Жизнь в городе

    1. БАТРАЧКА НАСТЯ.               

  "В конце декабря 1923 года я впервые приехала из  своей деревни в Омск.               
- Вот  и  город! – повернувшись  ко  мне, сказал  Тараска.               
- Но, гнедой! Скоро и отдохнешь! – хлестнул он  кнутом лошадь. Через полчаса доехали до центра. 

               
  Большие  дома  и магазины  освещены ярким светом.  Кругом спешат люди. Повозка свернула в проулок с глухими заборами и остановилась у большого дома.               

- Вот и приехали! - Тараска быстро открыл ворота и проехал во двор.
  "Видно, что не первый раз здесь", - пронеслось у меня в голове. Из дома  выбежала на крыльцо девушка.
- Это, Настя, дочка моей соседки, - Тараска представил меня.
- Паша, -  улыбнулась девушка. - Заходите в дом.
- Мои соседи - бедные, но честные люди, - продолжил  он, - Настя  батрачила в деревне, хочет найти в городе работу. Она, правда, от природы стеснительная, но работящая.  Если сможешь, Паша, помоги ей.


   Кухарка Паша - невысокого роста,  пухленькая, две черных косы. Живет рядом  с  кухней, в небольшой комнате. Видно по ней, что эта жизнь ее  вполне  устраивает.
- Хозяева у  меня  хорошие, - начала Паша. - Имеют  магазин, но  приказчиков не  держат - сами  за  прилавком. Бывает, что по очень большим  праздникам  дарят мне подарки: поношенные вещи, иногда  немного денег могут дать. А так,  в  основном, за питание работаю. Сегодня они  принимают важных гостей, хозяйка только что сняла пробу. Похвалила, что борщ удался.


     Паша разместила  нас в своей каморке и попросила немного подождать. Сама  суетилась на кухне. Потом  стала уносить в гостиную тарелки, ложки, кастрюли.  Все она  делала  быстро,  ловко.


      Я тут же подумала, что  у меня  так никогда не получится.  Что же  буду делать в этом незнакомом  городе?
- Пойду присмотрю за лошадью, - Тараска, накинув тулуп, вышел на улицу.
Паша стала приносить на кухню грязную посуду, мыть ее.
- Давай, помогу, - предложила  ей я.
- Хозяйке не понравится, что  незнакомый  человек  на  кухне, - возразила она.


 Через полчаса она управилась с горой посуды. Пригласила и нас отведать то, что осталось от приема. На  кухне  было жарко.  Хотелось спать. Паша  распрашивала  о деревенском  житье,  о знакомых. Рассказала, что уже сходила в кинотеатр «Гигант».

               
  Утром Тараска  засобирался в дорогу. Я свои теплые вещи: валенки, полушубок сложила в мешок, чтобы он вернул маме. Сама  же надела старенькие    ботинки, куртку  на тонком  подкладе.

 
   2. В ЦЕНТРЕ ОМСКА

          Через полчаса я оказалась на большой улице. Рядом стояла красивая церковь. Был воскресный день. Колокола  звонили к обедне. Через мост спешили в санях купцы в дорогих шубах. В магазинах было  полно разнообразных товаров.

               
              Любопытно  вот  что: продавцы  торгуют  чинно, товар  подают с поклоном. Поднялась  по каменным  ступеням  к театру. Через площадь увидела огромный собор. У входа  толпились  нищие с обнаженными  головами и протянутыми  руками. Завидев  хорошо  одетых дам,  крестились. Тем, кто подавал милостыню, низко кланялись.


    Я прошла  до центрального городского  базара, миновав пожарную каланчу. Передо мной  раскинулась   широкая  улица с  каменными  домами.
- Вам не нужна прислуга? - так начинала я свою речь перед каждой  дверью.  Встречали  по - разному: одни  с  усмешкой, другие с презрением, третьи с сожалением. Ответ был один, что прислуга не требуется.


      У одного  подъезда,  столкнулась со старикашкой, задала и ему свой вопрос.
- Деточка! - горестно вздохнул он. - С улицы никто никого не возьмет. Нужна  рекомендация от знакомых. Зря, милочка, ноги убиваешь.


       Подавленная и уставшая, решила вернуться к Паше. Чтобы не заблудиться, поплелась обратно теми же улицами, что и утром. Прошла  мост  через  Омку, поравнялась со зданием гостиницы. В подвальчике этого здания  китайцы  торговали  фруктами. Решила  согреться,  спустилась  в  подвальчик.

 
   Покупателей было мало. Аромат  фруктов  разжигал  аппетит, но  в  карманах  не  было  ни  одной  копейки. Старалась  не  смотреть на ящики  с фруктами. Продавец - китаец  тут  же уставился  на  меня, потом жестами попросил  покинуть магазин. Так  и  не обогревшись,  выскочила  на улицу.
 
   3. СЛУЧАЙ НА МЕЩАНСКОЙ   
               
     Паша готовила на кухне и даже не заметила,  как я прошла в каморку.  Похвастаться  мне было нечем. Узнав о неудаче, она не удивилась. Положила мне руку на плечо и сказала:
 - Ты, Настя, не кручинься. Попробую поговорить с  хозяйкой, чтобы она помогла тебе.



   Хозяева у Паши оказались людьми чуткими к чужой беде. Назавтра хозяйская дочь увела меня к Саре Иосифовне, своей знакомой. Ее дом находился  недалеко от Управления омской железной дороги. Красивое здание Управления дороги произвело огромное впечатление.


    Сара Иосифовна  полдома  сдавала  в аренду, вторую  половину  занимала сама с дочкой и квартиранты - нахлебники: две девушки - студентки мединститута и молодой человек по имени Петр.

   
   Встретила меня очень приветливо, сразу дала поношенные валенки, а также старенький полушубок, теплый платок. Определила и  объем  работы: носить с колонки  воду, стирать белье, мыть посуду и полы, топить печи. Для  сна  выделялись  полати, а  плата за работу - питание на общей кухне. Я этим условиям  была  рада.  Куда же в зимнее время полураздетой деваться?


    Правда, в  тот же день со мной  приключилась история. Хозяйка послала   в баню, которая находилась на улице Мещанской. Дескать, положено пройти санобработку. Я  в  бане разделась, подошла к дежурной попросить тазик. А  та  глаза  вытаращила, как закричит:
- Как ты  смела  такая  в  баню явиться?  Ишь ты!  Явилась - не   запылилась!
Из-за  тебя, красавица, я  могу  работы  лишиться! Посмотрите на  нее - все тело в красных пятнах…
   Потом еще добавила: - Немедленно одевайся и уходи!


      Я ничего не могла понять, все в бане на меня уставились, как на прокаженную, шум поднялся. Испугалась, что так и в инфекционную больницу отправить могут. Одним словом, убежала  из бани.


     Иду по улице, на  прохожих натыкаюсь. Мысль одна: хозяйка узнает, выгонит на улицу. Тут неожиданно встретили  меня  студентки, что проживали у Сары Иосифовны. Стали  допытываться,  почему такая испуганная. Спрашивают  про помывку, а  я молчу. Потом  призналась, что не помылась. О красных пятнах рассказала. Девушки между  собой  поговорили,  пригласили зайти  к ним в  комнатку. После  осмотра  выяснилось,  что  эта  краснота осталась  от перенесенной  оспы, мол, это уже не опасно.


    К довершению всего,  пригласили в комнату хозяйку, объяснили  ситуацию, а одна  из  них  сходила  в баню к заведующей. Короче говоря, повезло мне с соседками.
   

    4. КУРСЫ ЛИКБЕЗА
               
      Однажды  все  ушли  по  своим   делам, а  я  мыла полы. Тут  с  ночного дежурства  пришел  квартирант Петр, он  работал  в  паровозном  депо  слесарем. Подошел  ко  мне  и  спрашивает:
- Настя! Почему   не  учишься?  Здесь недалеко  есть курсы по ликвидации неграмотности.
- Я, конечно, хочу  учиться,  но  хозяйка будет возражать, - попыталась   оправдаться.
- Она обязана три вечера в неделю отпускать тебя в школу, - возразил Петр.

               
       Назавтра отвел  на эти курсы. Хозяйке это, конечно, не понравилось.  Она ворчала:
- Чтобы учиться, надо жить у родителей.
      Но Петр объяснил, что закон на моей стороне, раз с работой по дому я  справляюсь.Хозяйка же  категорически запретила мне расходовать электроэнергию.

 
       Когда  в  доме  все  засыпали, я на полатях зажигала керосиновую лампу или огарок свечи. Часто там и выполняла домашние задания. Одно пугало - опасность  пожара. Но  судьба,  к счастью, миловала меня.

   
   В начале  мая  занятия  закончились. Желающих  учиться  дальше пригласили  в  группу  малограмотных. Прибежала  к  хозяйке радостная. Но та сообщила, что  возражает против дальнейшей учебы, предложила освободить жилье. Глаза ее выражали гнев…


   5. МАРИУПОЛЬСКИЕ ЗЕМЛЯНКИ               

   Печали моей тогда не было предела. Бродила вне себя от отчаяния  по улицам  города, но  ничего  не могла придумать. Дошла до Управления железной дороги, перешла улицу. Напротив Управления находилась свалка: старые вагоны, колесные пары, трубы, горы металлолома.

               
        Была  огорожена  эта  громадная  свалка высоким  забором  из горбыля.  Как-то  учительница  рассказывала, что  на этом месте прошлой зимой  стоял  штабной  вагон экспедиции  Дзержинского, которая  наводила порядок на железной дороге.


     У входа на свалку резко тормознула повозка, я увидела в повозке знакомую по имени Феня.  Коротко подстрижены  волосы, на  голове  повязана красная косынка. 
- Ну, как дела? - спросила она. Слово за слово, разговорились.
- Вот те на, - успокоила Феня, - это дело поправимо. Приглашаю  к себе  жить. Я  на  лето устроилась  техничкой  на  пароход. До Тобольска  по Иртышу буду ходить. А ты за сынком Митей  присмотришь. Согласна?


   Сунула мне в карман пару яблок и добавила:
- Голодовать не будешь. И рыбой завалю.
- Ну, ты, Феня, даешь! Конечно согласна, - оживилась я. - Куда вещи приносить?
- Тут недалеко. Знаешь, где Мариупольские землянки?
- Мариупольские землянки? - переспросила я, саму будто  током  шибануло. Дело в  том, что  Сара  Иосифовна  неоднократно  предупреждала  об  этом нехорошем месте, говорила, что даже милиция в ночное время опасается  этого района.


     В самовольных постройках  проживали беженцы с  Волги,  да  рабочие  пивзавода  Минея Мариупольского. От центра города, правда, недалеко. Полчаса, если  пешком идти.
- Что, Настя, испугалась? - спрашивает меня подруга.
- Что поделать, Феня, - отвечаю, - у меня нет  других вариантов.
- Приходи, обязательно приходи, - говорила  она  на  прощание. - Завтра и приходи. На берегу красиво. Пароходы идут день и ночь. Жду тебя, Настя.

               
     Через  день, с узелком под мышкой, я уже искала среди примитивных землянок  жилище  Фени. Вот, наконец - то,  нашла.  На берегу Иртыша  стоял покосившийся домик с дырявой крышей. Окна  наполовину  вросли в землю. Толкнула  дверь, в  нос  пахнуло подвальной  сыростью. В углу темной  комнаты стояла металлическая кровать. Посреди комнаты столб подпирал потолок. Все было пропитано  копотью. Худенький  мальчик суетился с кастрюлей у печи.               
- Что это за запах? - спросила Феню.
- Митя  вываривал в  кипятке свиные кости, - засмеялась она, - любит с пацанами в бабки играть, домой не загонишь. Митька! Выбрось эту гадость!
- Не выброшу! - возразил мальчик, в руке крупная кость, - Смотри какой тяжелый биток!


   С  улицы раздались голоса:
- Митька! Митька!  Выходи  кости катать!
Мальчик  виновато улыбнулся  и выскочил за дверь. 
               
   6. НА БИРЖЕ  ТРУДА      
               
    Школа располагалась в центре Омска, в небольшом двухэтажном здании. Рядом находились три церкви, польский костел, мусульманская мечеть. Нелегко найти работу в городе, так   как   промышленных предприятий  было  очень мало.
               
 В школе  посоветовали сходить на биржу труда. Как - то утром пошла туда. 
               
    Биржа труда находилась на углу улиц Красный путь и Чапаева. Около здания  находился  сквер, где на траве сидели и лежали сотни людей.Мне с трудом удалось пробиться к маленькому оконцу, за которым сидел неказистый,  лысенький  мужчина.  Очкарик.  На  все  вопросы  отвечал,  что вакансий  нет. Но тут  вдруг к оконцу пробилась  девушка  и  передала  пакет. Толпа тут же ожила, к оконцу потянулись  руки. Перегородка  затрещала под напором  людей. Выбраться  из  этой  толпы  уже  не  было  никакой возможности. И на  тебе! Очкарик  неожиданно  захлопнул  оконце. Мало того: появилось объявление о перерыве.


        В это самое время с порога кто-то прокричал, что требуются  рабочие на земляные работы. Толпа  отшатнулась от оконца. Люди  кинулись  к выходу. В трех метрах, на  полу,  увидела худенькую  женщину лет сорока. Она стонала: помогите! Горло у меня перехватило спазмой, помогла  женщине подняться.  Выяснилось, что она  из  военного училища,  послали на биржу с заявкой, но в суматохе  сумочку с документами  кто-то  вырвал. Я  тут  же стала допытываться у нее  про вакансии. Оказалось, была нужна им  прачка.


  Радости не было предела. Надежда забрезжила, как слабый огонек на темной дороге. Так быстро  не бегала никогда! Через полчаса была уже в училище. Из отдела кадров сразу отвели в прачечную. Пол - из листового  железа, все окутано паром. Прачки Матрена  и  Нюра - преклонного возраста, серые  лица. Босоногие. Мокрые  фартуки. Выделили  мне  корыто.
- Девочка, не  оставайся  долго на этой работе! Ты молодая, худенькая, а работа  тяжелая  и  вредная.  Посмотри на мои мозоли, - Нюра протянула свои руки. Ладони покрыты  водянистыми  пузырьками.

 
  Конечно, зарплата  была мизерной, но зато в обед приносили покушать. В  каптерке  разрешили  взять  кое - что  из  одежды. Надо  сказать, что  все меня устраивало. Грела мысль: вот заработаю денег, в деревню пошлю. Так прошло около месяца.


      Тут вдруг появился  приказ о том, что училище выезжает в летние лагеря. Слов нет, новость невеселая. Лагеря от Омска далеко, поэтому об учебе не могло быть и речи. Да и Митьку не бросишь. Меня, конечно, уволили. Я себе места не находила.

   7. ЛИВЕНЬ      
               
        Судьба  снова приготовила   новые испытания. Как - то  проснулась  ночью  от  раскатов  грома. Выглянула в  окно, а  на  улице - непогода: кустарник от ветра  гнется,  ставни  хлопают,  молнии  небо  секут. Тут  и  ливень  начался. Не  по  себе  стало. Тут  же зажгла свечку.  Митя проснулся и забеспокоился:
- Нас не затопит?
- Не бойся, - успокаиваю    его, а сама вижу, что  вода  через порог уже начала прибывать, с потолка на кровать стали первые капли  капать. Поняла: бежать надо  немедленно.  Стали перебираться на печку. Только перебрались, на кровать рухнул потолок.
    Потом  дождь  затих. Митя  смотрел  на  плавающий  по комнате мусор  и плакал.

   Спускаться в холодную воду с печи не хотелось. Подхватила его на руки  и пошла  к  выходу. Остаток  ночи провели  на  улице, было очень  тревожно.
Всем  обитателям  убогих  трущоб и  построек  крепко досталось от ливня. Особенно пострадали  землянки,  что  ютились  у  Иртыша.  Чуть   забрезжил рассвет - слышу: кто плачет, кто ругается. Район  стал похож на муравейник: сушатся вещи, стучат  молотки.  В  полдень  пришла  дальняя  родственница Мити и забрала его жить к себе. А я осталась опять без жилья...

 
     Пошла с узелком куда глаза  глядят. Вышла на улицу Республики, дальше ноги понесли  на центральный  базар. Надеялась деревенских там  встретить.  А вдруг повезет?               

   8. НА КОПЕЙКУ – ДОСЫТА!

   Шумит базарная толпа, то тут, то там крики:
 - Кому хромовые сапоги?
 - Конфетки - бараночки! Кому надо, налетай!

    У входа  на  базар  цыгане  крутятся, цыганки трясут  широкими   юбками. Мальчишка с рыжими волосами   размахивает  газетой:
  - Покупайте  газету!  Свежий  выпуск газеты «Рабочий путь»!
   Рядом стоит худенькая  девочка  с  бидоном.  В  руке держит фарфоровую чашку и громко кричит:
  - Кому холодной воды? Водопроводная вода!  На копейку - досыта!
 
  Почему - то жаль  ее  стало. Возникло  желание  поговорить. Остановилась  напротив.  Она спросила:
 - Налить тебе воды?
 - Нет, девочка, не  надо  мне  воды, - отвечаю. Только  хотела  продолжить, а в  это время шум  в  торговых  рядах поднялся. Смотрю: чумазый оборванец с белым калачем в руке между крестьянских повозок несется  к  выходу.


   Толстая  торговка, хлопая  себя  по широким  бедрам, дерет горло:
 - Ловите его! Ловите!
 - Что, Фекла, жаль  калача, что ли? - не вытерпела  девочка с  бидоном. - Охолонись! От этого не похудеешь!

   Повернулась ко мне и добавила:
 - Это Васька. У него мать больная, два братика. Папка в партизанах погиб.

 
  Я так и не встретила на базаре  никого из своей деревни. Пошла в сторону  театра, где  находился Дворец  Молодой  гвардии. И тут - удача!  По дороге встретила  Марию  Маркову,  мы  с  ней  за  одной партой  на курсах сидели. Вид мой был достаточно выразительным.  Мария спросила: что случилось?
Неожиданная  встреча  вызвала  во мне  прилив  откровенности, желание  излить горе.
 - Пойдем - ка со мной, - сказала подружка. - Вон  мой  дом - рукой  подать. Живем, правда, бедно, перебиваемся с хлеба на чай.   


     В маленькой комнате было чисто. Пожилые родители ужинали, меня тоже  пригласили за стол. В сенях на  топчане устроили нехитрую постель. Давно  так сладко не спала…

    А днем Мария  сообщила, что ее  папа договорился  с  комендантом технического училища  насчет работы. Как  я обрадовалась! Неужели,  наконец,  настанет день, когда можно  будет  наесться  досыта?   Купить буханку хлеба  и есть, есть, не боясь, что хлеб кончится…


     В училище производился ремонт,  приходилось все перемывать за рабочими. Разрешили  питаться в столовой училища. Мне хватало пятнадцати копеек  на обед. Одно  плохо: известь  разъела  руки  так, что  на  занятиях трудно было  ручку  держать. К сожалению, через  две  недели ремонт в училище закончился. Рассчитались со мной хорошо: даже обувь купила.

   9. МОРКОВНЫЙ ЧАЙ И КУЛАГА
               
     Вскоре меня перевели в подготовительную школу на два месяца, пройдя которую, можно было попасть и в школу повышенного типа. Учащиеся школы  находились уже на государственном обеспечении. Здесь готовили избачей для деревни. Но эти два месяца для меня были особенно трудными.

               
  Наступила холодная осень. Жилья опять  не  было, так  как  к Марине приехала  тетка  с Поволжья, мне пришлось освободить топчан. Пробовала ночевать в разрушенном домишке Фени, но в первую же ночь меня  сильно  напугали  крысы. Заработать  на  пропитание  снова  негде.  Опять  голодую, терплю, но терпеть нет уже никаких сил, хотя до окончания  школы осталась всего-то одна неделя…


 Окончательно  отчаявшись,  пошла  к  своей бывшей  хозяйке Саре Иосифовне. Я пообещала  ей  бросить  учебу,  если она снова возьмет меня на  работу, причем, согласна даже на расчет питанием. Хозяйка же посетовала, что прислуга  уже имеется.  Тяжело  вздохнув,  выпроводила  за  дверь.


      Вечерело. Уселась  в  сквере  напротив  школы. Пора  идти на  учебу, а сил  нет, вторые  сутки не кушала.  Лицо  отекло, черные  круги  под  глазами. Решила, что  сегодня  сдам  учебники  и  уеду  опять батрачить в  деревню.

  Так  и сделала - положила учебники перед учительницей, а у самой слезы на глазах.Та  прижала  к себе крепко - крепко  и говорит:
 - Ну,  это ты, Настя, зря! Успокойся. Я знаю, что  тебе, девочка, тяжело.
  Повела  к себе в комнату, напоила морковным чаем. Предложила и отведать  кулагу - пророщенную рожь.
 

     На перемене  ко мне подошла Марина и положила на парту 20 копеек, за ней  подходили остальные  учащиеся. Кто ложил  деньги,  кто продукты.
 
   Я растерялась, тут  же выбежала в  коридор.  Чувство стыда  переполняло мое сознание. Это же милостыня! Как можно брать милостыню у своих же товарищей?
   Меня догнала Марина, стала говорить, что я не права, что это не милостыня, а помощь. Мол, если я не приму ее, то все обидятся  на меня.
 - Слушай, Настя, возьми и не дури, - настаивала подружка.
  Одним словом, убедила она меня. Через неделю экзамены были сданы. Я была  по-настоящему счастлива."