Плох тот сержант, который...

Посвящается мисичку.
Спасибо – за Тенпо и за Ноэль…

Смотрели мы тут с Ёжичком «Звуки небес». Я ляпнула: «А Ноэль Каннаги у нас не родственница маршалу Тенпо? Тот тоже любил засыпать где попало…» Потом ещё заметили, что Каната здорово смахивает на Гоку, притом гайденовского, – ну и пошло-поехало. Притом в определённом направлении: мол, если Тенпо и Конзен были в той жизни парой – сколько раз они могли встречаться до того, как стали Хаккаем и Санзо и снова полюбили друг друга?..
В результате всего этого трёпа родился данный фик. Стёба не вышло, джена с участием всех – тоже, может, это ещё впереди. А вышла сплошная рефлексия и вообще что-то странное.
* * *
Ноэль опять засыпала в неуставном месте. Заваливаясь на колени сидевшей рядом за столом Рио-сэмпай.
Сержант Кадзумия осторожно подхватила, поддержала младшего товарища. И пока не подошла Фелисия – помочь поднять Ноэль, перенести и уложить хоть с минимальным комфортом – за эти несколько минут Рио испытала нечто странное.
…Где-то, когда-то такое уже было. Во сне? Она помнит только ощущения: кто-то пристраивает голову ей на колени и сладко засыпает. Кто-то бесконечно родной, близкий, тёплый… и очень любящий засыпать где попало. А может, просто не могущий совладать с усталостью. А она, Рио, гладит этого кого-то по мягким волосам, устраивает поудобнее, снимает с него очки и кладёт на стол, поверх идеально написанного отчёта…
…Какие очки, какой отчёт? Прилив нежности схлынул так же мгновенно, как и накатил, и Рио вместе с командиром осторожно подняла Каннаги. При чём тут… это же Ноэль – вечно погружённая в себя и работу, говорящая редко, но метко, абсолютно неповторимая и незаменимая, но у которой нет одного близкого человека. Впрочем, а у кого он есть? Их пятеро – пятеро военнослужащих, пять девчонок, и случись что с одной – остальным будет более чем плохо.
Это они знали всегда. И Рио очень быстро вернулась в привычную колею, и странные видения больше не возвращались. Даже когда она так или иначе дотрагивалась до Ноэль, поддерживала или оказывала первую помощь…
* * *
А потом Рио Кадзумия вышла замуж. По расчёту. С обеих, видимо, сторон. Потому что, не получив её старшую сестру, вражеский император удовольствовался принцессой «с левой стороны одеяла» – лишь бы была всё-таки королевской крови. И имела влияние в Гельвеции.
Война закончилась, и всё было, в общем-то, не так плохо. Император был не урод и не садист, с ним было о чём поговорить, молодую жену он ни к чему не принуждал. Но Рио подозревала – он не понял бы, если бы она отказала ему в исполнении супружеского долга. И она сама сказала:
– Пойдём.
И дальше всё было тоже совсем не так плохо. Муж был нежен и внимателен, Рио сама ничего не делала – только подчинялась. По-другому и не вышло бы – и опыта нет, и конфликт ни к чему, и неземной страсти она даже близко не испытывала.
Но когда она уже лежала навзничь на шёлковых простынях и чувствовала на себе всё большую тяжесть чужого тела – её накрыло снова. И гораздо сильнее, чем тогда с Ноэль.
…Вроде рабочее место, но такой беспорядок!.. На пол с дивана летят стопки книг, и кто-то притягивает её, Рио, в сильные объятия, кто-то очень хочет, чтобы она была с ним, была его… И шёпот: «Не бойся, не надо…» – и мгновенная боль, сразу же исчезающая в волнах наслаждения.
…Рио вскрикнула, впиваясь ногтями в чужую спину, и открыла глаза. Император смотрел на неё изумлённо:
– Ты что?..
– Люблю тебя… – ответила она чуть слышно. Не ему – тому, из видения, которое ещё её не оставило. Сама это осознала уже после – как и то, что всё к лучшему.
– Вот как? Не ожидал. Это же замечательно! – император нежно её поцеловал. И Рио поклялась: она постарается действительно полюбить его, уж во всяком случае – быть ему хорошей женой. И чёрт с ними, с видениями и снами!
* * *
Решить оказалось гораздо проще, чем выполнить. Весь медовый месяц, каждую ночь Рио возносилась к небесам – и хорошо, если успевала заснуть до того, как осознавала себя снова на земле. И каждое видение открывало юной женщине новый кусочек той, другой жизни. Рио разглядела лицо желанного, его зелёные, как бездонное море, глаза, густую каштановую чёлку и всегда рассеянное, как будто отстранённое выражение лица. Почти всегда. Не тогда, когда он был с нею. В такие минуты ей казалось, что она видит на его лице упоение битвой – хотя когда это она, Рио, с тем же упоением ему не сдавалась? Он много курил и очень много работал. И любил её, когда была такая возможность. И однажды назвал её чужим именем. Мужским. Конзеном… Только во сне она подумала, что так и должно быть.
Император-то был совсем другим. И глаза у него были светло-голубые, и стригся он коротко и тщательно укладывал волосы, и войне предпочитал дипломатию, и был большим аккуратистом, и курить ему бы даже в голову не пришло… Рио его уважала, и была ему благодарна, и терзалась чувством вины за то, что душой и мечтами – не с ним. Он-то, кажется, и в самом деле влюбился и готов был исполнить любой её каприз…
И Рио решилась. Отпросилась служить обратно в Часовую крепость, к своим девчонкам.
* * *
Только в крепости сны не прекратились. И хуже того – теперь, когда Кадзумия смотрела на Ноэль, то сразу вспоминала маршала из своих снов. Даже странно, совсем ведь непохожа, только тоже спит где попало и больше всех думает о деле… А всё время кажется, что если её обнять, потискать – то ощутишь то же волшебное тепло, что и во сне…
За такие мысли Рио очень хотелось пустить себе пулю в лоб. Но, к счастью, теперь уже лейтенант Кадзумия понимала: дурь лечится регулярными упражнениями, как физическими, так и музыкальными. И старалась измотаться до того, чтобы сразу засыпать…
…И однажды проснулась на рассвете в слезах. Досмотрела наконец окончание истории.
И наконец поняла: всё, что ей грезилось, – это память прошлой жизни. Тогда она, Рио Кадзумия-Аркадия, действительно была парнем, небожителем, чиновником небесной канцелярии. Конзеном. Только до последнего видела себя тогда – собой нынешней… С ним. С маршалом Западной. Чьим новым воплощением стала Ноэль.
А сейчас выяснилось, что тогда рядом были и другие знакомые личности. И что все они обещали друг другу когда-нибудь встретиться снова, собраться вместе…
Тогда почти се они погибли. И она сама, и её любовь. И Куреха, которая тогда была безбашенным генералом с черепом на груди. А Каната была мальчишкой-обезьяной – и ради её спасения остальные отдали жизни. Что до Фелисии – то она и тогда была командиром, только не всем им, и даже оказалась было по другую сторону баррикад, и, конечно, в бытность королём-драконом она не могла проявлять столь безграничную доброту к подчинённым. Но ту безбашенную компанию в конце концов зауважала… И после их гибели протянула недолго.
* * *
Рио лежала, всхлипывая, и думала: конечно, это здорово, что все они собрались вот так в одном гарнизоне. И что богиня милосердия позволила мальчишке-мартышке временно выйти из заточения и прожить ещё одну жизнь в теле Канаты Сорами… Но если обо всём этом помнит только Кадзумия – она не скажет остальным ни слова. Особенно Ноэль. Какая же ирония, что самый дорогой, любимый человек воплотился в совершенно недосягаемом образе! Хотя когда-то сама Рио была парнем… но вот это упорно не получалось даже себе представить. И Ноэль тоже не поймёт. Испугается, возненавидит… хуже того – сдастся с равнодушной покорностью. А за что так мучить бедного механика, если любишь не её и мечтаешь не о ней, а о том, с кем была когда-то?..
Значит, оставалось только быть хорошим офицером и хорошей женой. И если и смотреть сны – то не пытаться перенести их в реальность. Она сильная, она сможет. Эта жизнь – не последняя, но следующую надо ещё заслужить.
– Когда-нибудь мы встретимся снова, – шептала Рио в темноту. – Когда-нибудь, и неважно, сколько жизней спустя, мы сможем быть вместе. Я люблю тебя, Тенпо!..

Июнь 2010, Луговая