Холмы, ведущие вниз. Глава 12

Замок Валлер-Эн-Руда был заполнен самыми разными людьми. Вдоль стен огромной залы стояли длинные, накрытые крахмально-белыми скатертями столы. Множество изысканных яств украшало столы. Во главе пирующих восседал король Валлер-Эн-Руд с королевой Мэриэл. Василькового цвета парча оттеняла синие глаза королевы, Валлер-Эн-Руд контрастировал в одежде с супругой, одевшись в расшитый золотом камзол. Ало-Анир находился за столом вместе с воинами своего отряда, его неизменно украшали золотистые доспехи, с которыми юноша не желал расставаться даже во время пира. Со стороны отряда Ало-Анира не смолкал хохот и развязные шуточки, громкие разговоры о победах, стучание кулаков о дерево, споры. Орвальд искал глазами Авелин, но нигде не мог ее обнаружить. Тем не менее, он не сомневался в том, что девушка находится в зале. Менестрель напевал песню о героических сражениях с северными королями, куэлебре и итогах этих битв. Красивая темноволосая служанка в светло-коричневом платье поклонилась Орвальду и повела его к столу у левой стены залы. Готтенгемец поблагодарил девушку, сел на указанное ему место и оглядел своих соседей по пиру. До его появления за столом шла оживленная беседа. Охотники на драконов рассказывали о своих приключениях слушателям. Псевдоохотники на драконов вздыхали и ахали в момент грозящего опасностью эпизода. Авелин, сидящая напротив охотников, молчала и улыбалась происходящему. Принцесса выглядела печальнее и взрослее, чем в день последней встречи с Орвальдом, тонкую фигуру ее покрывало светло-голубое платье с украшенными золотыми нитями деталями. Рядом с принцессой находился темноволосый рыцарь Гаетан, прославившийся в битве под Песчаными Травами против Китрейн-Ги и его союзников. Гаетан мог состязаться в доблести с Ало-Аниром, но служить племяннику короля отказывался, воюя только под предводительством Валлер-Эн-Руда. Рыцарь не сводил глаз с улыбающейся принцессы. По правую руку от Авелин сидела ее кормилица, полная и невысокая женщина по имени Окин. Появление Орвальда тотчас же изменило спокойное течение беседы. Охотники на драконов, шесть рыцарей из разных королевств, замолчали и начали рассматривать прибывшего гостя. Они знали, что за одним столом с ними сидели исключительно те, кто пришел в Тёмновулканье за драконом, и старались отыскать в чертах лица незнакомца признаки, которые бы напомнили им о прежних заслугах рыцаря. Псевдоохотники в чертах лица незнакомца нашли эти признаки немедленно. Они узнали Орвальда, убившего и обокравшего их замечательного предводителя, единственного проходимца, действительно видевшего дракона и оставшегося после этой встречи в живых. Злость и жажда мести душили трех мужчин в серебряных, стальных и наполовину золотых латах. Авелин чуть вздрогнула, когда Орвальд усаживался напротив нее, но сразу же улыбнулась ему и представила его всем присутствующим за столом.
- Продолжайте, монсеньор Гуаэйн, рассказ про дракона, - улыбнулась она одному из шестерых мужчин, державшихся вместе. – Я очень люблю рассказы про драконов. Меня, как я вам уже говорила, в некотором смысле воспитал змей Гиностоцидий. Три года я провела в его гнезде, но мне всегда интересно узнавать о других змеях.
Гуаэйн наклонил голову и сказал:
- Как пожелает принцесса. Как я уже говорил, драконов нельзя убить обычным оружием. Ни стрела, ни меч, ни копье, ни огонь не берут дракона. Мы долго думали, как победить это чудовище, и тогда положились на удачу. Дракон с острова Нэйлис каждый год брал в плен по одной девственнице. Он не питался ими, но использовал для каких-то ритуальных целей. В результате девушки оказывались в болоте, где они и погибали. Ходили слухи, правда, что болото то – лишь видимость болота, а на самом деле – врата в другое пространство и время. Говорили, что дракон служит богу, живущему по ту сторону врат. Но мы считали всё пустой болтовней. Нас интересовало только то, что девушки не возвращались к своим родителям, следовательно, дракон наносил ущерб жителям острова.
- Уничтожал урожай их, что ли? – спросила полноватая Окин.
- Нет, дракон сидел на одном месте у болота и никогда не показывался в поселениях людей, но девушки исчезали, - пояснил Гуаэйн.
- Сами они, что ли, тогда шли к дракону? – уточнила Окин, откусывая мясо с куриной ножки.
- Сами. По приказу старейшин после совета в день солнцестояния, - сказал Гуаэйн.
- Зачем же они шли, коли дракон сидел на месте и никого не трогал? –спросила Окин, пережевывая мясо. Принцесса не прикасалась к еде, а рыцарь зря украдкой предлагал ей все новые и новые блюда.
- Дракон угрожал жителям Нэйлис, что сожжет их поселения, - спокойно ответил охотник.
Гаетан прыснул от смеха и встретил неодобрительный взгляд принцессы.
- Что произошло дальше? Как вы победили чудовище? – спросила Авелин, укладывая подбородок на скрещенные в замке руки.
- О, битва была долгой… - проговорил Гуаэйн. – Мы принесли зеркало и поставили по другую сторону болота. Суез кинулся на дракона сверху, вонзая копье в спину чудовища. Дракон начал извиваться, стараясь сбросить с себя Суеза,  и тут я подбежал к нему и погрузил меч в грудь монстра. Меч проткнул ему сердце, и змей бешено заревел. В зеркале он увидел всё происходящее и кинулся к отражению. Но для того, чтобы добраться до зеркала, дракону нужно было преодолеть болото. Чудовище настолько увлеклось желанием отомстить, что не заметило болото и утонуло в нем. Мы еле успели спрыгнуть на землю. Больше дракон никогда не показывался в окрестностях Нэйлиса.
Авелин сделалась печальнее.
- А как выглядел тот дракон? – спросила она.
- Госпожа, - ответит Гуаэйн, - это было обычное чудовище. Не такое уж огромное, но для ящерицы – переросток. Туловище его покрывали многочисленные наросты, морду венчали рога. Сам же он имел темно-зеленый цвет, когтистые лапы и очень подвижный хвост. 
- А он…- робко проговорила Авелин… - он разговаривал?
- Как знать, госпожа, - сказал Гуаэйн, - жители утверждали, что дракон угрожал им, стало быть, разговаривал.
Авелин замолчала. За столом на секунду воцарилась абсолютная тишина.
- А вот я вам расскажу про дракона с острова Бисан, - начал второй охотник на драконов по имени Дирин. – Коли наша принцесса так любит подробности внешности змея, так я начну с описания его. Был это дракон трех метров величиной, окраски серой. Кожу его покрывали наросты, а морду – рога. Совершал он на жителей Бисана каждый год набеги. Он не брал в плен одну девушку, а забирал сразу по два человека, любого пола и возраста, схватив их острыми зубами за одежду. Дракон не ограничивался двумя людьми  и возвращался снова спустя некоторое время. Как только я услышал об этом чудище, сразу же направился на упомянутый остров. Там я и встретил монсеньоров Гуаэйна, Кэредокка, Рилана и Лайха. Жан-Ивес присоединился к нам позже, в схватке с красным драконом королевства Марклангуз. Когда мы пришли в логово дракона, а жил он в огромной пещере среди высоких скал, то увидели лежащих на каменном полу пещеры людей. Они не были мертвы, но, парализованные ядом дракона, пребывали без сознания. Дракон тот не любил мертвечину, он ел только живых людей, а для того, чтобы добыча хранилась долго, чудовище не убивало пленников, а погружало в долгий сон, который для них заканчивался смертью. Недалеко от спящих мы обнаружили человеческие черепа и кости, груду костей. Некоторые из них уже успели превратиться в пыль. Дракон спал в глубине пещеры, его смертоносное дыхание слышалось издали. Пар валил из ноздрей чудища, чешуя издавала неприятные звуки стрекотания саранчи. Дракона окружала не умаляющая и королей обстановка. Пещера просто сияла от золота. Столько драгоценного металла я еще никогда не видел. Тогда я еще не знал, что драконы, словно огромные сороки, тащат золото в свои гнезда. Мы опоясали дракона огромной сетью с острыми зазубренными наконечниками стрел. Стрелы немедленно вонзились в кожу дракона, он проснулся и взвыл, сбрасывая с себя сеть. Но чем больше дракон вырывался, тем глубже наконечники стрел врезались в его кожу. Через некоторое время мы кинули в монстра несколько гарпунов и разорвали его на части.
Авелин уставилась на рассказчика, негодование прочитывалось в ее синих глазах.
- Сколько драконов вы отправили на тот свет? – спросил Гаетан, кладя в тарелку принцессы разные ягоды.
- Троих, монсеньор, - спокойно ответил Гуаэйн. – Был в нашем списке еще один дракон… - начал он.
- Которого вы обманули… - прервала его Авелин.
– Оказывается, с помощью хитрости и неожиданности можно убить даже самого бессмертного дракона, - сказал Гаетан, пододвигая принцессе тарелку с ягодами. Авелин кивком головы поблагодарила рыцаря. 
Орвальд бросил на Гаетана недобрый взгляд, стараясь угадать, кем он приходится принцессе, что позволяет себе вставлять слова в ее разговор.
- А не расскажут ли нам господа разб…другие охотники, - поправилась Авелин, - про тех драконов, что попадались им.
- Охотно, госпожа, - ответил мужчина в серебряных латах по имени Бент. – Я начал свой путь…
Принцесса зевнула и съела ягоду черники.
- Начинайте сразу с дракона, без предисловий, - предложил Гаетан, вновь удостоенный недоброго взгляда Орвальда.
- Что ж, как господам будет угодно, - поправился рассказчик. – Этот дракон имел три головы, кожу его покрывала многочисленная чешуя зеленого цвета. Дракон этот был так велик, что когда летел, закрывал собой небо. Каждый год дракон нападал на деревню…деревню Малые Столицы и пожирал сразу по три молодца, забирал же в плен он по три девицы. Изрыгал тот дракон пламя ядовитое, а победить его никто не мог. Жил он в пещере, что находилась в дремучем лесу. Как-то мы с реб…рыцарями проходили мимо той деревни и услышали, что в деревне той твориться. Пошли мы с тем чудовищем сражаться, да так он нас опалил – еле ноги унесли. Пришли мы на следующий день к чудовищу со стрелами и луком, а змей нас таким огнем угостил, что и стрелы, и лук наш мигом сгорели. Тогда жила у меня кошка, черненькая такая, ушки маленькие, а глазища огромные, и пошла эта кошка за мной, когда мы в третий раз решили дракона сразить. Что ей надо было, кошке моей, не знаю, но только вошла она в пещеру драконьеву и кинулась к чудовищу, а он как увидел перед собой кошку, так и умер тотчас же.
Авелин улыбнулась, а охотники на драконов насупились. Гуаэйн открыл было рот, чтобы что-то сказать, но принцесса опередила его, обратившись к мужчине со шрамом на щеке:
- А вы что можете нам рассказать, монсеньор Стин?
Мужчина покрылся краской. Он давно поглядывал на принцессу, а теперь и вовсе не сводил с нее глаз.
- Я не видел ни одного дракона, - ответил Стин и услышал возглас неожиданности со стороны охотников, - но я знаю одну легенду. А принцессе, сдается мне, легенды милее были.
Авелин одобрительно кивнула и съела еще одну ягоду, на этот раз клубнику.
- В одном королевстве правил стоглавый дракон. Много тысячелетий сидел он троне. Всё знал король, всё видел. Советников при себе не держал, гонцов никуда не посылал, мятежи подавлял сам, сжигая еретиков и преступников огнем своим. Надоел людям дракон. Боялись они его и слово не могли сказать, чтобы король про то не узнал. Нашелся среди них герой, что вызвался дракона убить. Долго длилось сражение. Кошками али не кошками – а герой тот победил. Но как только темные глаза дракона закрылись, тело героя стало увеличиваться и удлиняться. Выросли у него девяносто девять голов и два крыла, и стал он новым правителем того королевства. Говорят, каждую тысячу лет находится герой, что сражает дракона. И каждую тысячу лет новый дракон садится на прежнее место.
Авелин вздохнула и внимательно посмотрела на рассказчика. Ему показалось, что она сказала:
- Я дарую тебе за рассказ твой спасение и отпускаю тебя. Сразу же после пира уезжай из Эст-Эмруди, разбойник Стин. 
Но девушка молчала. Ни одна мышца на ее лице не двинулась, ни одна складка на платье не колыхнулась. Тем не менее, мужчина уехал тотчас же после пира, поклонившись улыбающейся принцессе.
- Мы слышали, что и в ваших краях есть чудовище, - начал Гуаэйн.
- Каких только чудовищ у нас не бывало, монсеньор, - вздохнула Авелин. – Некоторые только недавно отбыли из королевства.
Орвальд посмотрел в синие глаза принцессы. Он хотел сказать: «Это благодаря мне короли отставили ваше королевство», но Авелин взглянула на готтенгемца и усмехнулась.
- Я имею в виду змея, что обитал в ваших краях, госпожа, - пояснил Гуаэйн.
- Ах, змея… - сказала Авелин. – Куэлебре и сейчас обитает в наших краях, в подземелье. Змей прилетел сюда десять лет назад не по своей воле. Китрейн-Ги, пусть земля ему будет пухом, сжег гнездо змея и двинулся на Эст-Эмруди войной. Он сделал это специально и не прогадал. Куэлебре действительно помчался за Китрейн-Ги, сжигая все на своем пути, а на пути его было наше королевство. Куэлебре долго гонялся за врагом, пока не потерял его окончательно. Зато скала близ малахитовой реки показалась ему как нельзя более подходящей для нового гнезда. Так куэлебре и поселился у нас, нанося время от времени урон королевству. Впрочем, змея пленили. Кстати, сидящий рядом с вами рыцарь участвовал в пленении куэлебре. Мой кузен, известный вам Ало-Анир, заключил змея в одном из подземелий.
- Мы слышали, - начал Гуаэйн, что змей крал девушек в свое гнездо.
- Змей украл меня, монсеньор, - принцесса улыбнулась, - давно это было. Пошла я на прогулку с одной замечательной девушкой, - Авелин нахмурилась и взглянула на Орвальда, - а девушка та привела меня к змею и сказала: «Вот тебе добыча достойная». Однако ж змей отказался от добычи-то, но в замок не пускал, как только я убегала – сразу же возвращал в гнездо. Может, охранять я его должна была, золото награбленное да камни драгоценные…не знаю…да только сбежала я от змея. – Авелин замолчала и съела еще одну ягоду – бруснику.
- А что принцесса расскажет о выпущенном из подземелья куэлебре? – спросил Гуаэйн.
- Вопреки слухам, никто не отпускал его наружу, так что, господа, цель вашего прибытия едва ли осуществится, - заметила Авелин, поджимая губы.
- Есть свидетели, указывающие на то, что видели в этих краях золотого дракона, - сказал Гуаэйн. – Мы должны увидеть куэлебре и убить.
Принцесса в удивлении вскинула бровь:
- Зачем? Он сидит в цепях и никого не трогает.
- Куэлебре представляет собой потенциальную опасность, - проговорил Гуаэйн. А вы еще и выпускаете его, хоть и отрицаете это сейчас зачем-то.
- Змей бессмертен и не глуп, - ответила она, отворачиваясь.
- Зачем вам нужен змей, когда где-то здесь живет золотой дракон? – воскликнул мужчина в серебряных доспехах. – Даю слово, что не пройдет и недели, как я убью его и отберу у него клад!
- Этот ваш золотой дракон – и есть куэлебре! Три дня! – кинул в ответ Гуаэйн. – Мы справимся с драконом за три дня.
«Но куэлебре не золотой, он черный, черный», - упрямо думал Орвальд.
- А если никакого клада и нет? – спросила Авелин. – Если нет и дракона? Уверяю вас, это так. Вы только зря потеряете здесь время, господа. Вы желаете, чтобы я показала вам заточенного в подземелье куэлебре? Что ж, извольте, но не сегодня.
Не обращая внимания на слова принцессы, мужчины живо начали обсуждать размеры клада и способы его приобретения. Орвальд тоже не молчал.
- Я пойду с вами! – сказал он. – Я знаю, как нужно поступать с этим змеем. Я одолел его с помощью сонных цветов.
Авелин быстро взглянула на него и проговорила:
- Монсеньор, для вас есть послание из Готтенгема. Его принесли два дня назад, но я не читаю чужих писем.
Она извлекла из складок платья свиток со знакомой печатью. Орвальд вздрогнул, когда брал из тонких рук принцессы послание. В ее взгляде было что-то такое, что обдавало рыцаря холодом. Орвальд откланялся и вышел из залы. Руки его тряслись. На тонкой бумаге запечатлелась весть о смерти Эринги, старшей сестры Орвальда. Никто не знал причину ее смерти, но предполагали, что Эрингу умертвил яд, так как пальцы на ее руках были разъедены. Попутно упоминалось известие о смерти Хейденга.