Так и жила. Голая перед собой

Она любила животных, нет, они были неотъемлимой частью ее жизни. Они были в ее снах, в ее руках, путались между ногами, жили дома и на работе. Именно с ними она чувствовала себя той, кем была на самом деле. Не с тем, кого любила, когда училась в школе и университете, не с теми у кого жила все это время до известных событий. А с ними. Разговаривала вслух и играла на аккордеоне французские романсы. Писала им письма.
Чуть позже она будет вспоминать, что не задумывалась об обратном, когда встречала мужчин на улице и пряталась, прятала все свои мысли и эмоции, выглядела дурой в их глазах. А вечером ходила голая по дому, кормила лошадей с руки в хлеву. Потом скакала во весь опор по зеленым полям и по речным мелководьям, оставляя за собой лишь снопы брызг и обрывки сладких фраз.
По утрам ее можно была увидеть в поле, собирающей росу с лепестков цветов или в виноградниках, поющей лозам песни. И там же купалась, опрокидывая на себя таз с холодной родниковой водой.
Нет, она ничего не выбирала, она жила этим. У стен ее дома видели мужчин, но это были лишь нескромные фотографы таких же нелепых газет, что крадут чужие мысли и чужие жизни для других.
А те, кто встречался с ней в лесу, с трудом могли вспомнить спустя несколько лет лишь, то, что она подавляла взглядом, посмотрев раз уже не можешь отвлечься ни на наготу, ни скалящихся волков, что сопровождали ее. Обволакивала тело густой пеленой ваших собственных страхов. Здесь и сейчас. А потом слышался ее легкий смех в след тем, кто убегал.
Мы есть. Мы разные.