ЖОРА

Судьба этого парня была, по меткому народному выражению: «Как детская рубашка - короткая и обделанная».  Учился, между прочим, до десятого класса хорошо. И спортсменом был неплохим. Физические данные от природы обрел не абы какие. Была в родословной нормальная, присущая всем славянским народам тяга к спиртным напиткам, но, извините,  не в таких проявлениях, которые удалось достичь ему. А вот ханыг в роду как бы и не было. Трудягами все слыли. Так откуда у него появилось эта черта негативная? Скорее всего, плоды воспитания. Лень ведь в каждом человеке сидит. Только  волю дай.  Тут же проявится, да еще в таких формах, что ой-ой-ой!
Началось все с обыкновенной  пробы пива. Это, наверное, проходит у всех одинаково. С одноклассниками где-то возле бочки оценили воздействие  разрешенного и высокочтимого в народе пенистого, слегка алкогольного напитка. Потом на танцах произошло приобщение к дешевому крепленому вину. А на одном из дней рождения попробовал напиток и покрепче. Понравилось, однако.
В доме алкоголь был нормой. Отец за обедом всегда позволял себе стаканчик вина. В десятом классе во время праздников стали приглашать к столу и сына. На равных, конечно, не пил, но несколько рюмок водки выпивал запросто. Держался хорошо, не пьянел, не буянил, не падал. Родителям это даже нравилось. Среди прочих охмелевших парней он выглядел,  как бы даже, мужчиной с холодной и соображающей головой.
Запас спиртного в доме был всегда и не малый. Время такое веселое было. Без магарыча – никуда. А если учесть, что и ремонт любой, и дачный участок требовали постоянного привлечения посторонних людей и техники, то без этих запасов было ни- как.  Семья жила неплохо. Не сказать, что богатые, но вполне обеспеченные люди.  Посему запасы эти были солидными и у отца, и у матери
 Жора втайне от родителей  стал  этот запас  потихонечку дербанить. Это, в принципе, делать было очень даже просто. Ну, какой там сложности запоры  могут быть в серванте или в дверке шкафа?.. Так… чисто символические. Подделал он эти ключики от всех запасников и маминых, и папиных, да еще с запасом, на всякий случай.
Так и таскал потихоньку. Но однажды, видимо, хапнул прилично, потому как отец заметил недостачу. Правда, на этот раз он отделался легко и просто. Во-первых, потому, что было в первый раз,  во-вторых, причину нашел относительно успокаивающую и не вызывающую особых подозрений. Сказал, что, мол, пацаны старшие попросили. Срочно им надо было, а магазин еще не открылся. Но, мол, с зарплаты вернут обязательно. 
Вернуть, конечно, ничего не вернул, но брать теперь уже стал аккуратно и хитро. Уж сколько и как не важно. Важно то, что но в одиннадцатом классе  увлекся алкоголем довольно-таки серьезно.
 Обучение в школе благодаря недюжинным способностям и тогда еще хорошей памяти завершил, но на том все его образование и закончилось. Спорт, в котором тренеры пророчили ему неплохое будущее, забросил тоже. А вот дальше ничего не началось.
Были, конечно, попытки  у родителей заставить Жору получить хоть какое-то средне-специальное образование в каком-нибудь  ПТУ, но они не увенчались успехом. Корочки сварщика  самого низкого разряда он заимел благодаря опять же мамаше. Она устроила его на работу на свой завод. При том заводе был учебный комбинат.  Вот там скороспелых специалистов из своих же работников  и для своих же нужд и штамповали.  Корочки-то он получил, но на заводе этом долго не задержался. Как началось, так и пошло. Куда бы ни устраивался на работу, больше месяца, максимум двух, нигде удержаться не мог. Нет. Не потому, что пил. Тогда пили все.  Потому что не хотел работать. Там грязно, там пыльно, там платят мало и так далее.
Посмотрев на все эти его мытарства по  серьезным государственным предприятиям, отец решил привлечь его к своей деятельности.
Работая водителем, Жоркин батя попал в аварию и потерял практически полностью зрение в левом глазу. Оформил инвалидность. На пенсию такого рода и себя не обеспечишь.  Надо было как-то зарабатывать.  О работе по профилю речь идти,  конечно же, не могла. Начал подыскивать себе работу по состоянию здоровья. И вот здесь произошло очень даже благоприятное для него совпадение.
 У соседа,  занимающегося вопросами разгрузки вагонов на постоянной основе, возникли проблемы с напарником. Он и попросил  Леонидовича помочь ему разгрузить выгодный вагон. За одну такую разгрузку получилось ровно столько, сколько составлял его месячный пенсионный доход. И вот буквально в течение одного месяца превратился он из инвалида  в «дорогого бича». Так его величали в среде регулярных шабашников.
А подобное звание прилипло потому, что брался только за стоящую работу. У него уже была своя клиентура везде. Знал, на какую станцию и когда прибудут вагоны с выгодным товаром.   По тем временам  на этих шабашках можно было выгнать до тридцатника в день. По тем временам, да еще в центральных районах страны, это было очень даже не слабо!
Вот к такому доходному делу и хотел приобщить отец заблудшего сына, которого уже никуда не брали. Между прочим, этот вид трудовой деятельности в те времена помогал улучшить материальное положение не только ребятам из определенной, если так можно выразиться, социальной среды.
 На товарных станциях можно было встретить и студентов,  и пожарников, и преподавателей, и даже врачей. Ведь на этом попроще никаких условностей не было, а из документов требовался только паспорт. Кто хотел, тот зарабатывал и очень даже неплохо. На север не надо было ехать однозначно, и это еще слабо сказано.
Поначалу Жора принял это предложение. Но отработав всего один день, «слинял» и больше никогда там не показывался.  Ну, ничего ж себе! Там вкалывать надо! И не как-нибудь, а серьезно! Зачем?… Можно с утра рвануть в пивнушку и «присесть» на хвост к кому-нибудь. В больших городах это запросто. Главное, знать определенные тонкости: как, к кому и когда. Когда эти походы с утра в ближайшее питейное заведение приобрели хронический характер, мать поняла, что дело принимает серьезный негативный оборот.
Со свойственной ей тогда еще энергичностью начала предпринимать радикальные меры. Тихонечко, правда, чтобы, не дай Бог, соседи не узнали. Проконсультировалась  со своей близкой подругой – врачом и отвезла Жору в специализированную больницу. 
 Лечили полтора месяца, серьезно и по полной программе, с применением очень дорогих препаратов и гипноза. Но, увы, это помогло  хлопчику «как мертвому припарка», простите…
Первое заведение, которое он посетил после курса лечения, была не родительская квартира, а пивнушка. Там его с воплем восторга и радости приняли друзья-собутыльники. Встречали так, будто с войны вернулся. Естественно, нашлось все для празднования. В этой среде Жорик был товарищем авторитетным по многим причинам.
 В частности, ему принадлежало несколько рекордов по употреблению крепких спиртных напитков. Пока был помоложе - здоровье было бычье. Литрами глотал спиртосодержащие жидкости.  С помощью одного из таких фокусов  долгое время нажирался «в усмерть» и  «на халяву» уже с утра. Естественно и собутыльникам перепадало от его таланта. Состояло умение в следующем. В две руки брал по бутылке водки, или вина, это не имело принципиального значения. . Раскручивал их и направлял в глотку одновременно две струи. Кадык не ходил. Заливал, как в бочку. Отточил прием до такой степени, что ни одна капля не проливалась. Проводилось это представление, естественно, «на спор». Помимо выпитого литра ставился еще один, а то и больше. Смотря, кто спорил. А подготавливали клиентов дружки в пивнушке, создавая рекламу, так сказать…
Производил ли он такое действо в этот раз, неизвестно, но вечером два бича привели  домой чуть живого.  По лестнице на третий этаж поднимали уже с помощью соседей и выбежавшего во двор отца. Потому как провожатые сами на ногах еле держались.
Так продолжалось несколько дней.  На работу опять никуда не пошел. Сердобольная мама пыталась увещевать сына, но...  Он в таких случаях, дабы не выслушивать назидания,  куда-то на время исчезал. Имел нескольких подруг, у которых можно было на время залечь, подальше от родительского глаза.  Потом, когда надоедал там и его в очередной раз изгоняли,  – возвращался опять домой. Больше уже его в доме не трогал. Так хоть на глазах. А то же пока его нет, все ночи бессонные. Мать есть мать…
Но средства на свои похождения где-то доставал. Так, в частности,  схлестнулся он  однажды  с элементами ему же подобными, но уже с  криминальными наклонностями.  Начал принимать участие в каких-то сомнительных разборках и делах на базаре. Пить на что-то же надо?  Сначала подвизался в доморощенный рэкет. Местная братия ханыг решила потрясти приезжих торговцев. Какое-то время - срабатывало. Но, в итоге,  нарвались на серьезных мальчиков, которые  действительно контролировали рынок.
На этот раз  разобрались с ними по-божески, хотя и чувствительно. Спасло то, что часть из тех крутых знала кого-то из капеллы, в которой участвовал Жора. Все обошлось  фиолетовыми разводами вокруг глаз, распухшим носом и рассеченной губой.
Когда «сорвалась» эта «халява», подрядился  грузчиком  к частнику. Какой-то его бывший то ли знакомый, то ли одноклассник, взял к себе по старой памяти. Платил  неплохо, но раз в две недели, а выпить-то надо каждый день. Начал еще с двумя хануриками такого же покроя приворовывать. Но не у своего хозяина, а у соседей. Пока умеренно брали - с рук сходило. Но однажды, нажравшись до определенного состояния, потеряли страх и что-то там натворили по-крупному.
Дело в том, что товарищ, на которого они работали, арендовал часть здоровенного склада. Там же держали свой товар и другие предприниматели.  Ну, вот они из чужой секции  что-то и уволокли серьезное. Повязали их тут же, «не отходя от кассы». Разборки на этот раз были покруче и намного. Нарвались на крутых хлопчиков. Помимо того, что сами схлопотали, так и паренька, хозяина своего, подставили. Естественно, попер он Жорика сотоварищи без всякого выходного пособия.
Приполз домой с разбитой в нескольких местах головой. Недосчитался в этот раз и двух боковых зубов. Но ума не добавил  и этот довольно болезненный урок. Ввязался спустя месяц еще в какую-то очень нехорошую историю. На этот раз  дело дошло до милиции. Получил свои первые пятнадцать суток. И с тех пор стал там своим клиентом.
Когда в  очередной раз влез в  серьезное дерьмо, появилась явная  угроза схлопотать срок уже по серьезной статье. Участковый был своим человеком. Долгое время жил в их дворе. Хорошо знал и уважал Жоркиных родителей. Посодействовал, как мог. Мать же в свою очередь пооббивала пороги в соответствующих властных структурах. В итоге, вместо зоны отправили в ЛТП, то есть на принудительное лечение на два года. Режим тот же. Разница только в том, что это не считалось судимостью.
Прошли два года. Вернулся Жора из исправительного учреждения. Но это уже был далеко не тот парень.  То, что подорвал  физическое здоровье и стал выглядеть не очень хорошо – полбеды. Намного хуже было другое. Произошел переворот в мозгах и явно не в лучшую сторону.   Пребывание  в местах лечения  добило в нем остатки того, что в народе принято называть совестью, честью и достоинством. Стал хитрым, брехливым и изворотливым но только, к сожалению, в одном направлении, с акцентом на получение  необходимой дозы алкоголя.   Случаев проявления такой хитрости по отношению к своим домочадцам было множество. Но один из них отличался особой изобретательностью.
Пришел домой и сказал матери, что завязывает со своей беспутной жизнью. Нашел, дескать, бригаду мужиков, которая ездит по глубинкам Руси-матушки на строительные шабашки. Строят частникам дачи, гаражи  и прочее. Это, мол, его старые кореша, потому берут подсобным рабочим. Заработки хорошие. Сухой закон. Но перед отъездом надо бы бригадира и пару специалистов основных пригласить на магарыч. Так, мол, принято, чтобы «прописать» в бригаде.
Сердобольная матушка от радости, что одумалось дитя великовозрастное,  накрыла стол такой, что  и сватов поскромнее принимают, пожалуй. Приперлись эти «крутые специалисты». А в доме в это время присутствовал совершенно случайно зять по старшей дочери, прибывший в отпуск с Дальнего Востока.  И вышло так, что он находился ближе всего к входной двери, когда прозвучал настырный звонок. Открыл, увидел эти «изможденные трудовой деятельностью» рожи и сразу все понял. Ему по роду деятельности с таким контингентом приходилось сталкиваться и работать регулярно. О своих подозрениях доложил тихонько теще на кухне.  Однако его слова возымели на любимую тещу действие совершенно противоположное, чем ожидал. Вплоть до того что: «Не  вмешивайся не в свое дело». Он не стал спорить, но и присутствовать на подобного рода собрании тоже не пожелал. Вызвал такси и уехал к куму.
Впоследствии выяснилось, что потери, произошедшие в доме за время пребывания «уважаемых  людей», были весьма ощутимыми. Попьянствовали ребята, собутыльники Жорины, на славу! Да походу еще и с собой прихватили. Чего и сколько, мать не распространялась никому, но Жоры после этого три дня не было. Значит, похоже,  немало хапнули…
  Вот так и жил Жорик. Потом попал еще раз в ЛТП. Успел-таки побывать в знакомом заведении до его закрытия. Освобождение из принудительного лечебного заведения было досрочным в связи с его реорганизацией, а точнее, ликвидацией. Не понадобились оно новому государству.  По прибытии, как и водится хорошо начудил. 
Мать слегла. У отца от нервного перенапряжения тоже воспалились все болячки. Даже те, которые уже много лет не мучили. Резкое ухудшение здоровья было налицо. От больницы отказывался, потому что надо было и за женой больной присматривать, и следить  за этим «шатуном». Как метко выразился сам Леонидович: «Его одного на час в хате оставь, так потом в голую квартиру вернешься». Отказывался, естественно, до поры до времени. После очередного возвращения непутевого сына домой  и ночного скандала  такой приступ  прихватил, что еле-еле до реанимации успели довезти. Хорошо, что дочь гостила в это время и успела в скорую помощь  позвонить. Все поняли, что с таким беспределом пора заканчивать, пока дело не дошло до серьезной беды.
Вмешались родственники.  Общими усилиями сплавили его к тетке в деревню. Как раз началась уборка картофеля. Любые, даже самые хреновые руки были, как говорится, «в масть». Картошку выбирать его, конечно же,  и под дулом автомата никто не заставил бы. А вот в бригаде грузчиков прижился. Там Жорик  мало чем  отличался  от местных работяг. Все были такие же  «трезвенники». Они умудрялись по дороге с поля до складов несколько мешков сплавить. Схема отработана до тонкостей. К полю подъезжает горожанин. Договариваются. В определенной точке, выбранной мудро так, чтобы не просматривалась ни с какой стороны, он поджидает трактор с прицепом, груженым плодами земли. Быстро пару мешков в багажник.  Два пузыря на лапу и разъехались. К концу рабочего дня вся бригада в стельку. Хоть самих, как мешки, в прицеп грузи.   
Раскусило начальство это дело. Изгнали. Тетка  заставила работать по хозяйству.  А у нее самой два таких же «орла»: третий муж и племянник.  Поначалу что-то делали, потому как «пойло» не за что было покупать. Ну, а потом проявилась известная находчивость Жоры. Эти-то двое тетку боялись. Не дай Бог, что-нибудь сделать без ее спроса. Баба здоровая и, невзирая на возраст, довольно крепкая еще. Охаживала без разбора. Притом, всем, что под руку подвернется. Не раз на своих спинах и головах ее гнев испытали  и    хорошо. Сами-то, хитрюги, не рискнули, а родственничку непутевому вороватому подсказали, где запасы лежат. Вот он и произвел обмен копченого сала, подготовленного для продажи, на самогон. Хорошо, что хозяйка заподозрила неладное сразу. Пришла с поля, а там трио вокалистов песняка давит: «В бою не сдается наш гордый «Варяг»…» Она в подвал, а замок сорван. В бочку, а там ни много – ни мало, а килограммов пять отсутствуют, ежели не более.  Им,  дуракам, тикать надо бы, куда глаза глядят, а они, с пьяной дури, отпираться начали. Ну и… Оглоблю одну сломала.  Вторую не успела, правда...  Разлетелись голубки в момент, протрезвев после первой обработки. Ну, куда ему податься?… Опять домой… Родители по состоянию здоровья уже с ним, понятное дело, справиться не могли. Пришлось ухаживать за стариками младшей дочери.
Так уже получилось, что отношения между тещей и младшим зятем сложились не самые теплые. По этой причине он в дела этого дома не вмешивался.  Но когда все это начало негативно сказываться на  благополучии его семьи, пообщался с шурином по- своему, своеобразно. Общение это произошло за пределами квартиры родителей и без свидетелей. Вот здесь Жорик понял сразу, что этот товарищ долго возиться с ним не будет. Там «завязки» и с ворами, и с ментами, и с кем хочешь… 
Теперь он  стал появляться  дома редко и то с оглядкой и вел себя очень тихо. Без спроса даже боялся в холодильник нос сунуть. Ежели сильно хотелось пожрать, спрашивал разрешения. Давали, но только то, что не ущемляло интересов остальных домочадцев. 
Остальное время пропадал где-то по бомжатникам или у теток такого же поведения.  На что жил? А черт его знает… Чем обычно бомжи живут?.. По вокзалам да рынкам шарахался. Где что заработал, где-то украл, где-то «на хвост» присел…
В милицию попадал теперь уже регулярно. Естественно, что по пьяному делу. Долго не держали. А какой прок? Статей соответствующих нет, а взять с него нечего. Подержат в обезьяннике до утра да и отпустят.
 Бит был тоже регулярно, но непонятно кем… Без следов свежих на репе не ходил никогда. Как макияж уже своеобразный, специфический появился и привычный для всех.
Потому завершающий аккорд был вполне предсказуемым.
Сестру и зятя вызвали на опознание в морг. Мать с отцом, в силу состояния здоровья, это сделать уже не смогли.
Тяжелая черепно-мозговая травма. Медэкспертиза установила в крови высокое содержание алкоголя. Заключение следствия было соответствующим. Пьяное падение с последующим ударом затылка о бетонные ступеньки.  А было-то всего тридцать с «хвостиком».
Ходили слухи что, вроде бы, в милиции был… Там и  «приголубили» так хорошо. А потом вывезли по-тихому, без свидетелей, да и бросили в парке на лестницу бетонную… Судя по нынешним делам в силовых структурах, не исключено и это… А с другой стороны, чего только люди не наговорят. У нас же как?.. Хоть свадьба, хоть похороны - все подвергается обсуждению всенародному. Кто-нибудь, что-нибудь да домыслит. Сплетни откуда берутся?..
   Но скажу уже предельно недоевшую самому банальную фразу : «Какая теперь уже разница?..» Смерть все равно по пятам за ним ходила, а точнее, он сам ее за собой на веревочке водил. Рано или поздно при таком образе жизни  тем бы и закончилось. Да и была ли это жизнь?… Одно название…

P.S.

Боже упаси, оправдывать пьянство в какой бы то ни было форме. Но когда человек, обучившись профессии, занимается делом и при этом пьет, пусть даже солидно, воспринимается на Руси, вроде бы, как и нормально… Ну нация мы такая! С этим уже ничего невозможно поделать.  А вот когда со школьной скамьи, посредством пивнушки в «ханыги» в цветущем возрасте -  это господа, все-таки  катастрофа.