гида очередной остановки автобуса. Вихрем она проносилась мимо всех продавцов, успевая и поторговаться и все купить за какую-то пару минут.
Утопая ногами в мокром песке, Зоя брела по берегу и сама себе улыбалась, представляя завтрашнее сожаление на полном лице Вали, когда Зоя сообщит ей о том, что никуда не поедет. «Вообще Валюха добрая, будет сочувствовать и все такое. Наверно надо ее попросить купить для меня парочку каких-нибудь халатиков, ей это наоборот придаст пущего азарта», - подумала Зоя. Вдруг ее неторопливые раздумья о завтрашнем дне прервал чей-то голос:
- Добрый вечер. Не ожидал увидеть Вас здесь. Как Ваш отдых?
Зоя остановилась и повернула голову в сторону пляжа. Было уже совсем темно, пляж освещался лишь фонарями прибрежных ресторанчиков. Но Зоя разглядела, что на одиноком шезлонге сидит какой-то человек и курит. Виден был только силуэт, лица было не видно. «Наверно, кто-то из нашей группы. Больше не кому», - подумала Зоя и ответила:
- Добрый вечер. Да, знаете ли, приятно побродить по водичке после дневной жары. Ноги просто гудят. Вы не устаете от наших экскурсий?
- К сожалению, не был ни на одной из них, - ответил ей человек.
- Да что Вы! – удивилась Зоя, не уловив в голосе усмешки, - Вообще ни на одной?
- Да, вообще ни на одной, - силуэт из темноты закивал головой, - А как вам Вьетнам?
- Вообще ближе к морю он мне больше нравится, - ответила Зоя, - У меня такое ощущение, что нас специально таскают по самым дальним местам в самую жару, словно здесь нет каких-то более близких и приятных мест. Поездка на развалины меня сегодня доконала. Вот думаю отказаться от завтрашней поездки в Хойан. Сил уже моих нет.
- В Хойане очень красиво, он не похож ни на один вьетнамский город, - сказал ей человек, - Там все дышит многовековой историей. Улицы похожи на выставочные ряды. Много картин, вышивки, прочего прикладного искусства. Это город мастеров, где умение передавалось из поколения в поколение.
- Судя по тому, как вы говорите, Вы там уже были? – поинтересовалась Зоя.
- Был, и не раз, - согласился человек, - Посещение Хойана не терпит торопливости и суеты. Там не нужен гид. Нужно просто бродить по улицам и все рассматривать.
- Ну, к сожалению, у нашего гида на все свои взгляды, - хмыкнула Зоя, - Я, конечно, понимаю, что он просто отрабатывает программу согласно всяким там договоренностям. Но ведь можно сделать скидку на жару! Я вообще не ожидала, что будет настолько жарко и душно. Даже сердце иногда заходится.
- А сколько Вы еще пробудете в Дананге? – спросил вдруг человек из темноты.
Зоя растерялась. Она полагала, что разговаривает с кем-то из группы, но тогда он должен знать их расписание. Зоя тряхнула головой. У нее было такое чувство, что она общается с человеком, который ей уже знаком. По крайней мере, голос точно знакомый.
- Извините, а Вы из нашей группы? – осторожно поинтересовалась Зоя и для уверенности засунула руки в карманы широких бридж. Почему-то засунутые в карманы руки делали ее немножко более защищенной, как ей казалось. Глупость конечно, но…
- Тогда и Вы меня извините, что ввел Вас в заблуждение, - человек поднялся с шезлонга и сделал шаг в сторону Зои.
Зоя сразу сделала пару шагов назад и торопливо оглянулась по сторонам. Кто его знает, этого, из темноты?
- Ну вот, теперь еще и напугал вдобавок, - произнес человек и остановился, видя Зоино беспокойство, - Я просто решил, что Вы тоже узнали меня, как и я Вас.
- Я приняла Вас за одного из наших туристов, - неуверенным тоном ответила Зоя, - Но если Вы не один из них, да еще знаете меня, то кто же Вы?
- Я Ваш знакомый из аэропорта в Ханое, - человек вышел под падающий свет фонаря, - Узнали наконец-то?
- Ах, Боже мой, - Зоя всплеснула руками, - Это Вы! То-то мне показался голос такой знакомый!
Вьетнамец приветливо ей улыбнулся и сказал:
- Сидел вот, отдыхал, и вдруг вижу Вас. Причем я Вас сразу узнал. Извините еще раз, что напугал.
- Да ну бросьте, не так уж и напугали, - Зоя махнула рукой, - Единственно, что меня сбило с толку, как и в первый раз – это Ваш отличный русский язык, поэтому я вас и спутала с кем-то из наших.
- Я долго жил в России, - ответил ей вьетнамец, - Точнее сказать, что я там вырос. К тому же у меня мама - русская.
- А, все понятно, - протянула Зоя, - Вообще Вы для вьетнамца довольно высокий, они тут все гораздо мельче нас, русских.
- Да, русские гены сказались на моем росте, - улыбнулся наполовину русский вьетнамец.
- А здесь Вы отдыхаете? – поинтересовалась Зоя, переступая голыми ногами по теплому песку.
- И да, и нет, вообще-то я здесь в командировке, - ответил мужчина и вдруг предложил, - Вы не будете против, если предложу посидеть в одном из этих ресторанчиков? Все-таки мы уже разговорились, как ни как почти знакомы. У Вас есть время?
- Ну, в общем-то, есть, - в замешательстве ответила Зоя, - А как Ваше имя-то хоть? Меня зовут Зоя.
- В России все друзья зовут меня Иван, - улыбнулся ей вьетнамец, - А вообще я по паспорту Ле Суан Ван.
- Ой, а можно я тоже буду звать Вас Иваном? – спросила Зоя.
- Да, конечно, - ответил вьетнамец, - Ну что, пойдемте, присядем где-нибудь? Вы мне расскажете, что уже успели здесь попробовать, а я, в свою очередь, попробую удивить Вас тем, что Вы бы в жизни сами не заказали ни в одном ресторане.
Болтая о своих кулинарных пристрастиях, они побрели вверх по песчаной насыпи пляжа. Когда они устроились за столиком ресторанчика, Зоя посмотрела в сторону моря.
- Надо же, море совсем рядом, а его не видно, такая уже темнота, - произнесла она, вслушиваясь в тихий плеск волн, - И сразу такая свежесть в воздухе.
- Да, здесь быстро темнеет, солнце садится буквально за минуты, - сказал Иван, - Вы уже бывали в горах? Там воздух вообще не сравнить с городским. Дышится также легко, как в России.
- Нас возили куда-то на водопад, на бывшую базу французов, - ответила Зоя, - Но там был такой тяжелый спуск и подъем, да еще по самой жаре, что лично мне воздуха все равно не хватало. Хотя мы и были в горах.
- А у вас есть по графику экскурсия в местечко Ба На? – поинтересовался Иван.
- Название не знакомое, скорей всего нет, - пожала плечами Зоя, - У нас тут в Дананге всего восемь дней, три будет свободными, три уже отъездили. Остается еще завтрашний Хойан, и еще предстоит какая-то каменная деревня.
- Каменную деревню советую обязательно посетить, - сказал ей Иван, - Это всего минут двадцать езды от города. Место чудесное. Там древние буддистские храмы прямо внутри скал. А сверху, в скальных сводах, зияют огромные дыры, сделанные американскими бомбами во время бомбежек. Что интересно, ни одна бомба не попала в статуи Будды, которые высечены из камня прямо внутри храмов. Кстати, там внутри довольно прохладно.
- Это веский аргумент, я обязательно поеду, - рассмеялась Зоя и добавила, - А вообще Вы все так заманчиво рассказываете про Вьетнам, Вы явно любите эту страну, да?
- Как можно не любить свою вторую Родину? – улыбнулся ей Иван, - Здесь я провожу большую часть своей жизни. Довольно часто летаю в Россию, но своим домом считаю все-таки Вьетнам. Здесь мои корни, мой отец живет здесь, в Дананге. Мама, к сожалению, уже давно умерла. Вы не представляете, какая здесь весна, какие теплые проливные дожди в январе, какое интересное морское дно!
- А вот насчет морского дна! Что-то я не заметила никаких подводных красот, - сказала Зоя, - Один песок и пара серых рыбешек.
- Это надо ехать на острова, - ответил ей Иван, - Там просто необычайные морские звезды и всякие трепанги, так и ползают по дну. Кстати, а Вы их пробовали уже?
- Пока не довелось, - ответила Зоя, - А что, советуете?
- Советую, настаиваю, и вообще прямо сейчас попробую Вас угостить этим блюдом, - ответил Иван и, не дожидаясь Зоиной реакции, быстро что-то крикнул по-вьетнамски официанту.
К ним быстро подбежал молодой паренек, и Иван на гортанном вьетнамском наречии стал быстро с ним переговариваться. Диалог на птичьем языке с бесконечными протяжными «ыыы» показался Зое слишком долгим, и она откинулась на спинку пластикового стула, попивая холодное пиво. А что еще оставалось делать? Иван ее пригласил в ресторанчик, быстро взял тут все в свои руки, приходилось подчиниться. Но это оказалось даже приятно. Одно дело ужинать с друзьями и потом скидываться, а другое дело, когда тебя угощает мужчина. Причем от чистого сердца. Конечно, приятно. Зоя попивала свое пивко и поглядывала на Ивана. «Надо же, вьетнамец по имени Иван! Бывает же такое, - усмехнулась она про себя, - А так он довольно приятный мужчина, и в разговоре, и вообще…» В чем заключалась приятность Ивана «вообще» Зоя додумать не успела.
- Придется подождать минут двадцать, для Вас это недолго? – спросил ее Иван.
- Нет, нормально, - улыбнулась Зоя.
Молоденький официант, получив последние указания Ивана, побежал их выполнять. Иван глотнул холодного пива и сказал:
- Ну вот, скоро Вы попробуете один из вьетнамских деликатесов, именуемый европейцами как «морской огурец». Надеюсь, что Вам это блюдо понравится.
- В любом случае что-то новое всегда интересно, - ответила Зоя, - Слушайте, Иван, Вы говорили, что выросли в России, с Вашим хорошим русским все понятно, а где же Вы успели выучить тогда вьетнамский язык? Мне он показался достаточно сложным, столько интонаций…
- Да, язык не простой, - согласно кивнул Иван, - Но в России я закончил всего семь классов, и моим родителям пришлось снова ехать сюда, во Вьетнам. Они у меня были оба журналистами, все время мотались туда-сюда и как-то умудрялись при этом сохранить семью. Так что во Вьетнаме я провел достаточно много времени, да и отец учил меня языку как только мне два года исполнилось.
- А сколько лет сейчас Вашему отцу, если не секрет? – спросила Зоя.
- Сейчас ему уже семьдесят восемь лет, - ответил Иван, - Но мой старик держится молодцом, даже по утрам выходит на спортивную пробежку.
- Тяжело ему, наверно, одиноко, - вздохнула Зоя, - Жену потерял уже, сын в разъездах.
«Сейчас он мне скажет, что его отец живет в окружении внуков, и вообще у самого Ивана такая хорошая жена, что она приглядывает за отцом, и все такое, - подумала Зоя, - Хотя мне-то какое дело до всего этого?»
- Я стараюсь почаще приезжать к отцу, - ответил Иван, - Сегодня мое пребывание здесь, в гостинице - просто нонсенс. Обычно я останавливаюсь дома. А тут внезапная командировка в Дананг, завтра встреча в Российском Генконсульстве, я нагрянул домой без предупреждения. А у отца гостит его брат со всей семьей. Толпа народа, даже негде присесть спокойно. Ну я и решил снять на сутки номер у моря, чтобы отдохнуть перед важной встречей, спокойно посидеть за ноутбуком.
- А так Вы где работаете? – спросила Зоя.
- А так я являюсь сотрудником «Вьетсовпетро», - ответил Иван, - Есть такое совместное российско-вьетнамское предприятие, хотя, думаю, Вам это ни о чем не говорит.
- Здесь Вы ошибаетесь! – воскликнула Зоя, - Я очень даже наслышана об этом СП, в сфере моей работы ваши два уникальных месторождения – «Белый тигр» и «Дракон» - очень даже на слуху. Иван, Вы не поверите, но специфика наших профессий, судя по всему, схожа. Я сама работаю в одной российской нефтяной компании.
- Удивительное совпадение, - изумленно произнес Иван, - Что за работа у вас?
- Сейчас я занимаюсь маркетингом в своей компании, - ответила Зоя, - Но когда-то закончила в институте факультет разработки нефтяных и газовых месторождений. Но тут оказалось нужно быть мобильной, мотаться по командировкам, а у меня двое детей было маленьких на руках, так что пришлось немного переучиться. А вообще вся эта нефтяная лавочка мне просто родная.
- А я вот тружусь в сфере проектирования, собираю всякие данные, чтобы потом наладить коммуникацию, всякие интерфейсы. Приходится мотаться по объектам все время, участвовать во всех разработках, - ответил Иван, - А что же заставило Вас, женщину, выбрать себе изначально такую мудреную профессию?
Зоя рассказала ему о своих родителях, погибших в разведывательной экспедиции, и что тогда, в свои восемнадцать лет она просто посчитала своим долгом окончить тот же ВУЗ, что когда-то и они. А специализацию себе выбрала такую, потому что считала, что заниматься полезными для страны делами могут не только мужчины, но и женщины. И только уже став матерью, она поняла, что для женщины первостепенной задачей является быть полезной своей семье, а уж потом всему Советскому Союзу.
- Я, знаете ли, была такая комсомолка, душа и сердце на распашку, - призналась Зоя, - Верила в свое светлое будущее и ничего не боялась. Но жизнь, как всегда, продиктовала свои условия, и пришлось им подчиниться.
- Да, в жизни бывает по всякому, - задумчиво согласился Иван, - Но сам жизненный процесс все равно штука приятная, какие бы условия нам не диктовались, Вы не находите? Смотрите, сидим с Вами у моря, слушаем шум волн. Разве это не прекрасно?
- Прекрасно, - повторила за ним Зоя и посмотрела в сторону воды, словно в этой темноте можно было что-то разглядеть.
«Зачем это я рассказала ему и про детей, и про институт, и про то, что комсомолкой была», - подумала Зоя, - «Странно так, сидим тут, болтаем, как будто встретились старые школьные друзья. Интересно, и зачем это судьба меня столкнула с этим Иваном? Чем-то он меня притягивает, и так хорошо тут с ним сидеть».
- Зоя, о чем Вы задумались? – нарушил ее мысли Иван, - Смотрите, нам уже несут наших трепангов. Я еще заказал рис с овощами и картофель-фри.
Официант начал выставлять им на стол со своего подноса дымящиеся блюда. Зоя шепотом сказала Ивану:
- Попросите его принести вилку! У меня не получается есть этими палками.
- Хорошо, сейчас скажу, - также шепотом ответил Иван, - Но можете говорить вслух, он все равно не поймет.
Зоя рассмеялась и сказала:
- А я слышала, что здесь в школах русский язык обязательный.
- Во-первых, это не везде, а во-вторых не каждый его хорошо учил, - пояснил Иван.
- Школьник везде одинаковы, - улыбнулась Зоя.
Трепанг оказался очень вкусным и очень странным. Сначала Зое даже показалось, что это приготовили мелко порезанные свиные уши в какой-то приправе. Но потом распробовала.
- И как Вам такая еда? – поинтересовался Иван, открывая себе и Зое еще по бутылке пива.
- Ууу, - протянула Зоя с набитым ртом и закатила глаза.
- Значит вкусно, - Иван довольно улыбнулся.
Они еще около часа просидели за своим столиком. Иван рассказывал Зое про Вьетнам, местные красоты, про ту войну, которая здесь была. Все, что он говорил, казалось Зое безумно интересным. Такую информацию она не почерпнула бы ни в одном путеводителе и ни с одним гидом. Потом он проводил ее до ворот ее гостиницы.
- Иван, спасибо Вам за приятный вечер, мне все очень понравилось – и ужин, и Ваши интересные истории, - с признательностью сказала ему на прощание Зоя, - Если у меня и была мысль «прогулять» из-за жары пару экскурсий, то теперь я готова выдержать любой зной, только бы увидеть те места, о которых Вы мне рассказали. В Хойан завтра поеду это сто процентов!
- А хотите, я Вас сам отвезу в Хойан? – вдруг предложил Иван, - У меня машина с кондиционером, жарко не будет. Я знаю там такие места, где не была еще ни одна экскурсия. Как Вам такое предложение?
- Я, эээ…, - растерянно проблеяла Зоя и развела руками.
- Вы же сами говорили, что можете прогулять, да и дни у Вас будут свободные, - продолжал настаивать Иван, - А у меня завтра всего одна деловая встреча и после целая неделя отпуска. Решайтесь! Узнаете Вьетнам с его настоящей самобытной стороны.
- Ох, да я как-то…, - Зоя все не находила, что ответить.
- Давай так, - деловито предложил Иван, как-то сразу перейдя на «ты», - Завтра ты не едешь в Хойан, а просто загораешь и купаешься. В три-четыре часа дня я уже освобожусь, и зайду за тобой. Можно будет съездить в Каменную деревню, это недалеко, и заодно мы обсудим наши предстоящие маршруты.
- А ты такой напористый товарищ! – Зоя не смогла удержаться от смеха, - Согласна я, чего уж тут. Хотя я тебя и мало знаю, но думаю, что в этой социалистической стране можно не бояться малознакомых людей.
- Я не напористый, а предприимчивый, - улыбнулся ей Иван, - Раз мы все решили, тогда до завтра, Зоя. Приятных сновидений!
Иван помахал ей рукой и решительно направился в сторону своей гостиницы. Зоя рассмеялась. А Иван, даже не оборачиваясь, снова помахал ей рукой.
«Как же тут классно, в этом Вьетнаме», - подумала Зоя. Ей было очень легко и радостно, как в детстве, - «Появился какой-то Иван, и перевернул все мои мысли. Интересно, чем это может все закончиться? На курортный роман как-то не очень похоже. Ох, не знаю, не знаю. Меня даже как-то порадовало это его «ты». Так ведь проще…» Что стало проще – Зоя еще и сама не могла уловить. Зато она почувствовала, что ее внутренний мир, похожий на огромный замороженный айсберг, вдруг перевернулся, словно поддавшись напору теплых вод Южно-Китайского моря. Она закинула голову к ночному небу. На нее смотрело перевернутое созвездие Большой Медведицы.
Глава 8.
На следующий день Иван, как и обещал, зашел в послеобеденное время. На его машине они доехали до так называемой каменной деревни, называемой на местном наречии Нан Нык, или попросту Пятигорье. Иван сразу повел Зою вверх по высоким каменным ступеням, чтобы осмотреть буддистский монастырь, спрятанный в расщелинах скал. Местечко просто очаровало Зою. Особенно огромная белая статуя Будды, возвышающегося над внутренним бассейном. В самом бассейне плавали губастые рыбы, величиной чуть ли не в метр. Они высовывали на поверхность воды свои большие головы и хватали обрывки листьев, качающихся на поверхности мутной воды.
- Кормить их нельзя, - предупредил Иван, заметив, как Зоя вытащила из сумочки упаковку российских сухариков, - Монахи и служители храмов кормят их сами определенной пищей. Эта рыба называется китайский карп. Те рыбины, что достигли таких больших размеров, считаются священными.
Потом они заходили в прохладные пещеры, где Иван провел Зою какими-то невидимыми тропами прямо через нутро скалы. Зоя перелезала с его поддержкой с камня на камень, оглядываясь по сторонам затаив дыхание. Между скальных проломов появлялись высеченные из камня гигантские статуи Будды и еще каких-то божеств. Иван вывел ее к одной высоченной статуе, голова которой терялась где-то в темноте под высокими сводами пещеры.
- Какая же она огромная, с ума сойти! – воскликнула Зоя, задрав голову, - Надо сфотографировать, здесь посветлее, должно что-нибудь получиться.
- Даже не пытайся, - ответил Иван, - На фотографии получится просто мутное пятно вместо изображения.
- Почему это? – удивилась Зоя.
- Вот хочешь верь, хочешь – нет, но в монастыре верят в то, что именно эту статую облюбовал для отдыха дух Великого Будды. Монахи говорят, что когда-нибудь эта статуя оживет и мир узнает об очередном воплощении Будды.
- Но попробовать-то можно сфотографировать? – не унималась Зоя.
- Пробуй, конечно, может именно у тебя что-то и получится, - улыбнулся Иван.
Зоя поймала окошком цифрового фотоаппарата статую и щелкнула ее несколько раз снизу вверх. Когда она переключила режим на просмотр – на фотографиях получились только окружающие статую камни. Вместо нее самой было светлое мутное пятно, словно кто-то развел акварельные краски.
- Бред, фантастика, - пробормотала Зоя, - Я не верю в такие сказки, видимо откуда-то идет ослепляющий эффект.
- Из самой статуи, - ответил Иван, - Будда защищает свое убежище от посторонних глаз.
- Почему же он тогда выбрал себе такое место, куда в принципе может проникнуть любой турист?- сощурив глаза, спросила Зоя, - Тут полно закоулков, где можно разместиться подальше от чужих глаз.
- Не забывай, что любое божество несет в себе веру и направлено именно к людям, дабы обратить их к себе, - пояснил Иван, - Иисусу тоже было не обязательно воплощаться именно в человека, мог бы явиться каким-нибудь динозавром или киборгом, и все бы ему подчинились. Но он явился к народу в образе отца своего Вседержителя, чтобы быть понятным тем, кого он хотел обратить в свою веру. Так же и Будда. Он выбрал изображение самого себя в камне, спрятанное в пещере. Видим, понятен, досягаем, но не для каждого. Лишь для тех, кому он интересен. Путь к вере начинается именно с интереса к ней. Согласись, что все-таки не каждый турист решит ехать именно во Вьетнам и посетить именно это место. Гид бы совершенно точно не потащил вашу экскурсию этой дорогой.
- Хочешь сказать, что, глядя на это изваяние, православным и католикам может прийти в голову обратиться в другую веру? – изумилась Зоя, - Я хоть и не являюсь рьяной исполнительницей заповедей христианства, но ударяться в Буддизм не вижу смысла.
- Каждому свое, - задумчиво ответил Иван, рассматривая Зоин профиль, - Каждому предопределена своя дорога, простых совпадений не бывает.
- Все-таки это очень странно, - пробормотала Зоя, продолжая внимательно рассматривать каменного Будду, и совершенно не замечала изучающего взгляда Ивана, рассматривающего Зою не менее пристально, чем она статую.
Выйдя из пещер, Иван отвел Зою к монашеским захоронениям, которым было уже не менее трех-четырех веков. Потом они прошлись по чистым внутренним дворикам монастыря, сплошь увитых цветущим «бумажным деревом» с яркими малиновыми цветами. Спустились на одну из площадок, вырубленной самой природой в скале. Там стояла высокая пагода и вдалеке виднелась полоска океана. Когда они спустились с горы, Иван провел Зою по многочисленным ремесленным лавочкам, где продавались изделия из камня – начиная от маленькой каменной рыбки и заканчивая двадцатитонным львом из белого мрамора. Зоя накупила себе маленьких каменных черепашек и резных шкатулочек. Иван весело торговался, убеждая продавцов отдать подешевле. Зое показалось, что она потратила сущие копейки, в отличие от тех лавок, куда их завозили на автобусе с экскурсией.
- Может не надо так торговаться, мне как-то неудобно, - тихо сказала она на ухо Ивану, - Мне не сложно отдать за шкатулку двадцать долларов, а ты умудрился сторговать ее всего за восемьдесят рублей на наши деньги. Подумают еще, что я крохоборка!
- Да дело совсем не в этом, - успокоил ее Иван, - Это все действительно стоит не дорого, мы же приобретаем это на месте производства. А менталитет вьетнамского продавца ни чем не отличается от армянского или грузинского. Просто продать им было бы не интересно, даже за твои двадцать долларов. Они бы их потратили и забыли. А так они еще неделю будут обсуждать процесс торговли! У нас ведь тут во Вьетнаме всего несколько фамильных кланов, каждый может в процессе разговора внезапно узнать, что он торгуется со своим дальним родственником, или родственником соседа. Начинают называть имена, узнавать про родственные связи, возраст обязательно спросят. Это их склад жизни, насыщенный и в то же время очень неспешный.
- Ты просто ходячий путеводитель, - рассмеялась приятно уставшая Зоя и зевнула, - Вообще мне с тобой тут повезло.
- Мне очень приятно, что ты так думаешь, - сказал Иван.
- Про то, что ты ходячий путеводитель? – улыбнулась Зоя.
- Нет, про то, что тебе повезло со мной, - очень серьезно ответил Иван.
Зоя сразу растерялась от его слов и даже покраснела. Хотя, услышав его слова, ей тоже стало очень приятно, и от смущения и радости горячая волна поднялась от сердца к вискам. Иван, заметив ее смущение, быстро улыбнулся и весело сказал:
- Смотрю, ты уже зеваешь. Давай выпьем здесь кофе. Вон как раз в лавочке напротив кафешка. Ты такой кофе можешь попробовать только здесь, во Вьетнаме.
Он потянул ее за руку на другую сторону улицы. Там они разместились на пластиковых табуретках, и Иван быстро заказал им два кофе и какую-то местную выпечку. Кофе подали в таких странных железных чашечках, которые стояли поверх обычных стаканов. В стакан по капельке быстро стекал густой ароматный напиток.
- Ммм, аромат просто божественный, - Зоя втянула приятный запах.
- Вкус еще лучше, - убедительно произнес Иван, - Сейчас докапает до конца, надо надавить на поплавок в железной чашечке, чтобы выжать последние капли, и можно пить.
- А сахар у них можно попросить? – Зоя оглянулась по сторонам.
- Кофе уже с сахаром. Он кладется еще при варке, - ответил Иван, отпивая свой кофе.
Зоя повторила за ним все манипуляции с поплавком и сделала маленький глоточек. Кофе оказался густым, маслянистым и вкусным до безумия. Зоя без слов и комментариев наслаждалась своим напитком. Иван тоже ничего не говорил. Когда Зоя выпила последнюю каплю, она сказала:
- Где тут у вас можно купить домой такого кофе?
Иван рассмеялся:
- Как говорят в Москве – ты подсела? Я так и думал. Такое не может не понравится.
- Да все кофе, что я пила до этого, просто гадость, - ответила Зоя, блаженно причмокивая, - А это просто сказка. Вообще-то я кофе уже сто лет не пила. Даже не тянуло. Надо еще такой стаканчик железный будет раздобыть.
- Потом мы все купим, - успокоил ее Иван, - Давай уже поедем в город. Там где-нибудь перекусим и договоримся на завтра.
- В Хойан я готова хоть сейчас, - по пионерски бодро отрапортовала Зоя.
- Значит, тебе понравился не только кофе, но и Вьетнам, - улыбнулся Иван, - Дело осталось за малым – переметнуться в буддистскую веру.
Зоя рассмеялась.
Вернувшись в Дананг, Иван отвел Зою в морской ресторан, где по стенам стояли огромные аквариумы со всякими моллюсками, рыбами, креветками и даже черепахами. Иван заказал мясо черепахи на гриле, свежий аспарагус и суп Лао, который сварили прямо при них на столе. Во время ужина Иван неутомимо рассказывал Зое про свою вторую родину. Рассказчик он был хоть куда – с его слов сразу можно было писать увлекательные рассказы, проникнутые любовью и пониманием этой страны. Иван убедил Зою посетить самые увлекательные, на его взгляд, места недалеко от Дананга. Конечно, Зоя согласилась. На протяжении всего дня она чувствовала на себе внимательные взгляды Ивана, и ей нравилось его внимание. Да и не только одно внимание. Кто это так будет тратить свое время на малознакомую женщину? Только тот, кому эта женщина интересна. Зоя уже сто лет не чувствовала, что она кому-то так интересна, что на нее обращают внимание именно как на женщину. После смерти мужа она долго жила в коконе, и лишь один раз позволила себе легкомысленно поведение, когда была с Настюхой на отдыхе в Египте. Да и то это было всего один день. Их кавалеры покатали их на яхте, напоили хорошим вином и там же, на яхте, занялись с ними немудреным сексом на узких лежанках. Так сказать «по обоюдному согласию сторон». За оставшееся время отдыха Зоя и Настя больше этих кавалеров не встречали. Судя по всему, те нашли себе новых дам для катания по морским просторам. Настюха тогда только посмеялась над таким поворотом событий, сказав, что они себе выбрали слишком молодых кавалеров. Зоя еще возмутилась, что они и сами не старые. Настюха снова расхохоталась и сказала: «Ну, вспомнила бабка, как девкой была, и то ладно». А вот у Зои на душе остался какой-то неприятный осадок, словно ею попользовались и отодвинули в сторону ради чего-то нового и более манящего. Больше она на такие «любовные эксперименты» не поддавалась. Развеялась разок и хватит. Все-таки после общения с мужчиной должны оставаться приятные воспоминания, неприятных ей и так достаточно, их-то как раз у нее вагон и маленькая тележка, можно до конца жизни перебирать и охать. Зачем же еще такое собирать в свой багаж? И Зоя, очередной раз махнув рукой на свою личную жизнь, снова отдала всю себя работе и любимым детям. И тут вот как раз эти самые любимые дети, со своей легкой руки, образовали ее встречу с Иваном. Ясное дело, что все получилось само собой и не преднамеренно. Летела бы Зоя не из Испании, а из России, так и не повстречала бы никакого русского вьетнамца Ивана, ростом под два метра и пытливыми раскосыми глазами цвета черного кофе. А так вот, пожалуйста, сидит сейчас с ним в ресторане и ест черепаху. «А ведь черепаха чудо какая вкусная», - лениво отметила про себя Зоя, млея от сытости, усталости и нескончаемых историй, рассказываемых Иваном. Интересный, но утомительный день давал о себе знать, и Зоя снова начала зевать, уже не в силах сдерживать свою сонливость.
- Ну все, я тебя уморил окончательно, - весело заметил Иван, - Поехали, отвезу тебя в твой отель. Значит, завтра у нас по графику идет Хойан. Если часов в восемь утра выехать, то к вечеру вернемся. Можно будет еще что-нибудь успеть охватить в окрестностях города.
- Я на все согласна, но сейчас хочу безбожно спать, - Зоя подавила зевок и поднялась со своего стула, - Такой вкусноты, как здесь, я в жизни еще не ела. Спасибо тебе. Даже не знаю, чем мне-то тебя порадовать? С твоей стороны столько заботы обо мне, что мне уже просто не удобно.
- Общение с тобой и так приносит мне радость, - ответил ей Иван, - Сидел бы я сейчас в доме с отцом и его двадцатью родственниками, пил бы до одурения зеленый чай и слушал их заунывные воспоминания. Хотя, если честно, отец очень интересно рассказывает про войну.
- Твой отец воевал?- спросила его Зоя из вежливости и заодно, чтобы перевести разговор на более нейтральную тему, нежели это скользкое маневрирование на тему их личностей и возможных чувств. Весь день она замечала за Иваном, что он пытается подвести разговор к этой грани. О чем бы они не начинали разговаривать, он какими-то намеками или двусмысленностями начинал развивать тему «я и ты». Зою это сильно волновало, поскольку Иван ей сильно импонировал, но разобраться в своем отношении к этому человеку и все назвать своими именами она не хотела. Пусть все будет так, как есть. Думать об Иване, как об обыкновенном мужчине, Зое было сложно и волнительно. Все мысли сразу путались, сердце начинало прыгать, словно мячик между горлом и желудком. Но, будучи взрослой женщиной, она понимала, что если женщина и мужчина нравятся друг другу, то все равно, рано или поздно, они начинают говорить об этом. А Иван ей нравился. Просто было страшновато, что можно вот так взять и влюбиться в практически незнакомого человека. А потом он исчезнет из ее жизни, и снова придется грустить и переживать. Зое совершенно не верилось, что из их знакомства может получиться что-то серьезное, и вообще старалась гнать мысли о своем чувстве к Ивану как можно дальше от себя. И вот поэтому, лишь стоило Ивану как-то затронуть тему « я и ты», как Зоя начинала отвлекать его от таких разговоров. Вот и сейчас она, почуяв неладное, спросила его об отце.
- Да, отец воевал, прошел всю войну, - задумчиво ответил Иван, открывая Зое дверь своего автомобиля, - Он с первых дней войны примкнул к партизанскому сопротивлению. В Дананге оно было самым мощным. Когда мы приехали во Вьетнам, отец водил меня по джунглям, показывал тайные партизанские тропы и рассказывал о войне.
- Я как-то смотрела по российскому телевидению передачу про эту войну во Вьетнаме, - сказала Зоя, чтобы поддержать этот удачный, на ее взгляд, разговор. Да о чем угодно, лишь бы не о них двоих!, - Там показывали как раз ловушки для американцев, устроенные вьетнамцами в джунглях. Вообще очень интересная передача была, я раньше никогда и не знала и не ведала подробностей про эту войну.
- Я могу познакомить тебя с отцом, он будет только рад поделиться своими воспоминаниями с русским человеком, - живо среагировал Иван, не глядя на Зою и управляя автомобилем, ловко лавируя на запруженных велосипедистами вечерних улочках, - Сегодня как раз наши родственники уезжают, так что завтра я приглашаю тебя вечером к нам в гости. И никаких отговорок! Старик обрадуется тебе больше, чем всей остальной родне, превратившей его тихий дом в безумный муравейник.
- Да как-то… Я даже не знаю… - промямлила Зоя, совершенно растерявшись от такого поворота событий, - Наверно он у тебя и так устал от родни, а ты ему снова гостей.
- Об этом даже не беспокойся, - Иван широко улыбнулся, - Ему будет приятно пообщаться с русским человеком, что-то узнать новое о той стране, где он проработал много лет.
- Послушай, Иван, я так не могу, - Зоя всплеснула руками, - Ну какой ему до меня интерес? Мне очень неловко будет прийти в дом к твоему отцу. Что ты ему скажешь, кто я такая? Просто знакомая, которую вдруг решил познакомить с ним? Нет, Иван, ты как хочешь, но я так не могу. Как-то все это… ну как-то непонятно.
- Да что тут непонятного? – удивился Иван, - Просто приглашаю тебя на ужин в свой дом, все пристойно, познакомишься с моим отцом, и все. Кстати, посмотришь, как живут у нас люди, это ведь интересно! Отец обрадуется, приготовит свое фирменное мык-сао.
- Фирменное что? – переспросила растерянная Зоя.
- Блюдо такое, кальмары с ананасами и сельдереем. Очень вкусно, - ответил Иван, - С утра домчим с тобой до Хойана, побродим там по улочкам, а вечером заедем к отцу. Нет, не спорь, - прервал он новую Зоину реплику, - Мы же договорились, что я покажу тебе самобытные стороны Вьетнама, так вот это входит в нашу программу.
- Да послушай ты меня, наконец! – воскликнула Зоя, - Пойми же, мне неудобно будет! Ну чисто по-человечески! И вообще, ты мне столько внимания уделяешь, что я чувствую себя и так не в своей тарелке. Я сейчас говорю тебе на чистоту, как есть. Конечно, мне с тобой безумно интересно, но я ведь понимаю, что так не бывает. Я же тебе никто, просто знакомая, а ты так со мной носишься. К твоему отцу я не могу идти, я буду себя там чувствовать просто дурой. Ты не понимаешь? Как же мне объяснить, блин, я даже не знаю… Просто в знакомстве с родителями есть что-то официальное, и может я, конечно, сама дура и что-то себе напридумывала, все-таки мне не двадцать лет и…
- Я действительно ничего не понимаю, - перебил ее Иван, - Ты так много сказала всего, но я ничего не понял.
Зоя замолчала и вздохнула. Они как раз подъехали к ее отелю. Иван припарковал машину недалеко от входа на территорию отеля и опустил стекла. В салон ворвался шум вечернего прибоя. Зоя посмотрела в темноту. Моря не видно, только снова звездное небо над головой.
- Так странно, Большая Медведица здесь перевернута, у нас ковшом вниз, а здесь вверх, - тихо сказала она, глядя в окно и отвернувшись от Ивана.
- Просто под тобой перевернулся земной шар, - также тихо ответил Иван и осторожно взял ее за руку.
Зоя медленно повернула к нему голову и руку не убрала. У Ивана была теплая широкая ладонь, полностью накрывшая ее руку. Зоя даже почувствовала пульсацию его крови.
- Ты зря волнуешься из-за всего, - произнес Иван, - Все так и должно было случиться. Знаешь, что нужно сделать, чтобы тебе снова стало комфортно и спокойно?
- Что? – глухо спросила Зоя, глядя в его кофейные глаза.
- Нужно внести небольшую ясность, и все станет на свои места, - ответил Иван и сильной рукой решительно привлек Зою к себе.
Она тихонько ахнула, но ее руки сами обняли его за шею. И тут Иван ее поцеловал. Поцеловал совсем не так, как целуются на первом свидании, с робостью или с осторожностью. Нет, Иван сильно прижал к себе ее тело, завладел ртом с таким напором, что Зоя почувствовала себя словно внутри этого мужчины. Он сразу давал ей понять, что она существует для него, и по-другому быть не может. Зоя просто растворилась в нем, и ей действительно за долю секунды стало комфортно и спокойно, ощущая тепло его рук и губ. А поцелуй все никак не прекращался, и руки Ивана стали медленно плавать по ее спине, шее. Зое стало так легко и хорошо, чувствуя рядом этого мужчину, что она даже застонала.
- Ну вот, теперь все на своих местах и не надо ничего объяснять, правда? – хриплым голосом спросил Иван, оторвавшись от Зои.
- Не правда, - Зоя облизнула губы и улыбнулась, - Теперь вообще все запуталось.
- Я могу объяснить еще раз, - произнес Иван и снова стал ее целовать.
Зоя потеряла счет времени, отдаваясь этим поцелуям. Где-то рядом шумело море, на темном небе ярко светила Большая Медведица, а рядом был мужчина, с которым хотелось больше никогда не расставаться.
Зоя проснулась от урчания в собственном желудке и ужасной духоты. Открыв глаза и еще лежа в кровати, она смотрела на подвешенный к потолку вентилятор. «Надо срочно включить кондиционер, а то задохнусь», - подумала Зоя и откинула одеяло. Рядом кто-то заворочался и сразу утянул освободившееся одеяло на себя. Зоя подпрыгнула на кровати. «Вот я балда! Заснула, как старая бабка, и все забыла! Я ж не одна!», - Зоя, застыв на краешке кровати, вытянула шею в сторону крепко спящего Ивана. «Спит, это хорошо. Надо себя быстренько в порядок привести, а то еще перепугаю мужика при дневном свете», - Зоя тихонько опустила ноги на пол и на цыпочках побежала в ванную комнату. Закрыв за собой дверь, она сразу метнулась к зеркалу. А из зеркала на нее уставилось незнакомое отражение какой-то до жути красивой ведьмы со спутанными волосами и опухшими яркими губами. Темные карие глаза под длинными ресницами горели каким-то потусторонним огнем. «Ого, вот это да! А я очень даже ничего себе», - Зоя подтянула пальцами немножко кожу у висков, убрав морщинки. Пальцы убрала – и снова показались морщинки. «А ну их, все равно я красавица», - Зоя махнула рукой и улыбнулась своему отражению. Она уже очень давно не ощущала себя вот так – самой красивой, самой любимой, самой счастливой. Зоя залезла под душ и закрыла глаза, вспоминая под упругими струями прохладной воды прошедший вечер и последовавшую за ним ночь. Если вечер еще и вызывал какие-то сомнения и неопределенность, то ночь все прояснила.
Конечно, после поцелуев в машине Иван уже никуда не поехал. На минуту, отцепившись друг от друга, они вместе, без лишних слов, вылезли из машины и пошли в номер Зои. Мимо ресепшена они прошли, держась за руки, как школьники. Потом была темнота и духота номера, куда они сразу провалились, также держась за руки. Они не включили свет, кондиционер, словно боялись упустить даже одну секунду из отпущенного им времени. Как-то на ощупь добрались до кровати, не выпуская друг друга из объятий. Потом, уже где-то в середине ночи, они включили и свет, и кондиционер. Выпили из мини-бара все запасы холодного сока и снова погасили свет. Иван выключил кондиционер и распахнул окно. В комнату ворвался шум волн и яркий лунный свет. И до первых рассветных лучей Зоя парила где-то в невесомости, между лунным светом и звуком прибоя, вся окутанная какими-то волшебными флюидами. Когда она устало прижалась к Ивану и закрыла глаза, он накрыл ее одеялом и прошептал: «Спи, моя любовь, я буду беречь твой сон». Она что-то промурлыкала ему в ответ и тотчас заснула.
Зоя выключила воду и вылезла из ванной, набросив на себя легкий махровый халатик отеля. Выйдя из ванной, она обнаружила Ивана, сидящего на корточках у открытого полупустого мини-бара. Он отчаянно зевал, с грустью рассматривая холодную банку пива.
- Представляешь, выпили весь сок, всю воду, осталось только пиво, - тоскливо констатировал он, - Но пиво натощак – это пошло. Ты как считаешь?
Зоя прошла к своей сумке, с которой вчера была весь день, и вытащила оттуда бутылку с минеральной водой. Протянула ее Ивану.
- О, какое счастье, - промычал Иван и припал к горлышку бутылки.
Напившись, он улыбнулся Зое и сказал:
- Я сейчас быстренько приму душ, и мы сходим в прибрежное кафе, выпьем кофейку с какими-нибудь печеньками. Завтрак с отеле ты проспала по моей вине, так что теперь нужно тебя накормить.
- Да никого я не виню из-за проспанного завтрака, - улыбнулась ему в ответ Зоя. Потом села с ним рядом и обняла, прошептав в ухо: - Я тебя люблю.
- Я тебя тоже люблю, - Иван чмокнул ее в нос и добавил: - Но накормить тебя надо, а то я даже сквозь сон слышал, как у тебя в животе все урчит. Я и сам голодный как волк. Так что ты пока собирайся-наряжайся, а я быстро в душ, а то не удержусь и съем тебя. Кстати, ты такая вкусная, ну-ка иди ко мне…
Он усадил ее к себе на колени и залез руками под ее халатик.
- Эй, эй! Ты обещал сначала накормить! – смеясь, Зоя умудрилась вывернуться из его рук.
- Ладно, я мигом, - Иван направился в ванную.
Через пятнадцать минут они уже сидели под зонтиком на берегу моря и пили кофе.
- Мда, скоро одиннадцать, - протянул Иван, поглядывая на часы, - Хойан переносится на следующий раз, а то приедем туда в самое пекло.
- Меня манит море, - блаженно выдохнула Зоя, устремив взгляд на прозрачную воду, - Может просто побалдеем на берегу? Я схожу одену купальник, а тебе можно купить плавки или шорты прямо здесь, в отеле есть маленький магазинчик.
- Э, нет, море никуда не денется, - прервал ее рассуждения Иван, - Предлагаю на сегодня следующую программу. Сейчас ты переоденешься в шорты и майку, возьмешь с собой еще пару вещей потеплее, и мы поедем в горы. Я знаю один отель в горах, там просто сказка. Там переночуем и завтра утром прямо оттуда поедем в Хойан.
- Ой, ну тебе не лень спросонья ехать куда-то в горы, по серпантину, - Зоя надула губы и бросила прощальный взгляд на манящую воду. Дуй губы, не дуй, а спорить с Иваном бесполезно, это она уже уяснила.
- Ничего, нормально, туда доедем и отдохнем, - бодро ответил Иван, - Только мне надо будет все-таки заехать домой, тоже переодеться. Но я быстро, не делай такого испуганного лица. Мой отец тебя не съест.
Отец Ивана действительно оказался совсем не страшным, а даже очень милым и приветливым стариком. По отношению к Зое он был полон дружелюбия и, пока Иван переодевался, успел напоить Зою зеленым чаем и показать ей хранившийся плакат со времен войны. Развернув огромный потрепанный ватман, отец Ивана гордо прочитал по-русски вьетнамскую надпись, которая гласила: «Подвиг Зои ведет нас в бой!»
- Чей подвиг? – переспросила удивленная Зоя, рассматривая два изображенных профиля, женский и мужской, с открытыми в крике ртами с явным призывом идти в этот самый бой.
- Подвиг Зои Космодемьянской! – гордо пояснил старик, - Она была кумиром вьетнамских партизан. Твое имя очень символично в нашей стране!
- Да я как-то и не знала, - словно оправдываясь, смущенно произнесла Зоя, - У нас это обычное имя, а сейчас даже и не модное совсем.
Старик говорил по-русски ничуть не хуже своего сына. Но даже не это придавало Зое ощущение какой-то легкой непринужденности в общении с ним. У этого человека было такое обаяние и умение расположить к себе, что Зоя поймала себя на том, что ей с ним очень интересно беседовать. И она даже забыла про Ивана. А старик тем временем повествовал о том, как много значит имя человека во Вьетнаме, что значение имени может даже изменить судьбу человека, если он не будет соответствовать в своих поступках своему имени. Зоя увлеченно слушала, попивая ароматный зеленый чай, и не видела Ивана, который стоял в дверях. А он стоял, держа в руках объемистую дорожную сумку, и с улыбкой смотрел на своего отца и эту женщину, встречу с которой ему так неожиданно подкинула судьба. Отец был его тылом, знаком того, что жизнь идет не напрасно и у него есть тот человек, которому он нужен, о котором надо помнить и просто любить. А теперь вот и она. Зоя. Странно, но факт – отец принял ее как друга, совершенно ничего не зная о ней. И вовсе не потому, что доверял сыну. Просто почувствовал то же, что и Иван. Те же флюиды женского тепла, такого открытого, зовущего, доброго.
Вдруг Зоя обернулась, и Иван вздрогнул и как-то растерянно посмотрел на нее и потом на отца, словно его поймали с поличным за каким-то непристойным откровением. Отец и Зоя улыбались ему.
- Ну что, ты уже готов? – спросила его Зоя, поднимаясь с лакированного деревянного дивана, заваленного шелковыми подушками.
- Да, я все собрал, можем ехать, - ответил ей Иван, а сам несколько выжидающе посмотрел на отца.
Видимо, старик его понял, и, хитро улыбнувшись, по-вьетнамски что-то сказал сыну и похлопал его по плечу. Иван сразу как-то облегченно вздохнул и даже распрямил плечи. Зоя стояла и улыбалась им обоим.
- Приезжайте еще как-нибудь, - старик проводил их к машине, - Я всегда рад гостям.
Зоя тепло распрощалась со стариком, поблагодарила за чай и они с Иваном сели в машину.
Добрую половину дороги они проехали молча. Зоя с наслаждением рассматривала не знакомые для себя пейзажи с рисовыми полями, пальмами, дорогу, ведущую через крохотные деревеньки к подножию гор. Иван уверенно вел машину, что-то весело насвистывал и явно пребывал в воодушевленном настроении. Подъем по серпантину показался Зое просто восхитительным - такие чарующие виды открывались с разных мест горы. Везде какой-то дикий простор, все чужое, даже воздух и морская гладь. Иван открыл окна, и в салон врывался пьянящий горный воздух. Зоя уже сильно соскучилась по кислороду, поскольку климат был все-таки душноват для российского человека, и теперь вдыхала полной грудью эту прохладу. Вдруг из-за одного поворота им навстречу выскочило зеленое такси. Завизжали тормоза, Иван резко крутанул руль и также резко вывернул его обратно. Чудом удалось избежать столкновения. Когда Зоя убрала руки от бледного лица и посмотрела на Ивана, то ее возмущению не было предела. Он продолжал также весело насвистывать и что-то напевать себе под нос.
- Ты что? С ума сошел? – возмутилась Зоя, - Я ничего не поняла! Откуда здесь могла взяться эта машина? Здесь ведь узкая дорога, нет разметки! Куда он ехал? Что ты такой спокойный? Здесь что, не одностороннее движение? Нет? О нет…
Зоя застонала, глядя на улыбающегося ей Ивана.
- Ты меня угробить хочешь? У меня, между прочим, двое детей! Пусть взрослых, но родных и любимых. И внучка еще! А если еще один идиот выскочит нам на встречу? Что тогда?
- Попадется еще один – также спокойно разъедемся. Не волнуйся, - спокойно ответил ей Иван, - Водители такси вовсе не идиоты, там достаточно серьезные работники и они отвечают за своих пассажиров. Просто дорога такая.
- Боже мой, да я теперь буду дергаться до конца пути! Сколько нам еще ехать? – взволнованно спросила Зоя.
- Ну, еще час точно. Да не волнуйся ты так! Ничего плохого теперь с нами не случится. Ничего и никогда. Если только что-нибудь очень хорошее. А вот плохое – нет. Это точно, поверь.
- Как-то странно ты говоришь, - Зоя сразу забыла о совеем беспокойстве и уставилась на Ивана, - Чему я должна поверить? Что-то я не совсем тебя поняла.
- Знаешь, что мне сказал отец? – спросил ее вдруг Иван, - Он сказал, что ты – моя женщина. Он только увидел тебя и сразу это понял. И я это сам понял, еще тогда, в аэропорте. И теперь с нами ничего не должно случиться. Потому что я верю, что мы предназначены друг для друга.
- Наверно я все-таки счастливая женщина, - тихо произнесла Зоя после нескольких минут молчания, - Не каждой дано услышать такие слова именно от того мужчины, которому действительно хочется поверить.
- И испытать такие чувства, - добавил Иван.
- Да, и испытать такие чувства, - согласилась Зоя.
Иван снова начал радостно мурлыкать себе под нос, а Зоя задумалась над его словами. Да, чего уж тут, снова в голове все перевернулось, и сразу вспомнилась их ночь, проведенная вместе – каждая ее секунда, каждое произнесенное слово… «Дура я, наверно», - с какой-то легкомысленной радостью подумала вдруг Зоя и высунула голову в открытое окно. Порыв горного ветра взъерошил короткие волосы. «Ну и что, я имею право на все это – на отдых, на эти горы и море… и на эту любовь».
Когда перевернется небо
© Copyright: Ольга Ольер, 2010
Свидетельство о публикации №210060401027
Свидетельство о публикации №210060401027
Рецензии