Придуманная Франция

Я живу музыкой. Я дышу звучанием и ритмом. Каждая нота помогает мне оказаться в каком-то Волшебном и очень фальшивом мире собственных идей. Так и сейчас.

Играет стягивающая сердце французская песня, из которой сложно понять что-либо кроме страстного «рычания» солиста. За незанавешенными шторами живет закат. Его янтарные края разрезают небо и пытаются ворваться в мою пустую квартиру. Закат скребется по оконной раме, требуя ответа. Он стонет и просится в окно с каждым стуком ветра по стеклу, звуча в такт с ужасающе сладким голосом французского певца.

И я понимаю, что ненавижу французов. Они знают о любви всё. Любовь струится по глазури их ароматных булочек и дурманящего запаха кофе, который обязательно следует пить в крохотных кафешках, смотря на чуть размытые очертания Эйфелевой Башни. Любовь строчит ровный шов на каждом звуке их голоса, от одного звучания которого хочется сойти с ума. Любовь живет в их поцелуях и касаниях рук.

Ненавижу небо. Оно не понаслышке знает о Париже. Шпиль Эйфелевой Башни пронзает облака и смешивается со звуками горького французского дождя, напоминающего вкус кофе, и рычащего на французский манер ветра. Небо видит романтику и нежность французских отношений. Какое право оно имеет возвращаться ко мне, зная о тех чувствах, которые испытывают эти прекрасные люди? Прекрасные. С нажимом на букву «эр».

Небо смеется, когда наблюдает за нашей обыденной суетой. Ведь в Париже всё не так. Там уличные музыканты играют дурманящий рассудок мотив, отрывая каждой струящейся нотой очередную частичку счастья. Их струны рвут наши души, а слова заставляют плакать. Иногда от счастья.

Извилистые аллеи окружают влюбленных со всех сторон, а деревья прикрывают невинную любовь от горьких бед, стучащих звонкими каплями по истонченной надеждой душе. Париж светится от миллиарда электрических лампочек и нескольких миллионов огней радостных глаз.

Моё сердце сжигается от каждого придыхания нежного голоса безликого солиста. Оно почти умирает от горя, но происходит чудо. Музыка утихает, уступая место вихрю какого-то современного и совершенно пошлого мотива. И наваждение спадает.

Я вновь люблю заход солнца. Я забываю о Париже и его жителях, мысленно отрываю собственноручно придуманную Францию от себя. Занавешиваю темные шторы, мешая острым углам заката прорваться сквозь плотную ткань. И вырываю грезы о Волшебной любви из своего рассудка.

До следующего звучания песни.