Ургенч

    На участке газопровода, который обслуживал наш трест произошла авария. Событие это было достаточно ординарное, газопровод был старым, но ремонт необходимо было произвести в «сжатые сроки», как сказал заместитель управляющего. Для ремонта необходимы были специальные электроды, которых у нас в наличии не было. Прозвонив «по газу» несколько управлений, мы нашли нужные электроды в «Средазтрансгазе», в Ургенче. Нужно было срочно лететь в Ургенч и привезти оттуда две тонны электродов. Время поджимало, необходимо было найти самолёт. Управляющий трестом по своим каналам договорился с лётной частью, и нам пообещали дать «Ан -26». К вечеру того же дня я был в части, а на раннее утро нам запланировали вылет.
    Переночевав в лётной гостинице, в шесть утра я уже был на командном пункте. Мы познакомились с экипажем и стали ждать «добро» от синоптиков. Однако, синоптики добро не давали. Так прошло около часа. Хотелось есть, но отойти было невозможно, в любую минуту в облаках могло появиться «окно» и синоптики могли дать «добро» на вылет.
    Наконец, мы взлетели. Сели на аэродром Энгельса, т.к. нужно было забрать одного проверяющего, летевшего с нами по пути. Заодно и позавтракали в лётной столовой. Дождавшись проверяющего, полетели дальше. Наконец, мы в Ургенче. Я до этого никогда не был в Средней Азии. Дело происходило в первой половине апреля. Дома, в Саратове ещё лежал снег, а здесь уже цвели деревья и температура была около двадцати градусов тепла.
    Машина с электродами нас уже ждала, мы быстро загрузили борт, инженер раскрепил груз в самолёте согласно инструкциям, и мы были готовы вылететь в обратный путь, но время шло уже к вечеру, а ночных стартов в Ургенче не было. Спросили местного жителя, есть ли при аэродроме лётная гостиница и, получив отрицательный ответ, решили ехать в город, искать гостиницу.
    Сидя на скамеечке у автобусной остановки, мы курили и ждали автобуса, что бы попасть в город. Самолётов в аэропорту в тот день больше не ожидалось, и автобус мог прийти очень не скоро. Около нас развернулась милицейская «Волга». Из неё вышел милицейский полковник, представился начальником местного ГАИ и, узнав кто мы, предложил подвезти нас до города. Он оказался очень словоохотливым и добрым человеком. К тому же оказалось, что в Саратове он был. В Саратове живёт его однополчанин по службе в армии.
    Пока мы добрались до города, рабочий день уже закончился. На длинном крыльце «Средазтрансгаза» сидело два сторожа. Сидели они на табуретках, свернув ноги «калачиком» по разные стороны крыльца, перед каждым стояла табуретка, на ней - большой фарфоровый чайник с зелёным чаем  и пиала. Одному из сторожей было лет шестьдесят, другому - лет восемьдесят. Тот, что помоложе вполне сносно говорил по-русски. Я позвонил директору «Средазтрансгаза», и  он помог устроиться нам в ведомственную гостиницу. Тем временем, пока я разговаривал по телефону, к старшему из сторожей подкатил на велосипеде мальчик лет двенадцати и что-то стал говорить ему. Тот как пил чай, так и продолжал своё занятие, подливая из чайника в пиалу. Младший из сторожей перевёл нам: «Мальчик сказал, что у него умерла жена». Мы удивились спокойному поведению старика. На его лице не отразилось никаких эмоций, да и поведение его не выдавало никакого волнения. Нам это было странно. «А у него ещё три жена есть»,- сказал нам младший из сторожей,- «Это у него старший жена умер».         
    Утром мы решили посетить азиатский базар. Мы ходили по рыночным рядам, прицениваясь к винограду и урюку, нюхая ароматные прошлогодние дыни и выбирая гостинцы своим домашним, когда заметили отсутствие нашего штурмана. Повертевшись по сторонам, мы обнаружили его в соседнем ряду. Он что-то горячо доказывал пожилому узбеку, привёзшему на базар какой-то товар на тележке, в которую был запряжён ослик. Как потом оказалось, Федя (так звали штурмана) пытался уговорить старого узбека продать ему ослика. Федя хотел привезти детям сувенир. Но командир строго сказал, что если Федя купит осла, то поедет на нём до самого дома, потому, что он, командир,  Федю с ослом на борт не пустит. Так и пришлось Феде отказаться от мысли, что в его гараже рядом с «Жигулёнком» будет стоять ослик.
    Нас поразила удивительная чистота этого маленького Азиатского городка. Бросить окурок на тротуар было стыдно, хоть улицы и были пусты, а окна глинобитных домиков по азиатскому обычаю выходили во дворы. Мы доходили до угла, останавливались около урны, докуривали сигареты и, бросив окурки в урну, шли дальше. Редкие прохожие с любопытством оглядывали нас. Столько военных сразу здесь никто не видел. Ургенч был туристской Меккой. С марта по декабрь город был «оккупирован» интуристами, поэтому военных, да ещё и в форме, здесь можно было увидеть не часто.
    В аэропорту мы без всяких трудностей получили «добро» на вылет, и через несколько часов приземлились на родном аэродроме. А воспоминания о нашем полёте и впечатлениях об Азии надолго остались в памяти.
   А лётная гостиница в аэропорту Ургенча всё-таки была. То ли абориген не понял нашего вопроса, то ли плохо отнёсся к нам. Ну, да Аллах ему судья.