Осушитель моря горя

«ГОЛУБАЯ РЕКА»

   Супруга Вячеслава Егоровича Василькова Фаина Сергеевна вместе с заболевшим четырёхлетним внуком Игорьком по льготной  путевке из фонда социального страхования отдыхала и лечилась в санатории-профилактории «Голубая река». Дочь, Ирина, заведующая городской поликлиникой, постаралась для неважно себя чувствующих мамы и младшего сынишки. Дочка и легковой машиной, ехавшей как разу в ту сторону, на другой конец области, обеспечила. 
   Фаина звонила по сотовому мужу, дочке или старшему внуку каждый день. Хорошо ныне с такими телефончиками! Васильковы несколько лет добивались установки домашнего, согласившись в итоге на параллельный с одинокой старушкой, что жила этажом ниже. А через год мобильники в городе были у всех состоятельных граждан. Ныне он, да ещё раскладывающийся, есть и у старшего восьмилетнего внука Ивана, притом дороже, чем у деда с бабкой, поскольку с фотоаппаратом и какими-то ему нужными музыкальными и игровыми прибамбасами.
   Через неделю сообщила новость:
   - Егорыч! А ну-ка собирайся к нам в гости.
   - К кому это к вам? - удивился муж, которой ещё не отдохнул от жены.- Неужели старичка, поди ж ты, какого себе завела?
   - Ага! Самого директора санатория! Это он тебя в гости приглашает, и поэтому переселил меня в другой номер, люксовый, просторный, двухкомнатный и со свободным диваном. Знаешь это кто? Оказывается, твой друг по техникуму Виктор Петрович Пестряков.
   - Какой же он врач, если мы ковочно-штамповочное производство изучали? Интересно, неужели у него такой поворот в судьбе?
   - Вот он всё сам тебе и доложит, передаю трубку.
   - Здравствуй, Вячеслав! Приезжай, увидимся, наговоримся вдосталь! Проживание и лечение на срок до конца пребывания Фаины Сергеевны будет бесплатным, тебе только за питание надо рассчитаться, да и то, может, с заведующей столовой договорюсь...
   - Всё неожиданно как-то.
   - Из рассказа твоей жены я понял, что ты всё равно на бирже труда и без работы бездельем маешься. Лучше у меня майся, с пользой для общения и здоровья. А потом с окрепшими силами и работу найдешь без всякой этой биржи. Кстати, ни чем не хвораешь?
   - Давление сто двадцать на восемьдесят, курить лет пятнадцать назад ещё бросил.
   - А супруга говорит, что у тебя желудок побаливает, надо бы и на печень посмотреть, поскольку она жаловалась, что злоупотребляешь...
   - Точнее, употребляю зло. Но очень редко, хотя и сам уже не доволен, что влечение к распроклятой водке остаётся не по возрасту юношеским. Ладно, уговорил, через день приеду. Коньяк за мной! Тяпнем, Виктор, за встречу!
   - А вот этого не надо. Я уже тридцать лет ни грамма спиртного не пробовал, и тебе больше не советую. Вот что, Слава, послезавтра жду тебя в 18.45 на нашей платформе. Сядешь в своём городе на дизель-поезд, а в Горьком, то есть Нижнем, с Московского же вокзала, часа через два идёт электричка в нашу сторону. Пока её ждешь, хоть в городе погуляешь, хоть в ресторане посидишь, подсказываю, чтобы в последний раз водочкой насладиться. У нас такой есть врач, от многих болезней вылечивает, даже от выпивки отворачивает. Ну ладно, не буду больше занимать телефон. Жду!
   Вячеслав Егорович нажал на красную кнопку «Нокии». Как раз начался понравившийся ему сериал «Ефросинья». Ещё полгода назад он по телевизору только «Вести» да спортивные передачи смотрел, иногда, по выходным, про политику или про путешествия, не понимал жену, увлекшуюся ещё со времён «Санта-Барбары» киноисториями, растянутыми на год. А тут вдруг весь его родной завод, да ещё какой, на трёх площадках, десять цехов, окончательно встал.
   Из армии вернулся в тот же кузнечный цех и в ту же должность технологом, потом перевёлся в конструкторы, двадцать рацпредложений, начальник бюро штампов и пресс-форм. Удачно разработал вальцы на вальцепрокатную машину. А затем времена настали такие, что начались повальные сокращения. В их три волны Егорыч не попал, поскольку для оставшейся в кузнечном деле только холодной штамповки требовался новый инструмент. Но и тут подошёл предел совершенствования. Полгода назад появился он в отделе с очень глубокого похмелья и с заслуженным синяком под глазом – ударился накануне вечером о шкаф. Синяк этот заметил лишь бреясь, утром. Главный конструктор на прощание и спасибо не сказал, да и что на него, новичка, обижаться, он же и не ведал о той пользе, которую прежде своими новинками принёс Васильков заводу. Хорошо, что кадровик, знающий заслуги Егорыча, уговорил главного конструктора, что виновник напишет заявление по собственному. А ещё через месяц уже и весь завод официально был закрыт.
   Ещё когда работал, тоску по социализму разгонял дешёвой водкой в компании ещё двух соседей-приятелей. Вроде пьяницей не был, хотя очень любил этот народный продукт, но в вытрезвитель не попадал, на улицах не валялся, работу  не прогуливал, но, бывало, по понедельникам очень страдал, терпя до самого вечера, и только после смены позволял в дешёвой забегаловке кружку пива и сто граммов водки. А вот, поди ж ты, жена-то, выходит, права, остановится надо. Сам уже об этом думал, но как пригласят соседи на лавочку, так и ищет заранее пятьдесят рублей на сброс. А по утрам тошно в последнее время не только голове, а, кажется, желудку или ещё чему-то внутри...  Сосет что-то...
    Вроде ещё и не стар – пятьдесят три года всего. Может, в санатории как раз и помогут, раз Пестряков обещал. Тогда надо ехать. А там, глядишь, и с работой повезёт.
   Об этом своем подозрении про желудок и надежде найти достойное его опыта дело Васильков через день рассказал Пестрякову, встретившему приятеля на платформе. Если бы тот сам не подошёл, Слава не узнал бы своего худощавого товарища юности. Трудовая «мозоль» выпирала из пиджака, не застегнутого на пуговицы, тесный ворот белой рубашки слабо, как у Жириновского, стягивал галстук.
   - Вот это живот, вот это, поди ж ты, шея! – от увиденного Вячеслав даже позабыл поздороваться.
   - Ну, здравствуй друг Васильков, - Виктор обнял гостя, похлопывая по спине.  – Пока толстый сохнет, тонкий сдохнет. А ты вот почти такой же, только стал солиднее, в плечах пошире, поседел весь! А морщины – это, я так понимаю, от широких конструкторских мыслей. Или от глубокого пьянства?!
   - Так ты, - Вячеслав  решил тоже в ответ подшутить, - свой сорок четвертый размер превратил в восемьдесят восьмой.
   - Ладно, молчу. Поедем, тут недалеко, отведу тебя к своей супруге, отдохни до ужина, а потом приходите ко мне, у нас тут отдельный домик. Твоя жена у нас  уже побывала.
   Вечером Виктор Петрович познакомил Василькова со своей супругой Галиной. Так и назвал:
   - Моя необъятная!
   Справедливо. Она была, пожалуй, круглее мужа, и не комплексовала по этому полному поводу, приговаривая известное: хорошего человека должно быть много.
   Супруги, это было заметно по приготовленному не только для гостей обильному ужину, во главе которого был солидный графин, любили покушать.
   - Гранатовый сок, - пояснил, разливая его в фужеры, хозяин. – Натуральный. Я же, не обижайся, Слав, давно не употребляю. Галина ещё перед свадьбой на этом настояла, я её с удовольствием послушался. И не жалею! И сыновья, и зять следуют моему примеру.
   Виктор достал несколько фотоальбомов.
   - Вот, сам помнишь, каким я был в техникуме. А это моя дражайшая во время  занятий в Богородском медучилище. Сорок пять кило. Теперь почти сто сорок пять. Шучу. Но тогда она была Андрейкина, а на БАМе стала Пестряковой.
   - На БАМе? - переспросил Слава.- Я ведь, Вить, о тебе почти не знаю, как у тебя после нашей кузницы судьба сложилась?
   - У меня путь оказался извилистый. В школе учился на тройки, вот отец мне по знакомству с кем-то из преподавателей  техникум и подсуропил, да ещё на ковочно-штамповочное, чтобы поступил наверняка, поскольку там конкурса не было, лишь бы на одни тройки сдать. Я ведь хотел вместе с Галей в Богородское медучилище, а потом и в мединститут бы попытался, практики набравшись.- Виктор открыл второй альбом, с солдатскими снимками...
   Служил под Красноярском в железнодорожных войсках. Дедовщины, про какую ныне в газетах пишут, ещё не было, но ему, Витьку,  как самому слабому во взводе доставалось и тычков, и насмешек: все с восьмилеткой, а он с техникумом, костыли же наравне забивают. Хорошо ещё, что вскоре избрали секретарем комсомольской организации роты. Из-за этой нагрузки потом и работа досталась не такой тяжелой – кладовщиком инструментального склада. Но когда кадровик из железнодорожного стройтреста уговаривал прослуживших по полтора года солдат остаться в их системе, уже в гражданских бригадах, а за это и дембель на полгода раньше, и немедленный аванс с двухнедельным отпуском домой, Виктор согласился. Лишь бы побыстрее избавиться от серошинельной тягомотины и увидеть не в почти ежедневных снах, а наяву красавицу Галину.
   Техническое образование повлияло на назначение: через месяц гражданской сибирской жизни инструментального кладовщика поставили мастером. Еле с тремя бригадами по составу почти из бывших воинов справлялся, хоть пиши заявление о переводе снова в инструменталку, а тут случай.
   Их путейский прорабский участок перевели в только что созданный мостоотряд:  нужно досрочно сдать длиннющую стальную, на четырех высоченных быках, переправу. Виктор лишь по анкетным данным, с ним предварительно до самого организационного собрания даже не беседовали, предложен в комсорги того нового мостоотряда.
   БАМ строили не только комсомольцы-добровольцы, на большинстве участков вкалывали и завербованные большими деньгами мужики, и за малую плату военные железнодорожники и военные  же строители, и заключенные, на пусковых  участках даже безконвойные. Вот такой молодежно-беспокойный сброд, в пору комсомольскому вожаку лапки от случавшихся ЧП кверху поднимать. Только переехавшая к нему  Галина давала вечернее, от нервно-общественных забот, отдохновение. Через месяц влюбленные чуть ли не на рельсах сыграли комсомольскую свадьбу. А потом верный муж поехал вслед за беременной женой, по этой причине ему и подписали заявление об увольнении, на её новую родину: к тому времени её отец переведен в Первомайск заворготделом райкома партии, обещая устроить и зятя на хорошую должность.
   В начальниках литейного цеха походил не так и долго. Директор завода сказал тестю, что он хоть и друг, но благополучие завода ему дороже. В райкоме партии в инструкторах надо было тоже пахать. И в который раз Виктора выручил случай: из обкома пришла разнарядка на одно место для поступления в Горьковскую высшую партийную школу. Учиться – не работать, да ещё стипендия, равная его прежней райкомовской зарплате, на этот раз техникумовский троечник старался от души, собирая в зачетке почти одни пятерки.
   И выгодное направление заведующим отделом пропаганды и агитации во второй по численности город в области. Только вот показать себя в понравившемся деле  Виктор Петрович не успел: сперва Горбачёв отказался партии, потом Ельцин ей дал шумного пинка. Пропагандировать и агитировать,- новые друзья нашли тёплое место, Пестряков стал в должности председателя профкома на крупном химическом комбинате. Через полгода понял, что это дело ему не по душе, сам себя перевёл директором уже дышащего на ладан комбинатского санатория-профилактория: появилась у него в голове идея спасения лечебного учреждения, в котором Галина работала со дня переезда в химический город старшей медсестрой.
   Вот эта работа директором санатория пришлась по душе и по способностям. За  время его руководства тут построены к прежним корпусам сауна и бассейн, спортзал и гостиница, поставлены десять рубленых двухэтажных домиков для богатого класса, которые не пустовали ни одни выходные, хотя цена отдыха была приличной. А сейчас шло обустройство подземного склада-холодильника для столовой.
   Санаторий вышел из нищего комбинатского подчинения, стал самостоятельным, налажено лечение по льготным путёвкам фонда социального страхования, так что стопроцентная наполняемость была обеспечена. Плюс специализация на лечении детей. Для детей же с ограниченными возможностями Пестряков придумал музыкальные фестивали, которые через год переросли и областной уровень.

ЧУДО-ГОРОШИНЫ

   А ещё известность «Голубой реке» принесли несколько врачей, практикующих лечение своими личными методами.
   - Я с самого начала, - рассказ Виктора шёл к завершению, закрыт последний альбом со снимками, - поставил дело так, что занимался хозяйственными и организационными хлопотами, в санаторных делах полностью доверял своему главному врачу и одновременно моему заместителю.
   - И даже по медицине кое-что подсказывал, - Галина не удержалась, похвалив мужа. -  Это его задумки по лечению алкоголизма, разрешению экспериментировать его любимчику Савельеву, введению парных путёвок на бабушек (реже работающих мам) и внуков добавили нам областной славы.
   - Спасибо, что напомнила. Я Славу завтра и с Савельевым познакомлю, и отведу в антиалкогольный кабинет: пусть отдыхает с лечебной пользой. А вы как, Фаина Сергеевна лечением довольны?
   - Очень! Но всего лучше тут нашему Игорьку. Перемены с ним происходят на глазах!
   Виктор Петрович повернулся к Вячеславу Егоровичу:
   - Ну, мужик, смотри сам, пройдешь антиалкогольный курс, меня не подводи – больше ни грамма. Потом сам меня благодарить будешь.
   Димочка Савельев оказался молодым высоким человеком приятной наружности и с грамотно поставленной речью. Из соседнего поселка Дачного в санаторий по утрам в любую погоду мчался вместо зарядки на велосипеде. Окончил медучилище и специальные, по настоянию Пестрякова,  психотерапевтические курсы.
Массаж Егорычу очень понравился.
   - А если мне самому так делать научиться – это возможно? Только для себя, чтобы супруге облегчать страдания.
   - В следующее посещение внимательно следите за последовательностью движений моих рук, ладоней, пальцев. Вначале разогрею тело, потом пройдусь вдоль по рёбрам, затем пальчиками, постепенно усиливая нажатие, по всему позвоночнику, но вот здесь важно не перестараться. Да что я вам рассказываю, - Савельев взглянул в карточку пациента, к которому накануне директор попросил отнестись с особой внимательностью, - Вячеслав Егорович, лучше я дам на день вот эту брошюру, вы нужный текст законспектируйте и потом книжицу вернёте. Договорились!
   - О, это было замечательно! А у вас хорошая библиотека, - Егорыч только сейчас заметил этажерку, какие были модны в годы его детства, почти такую же  тогда смастерил ему в домашней столярке отец.-  Может, что ещё есть мне нужное по медицине: обязуюсь за оставшиеся одиннадцать дней их прочитать.
   - И обязательно законспектировать. Рекомендую  вот о методе голодания по Полю Бреггу, а вот советы Дейла Карнеги по облегчению своей жизни.
   - Спасибо!
   - А теперь пойдёмте со мной в другой кабинет. Там я провожу для группы из семи человек сеансы гипнолечения, их вам лично Пестряков посоветовал.
   Усевшись в глубокое и мягкое кресло, Егорыч, как советовал врач, расслабился, слушая медленный его голос:
   - Ваше тело расслаблено, ваши руки теплеют и тяжелеют, вам ставится спокойно...
   Незаметно для себя заснул. Проснулся только при счете «пять», громко сказанном Савельевым. После Савельев заглянул в кабинет директора и доложил, что новенький пациент легко поддается внушению.
   - Тогда мне ещё проще, - обрадовался сообщению присутствовавший при разговоре врач, отвращающий от алкоголя, Евгений Самойлович Отковеря. – Только в таком случае я вас, Виктор Петрович, прошу мне помочь. Для наглядного примера свозите его, раз этот Васильков ваш друг, сегодня вечерком к одному из сыновей, пусть на личном примере убедится в пользе трезвого образа жизни.
   Так Пестряков и поступил, тем более и сам уже задумал свозить Вячеслава и Фаю, пусть и внука прихватят, к обоим сыновьям, которые на двоих купили несколько лет назад в поселке Дачный дом, перестроили его в просторный двухэтажный многокомнатный коттедж. Старший сын вообще ни разу не попробовал и шампанского, теперь он глава посреднической фирмы, торгующей даже со столицей. Младший разок, ещё в пятом классе хряпнул самогонки - и этого было достаточно. Возглавляет мастерскую авторемонта. Дочь, ещё не окончив института, недавно вышла замуж, а Виктор Петрович на следующий день долго разговаривал с зятем, потом дал ему денег на покупку машины, чтобы легче выбиться из простых менеджеров в руководители. Он уже региональный представитель китайской химической фирмы. Всех их удачно посетив дачу на Дачном увидели Васильковы.
   Старший Пестряков попросил, сам решил заночевать в коттедже, зятя отвести на чёрном «Форде» гостей в санаторий. Фая, держа в руках преподнесённые ей хозяевами коттеджа гладиолусы, всю дорогу молчала, только когда поднялись на третий этаж в свою привилегированную 306-ю комнату, сказала:
   - Если бы ты, мой безработный и беззаботный супруг, не пил, то с твоим конструкторским талантом сейчас был бы у руля какого-либо завода.
   Вячеслав в эту ночь долго не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок, со спины на живот... Скольких его знакомых, соседей по улице детства, однокашников и однокурсников уже нет в живых по одной простой причине – постоянному пьянству. У кого отказала печень, кто разбился на машине, кто покалечился в гололёд... А вот те, кто выбился в люди, наоборот, если и не трезвенники, то употребляющие чуть-чуть. Но ведь про вредоносную привычку выпивать не в меру знали ещё древние греки, да что толку. Теперь вот ещё и наркомания пришла в страну, о которой  при социализме слышали лишь по новостям из-за бугра. Нет, всё, хватит, пусть, поди ж ты, все потом знакомые удивляются, надо завязывать, Отковерю, про которого рассказывали чудеса, надо слушаться.
   Евгений Самойлович Отковеря лечил больше убеждением и специальными якобы придуманными им горошинками, а к гипнозу, которым владел слабовато, прибегал, если только заранее знал, что пациент предрасположен к внушению. На первой встрече давал выпить мензурку водки, потом делал пассы руками вокруг головы, сопровождая их многократным повторение того, что при последующем употреблении спиртного алкоголик будет всё время блевать.
   Это на себе Егорыч почувствовал после второго сеанса, уже без выпитой бесплатной мензурки. Зашел в бар, что на втором этаже, за гранатовым соком для внука и теперь и для себя, посмотрел на витрину с заманчивыми бутылками водки – и его начало тошнить.
   - Это хорошо, - узнав о результате, образовался Отковеря. – Тогда ещё один мой сеанс, а потом я вам выдам чудо-горошины, которые вы будете принимать по одной три месяца подряд. Разумеется, при этом не пить даже пива. Если и после этого вас потянет к спиртному, то приезжайте, милости прошу, ко мне, только горошины уже будут впятеро дороже.
   Секрет Отковери знали лишь директор и несколько врачей. Эти горошины, которые стоят сущие копейки, безвредные, для профилактики гриппа. В каждой пачечке – по полсотни штук. Отковеря же, расфасовав их в свою упаковку, разрешал принимать по одной в день до полного отсутствия тяги к выпивке. Помогало почти всем. Вот какая сила самовнушения! Некоторые санаторные врачи тоже стали пользоваться его способом. С пользой для своего авторитета и здоровья пациентов.
   Егорыч, уезжая домой, по просьбе Фаины выпросил у Евгения Самойловича Отковери, заплатив в кассу нужную сумму (деньги шли на оплату развлекательных мероприятий), ещё горошинок – так что создал полугодовой запас. И зашёл отдельное спасибо сказать Димочке Савельеву – пробный мужний самостоятельный массаж Фаина ласково одобрила.

ЗАВОДСКОЙ ТЕСЛА

   Вот уж повезло, так повезло! Через день после возвращения почти около своего дома Егорыч встретил того главного конструктора, который уволил его, а потом ему самому пришлось искать новое дело.
   - Здравствуй, Вячеслав Егорович! Надеюсь, на меня не в обиде – сам виноват. Ну, как, работу нашел или ещё в поиске?
   - Не обижаюсь. На бирже пока путного не предложили, не в грузчики же с моим  инженерным опытом идти.
   - Я вот взял бы тебя к себе в отдел, недавно устроился заместителем главного технолога, у меня специалиста нет по ковочно-штамповочному производству. Только, чур, с испытательным  сроком...
   - Если на выпивку мою намекаете, то я недавно был в одном санатории,  лечился от этого у доктора Отковери.
   - Что-то хвалебное в областной прессе читал о нем. У меня в кузнечно-прессовом проблема: молоты все старые, из тяжелых прессов один лишь не ломается, словом, то и дело задержки в процессе.
   - Рад буду помочь, а вот насчёт испытательного срока вы напрасно.
   - Значит, завтра с трудовой книжкой и паспортом в отдел кадров, подпишете контракт, я предупрежу о тебе.
   - Спасибо! Не подведу. Да и за время вынужденного отдыха по настоящему делу соскучился.
   Через неделю на стол заместителя главного технолога легла сопроводительная записка и чертежи совмещённого, на три ручья, штампа. Не нужно трёх молотов, а мощный пресс с направляющими обеспечит точность изготовления за три перехода поковки.
   Через неделю последовала следующая новинка от Василькова: он предложил на фрикционном прессе совместить правку и чеканку той же поковки, обрезанной от облоя.
   - Молодец, Егорыч!
   - Да это же просто! На нашем бывшем заводе этот метод уже применялся.
   Соскучившийся по работе инженер-технолог просто творил чудеса, им через полгода заинтересовался сам генеральный директор, в прошлом изобретательный главный конструктор, но при новой должности от творческих дел его ежедневно отвлекали экономические проблемы.
   - Присаживайтесь, Вячеслав Егорович. Наслышан, наслышан. Тебе, говорят и кличку придумали – наш Тесла. Вот хочу лично познакомиться. И сразу конкретное предложение: не мог бы переключиться на новую проблему?
   - Какую?
   - На дальнейшее сокращение наших производственных расходов, денег всегда в обрез. Что мог, я уже предложил, мои замы молчат. А у вас, Вячеслав Егорович,  свежий взгляд новичка.
   - Могу и сейчас кое-что подсказать. В кузнечно-прессовом цехе часть оборудования совсем не нужна, если его демонтировать, то на освободившиеся  площади можно, к примеру, перевести часть станков из других цехов.
   - Так, так, - развил мысль генеральный директор, всё же кандидат технических наук. – Если походить по цехам, посмотреть повнимательнее, то лишнего везде можно найти – у нас же за последнее время и номенклатура сократилась, и объем производства уменьшился, а площади те же.
   - Ну да, - согласился Егорыч, - можно один цех вообще освободить от станков, распределив их по остальным. Кое-что из хорошего оборудования или на склад или продать, а старье – в металлолом. Плюс экономия на расходе тепла, электроэнергии, пара, сжатого воздуха.
   - Если ещё на освободившийся цех покупателя или арендатора найдем, - продолжил генеральный, - то вообще будет прекрасно. Так что займись вот этим, походи по цехам, прикинь, куда  какое оборудование переместить, чтобы было меньше межоперационных транспортных расходов.
   - Постараюсь, Сергей Сергеевич, но я же...
   - Знаю, знаю, у нас всего полгода, в других, кроме кузнечно-прессового, почти не бывал. Тем более у тебя глаза не зашорены нашими традициями. Знаю, что и нынешняя твоя должность не соответствует моему поручению, поэтому с завтрашнего дня ты заместитель главного механика, но подчиняться будешь только мне. Об этом механику я завтра наедине скажу, наоборот, он и начальники цехов будут тебя во всём консультировать, им всем тоже скажу о моём тебе поручении. И вот что ещё: подбери два-три варианта.
   Через три месяца Васильков доложил директору о своих вариантах. Можно полностью освободить второй механический цех, а часть необходимого заводу оборудования перевести в первый механический, другую часть списать. А вместо   нескольких станков для выпуска метчиков и подобной продукции приобрести два зарубежных автомата. И, главное, второй механический находится рядом с забором, так что можно его вообще отгородить и поставить отдельную проходную.
   - А сколько времени понадобится на перемонтаж?   
   - Не так и много, ещё придётся ждать импортных двух автоматов. В начале войны сюда за два месяца перевезли и пустили часть станков из подмосковного завода, а ведь тогда нынешних кранов и такелажных механизмов не было.
   - Согласен. А каков второй вариант?
   Выслушав, Сергей Сергеевич сделал два существенных замечания, но сказал, что можно и не торопиться. Зачем за двумя зайцами гнаться.
Оказывается, и первого зайца не поймали. Согласившаяся купить пустой двухэтажный цех фирма из-за своих начавшихся финансовых неурядиц попросила отложить покупку  на два-три года. Не будет она в претензии и если завод найдет за это время нового покупателя или арендатора.
   Васильков получил задание работать над вторым вариантом.
   - Можно полностью освободить токарный цех, часть станков переместить в инструментальный. А вот большую часть - тут Егорыч придвинул директору красочный японский проспект, - заменить всего двумя  токарными обрабатывающими центрами фирмы Mori Seiki.
   Генеральный директор прочитал внимательно проспект, помолчал минут пять, потом пододвинул себе калькулятор, что-то подсчитал, снова помолчал.
   - Эти два станка обойдутся нам в 190 миллионов рублей. Сумма сравнимая  с десятью процентами от стоимости активов нашего акционерного общества.
   - Но в проспекте сказано, я уже звонил и уточнял, что возможен лизинг на три с половиной года, поставка обрабатывающих центров начнется через семь месяцев со времени перечисления первого авансового платежа. Как раз к тому времени можно для них подготовить место в углу сборочного цеха, где трём участкам придётся без всякого ущерба для себя потесниться.
   - Да я давно уже врубился, эти станки с учётом их высокой производительности и многооперационности быстро окупятся, тем боле, что почти двадцать рабочих станут лишними. Но по нашему уставу сделки в таких суммах утверждаются советом директоров. Мне будет трудно убедить большинство: ведь нам с дивидендами года три придется подождать.
   - Постарайтесь их убедить.
   - Вряд ли смогу. А впрочем, - глаза у генерального директора стали хитрыми, - появилась у меня одна идея. Сейчас, сейчас, - он взял трубку телефона. – Столовая? А где заведующая? Не узнал ваш голос. В моей обеденной комнате накройте на двоих по-министерски и с коньком.
   Положил трубку, взял толстую кожаную папку с бумагами с надписью «Совет директоров».
   - Приглашаю в столовую. Там наедине, мешать ни кто не будет, за коньячком и обсудим мою идею.
   - Извините, Сергей Сергеевич. Приятно, конечно, побывать в вашем «греческом зале», и беседа, чувствую, будет серьёзная. Только вот я уже второй год вообще не выпиваю. Даже пива.
   - И со своим генеральным директором не будешь?
   - Нет.
   - Уважаю. Но от солянки и грибочков не откажешься?
   - Даже добавки попрошу!
   - Ну, тогда разговор у нас состоится.
   План директора был вот в чём. Надо заменить засидевшихся на десятилетие некоторых членов совета директоров, тем более что собрание через два с половиной месяца. Времени, чтобы провести подготовительную работу, хватит.
   - Так что, Вячеслав Егорович, и ты будешь среди трёх новых кандидатов.
   - Из заместителей главного механика? Так ваш совет измельчает.
   - Почему же. Заместителю главного инженера как раз там самое место. С понедельника, да ещё как раз с первого числа, ты и будешь назначен на новую должность. Теперь-то, Егорыч, выпьешь со мной, отметим твое прекрасное будущее! Иначе и не назначу.
   - Мне, в таком случае, Сергей Сергеевич, и при нынешней должности хорошо.
   - Шучу, шучу. И даже рад за твою твёрдость! Но на первом собрании совета директоров докладывать о выгоде покупки обрабатывающих центров будешь ты. Вот за твои успехи я сейчас с удовольствием выпью, хотя не помню, когда один коньячком баловался. 
   Так и получилось, как задумал генеральный. Василькову удалось убедить совет дать согласие на приобретение в лизинг японских токарных центров. Они и  поступили, как предусмотрено договором, ровно через семь месяцев.
   Смонтированные под присмотром японского инженера, через две недели они уже трудились в две смены. На демонтаж оставшихся в токарном цехе станков ушла неделя. А ещё через две недели нашёлся покупатель. Готов заплатить и большую сумму, если продавец своими строительными силами поставит с трёх сторон бетонный забор и проходную с воротами для машин, куда надо проложить всего сто метров асфальтированной дороги от трассы. Но главное условие в том, что по их технологии с применением газовых печей высота цеха должна быть на полметра больше существующей. Поэтому надо разбить бетонный пол и вынуть на полметра грунт.
   - На метр, - уточнил присутствовавший при составлении договора на продажу цеха заместитель главного инженера Васильков. – Потому что вам нужен не земляной пол, а забетонированный.
   Когда покупатели утвердили проект соглашения и обещали приехать через день со своим генеральным директором, Сергей Сергеевич не очень оказался и рад будущей сделке.
   - Деньги-то они нам будут поставлять частями, а у нас в кассе ныне мало налички. Как буду расплачиваться за самую трудоёмкую часть работы: ведь бетон придётся вырубать отбойными молотками? Шум от них и нескольких компрессоров,  да сколько цементной пылищи будет – надо запасать респираторы. Выручай, Тесла ты наш, - обратился он к Вячеславу Егоровичу. -  Придумай что-нибудь для удешевления работ!
   - Попробую, - пообещал Васильков.
   - Ну, на это раз задача ему не по зубам, - съехидничал главный инженер.
   - Так, так, значит, не верите! А я вот верю. Справится наш Егорыч! И обращаюсь ко всем своим замам, может вы обиделись на то, что я сразу Василькова стал просить. Так у него соображалка, как любит говорить Задорнов, работает, не как у некоторых. Через день от всех замов и главного инженера жду тоже конкретные варианты экономии средств при подготовке токарного цеха к сдаче покупателю. Вот и посмотрим, кто расстанется с должностью, а кто будет повышен.
Через день в том же составе все собрались у генерального. Как он и предполагал, лучшее предложение было у Вачеслава Егоровича.
   - У нас же есть на бумаге, Сергей Сергеевич, кадровый резерв на выдвижение?
   - Есть, сорок человек.
   - Давайте этому резерву устроим практическую тренировку.
   И заводской Тесла  подробно изложил план действий. Он сводился к тому, чтобы в субботу во второй год не действующем детском оздоровительном лагере провести  учебный семинар, в воскресение устроить день активного отдыха, заодно посмотрев со стороны на интересы каждого в досуге, в том числе и к спиртному. А к вечеру объяснить задачу на трудовую неделю. Она сведётся к тому, что разбившиеся на четвёрки десять бригад, вооружившись отбойными молотками и творческой инициативой, должны выполнить в кратчайший срок строительную задачу. Кто быстрее углубит закреплённую площадь на метр, тот в ближайшее время и будет  выдвинут на должностную ступеньку выше, даже, если  место занято безынициативным человеком, то обязательно будет рокировка. Тут и вторая выгода – безынициативности  убавится.
   - Молодец! – похвалил Сергей Сергеевич. – Тебе, Егорыч, и карты в руки. Согласно твоему же предложению и своему позавчерашнему обещанию я должен назначить тебя главным инженером. Но тот хоть пытался что-то тоже мелкое предложить, а вот мой пожилой заместитель по персоналу вообще отмолчался. Это, Тесла ты наш, теперь твоё место, а наш безынициативный заместитель так и останется заместителем, но начальника отдела кадров. А если недоволен, то кто мешает ему уйти на пенсию.
   Директор сделал театральную паузу, чтобы сказать свои главные слова.
   - Поскольку я с Вячеслава Егоровича не снимаю и обязанностей по совершенствованию производства, он по-прежнему будет помогать мне и в технических вопросах. Так что оклад у него будет равным моему.

НИ КАПЛИ В МОРЕ ГОРЯ

   Вечером Вячеслав Егорович рассказал о своём новом повышении и директорской зарплате Фаине Сергеевне.
   - Вот как удачно тебе повезло с Отковерей!
   - Если бы ты не пригасила меня в  «Голубую реку»...
   - Тогда уж дочку благодари за её путёвку в тот санаторий.
   - Кстати, что-то Ирина давно у нас не была с зятем в гостях. Давай их пригласим на субботу, и повод есть, в четверг у меня день рождения, хоть и не круглая дата, но всё же.
   - Я уже тебе модную белую шерстяную рубашку купила. Только вот не хотела говорить о причине долгого дочкиного отсутствия. Зять-то у нас часто пить начал, ей просто стыдно с ним на наши глаза являться.
   - Понял, вот, поди ж ты, дела. Тут, видно, мне самому надо решительные меры принимать, - Егорыч помолчал с минуту. – Знаешь что, жена, купи-ка в этот раз побольше водки и минералки. Я его в субботу так напою, что самому тошно станет. А потом приглашу к нам Отковерю.
   - Согласна. Но невежливо будет без Пестряковых. Мы у них в гостях были. Вот давай их позовем, а потом и Евгения Самойловича, или пусть вместе приезжают.
   - Да, ты права.
   Вечером Егорыч долго не мог заснуть, как тогда в «Голубой реке» перед тайным лечением от алкоголизма. Об этом только потом принимавшему его на работу заместителю главного технолога и признался.
   А потом мысли перекинулись на заводские дела. Как он быстро на новой работе сделал карьеру! Конечно, не только из-за того, что со времени приезда в тот счастливый санаторий не добавил ни чарки в море горя. Ведь всё инженерное окружение оценило его новаторство в разных технических и экономических ситуациях.
   Повернулся на другой бок. Вот бы в давние годы с рядовых технологов так смело себя вести! Он ведь и тогда много предложений внедрил. Не зря же до начальника бюро вырос. Каждое предложение в кругу друзей обмывал, когда квартиру в девятиэтажке получил, оба соседа оказались любителями «Столичной».  Так и повелось с тех пор с ними проводить выходные. Но не приятели-технологи и не соседи же виноваты, мог бы отказаться, вон как грубо ответил на соседское приглашение после приезда из санатория обмыть приятный отдых. Бывшие собутыльники ещё дважды хотели соблазнить Василькова, но один уже соблазнять больше не будет: печень  ему отказала в такой пропойной жизни. Да-а. Бросить бы к чёрту лет в двадцать пять, как Пестряков, напиток веселья, мог бы дойти в то советское время не до начальника бюро, а до главного инженера...
   «Что успеть не сумел или, пожалуй, что вчера не успел...» - кажется, так Николай Доризо написал в одном из своих стихотворений. Это точно, словно про мою жизнь. Как, поди ж ты, сейчас хорошо! Но ведь и до шестидесяти рукой подать. А время бежит быстрее, чем в юности. Генеральный на год старше. С Сергеем Сергеевичем работать хорошо. А вдруг что? Его акции перейдут в руки сына, который пока в начальниках заводского юрбюро. Может, ему и не нужен будет такой заместитель. Но вряд ли, новаторские идеи ещё есть, кто же откажется от курицы с золотыми яйцами. Только с бесплатной и скорой, всего за три дня,  разборкой бетонного пола много тысяч заводу сберег.
   Да и здоровьем теперь, кажется, крепок, хотя по совести, пора зарядкой заниматься или по утрам пешком до завода ходить. Подумаешь – четырнадцать автобусных остановок. Не зря же врачи советуют побольше двигаться – вот и будет профилактика.
   Ладно, попробую. Надо вначале что-то конкретное с зятем решить. Поймается ли на его задуманную удочку? Утром ещё раз повторил Фаине свой план.
   - Пусть лакает  в три горла, главное, чтобы у нас заночевал. А утром я с ним побеседую.
   Зять сам облегчил задачу. В пятницу он крепко выпил на работе. Дома решил добавить и зашёл с купленной полторашкой пива к соседу, тот принес ещё такую же «Клинского». И этого было мало -  из потайного места вынул пару дешёвых пузырьков «Боярышника»...
   Ирина утром послала мужа за цветами на рынок для мамы, а отцу ещё позавчера купила такие джинсы, в которых не стыдно и пожилому человеку гулять по улицам. Зять, оказывается, перед покупкой цветов заглянул похмелиться в пивнушку, а домой из ларька, что чуть ли не у подъезда, прихватил литровую «Окского». Словом, к тещё и тестю пришел тёпленьким.
   Старшие Васильковы этого вроде и не заметили. Наоборот, Егорыч встретил зятя, пока мама с дочкой тихо шептались на кухне, тут Ирина узнала и одобрила коварный план отца, фужером холодненькой «Путинки»... Спать на диван в бывшую Иринину комнату ушёл сам. К вечеру проснулся, попросил первым делом рюмочку «Путинки», потом ещё чарку, третью проглотил, хрустально чокнувшись с тёщей, у которой в руках был бокал с «Кисловодской».  И снова спать, на этот раз до утра. Ирина ушла домой.
   Спозаранок зять в трусах вышел на кухню, чтобы найти что-либо облегчающее.
   - Ты же вчера всё у нас выцедил, - тесть подал фужер минералки.- Иди оденься, говорить с тобой буду.
   - Ой, Вячеслав Егорович, Фаина Степановна, извините за вчерашнее...
   - Извиняться позже будешь, а пока послушай меня.
   Тесть на собственном примере, хотя таких примеров ещё с мифологических времён о вреде вина и пользе трезвости можно привести миллионы, показал зятю путь решения своей судьбы.
   - Ты ещё против меня молодой, многое  можешь успеть, а в противном случае скоро и из рентгенологов с треском вылетишь! И куда пойдешь – грузчиком на наш завод! Тебе же моих внуков растить-кормить, уже и младший Игорёк больших расходов требует. Вчера ты пиво утром пил – видел, какие адяшки рядом с тобой были? Таким хочешь стать? Мне на память стихи Рубцова пришли, послушай, кажется, так они начинаются: «Стукнул по карману – не звенит, стукнул по другому – не слыхать...»  Вот и у тебя и звенеть не будет, и привычной жизни не станет. Есть у меня, зятёк, знакомый врач Отковеря. Хочешь, его к тебе вызову за свои деньги?
   Зять жадно проглотил подряд ещё два стакана минералки.
   -  Я всё понял, Вячеслав Егорович. Сам давно хочу завязать, неделю-две  не пью, а потом... Достаточно одной рюмки, и пошло-поехало. Слово даю, больше не буду. Но и для закрепления, а успех будет, гарантирую, от сеансов с вашим Отковерей не откажусь. Извините меня, Вячеслав Егорович и Фаина Сергеевна!
   И как удачно, созвонившись с Пестряковыми, Васильевы быстро договорились ждать в следующую субботу в гости обоих супругов и, если он не против, Отковерю. Обрадованный Егорыч запас пять литров гранатового сока.
   Приехали Виктор Петрович с Галиной, еле уместившиеся на заднем сидении «Форда», машину же вёл Евгений Самойлович. Пока гости за обильным обедом беседовали о своём, Отковеря провел сеанс с зятем, который неделю на водку и не глядел. Повторил сеанс на следующий день, перед отъездом дав полсотни чудо-горошин в самодельной упаковке.
   Уже на улице у машины Егорыч решился поговорить с Отковерей о том, что ему пришло на ум только сегодняшним утром.
   - Есть у меня, Евгений Самойлович, одна задумка. Я теперь помощником генерального директора по персоналу тружусь. Так вот у меня проблема. Есть у нас человек пятнадцать талантливых инженеров и мастеров, некоторые перспективные, но любовь к водке, хоть и не в рабочее время, но сами знаете, что она при регулярном употреблении отупляет мозги, а таких людей мне жаль, они бы принесли большую пользу заводу в трезвом качестве. Можете, мы, конечно, заплатим, провести с ними сеанс одновременного лечения?
   - Нет. У каждого разное восприятие гипнолечения, лучше заниматься со всеми отдельно по очереди. У меня скоро отпуск, я запланировал со знакомой женщиной съездить по святым местам – в Дивеево, оттуда напрямик в Темников, где в монастыре захоронен флотоводец Ушаков, потом из Мордовии мечтаем отправиться в Оптину Пустынь, что в Калужской области. Разве что неделю у вас проведу.
   - Этого будет достаточно, назовите количество людей, с которыми можете поработать? А ночевать можно у меня.
   - Не больше пятнадцати. И зачем мне вас стеснять – если ваш директор хорошо заплатит, мне и гостиница будет по карману.
   - Не хотите у меня, так у нас есть удобная гостиница на одной из центральных улиц, там раньше детсад был.
   - Постарайтесь, Вячеслав Егорович, ваш вопрос с директором утрясти за три недели и предупредите меня заранее, а то отпуск у меня начинается через месяц, чтобы я успел его спланировать до последнего дня.
   - Договорились, Евгений Самойлович! Позвоню обязательно!
   А на работе дела у заместителя генерального директора по персоналу шли просто замечательно. Половина из проверяемых после теоретического дня лекций, воскресного отдыха в лесу и на берегу озера и, особенно, при работе с отбойными молотками, включена на кадровое выдвижение, остальные зачислены во второй поток резерва. При углублении пола Егорыч с генеральным отметили одну бригаду, которая придумала отбивать бетон пластами, вначале потратив время на пробивку  траншеи для свободы маневра. А потом у отстающих дело пошло так споро, что все соседи  переняли их метод. В итоге все десять бригад к концу третьего дня  справились и с полуметровым, почти как бетон, уплотненным земляным слоем.
   Егорыч ещё на теоретических лекциях заметил худенького рыжего паренька, который один сел за первый, рядом с лекторским, стол.
   - Я глуховат, - как бы оправдываясь за занятое ближе к начальству место, сказал он остальным слушателям.
    В воскресение Васильков паренька не заметил. А в понедельник именно он предложил своим по бригаде трём товарищам откалывать бетон пластами, а не как придётся. И по его команде трое, стоя близко друг от друга, упирались пиками в линию, прочерченную худым пареньком. Получилось! Так и работали: один отдыхает, трое пашут.
   Тот рыженький стал первым назначенцем из резерва: химика, год как из института, Сергей Сергеевич назначил начальником центральной заводской лаборатории. Он один задерживался в пропахшей реактивами комнате, чтобы поэкспериментировать с различными смолами и каучуком, чтобы создать свой состав клея, который покупают пока за океаном. Генеральный заглянул в лабораторию случайно – везде темно, а тут два окна светятся, выключить лампочки забыли?
Выслушав юношу, посоветовал вызвать из бывшего его института на консультацию специалистов.
   - Не тут экономишь, юноша! Твой клей, если получится, стократно перекроет наши расходы на вызов консультантов. Так что завтра готовь письмо, я подпишу.
   Почти одновременно с химиком один старший мастер назначен сразу в начальники термического цеха, появился находчивый заместитель главного металлурга и новый старший мастер на «узкий» участок в сборочный цех.
   Егорыч поделился с Сергеем Сергеевичем новой задумкой.
   - Согласен, - тут же ответил директор. – Я даже тебя дополню. Почему ты, Тесла, думаешь только об итээеровцах? Иной наш Левша двух инженеров стоит. Вот я недавно видел выпившим, позабыл фамилию, ну того, с единственного громадного координатно-расточного станка. Ведь не придёт на смену пару дней, инструментальный цех остановит. Или вот в том же инструментальном есть удивительный гравёр, такие микроскопические работы выполняет, а если запьёт?    Словом, договаривайся со своим лекарем, всё ему оплатим. А список нуждающихся в отрезвлении мне принеси, посмотрю, хоть и не директорское это дело.
   Через квартал уже сам Сергей Сергеевич вызвал Егорыча по тому же вопросу.
   - А ведь польза-то от того Отковери есть! Я думаю Евгения Самойловича ещё раз, а, может, и на два-три на завод пригласить. Давай-ка вместе на моей машине съездим в ту «Голубую реку». С ним график приездов утрясём и с его директором.  Если надо, транспорт присылать будем. Да и, ты уж молчок по этому поводу, моему сыну профилактика не помешает, что-то в его молодой семье по его пьяной вине уже разлилось море горя. Не можешь – лучше не пей! А он после первой заводится. Вот ты теперь и станешь осушителем моря горя.
   О его новом, с лёгкой руки генерального, прозвище скоро узнали все на заводе. И не в насмешку, а с уважением, особенно после третьего приезда Отковери, женщины и в глаза стали называть Егорыча именно так. А две сами  записались к нему на приём, чтобы их мужья были срочно определены на лечение к  ожидаемому очередному приезду врача с чудо-таблетками. Да что жёны, однажды вечером у заводоуправления Василькова подкараулил заместитель начальника кузнечно-прессового цеха с той же просьбой.
   - Поди ж ты, какая слава теперь идет обо мне, - удивился Егорыч. – Помогу, разумеется!
   А ведь, правда, если нестандартно мыслящий инженер Васильков был известен лишь на заводе, то после недавних событий о нём заговорил весь город. Получилось это так.
   Очередное районное заседание ассоциации промышленников и предпринимателей было проведено на заводе Сергея Сергеевича. Его коллеги по должности со всего промышленного района плюс гости из области осмотрели цехи, подивились итальянскому, германскому и японскому оборудованию, которое заменило за сотню рабочих и около тридцати устаревших станков, чистоте, порядку и цветам на  территории. Потом в актовом зале выслушали директорский доклад с убедительными показателями роста производительности и зарплаты персонала.
   - Кризис заставил нас искать нестандартные пути, мы их нашли, - стал отвечать на вопросы Сергей Сергеевич. - Как говорится, петух нас клюнул, мы и перекрестились. Словом, вы сами заметили, мы провели полное перевооружение.
   - При социализме такие темпы модернизации были бы, пожалуй, невозможны, -  восхищенно подвел итоги совещания областной министр промышленности.  -  А тут поиск выхода из кризиса привёл к таким удивительным результатам. Пожалуй, на базе вашего предприятия надо провести областной семинар.
   Как полагается, после такого совещания в столовой был устроен банкет. Приглашены и все главные заводские специалисты, усевшиеся скромно в конце стола.
Глава местного самоуправления района провозгласил первый тост: за успех  завода. После второго, хвалебно сказанного областным министром, он заметил, что в конце стола никто и не пригубил, ограничиваясь соком или минералкой.
   - А вы что не пьёте, -  громко обратился он к «Камчатке». - Или директора боитесь? Сергей Сергеевич, что же вы людям отдохнуть не даёте, да и сами, кстати, так полной рюмку и держите!
   - Видите ли, у нас все теперь непьющие стали, да, подчеркиваю, непьющие. Но пусть вам подробно об этом расскажет мой зам. по персоналу. Его даже уважительно у нас теперь зовут Осушитель моря?
   - Какого еще моря?- удивился областной министр.
   - Моря горя! Вячеслав Егорович, расскажите, пожалуйста, гостям о нашем фирменном лечении. Так что у нас не только технический прогресс на высоте, но и дисциплина ныне на самосознании. Вот вам и ещё один секрет нашего экономического успеха. Вячеслав Егорович, вам слово!
   Когда все выходили из столовой, глава местного самоуправления подождал в дверях Василькова.
   - А ведь у нас в районе такого горя хватает. Я газетчикам скажу, чтобы распропагандировали ваш опыт, вы уж их, Вячеслав Егорович, пожалуйста, примите. Но и это не всё. А вам рекомендую самому лично выступить на эту тему по нашему кабельному телевидению.
   - Согласен! Да и я давно с вами хотел поговорить на эту тему. У нас в городе неэффективна, это не я заметил, а мой знакомый врач Отковеря, наркологическая служба, присмотритесь к ней. Специалистами её надо усилить, может, запросить пару выпускников мединститута.
   Через день Егорыч оказался в местной телестудии. Пристегнут к галстуку микрофон, оператор нацелил камеру, а у Осушителя моря пот по лбу потёк струйкой. Пришлось сделать перерыв, герой интервью, наконец, вторично причесавшись, был готов отвечать на вопросы премилой ведущей. Ей легче, она в объектив не попадает, перед ней бумажка с вопросами и с разными по теме справками. Словом, привычная  обстановка. Но и Егорыч всё же постепенно настроился на разговор, и чем дольше шла беседа, тем становилось ему легче чувствовать себя напротив камеры на треноге. А потом и вовсе перестал думать о том, как будет выглядеть в среду на экране.
   - А ты молодцом, - похвалила вечером в среду после просмотра супруга, даже сфотографировала крупным планом экран телевизора с чётким изображением мужа на память, чтобы потом снимок увеличить и заказать для него рамку.- Вот смотри, я нашла твое фото, которое сделала в «Голубой реке». Без лести говорю - выглядишь гораздо лучше, чем тогда. Вот что значит непьющий мужик!
   - Я уже несколько месяцев по утрам пешком на работу хожу, в воскресенье вместе в парке гуляем. И это тоже повлияло. К зиме вот лыжи хочу купить. А давай, Фаина Сергеевна, в августе, у меня как раз отпуск намечается, съездим в тот санаторий на три недели. Поговори с дочкой, может она на тебя и на Игорька, как в тот раз, путевки из соцстраховского фонда похлопочет, а я в своем профкоме попрошу, а если не обеспечат, то одну-то за свой счёт купим.
   - Будет сделано, Вячеслав Егорович! Но неужели тебя в профкоме обидят? Не посмеют!