Ваше мнение о встрече Шевчука с Путиным. Дополненн

Сейчас много муссируется версий,комментариев,оценок по вопросам Шевчука к Путину.Привожу перепечатку ответов Шевчука Татьяне Вольской (Радио "Свобода").Обращаюсь к авторам ПРОЗЫ дать свои комментарии такому неординарному событию, как прямой разговор Первого лица нашего государства с известным "бунтарём".

– Вы сказали Путину, что вам звонил один из помощников премьер-министра и просил не задавать острых вопросов. Путин сказал, что это провокация.

– Это он отшутился. На что я ответил, что, наверное, какой-то чудак пошутил. На самом деле, я думаю… А что тут думать, если я разговаривал полчаса, и мне объясняли, какие вопросы не задавать.

– А какое у вас общее впечатление от этого разговора?

– Беседа была не столь продолжительной, как хотелось бы. Много вопросов не задал. Но главный успел: в какой стране будут жить наши дети? Я говорил о мрачной, коррумпированной, немилосердной и бездуховной стране. С шахтерами, которые на работу идут, как штрафные батальоны в последний бой. С расслоением общества на князей, бояр – неважно, с партбилетами или без, с мигалками на башке машины - и обычный тягловый народ. Единственное условие выхода из этой ситуации сейчас – это равенство всех перед законом, демократия. Путин со мной согласился, что без равенства всех перед законом, без демократизации страны будущего у России нет. Это его слова были.

– А насчет "Маршей несогласных" вы удовлетворены его ответами?

– Конечно, не удовлетворен. Почему? Потому что когда он сказал, что нужно, чтобы "марши" не мешали, как он сказал, дачникам или больным попасть к врачам, я просто не успел ответить. Ведь когда приезжает какой-либо чиновник, то перекрывается весь город и вообще все стоит. Меня поддержал Олег Басилашвили. Зашла еще речь о городе, о разрушении памятников архитектуры, о строительстве вот этой башни газпромовской и т.д. На это он тоже не ответил. Он сказал, что должна решать администрация города.

– А человеческая реакция на его слова была какая? Слова-то мы уже прочитали, а ведь вы в глаза ему смотрели.

– Когда я сказал ему: "А вы в курсе, что протестные настроения в обществе растут?", смотрел ему в глаза. Он, очень тяжело вздохнув, прошептал – да. И это была не игра. Премьер-министр об этом знает – и это уже, наверное, неплохо. Но, с другой стороны, так и не ясно, что наша власть будет делать. Словом, состоялся уже традиционный пару сотен лет разговор художника с властью. Многие говорили, вот и я тоже поговорил.

– Вы считаете, это имеет смысл?

– Конечно.

– Помните, была встреча писателей с Путиным. Некоторые писатели из принципиальных соображений на нее не пошли.

– Это их право. А я считаю, что необходимо говорить. Лучше говорить, чем воевать.


Продолжение интрвью с Шевчуком.

Татьяна ЗАМАХИНА, Санкт-Петербург—Москва.
Корреспонденты “МК” связались с участниками субботней встречи с премьером

Юрий ШЕВЧУК: “Я же не листок на ветру, чтобы трепетать...”

— После этой встречи ваше мнение о Путине как-то изменилось?   

— Почему всех журналистов так интересует этот вопрос? Такое ощущение, что я был на приеме у психиатра. Для кого-то Путин — бог, для кого-то — черт, а для меня — высшее административное лицо. Это был разговор художника с государством. Разговор, который длится уже очень давно. В данном случае в теле художника был я. 

— И художник, насколько я понимаю, разговором остался доволен. Во всяком случае, так пишут некоторые СМИ со ссылкой на вас... 

— Как понять — “доволен”? Что значит — “доволен”? Не, милая, я такого не говорил. Я, вы, все мы будем довольны, если в России будет свободная пресса, если чиновники перестанут воровать... Вот тогда я буду доволен, блин. Россия на краю пропасти — об этом душа болит. Поймите, я же не рисовался (на встрече с Путиным — Н.Г.), не пытался кого-то уесть. Я же совершенно искренне говорил. И хочу, чтобы вы это поняли. 

— Вы попросили премьера ответить, есть ли у него в планах “действительно серьезная, искренняя, честная либерализация” страны. Удовлетворены его ответом? 

— Путин сказал, что без демократии и гражданского общества у России нет будущего. 

— Он это говорит уже очень давно... 

— Да, но премьер произнес эти слова достаточно твердо, глядя мне в глаза. Ну не знаю, посмотрим. Я сам достаточно искренний человек и жду искренности от других. Кстати, знаете, сейчас вспомнил, как Медведев где-то говорил о необходимости модернизации. Меня позабавило мускулистое раздолье, которое царило в зале. Сидят чиновники, играют мобильниками. Они абсолютно не воспринимали слова Медведева всерьез — это было видно. Мол, пой, пой... 

— Путин сказал, что “марши несогласных” нужны, но при этом их проведение не должно ограничивать других граждан в передвижении. Допустим, власти Петербурга разрешат сегодняшнюю акцию, однако предложат провести ее где-нибудь на задворках. Вас это устроит? 

— Да нет, конечно. Кому такая акция нужна? “Марши несогласных” — это последняя отчаянная попытка общества докричаться до власти, и этому нужны свидетели. 

— Вы сами-то пойдете на акцию? 

— Завтра как раз не собирался — работы много. Но можно сказать, что у меня уже состоялся свой личный “марш несогласных” — на встрече с Путиным. 

— Премьер довольно резко отреагировал на ваши вопросы. Чувствовалось, что вы его задели за живое. А вас в свою очередь не задел тон, которым Путин с вами говорил? 

— Меня задевает другое — то, что сейчас происходит в стране. А как реагировал Путин... Ну да, он там бумаги перебирал, за стакан хватался. Но это же не было с моей стороны каким-то шоу. Поэтому при чем здесь “задело — не задело”? Я же мужик нормальный. Кстати, я ему передал кое-какие бумаги. В частности, о строительстве у нас ветки нефтепровода, которая должна проходить по заказнику. И еще документы, касающиеся банков, кредитов, ипотеки, того, как беспредельничают чиновники в стране. Эти документы мне помогли собрать журналисты. 

— Вы известны как человек достаточно оппозиционных взглядов. Не удивились, когда получили приглашение встретиться с Путиным? 

— Ну я же не листок на ветру, чтобы трепетать от порывов ветра. Кто-то, насколько я знаю, от встречи отказался. А я решил пойти. У каждого, милая, свой выбор. 

P.S. “МК” связался с Максимом Резником — одним из организаторов сегодняшней акции протеста в Санкт-Петербурге, чтобы узнать, получила ли оппозиция разрешение провести мероприятие. 

Оказалось, никаких новостей — ни положительных, ни отрицательных — у оппозиционеров нет. “Разрешение пока так и не дали. Если что-то изменится — хотя, на мой взгляд, вряд ли, — тогда, думаю, нам позвонят”, — считает Резник. Акция в защиту 31-й статьи Конституции (видимо, Шевчук просто по привычке назвал ее “Маршем несогласных”) намечена на Дворцовой площади Санкт-Петербурга. Максим Резник заявил “МК”, что переносить ее в другую точку города — в случае, если такое предложение поступит от питерских властей — организаторы не намерены: “Люди уже оповещены, что акция состоится на Дворцовой площади в семь вечера, поэтому перенести место и время встречи нельзя. И потом, мы там никому не мешаем. Что, “Единой России” можно проводить мероприятия на Дворцовой площади, а нам нельзя?..”

Вопросы О.Басилашвили и его ответы по этой встречи

Олег БАСИЛАШВИЛИ: “У нас другое государство, бояться совершенно нечего...”

— Олег Валерианович, как вы считаете, насколько вообще важна минувшая встреча с Путиным?   

— Мне кажется, что любой из нас, говорящий с представителем власти, должен иметь надежду, что слова не будут пущены в пустоту. Уверен, что эта встреча будет иметь какие-то последствия. Какие — я не знаю. Важно не упустить главную тему — помощь детям, которые больны страшными болезнями. И тут большое спасибо Чулпан Хаматовой (и ее помощникам из Фонда), которые организовали благотворительный концерт, где все мы бесплатно участвовали. Да, все вопросы разрешить невозможно, но надеюсь, что внимание будет уделено хотя бы вопросу детского здоровья… 

— Заметил, что люди общались смело, без лишнего подхалимажа… Это ценно. 

— Да нет, чего ж тут бояться: мы избираем президента, который назначает премьер-министра. И в нашей воле убрать и президента, и, может быть, премьер-министра (если это необходимо). Поэтому в данном случае образ общения далек от того, как мы представляем себе разговор артистов с товарищем Сталиным или даже с товарищем Брежневым. У нас другое государство, бояться совершенно нечего, хотя, конечно, остатки страха живут в каждом из нас, это впитано с молоком матери. Но надо как-то пытаться это в себе преодолевать. 

— Какое у вас личное отношение к Путину? 

— Я не готов сейчас с вами об этом говорить. Это не первая моя с ним встреча. Остался, впрочем, добрый осадок, потому что премьер-министр выслушал каждого из нас очень внимательно, а раз есть внимание, значит, эти темы волнуют его; мало того, Юрий Шевчук очень резко говорил и о марше несогласных, и о подавлении свободы слова; премьер же подробно на всё ответил…