Беспокойный вечер Фёдора Павловича

May 18th, 16:48
Беспокойный вечер Фёдора Павловича….

- Антонина Фёдоровна, пренепременейше отведайте со мной коньяку!
- Да что вы, Фёдор Павлович, право же не стоит.
- Ну душечка, прошу вас, окажите сию милость, не благоволите отказом!
- Экий вы, Фёдор Павлович, провокатор, и ведь знаете же, что я не люблю крепких спиртов, а коньяка вашего так и подавно, ибо горек он и клопами воняет.
- Так ведь, душенька, это как пить-то, каждый напиток своей церемонии требует, а коньяк с давних времён особым уважением пользуется. Его мне специально из самой Франции выписали, грех не отведать-то. Да и ждал я только вас, как говорится, вашего благословения.
- Да неужто? Вы, сударь, мастер на слова, да и подбираете каждое, будто ювелир драгоценный камушек по размеру оправы. Право не знаю, соглашаться на подобные глупости, али нет.
- Душенька, не откажите, позвольте мне вас попотчевать, да и заодно предаться таинству обряда потребления этого благороднейшего напитка.
- Право же неловко, сударь, смущаюсь я вашего напора, и если бы не знала вас около года, так и не стала бы разговаривать на эту тему, а просто вышла бы вон.
- Любезная моя, ангельчик мой, не откажите старому офицеру в своём расположении.
- Да где же пить вы собираетесь?
- А вот здесь, ровным счётом у камина, согласно старой доброй аглицкой традиции, да вы не подумайте чего-либо нехорошего. Я ведь человек с правилами и знаю, чего стоит женская честь в нашем обществе, да только несмотря на возраст, играет во мне всё ещё мальчишеская кровь, вот, бывало, и обращаюсь в разного рода выдумки да проделки.

- Иван! – громко крикнул Фёдор Павлович.
Лакей тут же появился в дверях, будто бы и сам ожидая своего хозяина, и поклонившись гостье, участливо уставился на Барина.
- Вот что, Иван, подай нам, братец, коньяку Французского, того, что недавно прислан Николаем Кондратьевичем из Парижу, лимон целый, нож, сахару в кубиках и плитку «Петербургского» высшей марки, да поживей.
- Будет исполнено, – тут же ответил Иван и быстро вышел за дверь.

«О, как же она прелестна», – подумал про себя Фёдор Павлович.
Эти прекрасные чёрные локоны, будто гроздья спелого винограда, изысканно свисающие с маленькой головки, а глаза? Вы бы видели эти глаза, господа! Ведь в таких зелёных омутах поди и утонуть недолго, а какая шейка изящная, словно работы какого-нибудь итальянского мастера, на заказ выполненная. А это выразительное декольте, которое пышно и грациозно поднимается вместе с шёлком платья при каждом вздохе и тут же опускается при выдохе. Цветок! Совершеннейший цветок на выданье, и ведь созрела-то, поди, на моих глазах. Подумать только, это та самая Тоня, дочка Генеральши Мещеряковой. Только вроде ей 11 было, как глядишь и все 21. Да, как всё-таки время летит.

Антонина, не шевелясь, глядела на Генерала, словно мышка перед коброй. Её восхищало абсолютно всё в его виде и манерах. Её как магнитом тянуло к мужчинам постарше, пытаясь набраться хотя бы небольшой толики всего жизненного опыта, которого у них находилось в избытке. Но и, конечно же, ей в первую очередь хотелось ощутить себя взрослой женщиной, познавшей истинное наслаждение и ласку. И лишь врождённые правила приличия не позволяли окунуться ей в бездну истинной страсти, подогреваемой её тайным объектом восхищения.
Они смотрели друг на друга молча и при этом улыбались загадочно, думая про себя каждый о своём.

Не прошло и 10 минут, как Иван молча принёс ожидаемый заказ на небольшом серебряном подносе.
-Ты вот что, дружочек, ступай и оставь нас с Антониной Фёдоровной одних для важного разговора, и кроме того распорядись, голубчик, чтобы никто нас не беспокоил и ни под каким предлогом не входил в эту комнату, пока не позову.
- Слушаюсь!
- Ну ступай. Ступай, коли всё исправно будет, так жди от меня премии сегодня.

- А теперь, любезная моя, садитесь на подушки возле камина, а я в скорости к вам прийду. - С этими словами он взял нож и стал аккуратно нарезать лимон колечками.
- А что за шкура такая, Фёдор Павлович? Я этаких отродясь не видывала!
- Это, милочка, Белый медведь, и проживает он на северном полюсе, там, где вечный холод. Вещь редкая, поэтому и стоила мне прилично, но не жалею-с. Попробуйте шерсть, она, как кажется, сама изнутри тепло излучает, а ведь медведь-то ей только и спасается.
- Да неужто таки большие бывают?
- Не поверите, но и больше есть, я, милочка, бывал в Санкт-Петербургском зоопарке, так вот там можно лицезреть подобное животное в живом естестве.
- Да неужто?
- Ей богу, да если соизволите, в следующую свою поездку могу вас в попутчицы взять на полном пансионе, там вот и сами всё увидите, конечно, с вашего согласия и согласия матушки Вашей.
- Неужели впрямь возьмёте? Я ведь в Петербурге ещё и не была ни разу, должно быть, красивый город.
- А то как же, саамый что ни на есть красивейший, можно сказать, образец Европейского мышления и формы.
- Ах, какая мягка шкурка, вот уж и впрямь чудо какое.

- А вот и я, стало быть, подоспел, - с этими словами он подошёл с подносам в руках и сел рядом с ней. - Вы только не стесняйтесь, душенька. Ведь нет никого рядом, да и не чужие мы вовсе. Я вас ещё с детства помню, когда к батюшке вашему покойному в гости хаживал, как Матушка ваша? Давненько я её не видывал.
- Здорова матушка, вас приветствовать сказывала.
- Ну дай бог, дай бог.
- И что это вы приготовили такое? Мне ужасно интересно.
- А это и есть то таинство и обряд вышесказанный. Сейчас разолью по бокальчикам и, стало быть, объясню, в чём суть сего действия.
С этими словами он разлил янтарную жидкость по пузатым бокалам на короткой ножке.

- Для начала, Антонина Фёдоровна, следует взять сахарные кубики и разложить их на лимонных дольках, чтобы они имели возможность растаять и покрыться на кислоте своей сладкою глазурью.
Затем возьмите бокал в ладонь свою, так, чтобы ножка оказалась в аккурат между средним и безымянным пальцем, и немного подержите в руке. Тем самым бокал нагреется до температуры человеческого тела и начнёт источат свойственный ему аромат. Теперь поднесите бокал к лицу вашему и немного вдохните, запах довольно резкий, но это поначалу, привыкните на несколько секунд, вот так. Закройте глаза, возьмите в руку дольку лимона, вот так, и немного подождите.
Теперь же, поднесите бокал к губкам и сделайте один большой глоток, но глотать сразу не надобно, а стоит пару секундочек подержать коньяк во рту, пусть немного пожжётся. Теперь же глотайте, чувствуете, как горло обожгло огнём? Сразу же в ротик непременно кладите лимон и немного прикусите. Почувствовали сначала кислоту, которая необычным образом перешла в сладость? Пожуйте немного и глотайте. Чувствуете послевкусие и тепло внутри?

Антонина, не открывая глаз, на мгновение застыла и старалась не дышать. Щёчки её восхитительно порозовели, голова почувствовала лёгкое кружение, она открыла глаза и показала их неповторимый блеск и манящую глубину.
- А теперь, Антонина Фёдоровна, непременно шоколаду, пусть потает немного во рту.
- Ведь вкусно же? Правду я говорил?

- Вы, Фёдор Павлович, волшебник, от кого бы я ещё узнала о таком замечательном вкусе?
- Ну, вы преувеличиваете, никакой я не волшебник – а только человек, к удовольствиям жизненным приученный, – со скрываемым удовольствием произнёс тот.
- Так давайте немедленно повторим ещё? – сказала Антонина с детской нетерпимостью в голосе.
- Непременно.

После нескольких таких сеансов щёчки у Антонины раскраснелись и вовсе, теперь она казалась не такой сдержанной и вовсю заливалась своим мелодичным и звонким смехом от острот Фёдора Павловича.
- А вы знаете? Ведь я люблю вас, Фёдор Павлович!
- О, душечка, Ангельчик мой. Да ведь я не смел и надеяться на вашу взаимность.
- Целуйте же меня, целуйте скорей, пока не передумала, - и с этими словами она упала в объятия к Фёдору Павловичу.
………………………………………

Через несколько часов Фёдор Павлович сидел в своём излюбленном кресле возле камина, облачённый в вечерний халат для сна, и в задумчивости курил сигару.
В комнату вошёл Иван.
- Проводил Барышню?
- Проводил, Барин, как велено-с, посадил в экипаж и отправил домой.
- Ты вот что, стало быть, больше не пускай её ни под каким предлогом, а ежели спрашивать соизволит, то скажешь, мол, в Париж барин уехал. А надолго иль нет - неизвестно.
- Да неужто впервой. Вы меня, барин, обижаете. Ещё одну окучили?
- Твоё дело стоять да помалкивать, а не вопросами ненужными барину докучать, ты, братец, лучше вот что, неси сюда Шампанского со льдом, да и вот ещё что… - С этими словами он встал, прошёлся до рабочего стола и вынул оттуда 10-рублёвую ассигнацию, которую положил на край.
- Вот, держи, заслужил сегодня!
Иван молча сунул деньги за пазуху и тут же вышел из комнаты, выполнять поручение.

Фёдор Павлович тут же вернулся к своему прежнему месту и блаженно выпустил небольшую струйку дыма.
«А ведь недурна, чертовка!» - подумал он про себя и весело улыбнулся, глядя на весёлые огоньки пламени, танцующие свой вечный танец в стенках камина.