Время моих предков

               
       
        Место,где я родился,деревня Некрасино,стоит недалеко от текстильного города Высоковска,в Клинском районе Подмосковья. Клин, кстати,старше Москвы почти на  400 лет.
        Сколько Высоковску – не знаю,но он моложе Некрасина лет на сто.
        Мама рассказывала,что родился я в той же больнице,что и мой отец,и принимала меня в этот мир,та же старенькая акушерка,которая за двадцать шесть лет до этого,принимала в этот мир моего отца.
        Это милые Подмосковные места,где с шестнадцатого века селились мои предки  старообрядцы-староверы, ушедшие из больших городов по Никоновской реформе-расколе.Но это не те,кто скрывался «в пустыне», уходя от церковных властей на Север,в Поморье, на  Двину, Пинегу, Мезень или на Печору.
         Мои предки из тех староверов,кто платил Петру налог за бороду и за Веру. Они не отреклись от своей Веры,но не отрекались,не отделяли они себя от остальной России...
         Особого религиозного рвения я никогда не замечал,но «для проходящих»в доме была отдельная посуда.Она отдельно хранилась и мылась в своей,особой лохани. Ещё точно знаю,что мои предки никогда не были крепостными.
        До революции было так: летом мужики работали на земле,как вся Россия, пахали и сеяли,зимой ткали на дому из привозного материала.Самые предприимчивые(в число их входил мой далёкий родственник Григорий Кашаев),даже организовали в 1844 году артель.Но деревянная постройка,с двадцатью ручными ткацкими станами,сгорела, однако артель не распалась.
         Позже, в 1879 году,когда было организовано совместное англо–русское  товарищество,куда артель целиком вошла как акционер,построено каменное здание мануфактуры. Там,у фабрики,и образовался потом посёлок Высоковск.В 1940 году он стал городом.
        Мужиков из Некрасино,как и из других окрестных старообрядческих деревень, работящих и непьющих,хозяева фабрики,благо она стояла недалеко - пруд перейти,охотно брали работать каждую зиму.Вследствие этого в деревне не было бедняков и лентяев.
        Был,правда,как положено,в деревне один дурачок,я его ещё застал.Его тоже «обществом»пристроили «к делу» - он всю жизнь  проходил помощником пастуха - подпаском, поэтому «миром»,как и положено пастуху,и кормился,и одевался.
         Говорят он хорошо играл собственные мелодии на, неведомо как попавшей к нему,после первой германской войны,немецкой губной гармошке.Я ни разу не слышал,но люди хвалили.
       Любил он молоко с солёным огурцом.При мне он был уже седым,нестриженным и дряхлым,а в молодости,по слухам, был высоким,румяным-румяным и очень сильным.Так и прошла его жизнь: вся на людях и вся в одиночестве…
      
           Теперь о фабрике - она была построена на берегу целого каскада прудов,созданных для накопления воды.Текстильное производство потребляет её во множестве:влажность заготовки-ровницы – святое дело,иначе она не скрутиться в нить.Да и ткачество своей влажности постоянно требует.
        Фабрика  принадлежала,если не ошибаюсь,«на паях»: хозяевам упомянутой артели,каким-то троим англичанам(их не знаю),по их команде разбили  великолепный берёзовый парк(до сих пор стоит, более ста двадцати  лет!) и известному нашему фабриканту,тому самому,Савве Морозову кстати, тоже из старообрядцев, который помогал «делать революцию». 
         Он был главным акционером,и,действительно,был «за народ» -  в Высоковске до сих пор стоят,десять из двенадцати, построенных при нём,с 1880 по 1910 год,огромных, темно-красного кирпича, зданий-общежитий для рабочих. «Казармы»,как их тогда называли.
          Каждой семье,работающего на фабрике,если у него не было своего дома,в такой «казарме»полагалась отдельная комната,площадью 24 кв.м,независимо от количества проживавших.Кухня,постирочная,умывальная и туалет (ватерклозет!!)были общими:свой «санблок»на каждом этаже.
       Холостяжник и бездетных жильём не обеспечивали – сначала женись и детей заведи, потом претендуй на удобства,  так решали тогда проблему демографии и народонаселения.
         Огромную плиту на кухне,почти круглые сутки,топили торфяным брикетом (торфоразработки у хозяина были свои), специальные работники,тоже за счёт хозяина.В подвалах были даже ледники,для продуктов.
         Но,после революции,ледники быстро упразднили, никак не могли решить – кто их будет зимой льдом набивать! Затем то же случилось с огромными кухонными плитами, только чуть позже.Народ перешёл на керосинки и примусы…
         В городке были другие службы,поставленные за счёт хозяина: небольшая больница(где я,если помните,много позже,родился), кирпичная баня,платная,но с горячей водой, два дня - женская, четыре дня – мужская,седьмой день выходной.Фабрика также построила магазин: лавка провизионная на первом этаже, и,над ней, наверху, лавка москательного и скобяного товара.
         Хлеб,картошка,овощи и мясо были местные,благо деревни рядом, рожь своя,скот свой. Был даже клуб – Народный Дом (тогда было модно так их называть) и классы. Там учили только читать,писать и считать, зато – даром и независимо от возраста!
         Фабрика работала сначала на паровой машине,позже – на электричестве(это в начале двадцатого века!).И, для фабрики специально, были созданы собственные разработки торфа,откуда построена собственная узкоколейная железная дорога.
         Мальчишками мы бегали «на фабрику»смотреть крошечный,но самый настоящий,озабоченно пыхтящий паровозик, подвозивший торф.Позже его сменил,такой же маленький и хлопотливый мотовоз. Может с тех пор я люблю железные дороги и их модели.Перед самой Германской войной в 1914 году провели к Высоковску от Клина нормальную железную дорогу.
          Всё это сохранилось до сих пор – приезжайте сейчас в Высоковск,сами увидите! Правда,роскошные пруды без ухода обмелели и заросли.Электростанция теперь уже не работает: энергия едёт по проводам от Конаково ГРЭС.Да и паровозика нет…Только берёзовый парк на берегу пруда также светел и великолепен,как прежде!

         Дед мой,Алексей Яковлевич,«нижним чином»,по-нынешнему,рядовым,прошёл две войны: японскую,1904-1905 гг.и германскую,1914-1918 гг.Был и при Перемышле в марте 1915 года и в Брусиловском прорыве летом 1916:наступал на Черновцы в Карпатах.
        Где-то там австрийская пуля перебила ему «жилы» на одной руке,и потому пальцы,кроме большого, так и остались согнутыми.По рассказам(деда я никогда не видел)он носил ведро с водой,повесив его на пальцы изуродованной руки,как на крючок.
          Бабушка рассказывала,что он был очень весёлым и общительным человеком:любил балагурить и смешить всех, хотя его отличали за ум и трезвейшее поведение. Имел также прозвище «Балакирев»,по любимому шуту Петра Великого. Ещё бабушка говорила,что я на него похож не только внешне, но и характером…    
         Из-за ранения,деда не призвали на Отечественную, хотя именно это и погубило его впоследствие…
         Немцы  были в наших местах только сорок шесть суток, хотя нагадить успели изрядно:взорвали электростанцию, фабрику и,почему-то, баню.Слава Богу,не успели никого расстрелять! Да и колодцы все,после них,перекапывали:когда отступали, покидали туда лошадиные туши,негодяи.
         Выгнали их на мороз наши наступающие войска, при сём заставив бросить всю технику в поле,за деревней.Танки и грузовые машины заполняли его плотно:бок о бок,бампер к бамперу! Бабушка рассказывала,что специально,сразу после освобождения, привозили сюда какого-то важного,в шубе, американца,показывали это поле ему,он в Москве в своём посольстве сидя,вроде в такое не верил…
         Это действительно так: вражеской техники было столько, что применение её смекалистым деревенским народом, было самое необычное - по дороге на село Петровское,у ближнего лесничества,под мостом через мелкую местную нашу речку Вяз,вместо опоры-быка стоял… немецкий броневик.Так и работал этот мост до 60 х годов.
         Позже отец где-то нашёл:да,правда привозили,но как оказалось,не американца,а англичанина - сэра Идена,посла Великобритании,которому недоверчивый Уинстон Черчилль предписал,буквально,посмотреть своими глазами.
       А вот после прихода наших,деда моего,старого русского солдата,Алексея Яковлевича вдруг арестовали за… сотрудничество с оккупационным режимом(?). Больше его никто  из нас не видел!
        Сколько мы с отцом потом ни думали,никак не могли сообразить,что можно «насотрудничать с гитлеровским режимом»за такое короткое время.Скорее всего,кто-то, заметая собственные свои грешки или из зависти(семья была зажиточной),донёс на него.
         Отец с бабушкой пробовали потом,уже в 60 е,что-то узнать о его судьбе,ничего не вышло,пропал…Тогда всё было жутко секретным.Да и то хорошо,что они из дома на Лубянке целыми вернулись.
      
      Бабушка,Мария Ефимовна,была человек прямой, властный и громогласный,большая умница,дело знала.Я узнал её, как бабушку-главу семьи,и узнал её характер когда подрос.
      Всю войну,«командовала»она местным колхозом –  война закончилась,прислали кого-то пришлого, из «центра» и колхоз,переживший тяготы войны захирел…
       О том,что она была из богатой семьи, занимавшейся, кроме прочего,и торговлей,я узнал случайно.Это всё от нас скрывали,время было такое.Не дай Бог,по младенческой глупости,где проговоримся…
        Дело было так: шли мы,с бабушкой,мимо одного из красивейших в Некрасине(весь в кружевной резьбе и окна в фасонных наличниках),большого двухэтажного дома и, вдруг,бабушка говорит: «А в этом доме у нас на первом (кирпичном) этаже была мясная лавка,а на верху мы все жили».
         Тогда в доме помещался сельсовет,его отобрали у деда где-то в 30 е, когда начали коллективизацию.Потом,когда второй этаж  в 60 е сносили по ветхости,на стропилах оказались кованые,уже прожавевшие,железные скобы-крючья,на каких мясники подвешивают туши.Первый – стоит до сих пор.
      Всё оказалось так,как говорила бабушка.Надо отметить, что «казна»охотно давала винную торговлю «на откуп» староверам – не пьющие.Отец бабушки,мой прадед Ефим (отчества точно не знаю,к позору моему)торговал мясом, закупая его у своих, местных крестьян,тоже староверов,так качество и честность торговли были гарантированы.
       А вот торговля «казёнкой»шла менее успешно,по той же причине – сторообрядческое окружение.Вот это мне удалось  буквально «вытянуть»из бабушки:очень неохотно она это рассказывала,за меня,да и не только за меня,боялась…

       Как все старообрядцы,люди в деревне были не просто грамотными,они были завзятыми «книгочеями»,поэтому прадед Ефим,надеюсь с выгодой,торговал ещё и книгами. Книг,особенно по сельскому хозяйству и русской классики, после бабушки и моего дяди Михала Алексеевича,осталось много.    
        Особые, старинные,даже рукописные, старообрядческие, церковные книги, которые хранились дома на божнице,на видном месте,после смерти бабушки куда-то пропали.Кто-то из «понимающих» поживился:не уследить, когда беда в доме…
        В числе книг были труды по культуре почвы, агрономии, севообороту: хозяйство велось серьёзно. Вопреки(и сейчас) внушаемому доморощенными,европейскими и иными «знатоками России» мнению,что у русских крестьян было примитивное хозяйство,землёй и прочими богатствами природы «общество» распоряжались очень разумно: вдумчиво и рационально.Да иначе и нельзя при наших «тугих»почвах и коротком периоде роста(вегетации,как говорят знающие люди).
        Помню,как при участии дяди Миши(его уважали) мужики тянули жребии на покосы на лесных полянах,и обговаривали,где пасти скот в это лето,а куда не пускать. Рассказывал отец,что до войны делили ещё и обязанности: какой мост, через какой овраг или лесную речку,какому мужику ремонтировать в этом году.После войны это было утрачено…
    
         Только после смерти бабушки,я узнал,что она была из Рогожского старообрядческого прихода,в Москве,в районе метро Преображенская.
       Дальше – больше.Оказалось,что старостой этого самого прихода,до революции,был один из известных российских миллионеров - братьев Рябушинских(!),это был один из знатнейших и богатейших церковных приходов в России.
        Отпевать бабушку по старообрядческому чину (панихида продолжалась более двух часов!), приехал батюшка с целым хором певчих из Рогожской церкви. Староверы называли себя хранителями древнего (древлева, как в книгах писалось), благочестия.
        И тут стало известно ещё одно: оказалось, бабушка была в каком-то родстве с Зинаидой Морозовой(той самой,в чьём московском особняке сейчас проходят парадные приёмы Министерства Иностранных дел России)или она была её крёстной(?).Сейчас уже этого не узнаем.
        Да,бывает. Поэтому всё и скрывалось от нас, потомков: узнали бы «соответствующие органы»мало бы никому не показалось…Нет,не зря дед Алексей Яковлевич,в суматохе революционной неразберихи,сменил свою фамилию на фамилию погибшего на австрийском фронте друга.
        Тогда мы и стали Горевыми. А были Кашаевыми… Дед четко понял,с кем имеет дело и не ошибся тогда,хотя позже это его,как видите,не уберегло…
        Через фамилию «Кашаевы» прорисовывается какая-то связь с касимовскими купцами,татарской крови.Это что-то вообще невероятное - те мусульмане,эти старообрядцы, причём и те и другие очень следили,чтобы не смешиваться с «иноверцами». Господи,воистину неисповедимы пути Твои!
 
         Всего было у Марии Ефимовны и Алексея Яковлевича шестеро детей.Один умер младенцем, даже имени его(опять к стыду моему)не знаю,другой,дядя Костя утонул в пруду ещё подростком.
        Война взяла двоих.
        Дядя - Петр Алексеевич,сержант Красной Армии, пропал без вести в 1942 году.Получили от него только одно письмо… Тетя – Раиса Алексеевна,пошла добровольно,побывала в самом пекле - на Курской дуге,да не где-нибудь,а под Прохоровкой,но  уцелела,дошла до Польши.Там и похоронена. 
        Всё это,много лет спустя,узнал мой старший брат из недавно открытых архивов,до этого мы их судьбы не знали.
        Дяде,Михаилу Алексеевичу,единственному,имевшему военное образование,повезло,если можно,так выразится: он вернулся,но без правой руки.Ранило его под Кривым Рогом,в первые месяцы войны...
       Через много лет,как раз 9 мая,он поехал куда-то по срочным делам  на телеге.Молодая лошадь чего-то испугалась,понесла, держаться ему было нечем – в одной руке вожжи,а другой нет…Война всё-таки догнала его через много лет,в светлый День Победы!
        Отца моего,Виктора Алексеевича,война обошла чудом: когда его призвали,как раз,вышел приказ об отзыве специалистов из армии(он к этому времени окончил Свердловский Горный институт).Если бы не это,не было бы, ни этого рассказа,ни меня самого. Из призыва родившихся в 1920 году,вернулись двое,из ста.
       В конце 41 го«верхам» стало ясно,что война затягивается. Значит,надо переводить промышленность на Восток,в дальний тыл. Специалистов для этого и отозвали,кого-то даже с фронта. Отца направили на Север,в посёлок Инта. Здесь,начав «карьеру»электриком и проработав в этом городе около сорока лет,окончил её директором шахты.Умер в 60 лет,до предела износив сердце,перенеся на ногах пять инфарктов.Я сейчас старше своего отца…          
         Там он и встретил мою маму,которая попала туда с Вытегорского  гидроузла на Мариинской,ещё при Петре построенной,системе каналов и водохранилищ.На то,что она не геологоразведчик, а гидрогеолог никто не обратил внимания:не до того было.
          Надо было сверхсрочно строить шахты,взамен потерянного Донбасса и добывать уголь.

         Не секрет,да и никогда не было секретом, что Север,как и огромные Сибирские территории,осваивали заключённые.
Первых людей,осуждённых по вине и,чаще,без вины,туда пригоняли по этапу.Этап движется по 10-12 км в день,строит бивак и отправляет часть людей назад,в построенный ранее.
        Они берут там  печёный хлеб, который принесли туда, оставленные вчера люди и несут вперед,в следующий бивак,затем опять возвращаются за хлебной ношей...Так «перекатом» и движется этап, доставляя «челночными рейсами»сам себе пропитание, пока весь не растает по таким временным бивакам.
           Тогда,в самой дальней точке,строится настоящий «капитальный» лагерь,уже как положено,с оградами, колючей проволокой, вышками и прочими атрибутами.
       По протоптанной дороге,чаще всего лошадьми на телегах   или на плечах заключенных,реже автомобилями,туда теперь можно было доставить муку и оборудование для пекарни. Топливо и вода – добывайте сами.
       Проложив такой путь,с местами питания и ночёвки, можно было направлять в новый лагерь уже большие партии заключённых,а этап шёл дальше,тем же перекатом.
       Говорят,этот способ придуман в России приставами ещё в 17 веке.Он безотказно работал и позже…
       Железную дорогу до Воркуты проложили только к концу 1941.Мост,через великую реку Печору,построили тогда из стальных,отменной прочности,балок разобранного в Москве  Дворца Советов.
       Вроде бы,проектировал его,буквально «на коленке»и тут же строил,гениальный инженер-мостостроитель Григорий Иванович Передерий,бывший тогда, как многие «старые» русские  инженеры,в заключении.Потом,уже в начале 50х, после освобождения, он реконструировал знаменитый разводной мост через Неву  им.Лейтенанта Шмидта и построил новый, также разводной, им.Володарского.
   
        Да,не повезло этим людям,кто попал в этот край,но как повезло этому краю:большинство заключённых,оказавшихся здесь,в лагерях,были узниками политическими,как правило, высокообразованными и высококультурными людьми. Уголовников и «бытовых»  было немного,попадались,правда и власовцы,да и националисты всех мастей,но в Интинском Минлаге, имевшим статут каторжного,политического,они никогда не верховодили...
      Как будто со всей страны соскребли позолоту - собрали лучших,образованнейших её людей и поместили здесь.И сколько их здесь же осталось лежать в этой мёрзлой земле, часто под номерными столбиками,а бывало и без них.
       Недалеко от Инты,в посёлке Абезь,давно заросли травой огромные безымянные кладбища - не окинуть взором.Сюда пригоняли ослабевших и больных со всей лагерной округи,от угольной Воркуты до лесоповалов Котласа…
      За рытьё в мёрзлой земле неглубокой могилы и торопливые похороны какого-нибудь бедолаги,вроде самого тебя,заключённому полагалась ещё одна пайка хлеба…
      Когда уцелевшие вышли на свободу,не имея права никуда выехать,при своей высочайшей квалификации,они сразу  нашли работу в учебной,медицинской и культурной сфере города.
      На Инте,одно время,была даже своя опера,солисты были из Маринки и Большого,не ниже!В числе прочих:Николай Константинович Печковский,солист Большого в Москве, затем в Ленинграде, Мариинского(Кировского).Там же -  Тамара Владимировна Вераксо – прима-балерина Киевского театра.Художник - Александр Сергеевич Малишевский, работавший после 1917 года в Париже в антрепризе «Русские сезоны»,учившийся когда-то у самого И.Е.Репина.
       «Сидели» здесь и известные режиссёры –Ян Фрид и Юлий Дунский. Выйдя из заключения приезжали в наш город уже совсем по другим причинам:снимали тут кино. Работал лебёдчиком на строительстве шахты №11-12 (Западная),также не по своей воле прибывший сюда,поэт Ярослав Смеляков.
        Многие врачи были из кремлёвской больницы,эти уже  «послевоенного набора».
      Сразу всех не вспомнишь,пишу только о тех,немногих,о ком и кого знал лично.
        Уже в 1949 году(!) здесь был построен отличный спортзал и крытый плавательный бассейн,зимой заливался каток,где мы и пропадали всё свободное время. Тренеры были также высокого класса:из физкультурников столичных обществ, разными путями попавшие за решетку.
       А сколько великолепных,высокообразованных инженеров всех специальностей,от горняков до архитекторов,оказалось здесь,не по своей вине.Но,по их «вине»,производительность труда и механизация,вплоть до закрытия шахт в лихие 90 е, были в Печорском угольном бассейне выше,чем во всей угольной отрасли страны.
      Два города на Севере страны резко выделяются отличной архитектурой и великолепной планировкой:Норильск и Инта.И там и тут преобладали «политические».Воистину кадры решают всё!!
      Повезло и мне: у этих людей я учился быть инженером, горняком,учился рисовать и лепить,думать и чувствовать.
        Ещё долго потом качество образования в городе Инта было ощутимо выше,чем в среднем по стране.Выпускники школ поступали,практически,куда хотели,в любые ВУЗы необъятной страны.Нас знали,и в Москве,и в Ленинграде,и в Киеве,и в Свердловске.

         Сейчас уже далеко не так.Закрыты нечеловеческими усилиями и жертвами построенные шахты,разъехались кто куда самые энергичные и знающие:уголь стране не нужен… Это мы уже проходили в 70 х.Тогда говорили о нефти,только нефть и всё на нефти,сейчас,в 2000-ные,о газе.Поживём – увидим.

     06.06.2010.