Вокруг Монблана за двадцать минут

Из раздела «Работа»

«Монблан остров...
и у нас есть возможность
исследовать его несметные сокровища».
Паскаль Брун

В доме номер 20 по Садовой-Кудринской (некогда особняк купчихи Капканщиковой, а ныне элитное офисное здание с миллионом табличек над входом), на втором этаже – как выходишь из лифта, повернуть на… минуточку, автор всякий раз путает, куда надо поворачивать, и, с позволения читателя, опустит эту подробность… Итак, на втором этаже, в офисе компании «Асент-Трэвел», весьма популярной среди любителей попутешествовать, было оживленно. То и дело раздавались телефонные трели (и тут же сменялись чарующим менеджерским щебетом), гудели всевозможные офисные «…ксы», пошумливали процессорные блоки, возле ресепшна топтались посетители, все как один держа в руках заграничные паспорта. На календаре значилось 1 декабря, зимний сезон пристально глядел в глаза каждому, кто понимал значение этих слов – «зимний сезон» – так же, как понимает их автор.

В стороне ото всех, в креслах, сидела пара. Белокурая девушка (из тех, про кого принято говорить «безупречная») ласково ворковала, почти вложив выпуклые губы в ухо мужчины средних лет (из тех, кого называют «приличными»). Мужчина, судя по расслабленной позе и мечтательному взгляду, пребывал в неге. Подслушаем, какими речами заворожила блондинка своего визави – автор может себе это позволить.

«...вы прилетаете в Женеву субботним утром и проводите запоминающийся уикенд на фоне легендарного озера – золотая водная гладь на рассвете, розовая на закате... А дальше вас ждет замечательный горнолыжный тур по Верхней Савойе. Час езды от Женевы – и мы во Флэне. Вокруг знаменитая зона катания Гран-Массиф. Монблан, высочайшая вершина Альп, – вот он, рукой подать. Два дня катаемся и переезжаем на самый шикарный горнолыжный курорт Франции – Межев. Это все русские фантазии, что ничего нет круче Куршевеля. В Межев! Весь французский бомонд там. После него пару дней, для контраста, живем в тихой уютной деревушке Ле-Контамин. Далее – полчаса езды на авто, и мы в Шамони, где каждый камень в мостовой и цоколе шале, каждый трос на канатке, каждая снежинка в снегопаде – культовые. В 5 км от Шамони находится Лез-Уш, тоже своеобычное местечко, полдня посвятим ему. И это еще не все! Опять садимся в авто, проезжаем сквозь знаменитый 11-километровый туннель, пробитый в массиве Монблана, и оказываемся в Италии. Курмайор – один из самых престижных итальянских курортов. Исследуем здешние трассы, нежимся в спа-комплексе, ну и вообще, предаемся высокой роскоши! 11 км по туннелю в обратную сторону – и держим курс на Морзин и Авориаз. А там – интересные склоны, первозданная природа. В Авориазе, кстати, запрещено автомобильное движение, все ездят на санях. За столь короткое время, всего лишь за две недели, вам удастся полностью погрузиться в зимнюю жизнь Верхней Савойи, и посмотреть на главную достопримечательность этой земли, Монблан, со всех сторон!..»

– Если говорить о Монблане, – сладким речам безупречной девушки-менеджера, кроме приличного мужчины и автора, уже минут пять внимал загорелый крепыш в красно-черной гортексовой куртке, ему не терпелось вставить слово, – …если о Монблане, то две недели даже многовато будет. Можно обернуться за двое суток. Слыхали про такой марафон – Ультра-трейл-дю-Монблан? Аккурат вокруг массива. Где бегом, где ползком, ха-ха, 160 км, через три страны, набор высоты в сумме почти 10 км. Я сам не участвовал, потому что больше по лыжам, но народ рассказывает – жесть. Победители укладываются в 20 часов...

– Же ву деманд пардон, – неожиданно у него за спиной, будто из воздуха, материализовался узкий, как меч, шатен с бледным костистым лицом, кустистыми бровями и нависающим над верхней губой носом. Одет во все черное и узкое – штиблеты, брюки, водолазка, длинное пальто из кашемира, лайковые перчатки. Из-за широкого, обтянутого гортексом плеча он приветливо улыбнулся сидящей в креслах паре. – Я слышал, вы обсуждали тур вокруг Белой горы. Двое суток непростительное расточительство. Мне хватило бы двадцати минут.

– Да ла-а-адно... – в голосе крепыша послышались агрессивные нотки. Он развернулся к незнакомцу и упер тяжелый взгляд тому в переносицу. – Мсье... Как вас там?..
– Можно просто мсье, – услужливо подсказал «черный», мягко отклоняясь в сторону и освобождаясь от взгляда.
– Так вот, просто мсье, про двадцать минут – это вы гоните!
Левый уголок рта мсье вздернулся на пару миллиметров вверх и оставался в этом положении несколько секунд:
– Юноша, не откажите в любезности побеседовать со мной тет-а-тет. – Полупоклон в сторону девушки: – Вы позволите?
Та захлопотала тщательно расчесанными ресницами. Двое отошли в сторону.

– Предлагаю пари. Но не на деньги. Мне они не нужны, а у вас, – мсье окинул собеседника цепким взглядом с ног до головы, – их едва хватает на удовлетворение вашей единственной страсти. Стыдно отбирать насущное…
Крепыш закраснелся, как предрассветное небо над Альпами.
– Неужели я ошибся? Неужели кроме горных лыж еще что-то? – мсье усмехнулся. – Договоримся так: если я выиграю, то вы участвуете в Адских гонках...
Крепыш крякнул, от страха и восторга одновременно.
– А… приятно видеть, вы в курсе, что это такое... Все расходы беру на себя – дорогу до Мюррена, гостиницу, раклет, фондю, красное вино и камин по вечерам. А если проиграю, то...
– В адское пекло сунетесь вы?
– Ха-ха-ха! – смех странного человека прозвучал очень неестественно в наступившей мгновенно тишине. – Шутите? Это мило. В пекло – нет. Я и так... Стойте-ка... С Адской гонкой я погорячился, Бернский Оберланд далековато от предмета спора. Выберем что-нибудь поближе. Как вам кандагаровская трасса в Лез-Уше? В случае моего успеха вы спускаетесь по ней. С завязанными глазами и в свитче (то есть задом. – Прим. ред.).
– Не вопрос! Но вы увиливаете! Если проиграете, то что?
– То я больше ни разу не встречусь вам на пути.
– Развод какой-то. Этого мало!
– Этого много, мон шер ами. Поверьте мне, очень много...
И мсье направился к стойке ресепшна:
– Барышня, когда у вас ближайший чартер на Женеву?.. А обратный?..

– Эй, мсье, а как я проверю, что вы, без балды, сделали это?!
Мсье пришлось прервать стремительное движение к выходу:
– Ах, да.
Узкая ладонь юркнула в карман, и вот уже на ней лежит черная обтекаемая коробочка размером с сигаретную пачку.
– Это жи-пи-эс-трекер. Когда он включен, то раз в две минуты устанавливает связь со спутниками…
– Еще расскажите мне, сколько будет дважды два и зачем рыбе хвост. Адрес сервера, логин и пароль…
Месье черкнул на чеке из супермаркета несколько слов:
– Мой недоверчивый знаток ихтиологии и арифметики, не забудьте послезавтра с утра включить компьютер и внимательно следите за траекторией. Думаю, карты Гугла лучше всего подойдут для этой цели…

Есть авторы, которые неусыпно следят за своими героями и старательно описывают каждый их вздох, но ваш покорный слуга не таков. Перенесемся, закрыв глаза, на день вперед и на тысячи километров на запад. Глядите-ка – вот он, наш месье, уже в центре Шамони, возле памятника Мишелю Паккару. Неторопливо изучает в профиль нависающий над верхней губой нос первопокорителя Монблана. Ощупывает собственный нос. Переводит взгляд на заснеженный гребень, что служит фоном для бронзовой головы отважного доктора (который, кстати, получил от современников существенно меньше признания, нежели Жак Бальма, его более оборотистый товарищ по историческому восхождению). Подходит к памятнику с тыла, читает: «1986… в честь двухсотлетия восхождения… от благодарных потомков…», удовлетворенно кивает головой и затем решительно направляется в офис по туризму. Там перебирает глянцевые листовки с рекламой вертолетных прогулок. Дольше остальных держит в руках четвертушку А4 – на темно-синем фоне белый контур вертолета и белые буквы «CMBH Chamonix-helico.fr». «Весьма… весьма бонтонно». Сверяясь с листовкой, набирает номер на мобильном телефоне. Коротко и тихо разговаривает.

На следующее утро герой не дал автору досмотреть сон! Еще не рассвело, еще месяц висел среди густо-синего неба полупрозрачной подтаявшей льдинкой, а он уже был возле Аржентьерского ледника. Эта пара странно смотрелась посреди вертолетной площадки, окруженной высокими альпийскими елями: наш мсье, традиционно облаченный в черное длиннополое пальто, и пилот в комбинезоне цвета беж с блондинкой на спине. У блондинки, у этой бельфам, – ах ты, боже мой! – порывом нахального ветра задрало красную, в крупный белый горох юбку. Рядом с ними тарахтел, дожидаясь минуты, когда можно будет наконец оторваться от земли, желто-синий вертолет. Одномоторный, семиместный – Ecureuil AS350B3.
– Хороша «белочка», я вижу, ей не терпится сорваться с места? (Ecureuil с фр. «белка». – Прим. ред.)
Вместо ответа пилот широко улыбнулся и жестом пригласил в кабину.
– Вы помните мои условия? – уточнил мсье, устраиваясь в кресле слева от пилота и вглядываясь в небо сквозь голубую плексигласовую вставку у себя над головой. – Двадцать минут.
– Не беспокойтесь, я обещаю вам полное комильфо, это стандартное время вертолетной прогулки вокруг Монблана, – опять улыбнулся пилот. – Будьте добры, застегните ремни.
– Нет необходимости, – ответил месье и в упор посмотрел на пилота. Тот ответил серьезным, без тени улыбки, взглядом. Через пару секунд пилот взялся за штурвал:
– Ну что же, с богом.
– С кем вам будет угодно, – мсье произнес это скорее про себя, чем вслух…

Двое суток спустя. Опять Москва, Садовая-Кудринская, 20, офис «Асент-Трэвел».
– Откуда мне было знать, что вы закажете вертолет?! – крепыш горячился скорее из-за самого факта проигрыша, но не из-за расплаты, которая ожидает его. – Валери Жискар д’Эстен запретил хелиски на Монблане еще в конце 70-х!.. Забота о горных тушканах, козлах и лыжниках. Никто не имеет права посягать на право личности быть свободной от каких-либо посягательств и бла-бла-бла…
– Хелиски – да. Но никто не запрещал личности летать на вертолете без лыж.
– А что за петлю вы сделали под конец полета? Едва успели к сроку! Я думал – ну все, моя возьмет!
Мсье усмехнулся:
– Это был наш с пилотом маленький дивертисмент, не могли себе отказать – погонялись за альпийской галкой. Их там что голубей в Москве. Парят. Ле сьель се ля ви. То есть небо – жизнь. Надеюсь, фигуры высшего вертолетного пилотажа в верхнесавойском небе смотрелись шарманно. Между делом этот авантажный человек познакомил меня с массой подробностей... О, мон пти шу, – он ослепительно улыбнулся девушке-менеджеру, которая жадно ловила его слова, отвернувшись от клиента, – вам интересно?
– Да! – девушка в волнении взялась расправлять складки на юбке. – Я много знаю о Верхней Савойе, но вы очень образно рассказываете.
– Французы говорят: уи. А вам, искатели приключений, интересно?! – мсье возвысил голос, чтобы его услышали все присутствующие, и люди дружно замахали выездными анкетами и заграничными паспортами.
– Уи, уи… – послышалось с разных сторон.

– Итак, Монблан. Высочайшая точка Альп, но не только. В ней сходятся границы трех государств – Франции, Италии и Швейцарии. В массиве Монблана около 400 вершин и 40 ледников, его окружают семь долин («Монблан и семь его долин» – так называется изданная в 1959 году книга известного гида, альпиниста, горнолыжника, путешественника, писателя, «отца»-основателя Зимних олимпийских игр Роже Фризон-Роша и его друга фотографа Пьера Терра). Покорен в 1786 году – мужчинами. Женщинам понадобилось еще почти 20 лет, чтобы вколотить каблучок в ледяной панцирь местной вершины мира. Первой была шамоньярская крестьянка Мари Паради, правда, рассказывают, что завлекли ее туда обманным путем, ради рекламы, и на вершину втащили волоком. А вот графиня Анриет д’Анжевиль спустя 30 лет сознательно совершила восхождение, и ее прозвали «невестой Монблана».

Главная среди всех долин, конечно, Шамони. 23 км между перевалами Коль-де-Бальм на северо-востоке и Коль-де-Воза на юго-западе. Считается, что отсюда надо начинать свой большой звездный путь по Французским Альпам. Колыбель, Мекка эт сетера. Первое упоминание о ней относится к 1091 году, в связи с передачей долинных земель в собственность монастырю Сен-Мишель-де-Ля-Клюз. Многие века шамоньяры жили обособленно, но в середине 16 века им разрешили проводить ярмарки – дважды в год. И люди потянулись сюда, но в основном как в Париж, по делу. Только два века спустя стали приезжать ради интереса и удовольствия (науку тоже отнесем к этим целям, поскольку она, как известно, способ удовлетворить любопытство за государственный счет). И местные крестьяне быстро смекнули, что водя приезжих по окрестностям, можно неплохо заработать. Они стали называть себя проводниками. В начале 19-го века наплыв любопытных настолько увеличился, что пришлось создать целую Ассоциацию проводников. Это первая в мире гильдия подобного рода, сейчас она самая авторитетная.

Когда вы едете в Шамони за горнолыжным удовольствием, что вас ждет? У долины есть два борта – северный и южный. Если желаете внетрассовых подвигов – вам на северный. Вале-Бланш (Белая долина, длина спуска 16 км, перепад высот 2800 м) и Гран-Монте (самый длинный спуск 8 км) сплошной хэви оф-пист. Простите мне ошметки английского, он здесь не к месту, но не найду других слов. Масса опасностей – трещины в ледниках, лавины, обрушение сераков. Ну а кто приехал отдыхать, тем на южный. Там мирные трассы в зонах Бреван, Флежер и Ле-Тур. Внетрассовое катание есть и тоже мирное – перепады и крутизна меньше, спуски короче.

На юго-западе долину замыкает деревня Лез-Уш, ни много ни мало – курорт-побратим Красной Поляны. История побратимства началась несколько лет назад с того, что талантливого русского мальчика из Красной Поляны – Егора Сорокина – взяли в лез-ушскую семью, чтобы он там жил и становился хорошим лыжником. А потом все закрутилось-закрутилось и кончилось тем, что собрались мэры обеих деревень, вице-мэры прилегающих к ним городов и давай брататься и дарить друг другу русские и французские народные подарки – самовары и прочая.

Но славен Лез-Уш в первую очередь тем, что на его трассе «Ля Верт» (что символично переводится как «зеленая») уже 60 лет проводится легендарный «Кандагар». Это суперкомбинация: слалом плюс скоростной спуск, – которую 80 лет назад придумал сэр Арнольд Лунн, не менее заслуженный «отец»-основатель. Он первым в мире поставил слаломную трассу и таким образом превратил горные лыжи в вид спорта. Сейчас «Кандагар» в календаре Кубка мира.

В долине Шамони денно и нощно шумит горная река Арв, питающаяся талыми водами ледника Мер-де-Гляси и других ледников Монблана. Делая в районе Лез-Уша крутой изгиб, она покидает Шамони и течет дальше, на северо-запад, где недалеко от Женевы впадает в реку Рона. Но в ее изгибе берет начало долина Монжуа, которая охватывает юго-западное подножие массива Монблан. Вдоль всей долины тянется дорога, построенная еще древними римлянами. В Монжуа нас интересует маленькая, в одну улицу, курортная деревня Ле-Контамин. Кроме приятного катания в цирке вершин Эгюй-Крош и Велери или по северной стеночке вершины Эгюй-де-Розелетт, там есть чем развлечься еще. К примеру, опробовать мирового уровня хафпайп и трассу для скикросса. Их готовят с большим тщанием, так как в 10-х числах каждого января в Ле-Контамине проводится Кубок мира по фристайлу в этих дисциплинах. А можно отрешиться от земного и снежного и сходить к барочной церкви Нотр Дам де Горж (Божья матерь ущелья). Это место в долине Монжуа, где заканчивается проезжая дорога, дальше идет только пешеходная тропа. Известно, что Нотр Дам де Горж реконструирована в 1699 году, дата ее постройки и вовсе затеряна в тумане веков. Фризон-Рош, описывая в своей книге церковь, отметил, что она является местом паломничества с самых древних времен. Все вместе привлекает сюда людей – и особый дух, и то, как гармонично вписывается скромный фасад в окружающий горный пейзаж, и деревянная резьба с позолотой, и фрески эпохи Возрождения. Если подняться на склоны под вершиной Мон-Жоли, то можно понаблюдать в подзорную трубу за горными козлами и козочками (кого что интересует), они свободно бродят по заповеднику, который занимает всю южную часть массива Монблан. Но вернемся к катанию. В горнолыжных зонах Ле-Контамина даже средний лыжник без особых усилий может почувствовать себя фрирайдером, стоит только покинуть промаркированную и отратраченную трассу. После снегопада это место кому угодно покажется лыжным раем на земле.

Огибая южную оконечность массива Монблан, мы попадаем в Италию. Идем на север. Сначала по долине Ледников – Вале-де-Глясе. Если бы не глобальное потепление, то тут и летом было бы сплошное царство льда – названия вершин и ледников говорят сами за себя: Эгюй-де-Глясе, Глясе-де-Глясе…

Мсье, набирая очередную порцию воздуха для продолжения тирады, обнаружил изменения в аудитории. Его не то чтобы перестали слушать, но каждый между делом занялся чем-то еще: один заполнял анкету, другой листал буклет, иной и вовсе звонил по мобильному телефону. «Надо закругляться, – подумал мсье, – старею, не заметил, как превысил лимиты внимания…». И он добавил драматизма голосу.

– …а зимой там не обнаружишь ни одного тона, кроме белого. За Вале-де-Гляси следуют долины Вени и Ферре. Они тянутся вдоль восточных склонов массива. Начало Ферре в Италии, продолжение – в Швейцарии. На севере парад наших долин замыкает Вале-дю-Трин. Но эти истории уже не вписываются в тему французской Верхней Савойи, оставим их до следующей нашей встречи. Если она, конечно, случится…

И будто заключая свою речь, мсье с театральным изяществом взмахнул правой рукой. В офисе, больше ничем не сдерживаемый, начал нарастать рабочий шум, жизнь пошла своим чередом. Только крепыш не сводил пристального взгляда с утомленного рассказчика. Что-то его беспокоило. В конце концов он спросил:
– Откуда вы взялись, мсье, тогда, несколько дней назад?
– Гостил неподалеку, у единокровного брата. Большая Садовая, десять. Бывали?

Наступило прозрение. Крепыш понял, отчего эти зрачки так черны, будто шахты, просверленные до самого центра земли.
– Но зачем вы прикладывали столько сил – Женева, Шамони, вертолет? Вы могли бы все устроить не сходя с места, и я бы ни о чем не догадался!
– Ах, юноша, я всегда играю по-честному. Если это не противоречит ничьим интересам, конечно. Вы уже начали тренировки? Времени осталось немного. В конце января вас ждет «Ля Верт». Я лечу с вами…

Декабрь 2008