Змея танцевала в огне

     На первомайские праздники в 197… году двое университетских друзей, Игорь и Толик, и две подруги, Александра и Евгения, поехали с палаткой на вылазку в Фигуровку,  расположенную среди могучих лесов, известное место сбора тогдашних харьковских альпинистов. Двое, Игорь и Александра, уже подали заявление в ЗАГС, и через две недели их должны были сочетать законным браком. Все приготовления жених и невеста держали  в тайне от родителей Игоря, целиком занятых своей жизнью. Ну, а Толик и Евгения готовились к роли свидетелей предстоящего бракосочетания, и это предприятие на короткий срок свело их вместе, хотя до этого майского дня они были незнакомы. Мотором этой вылазки был Игорь, он в прошлом бывал в Фигуровке с альпинистами ХГУ, знал места, и выбрал для ночёвки полянку в лесу вдали от дороги, и недалеко от реки. Майские ночи в тех местах ещё холодные, но несмотря на предупреждения более опытного Игоря, тёплых вещей был недостаток, и посидев вечером у костра, мальчики расположились в палатке на ночлег у стенок, девочки в середине. Было холодно, тепло уходило в землю и через брезентовые бока палатки, ребята мёрзли, девушки тоже. Игорь всё стремился теснее прижаться к своей невесте, и Сашенька тоже хотела согреть Игоря, они спрессовались в одно целое, так им, видимо, было легче выдержать эту холодную ночёвку.

     Женя, однокурсница Сашеньки, спала, разочарованная невниманием Толика. А он лежал на спине, и слушал тихие шорохи и шёпот, хорошо слышные в ночной тишине, производимые одногруппником  Игорем, и его будущей женой. Толику казалось, что между его приятелем Игорем и Сашенькой происходит что-то такое взрослое, как между его родителями, которые остались в Белгороде, выпустив в большую жизнь вначале старшего брата, а затем его, Толика. Старший брат осел в Москве, где учился в ВУЗе, а Толик, вначале твёрдо решил посвятить свою жизнь музыке, и стать исполнителем таких величественных фортепианных концертов, как 2-ой Концерт Рахманинова, 1-ый Чайковского, сочинений Грига, Шопена, Моцарта, Шуберта. Но в процессе обучения Толик, научившись бегло читать партитуры с листа, и лихо играть сложные музыкальные произведения на фортепиано, понял, что самые большие высоты в музыке ему не штурмовать. Ведь даже участвуя в итоговых концертах в музыкальной школе, он не блистал, играл ровно, без того огня, что окрашивает личным цветом даже несложные этюды Черни, исполняемые известными мастерами. Высоких призовых мест Толик не занимал. И к концу музыкальной школы он перестал мечтать о консерватории, о продолжении музыкального образования, решил, что музыка станет его хобби. Между тем, в средней школе, которую он посещал, образовались классы с физическо-математическим уклоном, в которые ему и посоветовали поступить родители. Он выдержал конкурс, и продолжил обучение в одном из таких классов. После окончания школы Толик не рискнул ехать поступать на физические факультеты Москвы, как когда-то сделал его брат, а поступил в университет в близком от Белгорода Харькове. Учась в университете, на третьем курсе Толик выбрал специализацию теоретическая физика, и в своей группе познакомился с Игорем, страстным поклонником классической музыки. На этой почве они и подружились, иногда Толик играл в пустом зале университета на фортепиано сонаты Бетховена, Шопена для Игоря, который закрывал глаза, и жил этой живой музыкой, появляющейся из-под пальцев приятеля. 

     Со стороны Игоря и Саши послышался тихий шёпот, Саша убеждала своего жениха поменяться с ней местами; кажется, убедила, потому что палатка натянулась, затем Игорь очутился между двух девчонок, а Саша легла у стенки палатки, даря часть своего тепла Игорю, который, чуть простудится, и готово – у него гайморит! Толик подумал, что о такой самоотверженности он где-то читал, кажется, у Джека Лондона, в рассказе жена спасла мужа ценой собственной жизни. Толик согнал комара с лица, тот недовольно зазвенел, улетая к другим обладателям тёплой крови. Да, оба они, Игорь и Саша, самоотверженные, «сам погибай, товарища выручай». Не то, чтобы эта мораль была чужда Толику, но он бы этой жертвы от Саши не принял. И сам бы не поступился  ничем своим. Наконец, Игорь и Саша заснули, а Толик долго ещё лежал без сна, недоумевая, как он дошёл до жизни такой: ночевать в двухместной палатке вчетвером, в тесноте, холоде, рядом лежит уродливая Женечка, которая спит сейчас, засунув в карман палатки свои большие и тяжёлые очки с огромным количеством диоптрий. Когда располагались на ночлег, выяснилось, что у Толика нет тёплых вещей. Тогда Игорь отдал ему своё одеяло, предусмотрительно захваченное на ночёвку, в которое Толик завернулся, отгородившись от холодного парусинового бока палатки. Толик ещё подумал, а отдал ли бы он своё одеяло товарищу, и понял, что для него это было бы очень, и очень трудно, если не невозможно. С другого бока палатки спят Игорь и Саша, утомившись в своей любовной... игре. Ему пришло на ум слово «возня», и он вновь почувствовал себя чуточку обойдённым судьбой в сравнении с Игорем, который и живёт в Харькове, и вот-вот женится, да и способнее его, Толика. О, такие мысли Толик старался не пускать в голову, но они всё равно шевелились там изредка. Ну, жизненный марафон длинный, неизвестно, кто придёт к финишу первым. И пошли в его голове практические мысли, одна за другой: получить жильё в Харькове, работу. Затем жениться. Или сначала жениться на харьковчанке, не вечно же жить в общежитии. И поступить в аспирантуру. Защитить кандидатскую диссертацию, и стать доцентом университета. Этого ему хватило бы, не нужно и доктором наук становиться, голову себе сушить. Преподавать физику в университете, или в другом ВУЗе. Вот он – уважаемый человек, доцент, читает лекцию. Нет, доцент звучит слишком просто, гораздо лучше, если к нему будут студенты обращаться «товарищ профессор». Да, чёрная мантия, профессорская шапочка, а дома жена, она же дочь заслуженного работника Советского Союза, и сын, его зовут Коля, Николай Дьяконов. Звучит! И машина есть, и дача. Жена красивая, стройная, со светлыми красивыми волосами, уложенными в причёску... в причёску...

     Бивак был тих, в палатке все уже спали, полог закрыт на все застёжки. Комары, которые остались внутри, попировали на лицах и руках спящих, а потом, тяжело нагруженные кровью, постарались выбраться на волю через узкие щели. Несколько из них приклеилось внутри палатки к потолку, и заснуло. Ночь была безоблачной и прохладной, ущербная луна медленно обходила небосклон, случайно оказавшаяся вблизи палатки змея-медянка, почуяв тепло, подползла поближе, но настораживалась, когда обитатели внутри переворачивались во сне. К утру она окоченела, и не смогла уползти в кусты, так и осталась лежать рядом с тёплым боком палатки, согреваемым теплом Саши.

     -Подъём!-

Толик продрал глаза, проснувшись от крика Игоря, который корчил из себя заправского туриста. Неудовольствие Толика было прямо написано на лице, и тормошивший его Игорь как бы извиняясь, добавил:

-От холода прямо закоченел, ведь под нами был только пол палатки.-

Толик с трудом, чтобы не тревожить спящую Женю, вывинтился из узкой двухместной палатки, чуть не свалил поддерживающий вход кол, и поспешил в кустики, позвав с собой приятеля. Но тот уже там побывал, и показал не слишком удалённое место Толику.  Хорошо продрогшие за ночь, приятели сразу же стали собирать сучья для костра. Лес, в котором они переночевали, был смесью лиственного и хвойного, сухие сучья валялись везде. Игорь продемонстрировал навыки бывалого Робинзона, и с двух спичек зажёг костёр, около которого оба отогревались, когда проснулась Саша. Сбегав прогуляться, она тоже подошла погреться у костра, зуб на зуб у неё не попадал, и прошло с полчаса, пока она не согрелась. Последней выползла из палатки Женя, подошла к костру, отозвала Сашу в сторонку, о чём-то с ней пошепталась, и они вместе пошли умываться к реке. Игорь сопровождал подружек, но место было безлюдное, кстати, недалеко находилась деревня Безлюдовка, оттуда изредка слышались крики прозевавших раннее утро петухов.

     Толик, оставшись на хозяйстве, обошёл полянку вокруг палатки, обнаружил спящую змею-медянку, присев на корточки, рассматривал с самого детства не виданного зверя. Последний раз он видал змей в Харьковском зоопарке, расположенном рядом с университетом. Из университетского двора одно время легко можно было попасть в зоопарк, спрыгнув с невысокой стены, их разделявшей. Этим иногда осенью и весной пользовались студенты, когда у них на лекцию не приходил преподаватель, и надо было развлечься. Это было дёшево и удобно, зоопарки в рабочие дни пустовали, в вольеры рабочие заносили еду, меняли подстилки у животных, те лениво прохаживались по двору, завидев посетителей, подходили поближе, чтобы выпросить что-нибудь вкусненькое, кусочек булки, бублика, а то и яблока. В павильоне рептилий змеи спокойно лежали, греясь от тепла лампочек, изредка шевелились, ползали, купались. Вот и эта змея-медянка слегка вздрогнула, начала шевелиться, почуяв тепло, исходящее от Толика. Подошли остальные, смотрели на змею, Женя с боязливым любопытством, Саша участливо, явно жалея это бедное животное, потревоженное людьми. Игорь же, играя роль самого опытного, защитника человечества от диких зверей, охраняющего свою Сашу, ухватил змею, ещё негибкую, неловкую после холодной ночи, двумя сучьями, явно боясь змеиного укуса, и понёс её к костру. Никто не успел ничего вымолвить, сделать, а Игорь уже бросил змею в костёр, и та, попытавшись удрать от огня, начала извиваться, подпрыгивать на хвосте, а потом упала на краю костра на покрытую золой землю. И осталась лежать. Женя, прикрыв рот рукой, как бы пытаясь задавить крик, смотрела в костёр через стёкла очков, в которых Толик увидал отблески танцевавшего огня. Саша стояла, плотно сжав губы, а рот её чуть кривился в горько-безнадёжной гримасе то ли боли, то ли отвращения. Игорь победно осмотрел все лица поочерёдно, заметил понимающий взгляд Толика, Сашино недовольство, Женин страх и почитание.

-Как ты мог! Ведь это – беззащитное животное, оно для людей почти неопасно, за что такая лютая смерть. Я считала тебя гуманным человеком,- произнесла Саша. Лицо её пошло красными пятнами, и про себя она подумала:

-А как мне теперь с тобою жить?-

Толик примиряюще включился в разговор:

-Ну, он охранял наш лагерь от непрошенных гостей, и тебя, между прочим, тоже, Саша!-

-Не прощу этого варварства,- произнесла отчётливо Саша, и замолчала до конца вылазки, крепко задумавшись. Сашенька, при всём её страхе, брезгливости перед змеями, нашла в себе силы и палкой оттащила от огня подальше обгоревшую змейку, и оставила её в кустах. Женечка тоже решила высказаться, похвалила решительность, её поразившую, в действиях Игоря. Вся дальнейшая жизнь около этого костерка, готовка пищи, прогулки прошли как бы в тени этого неприятного события.

     Оставшееся время до отъезда все провели, почти не общаясь. Яркое солнце быстро прогнало холод ночёвки, Женя и Толик завязали было вялый разговор, но взаимного интереса не было, Толик вскоре переключился на собственные думы. Позавтракали кашей из концентратов, это же был и обед, приготовленной на речной кипячёной воде, полежали на солнышке, подстелив одеяло, погуляли по лесу. Игорь шёл рядом с Сашенькой, пытаясь оправдаться, а Саша на всё его слова не отвечала, только раз повторила:

-Как ты мог!- и больше ничего не отвечала на слова, на попытки Игоря приласкать не отвечала, вернулись к палатке уже в холодном молчании, Игорь обиженно отворачивался, Саша потерянно бросала на него взгляды. Толик, оставшийся с Женей возле палаток, поговорил немного о том, что надо же кому-то и вещи охранять, на что Женя поддакнула, затем спросила его о скорой экзаменационной сессии, рассказала, что едет летом к своим в Евпаторию. А Толик рассказал о том, что немного подрабатывает уроками физики и математики, которые он даёт отстающим ученикам, «козлам», как он выразился, и живёт, почти не получая денег от родителей. По возвращении Саши с Игорем стали собираться к отъезду, собрали палатку, одеяла, рассовали тёплые вещи по рюкзакам и сумкам, погасили костёр, посидели и пустились в путь на  железнодорожную станцию. По дороге каждый хоть по разу вспомнил змейку-медянку, что танцевала в огне, пытаясь спасти свою жизнь.

     Сашенька почему-то сравнивала себя с этой змейкой, ведь она тоже вдали от родного окружения, в чужом городе, брошена в огонь учёбы на закалку, а выдержит ли она? И что готовит ей Игорь, так бездумно, походя уничтоживший чужую жизнь только потому, что ему кто-то сказал, что змеи вредны. А если ему скажут, что такие, как она, Саша, тоже вредны, и их нужно сжигать, как ведьм, иноверцев? Саша вспомнила, как месяцем раньше они с Игорем шли по проспекту Ленина поздно вечером, им встретился пьяный, и обратился к Игорю с обычным вопросом, нет ли у того закурить. Игорь неожиданно резко ответил, что и сам не курит, и других не поощряет к курению. У Саши сложилось впечатление, что вначале Игорь испугался этого прохожего, а потом для придания себе смелости стал отвечать тому вызывающе. Как говорят, с превышением необходимой меры обороны. Но Саша забыла бы об этом случае, если бы неожиданно этот пьяный не предсказал ей, что с этим парнем ей счастья не будет. Тогда она не придала этому значения, но Игорь расстроился. При их последующих встречах он иногда вспоминал о том вечере, о пьяном, появившемся внезапно в молочном свете дневных ламп вблизи общежития университета на проспекте Ленина 20, о его пьяной  прозорливости, и пытался сгладить впечатление от своей тогдашней резкости.

     Толик вспомнил о погибшей змее-медянке, представив, что она спала рядом с палаткой, и могла бы пробраться внутрь, чтобы греться от их тел. И если человек, спящий рядом со змеёй, поворачивается в ночи, то змея его укусит, если будет потревожена. Так что, представив всё это, он в душе одобрил поступок Игоря, хотя поморщился от топорности его действий. Мог бы втихаря отнести змею в кусты, и там прикончить. И Саша бы не волновалась так. С мыслей о змейке Толик непрерывно перешёл на мысли о Саше, которая, видно, крепко «зацепила» Игоря. Толик этого брака в душе не одобрял, и не только вследствие его поспешности, которую он также осуждал, но и вследствие неравности, по его мнению, соединяющихся партий. Игорь – харьковчанин, теоретик, положительный, хотя и много упускает в жизни, например, не даёт уроков, как он. Сашенька – иногородняя, живёт на квартирах, как и он, и пока звёзд с неба не хватает, родители её также никто. Например, ему, Толику, такая девушка бы в жёны не подошла. Вот он, Анатолий Дьяконов, истый русак, ему подойдёт только русская, в крайнем случае, украинка, но не еврейку же в самом деле в жёны брать! Эдак его все мало что засмеют, так ещё издеваться будут. Нет, Игорь всё-таки глупый человек, хотя и много талантливее его.

     Женечка шла домой понурившись со своим чемоданом, который она взяла в этот поход выходного дня. В очередной раз не оправдались её надежды на новое знакомство с Толиком, приятелем Игоря, парня его подруги. Да, она некрасивая, но ведь иногда, в приступе красноречия даже могла быть остроумной, по крайней мере, она так считала. Она не завидовала Сашеньке, та была гораздо красивее её, её чудные, чёрные, как ночь, густые длинные волосы были предметом зависти многих девочек их курса. А её глаза смотрели прямо, не прячась, в глаза всех, даже самых наглых парней. И не оставляли тем никаких шансов на скорую победу, покорение, или просто на какую-то выделенность среди таких же парней, не обременённых знаниями, умом, или просто человечностью. Её реакция на убийство змеи была, конечно, перебором, Игорь же защищал её.
 
-Ого, если бы меня так защищали,- думала Женя, вспоминая решимость, быстроту, с которой Игорь расправился с этим мерзким пресмыкающимся. Ну, конечно, в костёр кидать не нужно было, он же должен был знать, что Сашка не терпит  унижения достоинства, и даже на животных распространяется её невидимая защита, её жалость обо всех, даже о маленьких мышках.

-А может, он и не знал всего того, что я о ней знаю, хоть и не всё в ней одобряю,- думала она, завидуя Сашке, которая всё же нашла своего парня, что-то подсказывало Женечке, что у Сашки будет с этим парнем своё счастье, несмотря ни на что. 

     Игорь шёл с рюкзаком, тяжело нагруженным тёплыми вещами, снизу была ещё приторочена палатка, но не эта тяжесть угнетала его. Сегодняя он прошёл ещё одну стадию очеловечивания, так он называл этот непрерывный процесс, который стронула в нём Сашенька, его девушка, которая уже через две недели станет его женой. Если простит ему сегодняшнее геройство, обернувшееся позором. Но как он представит себе, что эта змея лежала рядом с его Сашкой, и могла её укусить, эта холодная скользкая змея, этот гад ползучий, так у него поднимается злоба на всех врагов Саши, и эту змею размолотил бы на кусочки! Но потом он вспомнил, как эта змейка пыталась выбраться из огня, и ему стало стыдно. Да, Саша права. Игорь шёл рядом с Сашей, но она не смотрела на него. А потом вдруг взглянула с такой любовью, что Игорь понял – он может быть прощён.

     А через две недели Саша, Игорь, Толик и Женя снова встретились. В городском ЗАГСе, с цветами, улыбками, хорошим настроением. Саша и Игорь поженились, а Женя и Толик засвидетельствовали серьёзность намерений молодых.

     Спустя сорок лет Саша и Игорь всё так же живут вместе, у них есть дети и внуки.
Нет, нет, да и вспомнится Игорю та змея-медянка, из-за которой в нём пробудилось чувство жалости к животным, да и к людям тоже. Благодаря его Сашеньке.

     Толик женился на дочери ответственного работника Лиле, у них есть дочь Наташа. Есть у него также машина, дача. Была и любовница. О змеях он не думает, разве только в качестве редкого ресторанного блюда.

     Женечка уехала в Подмосковье на работу, там и появился у неё сынок Андрей. Должно быть, теперь он вырос, а Женя постарела. Кто знает?

     3 июня 2010 г.