Дачные курьезы

Как-то осенью, а стало уже почти традицией, что выбираюсь я
на эту дачу, расположенную далеко от транспортных магистралей, чаще осенью и только из-за своей лени и немощи. Это дача моей любимой подруги Любаши. Так вот, как-то осенью сидим мы с Лю- башей вдвоем глубоким вечером возле дома. Соседей по даче ни ближайших, ни, черт возьми, никаких, нет. Отсутствовал и сосед, дачный фанат Валера, который даже весной, во время разлива до-
бирается до своего надела от Царевщины, через залитые дамбы по пояс в воде(!). Правда, у него за спиной всегда торчит большой рюкзак, где в достаточном для него (уверяю вас – большом) коли-
честве позвякивает «лекарство» от всех болезней, от простуды в
частности. Конечно, плохо, в смысле, тревожно, что сидим только
вдвоем, но ничего. Сидим. Развели веселенький костерок, тут у нас
и винцо, и закусочка. Часа два ночи уж точно было. А ночь выда-
лась чудесной. Любаша умаялась после нескончаемых дачных ра-
бот, я – тоже, поковырявшись в земле с «крутой» мотыгой. Так что
уселись отдыхать мы возле костра с удовольствием. Спать  совсем не хотелось. Погода была теплой, безветряной. Небо было чистым,
вроде умытым, прозрачным и глубоким. Звезды усыпали небосвод над нами особенно густо и горели, подмигивая, ярко, будто звене-
ли. Луна взошла большая желтая и почти полная. Уперлась мне в затылок, обостряя мои тревожно – ночные ощущения и отража-
лась в Любашиных очах, когда она поднимала взор от костра.
   Вот так мирно и благостно мы сидели, потихоньку пели и бесе-
довали. Разговор зашел о давно замеченной жителями этого края
какой-то аномальной зоне в районе Царевщины и Жигулевских гор,
что напротив. И воздух здесь слаще, и, говорят, в небе видели то ли
тарелки, то ли огни, зависающие и неподвижные или перемещаю-
щиеся с невероятной быстротой.
   Вдруг, Любаша, посмотрев вроде бы на меня, сделала плохое
лицо, испугав меня мгновенно. Округлила до отказа свои и без того
большие темно – карие гдаза, подняла руку и, вытянув палец в мою
сторону, затянула, заикаясь: «Эвелина..., Эвелина...,Эвелина...»
Я сразу же пронзилась ужасом, тоже сделалась,  как истукан, толь-
ко голову втянула в плечи, покорно ожидая тупого удара в спину.
Любаша все – таки выдавила сиплым голосом: «Эвелина, какой-то
урод с огромной башкой идет к нам». Ну раз так, надо же защи-
щаться, помощи ждать не от кого! Я сумела вывернуться, одновре-
менно прихватив какое-никакое оружие – ветку для костра, и уви-
дела ЕГО. На звездном фоне по дачной просеке плыл, мерно пока-
чиваясь, как верблюд в пустыне, какой-то черный объект несураз-
ной формы.Вот он вынырнул из низины на лунную дорожку и... вдруг сказал знакомым голосом: «Привет, подружки»...
Боже, это оказался тот самый сосед – фанат Валера.(Хоть ночью, но
все же добрался до своей обожаемой дачи.) А вместо страшной башки, он сдернул с плеча свой  дюже увесистый рюкзак.
   На радостях, что  избежали непредсказуемой встречи с ино-
планетянами, мы почти и не ругали Валеру за пережитый испуг.
Так, пару раз только и стукнули по горбу, можно сказать, дружески.
   Конечно же, он подсел к нашему костру, достал «лекарство», по-
лечил нас и сам не забыл  подкрепиться с устатку от дальней доро-
ги. Наша вкуснятина из баклажан с чесночком, да с  жареной карто-
шечкой вмиг обрела вторую молодость –была  подогрета и быстрень-
ко  съедена голодным соседом.
   Тому случаю около восьми лет, но помнится он так же ясно и четко. Ну очень мы испугались!

                *   *   *

   А однажды, ранней теплой осенью, правда довольно дождливой,
Любаша в угоду гостье, то есть мне, днем выпрямилась, вышла из
грядки и сделала перерыв в тяжком дачном труде. Обе в прошлом
заядлые любительницы ездить за грибами, мы после обеда не зава-
лились по-обломовски на диваны,а отправились через живописный луг и тоненький затончик в лес за грибами. Правда, вместо корзин или даже ведер – непременных грибных атрибутов – взяли мы лишь
по целлофановому мешочку, особо не надеясь на большую наживу. Это только сосед Валера, имеющий ноги чуть ли не с Любашин
рост, каждый набег в ближайшие леса завершал действительно пол-
ной корзиной грибов.
   А мы так, просто утоляя непреодолимую ностальгическую тягу
общения с осенним лесом, неспешно бродили по нему, такому кра-
сивому, усыпанному разноцветной листвой и заросшему густой, еще зеленой травой. Солнечный день был в разгаре и высматривать
маленькие грибки можно было лишь согнувшись в три погибели,
либо ползком, разгребая двумя руками пуховое лесное одеяло.
Но, кое-где опята, простодушно выросшие на безтравных местах,
все-таки попадались. Добрели до здешней примечательности – род-
ника, булькающего с мягким звуком в изумрудной траве, попили
чистой холодной водицы от матушки – Земли, отдохнули и отпра-
вились в обратный путь, откликаясь на зов любимой дачи.
   Любашина дача, соседствующая с лугом, находится под охраной
густого колючего терновника, пышной шапкой перекрывающего
подступы к калитке, а рядом, на бугорочке нашла себе место под
солнцем открытая полянка, тоже невероятно заросшая длинными разнообразными колючками.
   Тут мне Любаша и говорит, что в позапрошлом году она именно здесь нашла большой гирб-дождевик, так не мешало бы и сейчас проверить это место. И мы «поперлись» - таки проверять, по шейку утопая в этой колючей репейниковой буйности. Правду говорят,
охота пуще неволи.
   Вдруг, моя Любаша, продравшись почти к самому забору, замер-
ла, как гончая, учуявшая зайца. Я, пыхтя следом, даже наткнулась
на нее, И вот нашим взорам предстал огромный белый шар, выгля-
дывавший из-под огромного же лопушиного листа. Ахнув, мы мол-
ча прерглянулись. Это был невиданных размеров дождевичище!
   Кое-как срезав его, мы, все в репьях и маленьких колючках – ли-
пучках, выбрались на дорогу, неся в руках драгоценную ношу.
И тут на нас напал хохот восторга: килограмм семи весу, белый –
белый, какой-то овальной формы гигант был юн, свеж и чист.
Я сбегала за фотоаппаратом и теперь есть фотодокумент, подтверж-
дающий  правдивость моего рассказа. Даже его половина, которую
я привезла домой, поразила размером и белизной моих дочку и
внука. А жареным он был еще и очень вкусным!...

                *   *   *

   А вот недавно с моей Любашей опять приключился курьезный случай.
Конечно, когда на большой даче дружно работает большая семья, то доля нагрузки на каждого не так велика и к вечеру нет такой тяжелой усталости. Но когда приходится это на одного, сами понимаете, к вечеру, умаявшись, хочется послать всю дачу к едрене
Фене (я бы точно так сделала), но мой терпеливый дружочек, безмер-
но любя свою красавицу, все терпит и пашет на ней, как папа Карло.
Ладно, дочь Елена, а когда и сын помогут!
   Вот и в этот раз. Приехав с оказией и заранее договорившись с сыном, что он вечером заберет ее, Любаша, как утром согнулась, так до вечера и не присела. Уже наступил вечер, уже вот-вот приедет всегда спешащий Андрей, а работы еще полно. Да надо будет перед
отъездом под душем искупнуться. Побежала в дом, включила нагрева- тель воды и опять – в грядки носом.
Ну, так и есть. Приехал и начал с ходу торопить с отъездом. Хорошо
еще, что приехал с подругой, которая тут же побежала собирать ябло-
ки и купаться душой в прекрасных цветах. Да, конечно, конечно, все.
Вот только еще одну грядочку... Дальше события развивались, скру-
чиваясь в спираль. Вот ее рассказ, может только чуть-чуть...
   ...Кончаю полоть клубнику. Вся в пыли. Пот льет в пять ручьев.
Темнеет. Выпрямляюсь окончательно и бегу в душ. (Душ стоит обо-
собленно, довольно далеко от дома и сада.) Разделась, вошла, вклю-
чаю воду. Боже! Легко паря, тонкой струйкой полился кипяток, хоро-
шо еще в стороне стояла. Оказывается, я забыла выключить нагрева-
тель. Делать нечего. Выхожу в предбанник и давай кричать в щелку
Катю. Кое-как ее докричалась, попросила сбегать в дом и выключить
его. Катя выключила и опять умчалась в сад. Но купаться-то нельзя –
страх, какая вода горячая. А уже осень, прохладно, в щели дует свежий
ветерок. Замерзаю. Ну попала! Как говорят: «ни тпру, ни ну». Мокрое
и грязное уже сняла, чистое м сухое не могу надеть, потому что сама мокрая и чумазая. И Андрея звать боюсь – он и так уже сам почти ки-
пит. Но не замерзать же! Выбираю второй вариант и опять из предбан-
ка , надрываясь, кричу Андрея, чтобы тот включил холодную воду в бочку. Ворча, подошедший Андрей, как и просили, включил воду.
Еще немного подождав и решив, что теперь-то уже я искупаюсь, по-
тихоньку включаю – тонюсенькая струйка побежала. Начинаю про-
цесс: намыливаюсь, открываю кран на полную мощность, результат –
ноль. Еле бежит. Замерзаю! Приходиться вновь кричать Андрея и объяснять проблему. Тот прибежал, залез по лестнице к бочке и боль-
шой палкой (по-моему, лопатой) от души помешал воду. Я же, решив
ускорить операцию смывания, дотянулась до головки душа и сняла ее. В этот же момент что-то горячее, липкое и довольно увесистое плюхается мне на темечко, стекает по лицу и плечам. Матерь Божья!
Вместо воды меня окатила накопившаяся за лето донная жижа, вместе
со сгнившей листвой, которую Андрей так бодро взболамутил.
Остатками воды, вперемешку со слезами, смываю, как могу, эту мер-
зость под энергичные и громкие призывы злого сыночка, вытираюсь полотенцем, одеваюсь в темноте и выхожу под свет фар уже заведен-
ного автомобиля. Катя, стоявшая возле машины с большим букетом
цветов, посмотрев на меня, округлила глаза и открыла рот, потом
спрятала его в букет и скосила глаза на Андрюшу. Но тому было уже
все равно, как выглядит его родная мама, он даже и не посмотрел
(и слава Богу!). Я села и мы шустро покатили домой. Уже в квартире, посмотрев на себя в зеркало, я в ужасе отшатнулась: на меня смотрел
какой-то десантник, весь в черных разводах, явно подготовившийся к
захвату террористов, с пучком жухлых листьев в волосах.
   Узнав себя, тогда и подумала: моя Эвелина ходит по филармониям,
а я пашу, да еще получаю черную неблагодарность от  своей любими-
цы! А не пос...? Да нет же, нет. Сама виновата – надо было давно по-
чистить бочку. Вот в пятницу приеду, отмою ее, полью цветы, капусту
и морковь, баклажаны и перцы, ну там еще кое-что, выкопаю чеснок и
лук, подрежу малину, смородину, немного покопаю и, искупавшись
вечером, уже с балкончика буду смотреть на переливы красок закатно-
го солнца...И все опять будет светлым и прекрасным.