Притворщик. Ч. 2. Гл. 9

          Он подходил уже к остановке, когда кто-то легонько толкнул его в плечо. Он резко обернулся. Хотел чертыхнуться, но от неожиданности слова застряли у него в горле.

          - Ты?!

          Ему смущённо улыбалась Роза, наматывая на палец локон волос. Она была прелестна в этом своём чёрном с красными цветами платье. Впрочем, он тут же вспомнил эпизод на набережной и нахмурился.

          - Ты что, следишь за мной, что ли? –  спросил он. Потом повернулся и пошёл дальше.

          Роза догнала его и попыталась взять под руку. Но он отдёрнул руку и прибавил шагу. 

          Немного поотстав, она плелась за ним следом. На остановке, возле лавочки, находились три немолодые, интеллигентного вида дамы: у двоих в руках были большие пакеты, а у третьей, выглядевшей несколько наряднее и эффектней остальных, на руке висела дамская сумочка. Они о чём-то спорили. Причём спорили, видимо, уже давно и даже дошли до той степени раздражения, когда перестают церемониться и не особенно заботятся о выражениях.

          Дамы с пакетами что-то сердито выговаривали третьей, тогда, как та только посмеивалась, посматривая по сторонам и нехотя огрызаясь.

          Крапивин остановился чуть поодаль, достал сигареты и закурил. До его слуха доносились: «Крым», «Хохляндия», «Измаил»... С особенным же ожесточением упоминалось имя Хрущёва.

          Позабыв о Розе, которая остановилась шагах в десяти и поглядывала на него оттуда, Крапивин стал с интересом прислушиваться к спору. Речь шла о Крыме, вернее сказать, о присоединении его к Украине.

          - Эта плешивая свинья! - кричала одна из спорщиц, раскрасневшись и угрожающе размахивая пакетом. – Этот Хрущёв... хотя, чего удивляться, он ведь и сам хохляцкий выкормыш... Да, его бы за ноги, да прямо на Красной Площади... Да, да, милочка моя, повесить его мало.

          - Вот-вот! - подхватила другая. – Это ж надо до такого додуматься? Чтобы Крым, и отдать хохлам. Хорошенькое дело, русские, значит, завоёвывали, а эти уж тут как тут.

          - Ну, если так судить, - начиная нервно подёргивать плечами, отвечала дама с сумочкой, - то до русских, там, между прочим, жили татары.

          - И что, что татары?! – взвилась первая. -  Ты бы ещё и греков сюда приплела.

          - Вот-вот.

          - Истории она ещё будет меня учить. Да я, чтоб ты знала, я тридцать лет эту самую историю преподавала. Кстати, ты ещё про турок, дорогуша, забыла. Да, но кто их оттуда выколачивал? Я спрашиваю, кто их выколачивал? Или, может, эти твои хохлы? 

          - Ну, мало ли что...

          - Ах, тебе мало?! – взбеленилась с пакетом.

          - Да, чего ты с ней споришь? – оглянувшись на Крапивина, стала успокаивать её другая, - Ты разве не знаешь, она ведь и сама из хохлуш.

          - Ах, вон оно что! Ну, так и проваливала бы в свою Хохляндию. Так нет, в Россию все лезут. Ещё бы, не лезть. Что такое Россия, и что эта ваша Хохляндия. Приучили вас коммунисты задарма лопать, да с России соки тянуть. Сами-то вы, что? Чего вы умеете? Ха-ха, разве что, сало своё жрать, да горилку трескать. Вон и русский-то язык весь испохабили, противно слушать – не язык, а какая-то деревенщина. 

          - Ну, уж вы знаете! Вы...

          - Чего "вы"? Чего «знаете»? - кипела с пакетом. - Не так, что ли? Кстати, о турках, раз уж ты такая умная. А ты знаешь, моя милая, что наш Александр Васильевич... Да, да, тот самый, Александр Васильевич Суворов... ты знаешь, что он приказал, когда брали Измаил?.. А, не знаешь! То-то. Так вот, он приказал ваших хвалёных запорожцев... тех, что заодно были с турками... он приказал их в плен не брать, а, как предателей, вешать прямо на стенах крепости. Общеизвестный факт, между прочим. Да, да, дорогуша, турок в плен брали, а этими все стены были увешаны. И поделом им, вот тебе. Это тебе урок по истории.

          - Ну, знаете ли! – Дама с сумочкой гневно поджала губы и, сверкнув глазами, отошла к дереву и отвернулась.

          Те же, что остались, продолжали ещё бурлить, но уже не так громко, так что слов их нельзя было разобрать.         

          Между тем небо расчистилось, и послеполуденное солнце обрушило на землю весь жар своих лучей. Зной стоял нестерпимый. Заметно попритихнув, дамы с пакетами спрятались в теньке. Зашёл под дерево и Крапивин. Тут он вспомнил о Розе. Она продолжала стоять на солнцепёке и, словно задумавшись, что-то разглядывала у себя под ногами. Волосы скрывали её лицо, оставив лишь тонкую полоску лба.

          - Ну, что ты там стоишь? - позвал он. – Зашла бы хоть в тень.

          Она вздрогнула, подняла голову и, убрав с лица волосы, посмотрела сначала на него, потом - по сторонам.

          - Я тебе, тебе говорю. Напечёт же голову.

          Секунду она смотрела на него, словно не понимая, потом насупилась.

          - Ну, и пускай напечёт. Вам-то что, жалко, что ли?

          - Конечно, жалко.

          - Жалко? – И вдруг глаза её радостно сверкнули. Она подошла к нему и смущённо улыбнулась.

          - Вам, правда, меня жалко? – робко спросила она.

          - А почему, нет? – усмехнулся Крапивин. – Как-никак тоже «тварь божья». 

          - У-у, вы оказывается какой, - надула она губки, но не выдержала и рассмеялась. Она даже хотела толкнуть его в плечо, но удержалась. – А я, между прочим, нарочно вас искала.

          - Искала? Это ещё зачем?

          - Так, просто хотела вам всё объяснить.

          - Что объяснить? – насторожился он.

          - Ну, вы же знаете. И вообще, глупо, как всё получилось. Сама знаю, что глупо. А всё вы.

          - Я?

          - Да, вы. Это вы меня первый разозлили. Помните, там, на берегу? Вот я и придумала, чтобы тоже вас позлить.

          - Не понимаю, о чём ты?

          И Роза призналась, что в тот день, когда он видел её с сутулым парнем, она всё это нарочно подстроила. Оказывается, она следила за ним от самого «Нептуна», а потом подговорила своего школьного приятеля пройтись с ней под ручку по набережной. Причём нарочно так, чтобы Крапивин их видел. Правда, тот парень  долго упирался, – он всегда был немножко трусоват, - и согласился только после клятвенного её заверения, что ему ровным счётом ничего не грозит.

          - Не грозит? – рассеянно усмехнулся Крапивин. – А почему ты была в этом уверена?

          - То есть, как? – Её красивые бровки поползли вверх, на секунду там задержались и снова вернулись на место. – А-а, это вы снова шутите?

          - Ну, почему же?..

          - Ой, да ну вас. Что вы такое говорите? Что ж вы, полезли бы на него с кулаками? Вот уж, ни за что не поверю.

          Крапивин молчал, поглядывая в ту сторону, откуда ожидался автобус.

          - Действительно глупо, - проговорил он. – Так, и чего ж ты хотела добиться?

          - Сама не знаю. Наверно, хотелось вас просто позлить.

          - Позлить? Ах, ну да. Ну, что ж, считай, что тебе это удалось.

          - Да, ладно вам, - горестно вздохнула Роза. – Вам бы всё только шутить.

          - Куда же это подевался автобус? – Крапивин как бы не расслышал последних слов. 

          - А, может, сходим куда-нибудь? – робко предложила Роза.

          - Куда сходим? Это по такой-то жаре! А впрочем...

          - А, что? – оживилась она. - Найдём где-нибудь тенёчек... 
 
          Он колебался.

          В это время подошёл автобус. Двери его распахнулись; в них тотчас устремились две сердитые дамы с пакетами, а вслед за ними - невесть откуда взявшийся мужичок. Третья дама вошла последней, держа спину как-то неестественно прямо. Вскоре её обиженный профиль появился в одном из задних окошек.

          Крапивин остался стоять на месте. С шипением и лязгом двери захлопнулись, и автобус отошёл.

                (Продолжение следует) http://proza.ru/2010/06/06/128