Нюра побирушка

 «Прежде чем объявить человека глупым, не мешает убедиться в том, не является ли он слишком умным…»

Небольшой приморский городок на задворках великой  империи именуемой Союз Советских Социалистических Республик. Городок закрытый по причине того, что является одной из главных баз Военно-Морского флота страны. Форпост, так сказать, на границе с заклятым и мощным врагом  - НАТО. Золотая осень в разгаре. Вечер.  Слышен марш  «Прощание славянки». С какой-то коробки сходят на берег ребята, уволенные в запас. Время ДМБ в разгаре. На улицах много приятной наружности мужчин в прекрасно подогнанной военно-морской форме. Некоторые в парадке, с кортиками. Не меньше здесь  красиво и богато одетых женщин. Это неудивительно, потому как во времена развитого социализма военные моряки были очень уважаемым кланом в отечественных Вооруженных Силах. Материальное обеспечение морских офицеров соответствовало их статусу тоже.  По крайней мере, жены могли не работать и не задумывались в магазинах над тем, что купить ребенку:  апельсин или кусочек  колбаски…
По центральной улице, прижимаясь к обочине и осторожно огибая респектабельных граждан, идет странной походкой, сгорбленная, почти на треть  согнутая к земле, резко  отличающаяся от остальных дам женщина. Одета она явно не по сезону. Непонятного цвета юбка почти волочится по земле. На ногах ботинки типа «прощай молодость».  Теплая, не по размеру, потертая  куртка перетянута в районе пояса таким же потертыми потрескавшимся матросским ремнем. Голова закутана грязноватым цветастым платком. Закутана так, что даже лицо разглядеть трудно. На обозрение выставлены только  глаза и нос.  Глаза хоть и видны, но рассмотреть их практически невозможно, потому что тетка держит их постоянно опущенными к земле. Летом и зимой в одних и тех же перчатках  и с неизменным посохом в виде крючковатой палки. На плече этой особы висела объемистая красная котомка. Командировочные еще обращают внимание на странного субъекта, а местные - уже нет и давно. Просто вышла на прогулку и за подаянием одна из  достопримечательностей городка Нюра – побирушка.
В силу специфики назначения этого городка, старожилов, как таковых,  здесь мало. Но и они толком не могут вспомнить, когда она появилась на улицах. В общем – давно. Общепринятая легенда, принятая населением относительно нее, гласит следующее. Когда-то, якобы,  проходил здесь срочную службу паренек. И была у Нюры с ним серьезная любовь. Матрос  уволился в запас. Обещал вернуться и забрать ее. Однако не вернулся, а через некоторое время прислал письмо, что женился на другой, девушке, которая ждала его дома. От пережитого потрясения и произошло помутнение разума. Девушку увезли  в Большой город в специальную клинику. Долго там лечили. А затем выпустили. Вернулась в родной городок. С тех пор так вот и … Была она не буйной, никому жить не мешала. Проживала себе  где-то на окраине.  Все горожане, от мала до велика, зная горькую историю, относились к Нюре с пониманием и своеобразным сочувствием. По крайней мере, когда она сидела с кружкой возле памятника или в других людных местах, никто мимо не проходил. Все, хоть немного мелочи, а бросали. У нее было очень много точек время провождения и добывания средств к существованию. Пенсию по инвалидности, конечно же, какую-то получала, однако, видать, не хватало…Наиболее доходными  местами для убогой женщины  были: местный ресторан, столовая, рынок и пивнушка.  Назойливой  не слыла. Придет. Сядет в сторонке недалеко от дверей одного из этих заведений  на лавочку и ждет. Подвыпившие офицеры и мичманы щедрее, чем обычно. Особенно после возвращения из похода. Да и ближе к вечеру служащие что-нибудь из остатков, так сказать, вынесут в кулечке. Дело в том, что Нюру частенько  использовали в этих заведениях как бесплатную рабочую силу для черновой работы. Подмести, полы помыть где-нибудь в подсобном помещении, мусор вынести и прочее.
Любила Нюра ходить и на причалы. Провожала и встречала боевые корабли. Через КПП проходила как к себе домой. К ней привыкли так же, как привыкают к бездомным собакам. Ребята из пришвартованных «коробок» тоже нет-нет, да и  подбрасывали  барышне на пропитание что-то с камбуза. То банок каких,  то масла сливочного кусок, то еще чего-то.
С одеждой проблем тоже не было. Некоторые жены офицеров и мичманов, не брезгующие общением с умалишенной женщиной, отдавали ей старые, отслужившие или вышедшие из моды вещи. 
Были у нее и друзья. Две категории.  Маленькие дети в возрасте от трех до пяти лет и плохо ходящие старушки. Младшим было интересно с ней общаться потому, что еще ничего не понимали, а старушкам потому, что больше говорить было не с кем. Так и текла сирая, ничем не омрачаемая и ничем не просветляемая  жизнь Нюры. Хотя, надо сказать,  несколько  довольно-таки интересных и оригинальных случаев ей приписывали. Народ, в общей своей массе, принял эти слухи за злую шутку  или чью-то выдумку  ради праздного шутовства.  А зря… 
Устами младенца говорит правда,  а что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Не дурак придумал это высказывание.
Одна девочка семи лет отроду пришла домой и рассказала маме, что они с подружками ходили за старый причал. Там на берег выбрасывало много интересных иностранных вещей. Маленьким детям  в это место ходить категорически запрещалось из соображений безопасности. Но ребенок так был поражен увиденным, что, даже рискуя получить наказание, решился рассказать родителям о чудесном сказочном превращении.  Дело было вечером. Детвора, обогнув бетонное сооружение, увидела купающегося недалеко от берега человека. Понятное дело, что сразу спрятались. Им только свидетелей запрещенного путешествия не хватало. Но любопытство же, как голод. Все равно из засады выгонит.  Стали наблюдать. Подплыв к косе, из воды быстро вышла, почти выбежала, полуобнаженная красивая, стройная девушка. Оглядевшись и  взяв в руки лежавшую на песке одежду, какую-то палку и красную, как  светофор, сумку, побежала за кустарник. После этого наши малолетние путешественницы продолжать свое рискованное предприятие не решились. Повернули назад. Когда  выбрались на дорогу,  нос к носу столкнулись с Нюрой.   Та мирно, не спеша, беседуя о чем-то сама с собой шествовала в направлении города. Хотя плавающая особа была и далековато, но сумка  показалась детям очень даже знакомой. Да еще и палка…
Мама, выслушав все эти предположилки-подозревалки ребенка, поняла все по-своему. «Ты что? Думаешь  этой своей сказкой  отвлечь мое внимание от того, что сделала?!  Да ты знаешь, что два года назад там чуть не погибли двое детей: Миша и Даша?!!! Да мало ли кто там из взрослых купается?! Как ты вообще посмела туда пойти!   Ит.д.».  Последовало выяснение, кто еще был и дальнейшее серьезное разбирательство с «вознаграждением» всех участников похода. Тем все дело и закончилось. Мамы есть мамы.  Здоровье и безопасность детей в первую очередь… Понятное дело… Какая разница, кто там и где купается..?  Ну да ладно.
Второй не менее интересный интимный случай произошел с одним пьяным матросом во время увольнения. История эта была рассказана спустя какое-то время в узком кругу «годков» после приема довольно солидного количества «шила» (в военно-морском обиходе – спирта). Понятное дело, что повествование это  было воспринято  соответствующим образом. Бедный моряк...  Он прямо-таки утонул в мощном ржании и покрылся эпитетами различного сорта, как ежик иголками. А суть истории состояла в следующем. Известна такая очень пошлая, чисто мужская поговорка: «Не бывает некрасивых женщин - бывает мало водки». Так или иначе, но хлопчика, видать, так «забрало», что он Родины не помнил, не то что соображал, с кем и зачем завел шашни. Где и как он встретил Нюру и с чего все началось, он тоже вспомнить не мог. Помнилось только то, что уродливая, в замызганной одежде баба,  вдруг превратилась в  обнаженную, красивую, сильную женщину, и что у них все это было вполне по-взрослому и очень даже… При том сам моряк (с его же слов)  выполнял только функцию живого манекена в ее  ловких и сильных руках и ногах. Потом опять провал в памяти, с приходом в сознание в каком-то заброшенном сарае на окраине города в 23-00. Как раз за час до окончания увольнительной. Документы оказались на месте. Потери незначительные. Не нашел плавки и носок.  С разламывающейся на части, но уже относительно трезвой головой на «коробку» поднялся удачно. Благо, исподнее по возвращении из увольнения не проверяли. 
 Понятное дело, что обе эти истории широкой огласки не получили и внимания особого к себе не  привлекли. Слишком уж похожи на байки. В одном случае - детские, в другом, как бы это помягче выразиться, пьяного  вдрызг товарища. Хватало тогда  разных других более реалистичных и более интересных событий. Своеобразно воспринял истории эти только один человек – старший мичман Матвеич.  Он то знал, что эта интимная история  была не первой и далеко не единственной. Просто больше никто никому об этом не рассказывал.  Ну, подумайте сами. Какой нормальный, даже выпивший, уважающий себя мужик, расскажет широкому кругу друзей, что имел определенные отношения с такой дамой? Да под пыткой не скажет. И никому вообще. Если бы с Мэрлин Монро, то да… Здесь бы раззвонил и то, чего не было. И этот бы матросик  ничего не рассказал, не потеряй  он полный контроль над языком. Так что ж такое было ведомо хитрому, смешливому старшему мичману..? 
Матвеич отслужил на флоте почти тридцать лет. Как начал со срочной, так никуда больше с этой базы и не уходил. Подошел пенсионный возраст. С «коробки» списался, но нашлось применение старому моряку и на берегу. Работал при штабе. Помнил он все и вся и знал абсолютно все, что происходило в этом городке. Потому, очевидно,  и ухмылялся в седой ус.
А все началось с того, что молоденькая девушка уволилась с телеграфа и уехала из небольшого военно-морского городка в расположенный не очень далеко большой красивый портовый город поискать доли получше. Устроилась официанткой в рядовой ресторан. Возле этого ресторана промышлял подаянием  безногий инвалид Гоша. Приезжал он на своей приземистой колясочке, отталкиваясь от асфальта специальными деревянными приспособлениями. Ставил возле себя почерневшую от времени алюминиевую солдатскую кружку. В нее проходящие и бросали кто что мог.
 Или ему кто-то наливал, или покупал кто по просьбе за честно заработанные средства, но ближе к закрытию заведения он уже «лыка не вязал».  Говорить не мог однозначно. Перемещаться, правда, еще мог. На это сил хватало, потому  благополучно, не спеша, слегка виляя, отбывал  к месту проживания самостоятельно. Но вот однажды, видать, не рассчитал. Когда Нюра вышла из дверей, то обнаружила, что Гоша мирно посапывает, лежа на боку. Тут же лежала перевернутая кружка и обильно рассыпанная мелочь. Жалко стало дедушку. Растолкала кое-как. Помогла влезть на коляску.  Весу-то в нем было, как в кошаке, не больше. Начала собирать деньги в кружку и машинально их посчитала. Все отдала и проследила, чтобы нормально тронулся. Когда убедилась, что транспорт начал двигаться, хоть и не очень уверенно, но в нужном направлении, пошла на трамвайную остановку. Уже в трамвае почему-то вспомнила, сколько насчитала денег в кружке. Потом произвела машинально в уме кое-какие подсчеты и очень удивилась. Оказывается, месячный заработок Гоши, даже без учета того, что он пропил за день, мог составить сумму прилично превышающую ее зарплату в ресторане.  Вот тут в головке юной искательницы хорошей жизни и возникла идея, как зарабатывать деньги.
Быстренько вернулась в свой городок.  Разыграла любовный спектакль с первым попавшим на глаза, но скоро увольняющимся матросиком. Да так разыграла, что об этой горячей любви только собаки на улицах не гавкали. За тем в слезах и в соплях совместно обмороками проводила его аж до поезда. Чуть под рельсы там не бросилась, когда состав начал отходить. Провожающие кое-как удержали. В общем, все было натурально донельзя! Потом получила якобы письмо, которое сама же и организовала.  Дальше  было проще. Чтобы стать дурачком в нашей стране, особых усилий не требовалось. Медицина-то на каком уровне..? Да и это ж не пацан, чтобы от армии отбрыкаться…  Проконсультировалась у кого надо, как и что делать. Поусердствовала. Может,  кому надо и подмостила ради такого дела хорошо… Так или нет, но справочку необходимую получила. Потом выработала соответствующий имидж и начала работать. Работала она поочередно то в большом городе, то в своем маленьком городке. Таким образом, нигде, никому не надоедала и не шибко «светилась» на глазах стражей порядка.  Сколько и чего имела - вопрос без ответа. Но, наверное, если бы бизнес был невыгодным, то прекратила бы эту комедию, а так… Но работа работой,  а жизнь жизнью. Девка молодая. Плоть своего требует. Поразмыслила, что и как, и начала пользоваться услугами матросиков в увольнениях. Так-то никто не клюнет. Выпасала пьяных и натуральным образом  использовала по полной программе, когда этого требовал развивающийся женский организм. Расчет-то был, в принципе, верным. Кто пойдет рассказывать что был с сумасшедшей замухрышкой, Нюркой-побирушкой, даже пусть и в несоображающем состоянии. Вот за всю ее длинную историю один всего и нашелся … И то ведь не поверили. Откуда это все знал мичман Матвеич - история умалчивает. Да это и вряд  ли интересно..? Хотя..?
 После известных процессов, произошедших в обществе в результате перестроечного периода, Нюра-побирушка с улиц малого и большого портовых городов исчезла.  Особо дотошные граждане пропажу заметили, но не придали этому особого значения. Мало ли куда понесет больного человека. А может, и в больницу положили..?

P.S.

Наверное, очень  сильно удивились бы многие люди, узнав, что красивая и дорого одетая молодая женщина за рулем импортного автомобиля, остановившегося у престижного магазина «Самоцветы», есть та самая  Нюрка - побирушка… Кто-то бы, понятное дело, возмутился , а кто-то наверняка бы и ухмыльнулся…