Рецидив

Катькой он заболел в начале восьмого класса. Много лет спустя – размышляя, что же все-таки он испытывал к этой худой, бледной девушке, Саша не верил, что эта была любовь - то самое светлое, доброе, облагораживающее человека чувство, которое воспевали Пушкин и Блок. Больше это смахивало на приступы какой-то редкой, душевной болезни, которую он случайно подхватил…


Каждый раз, когда он лишь мельком видел ее, Сашку начинало лихорадить: по всему телу разливалась болезненная слабость, ладони потели, а ноги становились ватными. И тоска – такая пронзительная тоска пронзала все его существо, что ему казалось: еще чуть-чуть и он не выдержит - сделает что-нибудь ужасное, которое, однако, позволит ему отвлечься и постоянно не думать о Кате. Желание видеть и слышать Катю превратилось в какую-то навязчивую идею. Но стоило оказаться в ее компании – Сашке сразу же становилось тяжело, неудобно и стыдно за свою слабость – в этот момент он остро ненавидел себя, но еще больше – Катьку, за то, что она делала с ним.    
А ведь до восьмого класса он ее практически не замечал. В сентябре же восьмого их послали в колхоз, убирать свеклу. Сашку – как самого рослого и сильного - определили таскать мешки с собранным овощем на край поля. Солнце пригревало совсем по-летнему, и постепенно юношу сморил в сон. Он прислонился спиной к мешкам и задремал… Разбудил его несильный удар – как оказалось, в него запустили свеклой. Наверно, он очень забавно крутил головой, пытаясь спросонья определить, где он находится и что происходит, что полкласса покатилось со смеху. Тем временем в него полетел второй овощ – это Катька, сидящая в трех метрах от него, пыталась привлечь Сашино внимание. Вторая, вся в жирной, черной земле, свекла больно ударила ему в грудь – и парень грозно двинулся на Катьку. С первого класса он был на голову выше всех своих одноклассников и необычайно силен. В шестом школьный физрук уговорил родителей Саши записать одаренного мальчика в секцию вольной борьбы – с тех пор с парнем опасались связываться даже старшеклассники. Видя, как побелело Сашино лицо, одноклассники затихли. Катя же нисколько не испугалась, наоборот, выпрямилась во весь свой небольшой рост – и, закинув голову (только так она могла видеть Сашкино лицо), вызывающе оскалилась. Юноша подошел к ней практически вплотную и несколько секунд они смотрели друг на друга. Саше было отчетливо видны черные крапинки в ее темно-серых, обведенных траурной рамкой ресниц, глазах  и сор, застрявший в жестких, коротких волосах. Его поразила необычайная бледность ее кожи и белые, как у волчонка, зубы. «Что с собой мешок не захватил?» - насмешливый голос Кати вывел его из оцепенения. И у него просто захватило дух от сочетания физической слабости, сумеречных глаз и наглости Кати. Девушка мгновенно, каким-то шестым чувством почувствовала, что гроза миновала, – расхохоталась ему в лицо и, демонстративно виляя худенькими бедрами, пошла к куче сваленных как попало, пустых мешков.
Скоро Сашкины страдания стали замечать и окружающие. «Что ты в ней нашел? - искренне удивлялся его друг, Димка, – Ты меня извини, но она же просто страшненькая!» Сашка и сам все прекрасно видел – глаза у Кати и вправду были слишком маленькими, а скулы – слишком острыми, ненормально худы были ноги и руки... Одевалась она бедно, воротничков и манжет никогда не носила, а пионерский галстук завязывала самыми немыслимыми способами... Характер у нее был тоже, если честно, не сахар – Катька была бойкой, даже наглой, и возмутительно дерзкой с учителями. За поведение ей с натяжкой ставили удовлетворительно и долго не хотели принимать в пионеры – про комсомол даже речи не шло. Но именно ее дерзкий смех, капризное выражение некрасивого скуластого личика, ее нервность и порывистость сводили с ума спокойного, уравновешенного Сашу.
= = =
Сама же Катя оставалась к нему равнодушной. Она, конечно, не могла не  заметить, какое впечатление она производит на него. Впрочем, Катя время от времени демонстрировала свою власть над ним.
Саша с пятого класса сидел вместе с Валей  – статной девушкой с толстой русой косой из интеллигентной профессорской семьи. С незапамятных времен Валя – и только Валя была старостой класса. Их родители давно дружили, неизменно вместе отмечали все семейные праздники, и были явно не прочь породниться. Саша не мог не замечать нежные взгляды Вали – но они его, увы, не трогали. И он продолжал относиться к ней, как к старому, проверенному товарищу.
Катя давно невзлюбила Валю за то, что та постоянно делала ей выговоры, и теперь с удовольствием, жмурясь от наслаждения, как кошка, мучила ее. Как только Валя просила проводить ее до дома или ей срочно требовалась помощь по классным или общественным делам, и Саша согласно закидывал на плечо пакет с тетрадями – как тут же, откуда ни возьмись, появлялась Катя. Положив свою птичью лапку с лаком на ногтях (маникюр был под запретом в школе, но Катю это мало волновало) на руку Саше и приторно улыбаясь, она просила сиплым голосом помочь ей подежурить. Саша боролся с собой как мог… Но, в конце концов, стараясь не смотреть в укоризненные Валины глаза, покорно шел за Катей, наперед зная, что класс придется мыть ему одному и спасибо за это он вряд ли услышит…
   
Сашка страдал по Катьке целый год, а потом на небесах кто-то сжалился над ним. На улице бушевал май – солнце слепило глаза, а весенние запахи кружили голову. До начала уроков оставался еще целый час: парень не спеша шел по школьному саду и вдруг наткнулся на Катьку, курящую в кустах сирени. 
- Что вылупился? Давай проходи, не задерживайся, - девушка лениво махнула рукой с дымящей сигаретой. Судя по лицу, хотела добавить еще что-нибудь язвительное, но не успела.
- Я так и знала! Шишакова! Так вот кто курит в школьном саду! Вся земля бычками усеяна, а здесь же дети работают, - Елена Ивановна, школьный завуч, аж задохнулась от возмущения. Катька вызывающе оскалилась, но Сашка-то увидел, а точнее почувствовал, как вся она внутренне сжалась. У нее уже давно были проблемы с поведением. В последний раз – когда ее застукали за разрисовыванием стен в школьном туалете – директриса пригрозила ей, что еще одно замечание, и она закончит школу с «волчьим билетом». Катя же собиралась в торговое училище – девушка не без хвастовства рассказывала одноклассникам, что там у ее мамы «лапа», так что все, что ей требуется – закончить школу без двоек…
- Елена Ивановна, это я… - обе с непониманием уставились на него. – Это я! – Сашка торопился, боясь, что Катя начнет возражать. – Это я здесь постоянно курю… Катя проходила мимо, и я попросил ее подержать сигарету… - и, стараясь выглядеть уверенно, Саша осторожно взял из мелко дрожащих девичьих рук сигарету.
- Ты?! – выщипанные в ниточку брови завуча медленно поползли вверх. Учился Саша всегда хорошо, с третьего класса его ставили в пример всем ученикам параллели.
- Ну, ты - не ты, это мы разберемся в кабинете директора. Идите за мной. Оба! – Елена Ивановна резко развернулась на каблуках и пошла к школе, размахивая руками, как солдат на параде… Сашка двинулся за ней, потом, как бы невзначай, оглянулся. И столкнулся с пристальным взглядом Кати – впервые она смотрела на него так – серьезно, без тени улыбки…

= = =   
Выпускной в восьмом классе Сашка запомнил на всю жизнь. Они гуляли с Катей до ночи и наконец опустились на скамейку, стоящую у школьного стадиона. Оба молчали, девушка о чем-то думала, а Сашка … Сашка наслаждался каждой секундой - он был так полон счастьем, что казалось, сделай  резкое движение, и оно расплескается. «Как же ты меня любишь!» - Катя вздохнула удивленно, даже немного грустно. Потом звонко рассмеялась, встряхнула волосами и вспорхнула на гимнастическое бревно. Начавшийся дождь накрапывал все сильнее, уже были слышны первые раскаты грома. «Наверно, нам пора по домам», - Саша неуверенно посмотрел в небо. «А я люблю дождь!» - девушка раскинула руки, чтобы сохранить равновесие на скользком дереве, и начала ртом ловить падающие капли… Еще много-много лет спустя, Сашка вспоминал этот вечер: сладкий запах земли, теплый дождь, грациозное, молодое тело, облепленное мокрым коротким платьем – все это доставляло тогда ему такую радость, и такую боль – что хотелось плакать и смеяться одновременно.    
Кто-то на небесах отмерил Сашкиному счастью три летних месяца. В сентябре Катька пошла в торговое училище – и у них как-то сразу не заладилось… Время свиданий день ото дня стало стремительно сокращаться – Сашка мучился, ревновал – Катя лишь хохотала. Она начала разбираться в винах, откуда-то появились жутко дефицитные джинсы…  Как-то раз он без предупреждения пришел встречать Катю к училищу. Девушка выпорхнула из дверей, на ходу подкрасила губы и направилась к новеньким «Жигулям»… На полпути к машине Катя заметила Сашу. Увидела его перекошенное лицо, пожала плечом и юркнула в услужливо открытую дверцу… Домой он шел, не разбирая дороги, не видя перед собой ничего. Ему хотелось только одного – умереть. Дома он достал с антресолей бутылку армянского коньяка, который родители недавно привезли из Баку, и начал его пить кружками, в надежде, что сердце его не выдержит и разорвется…

= = =
Девятый класс – большую часть которого он был как в тумане - Саша закончил благодаря Вале, да родителям, которые ходили просить за него к директору. К десятому – взялся за ум, потом даже смог поступить в вуз, где преподавал его отец. Валя уехала учиться в Нижний Новгород – и изредка писала ему письма. Когда Сашка заканчивал четвертый курс, его родители большой компанией поехали отмечать майские праздники на дачу. Стол под навесом  накрывала стройная высокая девушка, показавшаяся Сашке смутно знакомой. Короткие, модно остриженные русые волосы, сквозь кружево кофточки видна загорелая кожа, длинные ноги просвечивают сквозь неплотную ткань длинной белой  юбки.
- Да, расцвела наша Валюша, - услышал Саша за спиной голос деда. – Говорят, от ухажеров отбоя нет, но все что-то девка роется…
Вечером они пошли купаться. Вода в озере была стоячая, абсолютно неподвижная - зато очень теплая. Неожиданно Валя прижалась к Сашке и закинула голову - за стеклами больших очков, как и в школьные годы, плавала и льнула к нему ее душа… Сашка вздохнул полной грудью и решил – вот оно - его счастье, чего еще ждать…
Сашины чувства к Вале отличались от того, что он испытывал к Кате. Их с Валей любовь горела ровно, равномерно – ни боли, ни отчаяния… Катя продолжала сниться ему по ночам – но тоска с каждым годом утихала, бледнела и становилась привычной…
Через три года у них с Валей родился Мишка, а еще через шесть – долгожданная дочка Вика. Сашка крутился, как мог. Грянули лихие 90-е – заделался челноком, возил из Китая тряпки, пригонял из-за бугра машины, потом занялся запчастями – открыл магазин, второй, третий... 
Валя оказалась хорошей женой: расторопной хозяйкой, верной подругой  – с каждым годом Сашка все больше проникался к ней уважением. Нет, конечно, время от времени он ходил налево, но голову не терял - всегда успевал вовремя остановиться и дать задний ход. Разорвав с очередной любовницей, приходил домой, встречал спокойный, понимающий взгляд супруги, целовал ей руки и думал: «Господи, спасибо тебе!»

= = =
Бизнес все разрастался. По случаю выхода торговой сети на другой регион была устроена в только что открывшемся ресторане. Вечер близился к завершению, Саша уже вызвал водителя и теперь, стоя уже у выхода, рассеянно наблюдал за танцующими. Вдруг он увидел Катю. На секунду – от неожиданности - в Саше все замерло. Молодая худенькая девушка извивалась в танце, хохотала, показывая белые, как у волчонка зубы. И у Саши – вдруг заныло внутри, стало неспокойно… «Больше 30 лет прошло, с чего это вдруг? – усмехнулся сам про себя Саша. – Стареешь, брат, сентиментальным становишься»… Но память - вопреки воле - уже начала воскрешать одну за другой картинки его молодости…
Познакомится с девушкой не составила труда. Пригласил ее с подругой за свой личный столик, заказал им мартини, начал расспрашивать, где учатся, кто родители…
- Мамка раньше была заведующей в магазине, потом чет-не заладилось – недосдачу на нее всю списали… Да еще выпивать начала. В общем, она щас продавщицей в овощном работает около дома, - рассказывала захмелевшая Катина копия – А фамилия у твоей мамы случайно не Шишакова? – Да… Ты ее знаешь? – Учились вместе…
К этому времени Саша и сам уже немало выпил. В его мозгу мелькнула мысль: а что, если и, правда, напроситься в гости, и взглянуть в лицо той, которая прежде так мучила его, ради которой, прикажи она ему, пошел бы на все – воровство, предательство, может быть, убийство… «Годы никого не щадят, - думал Саша. – Увижу ее – уже не молодую, испитую женщину, и, та молодая Катя, которая живет в моем воображении тоже состариться… И воспоминания того лета совсем поблекнут и растворяться в темноте как ненужные»..
- А что, девчонки, собирайтесь! – преувеличенно бодро воскликнул он. – Сейчас приедет мой водитель, заедем в магазин и айда! – и Саша вышел наружу.
На улице шел снег. Через стекло Саше было видно, как девушки поспешно одеваются. Завтра юбилей у его отца. Они записали поздравление на видео, и Валя еще сетовала – как жалко, что раньше не было видеокамер – тогда можно было бы сделать нарезку из самых ярких, значимых впечатленией жизни юбиляра… «А что у меня мелькнет перед глазами, когда буду отдавать концы? О чем вспомню? – Саша на секунду задумался… Целующая меня покойница-мать перед отъездом в театр, рождение Мишки… и Катя, танцующая под дождем в темноте»...
Рядом затормозило его БМВ. Саша сел и устало сказал водителю: «Домой!». Когда они отъезжали, он старался не смотреть на удивленных девчонок, стоящих на крыльце.