Холмы, ведущие вниз. Глава 10

  Очередная война в Тёмновулканье началась спустя неделю после воцарившегося в королевстве мира. Жители Эст-Эмруди вздохнули свободно, когда узнали, что Ало-Анир с отрядом вытеснил врагов за территорию королевства. Племянник короля почитался в Тёмновулканье героем и спасителем, но сам юноша не успокаивался даже после окончания войны, ни с кем не встречался и ежедневно посещал подземелье, ставшее темницей для куэлебре. Ало-Анир сдержал слово – он действительно извлек с помощью алхимиков из пламени змея яд и пропитывал им не только наконечники стрел, но и лезвие меча и копья. Мало кто знал, благодаря чему племянник короля так быстро одержал победу над завоевателями. Когда в Эст-Эмруди стали расползаться слухи о захвате королевства северными королями, один Ало-Анир поверил услышанному и обрадовался. Он ликовал, предвкушая новый разгром захватчиков. Победы как таковые мало интересовали юношу – его привлекало поражение врагов, их стыд, их бег, мольбы о пощаде и разбившиеся о лезвие меча коварные планы. Ало-Анир приготовился к обороне, но никак не ожидал, что северные короли сожгут Пуаэнджи – одну из красивейших деревень Тёмновулканья. Юноша не стал вдаваться в подробности хода войны и результата переписки Валлер-Эн-Руда с Орвальдом, а выстроил свой отряд вблизи кустарников и высокой травы и выдал каждому по три сотни стрел, копью и мечу, побывавших в яде куэлебре. Поначалу захватчики не понимали, отчего из отряда исчезают воины, отставшие по дороге, но когда из небольшой рощицы не вернулось сразу пятьдесят воинов, ситуация прояснилась. Началась жестокая война. Ало-Анир громил противников, постоянно меняя тактики боя и путая все карты врагам. Однако и ему было суждено потерпеть поражение. В Песчаных Травах четыре короля одновременно направили свои отряды на воинов Ало-Анира. По приказу юноши, сражающиеся на его стороне бежали. Впрочем, не все смогли убежать. Сам Ало-Анир был ранен в бедро ударом меча барона Линчстворского, но, падая, вонзил лезвие своего меча в левый бок барона. Племянник Валлер-Эн-Руда упал на траву, пропитанную кровью его отца, и понял, что уже не поднимется. Рядом с ним умирал барон. Ало-Анир не помнил, как и кто вынес его из этого сражения, ему казалось, что его спасла девушка, поразительно напоминающая Авелин. В ее руках не сиял меч, но враги не нападали на нее, они словно и не замечали девушки. Окончательно Ало-Анир пришел в себя около реки близ малахитового леса. Рану его украшала белая ткань, туго обмотанная вокруг бедра. Племянник короля встал и решил, что никакая боль не помешает ему идти. К вечеру ему удалось добраться до замка Валлер-Эн-Руда. На следующее же утро половина отряда короля Хейденга была уничтожена, а сам король оказался тяжело ранен – Ало-Анир лично ударил его лезвием своего меча.
     Вопросы государственной важности не могли обойти Авелин стороной. Узнав о событиях в Эст-Эмруди, переписке отца с Орвальдом и результате этой переписки, девушка таинственно быстро вернулась в Тёмновулканье. Никто не видел ни того, как она покидала королевство, ни того, как принцесса вернулась домой, ни того, как снова куда-то исчезла. Принцесса выглядела совершенно разбитой и подавленной, когда Ало-Анир встретил ее в саду. Плакала ли она или просто устала – было не ясно, но уже через час Ало-Анир увидел на лице кузины пугающую решимость. Война резко изменила ход.
       Орвальд сидел за узким столом и размышлял над шахматной партией. Не так давно какая-то девушка, пожелавшая остаться снаружи замка, передала готтенгемцу письмо. Орвальд не считал нужным отрываться от игры ради любовной записки, а он был уверен, что письмо содержало любовное послание от какой-нибудь замужней дамы, поручившей служанке отнести запечатанное признание. По своему обыкновению рыцарь вертел украшенные камнями кольца на пальцах и трогал бесцветный в темноте амулет. Орвальд не знал, какой ход ему следует совершить. Сестра его, Эринга, так хорошо играла в шахматы, что выиграть у нее мог только признанный мастер этой игры. Карие глаза сестры сверкали во мраке, в улыбке, демонстрирующей белые мелкие зубы, угадывалась насмешка.
- Уж не против ли меня ты хочешь использовать амулет, сделанный мной? – засмеялась Эринга. Она была так же светловолоса, как брат. Длинные ее волосы змеящимися прядями спускались на открытые плечи.
- Нет…магией тебя не возьмешь… - проговорил задумчиво Орвальд.   
Что-то стукнуло по стеклу. Рыцарь вздрогнул и подошел к окну. Под окном стояла девушка в красном, отороченном норкой плаще. «Надо же, не служанка, а сама госпожа осмелилась прийти с письмом…», - подумал Орвальд, пощипывая подбородок, и обратился к сестре:
- У меня появились срочные дела, дорогая моя Эринга. Позволь откланяться.
Сестра Орвальда фыркнула:
- Милый братец, у тебя всегда находятся срочные дела, когда тебе грозит проигрыш. Но я не стану тебя задерживать, ты еще получишь ответный ход в этой игре.
Рыцарь поклонился Эринге и вышел. Оставшись один, Орвальд достал из кармана камзола небольшой нож и вскрыл незнакомую печать. Буквы заплясали в глазах.
«Монсеньор Орвальд из Готтенгема! Судьба Эст-Эмруди в ваших руках! Прошу вас, сделайте что-нибудь, спасите наше королевство. Ужасные вещи происходят в Эст-Эмруди. Кузен мой, доблестный Ало-Анир, едва не лишился жизни, сожжена самая красивая местность королевства, люди голодают, армия истощена. От одного вашего слова зависит всё. Прошу вас, монсеньор, скажите это слово, решите судьбу Эст-Эмруди. Королевство обескровлено. Если вы откажитесь помочь ему, вам никогда меня не увидеть, потому что тогда вы станете помощником не Эст-Эмруди, а врагам нашим. Авелин из Эст-Эмруди».
 Орвальд вбежал в комнату Эринги и бросился к окну. Никто не ждал его под окном. Выложенная плиткой улица не показывала следы ушедших людей. Сердце рыцаря колотилось, но не от волнения, а от злости. Эринга не отрывала от брата взгляд.
- Что это ты так мечешься? – спросила она, стараясь угадать причину беспокойства Орвальда.
- Мне ставят условия! Приходят ко мне под окна! И надеются, что я буду считать их достойными девушками! – кричал Орвальд.
Эринга вскинула темные брови.
- Эта девушка тебе не пара, Орвальд. Она не та, за кого себя выдает, - серьезно проговорила темноглазая сестра рыцаря. – Не приводи в наш дом змею. Змей воспитал ее.
Рыцарь не стал ничего спрашивать у сестры, он знал, что Эринга расскажет всё только тогда, когда сочтет это нужным. Нужным она не считала рассказывать практически ничего и сейчас не стала ничего объяснять.
«Госпожа Авелин из Тёмновулканья! Я не затевал войну в Эст-Эмруди и не мне ее заканчивать. Я вообще не имею никакого отношения к происходящему в вашем королевстве и потому вынужден вам сказать: я не могу ничего сказать. Все слова находятся в вашей компетенции, если ваш отец ответил на эту войну, значит, и ему разбираться со всем происходящим. Орвальд Готтенгемский».
Рыцарь не хотел передавать письмо лично Авелин, которая, возможно, находилась рядом, поэтому отдал послание слуге. Слова сестры постоянно возвращались в его мысли и вновь напоминали о дерзкой принцессе.