Эх - село, село! или всякие случаи из сельской жиз

               
КАРТУНОВ   СЕРГЕЙ



ЭХ - СЕЛО, СЕЛО !   
( ИЛИ ВСЯКИЕ СЛУЧАИ ИЗ СЕЛЬСКОЙ ЖИЗНИ )
               

               
ВСЕМ!    КТО НАЙДЁТСЯ В СЁЛАХ -
П  О  С  В  Я  Щ  А  Е  Т   С  Я   !





                Р А С К А З   П Е Р В Ы Й


                С Е Л О    Н О В А Я    И В А Н О В К А    


1. ГЛУПЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА.          


Новая  Ивановка оказалась никакой не новой.
Не верьте.
Врут!
Я там был. Ровно неделю. В командировке.
Как водитель фирмы  привёз  на  служебном автомобиле  нашего молодого,  но уже подающего большие надежды, специалиста по ремонту комбайнов.
Дело в том, что финны пятьдесят лет подряд  делали свои комбайны  до тех пор, пока с нами не познакомились. Теперь мы эти комбайны делаем вместе. Они нам  оттуда  с трудом присылают фрагменты комбайнов,  мы их  с трудом растамаживаем и  собираем, и, как результат, получаются трудные комбайны российского производства.
Но и этим комбайнам радуется наши сельчане,  когда не без труда мы им продаём.
 Фермер из  села Новая Ивановка  Александр Васильевич тоже получил от нас комбайн в жаркую уборочную страду. Но обрадоваться, правда, как следует -  не успел.
 На опытном поле пшеницы комбайн  сразу же повёл себя  как неопытный комбайн. Лихо пробежав несколько метров по этому полю и заглотив в себя  колосья  с зерном, вместо их обмолота -  он  замолотил у себя внутри какую-то финскую деталь. И тут же стал на прикол. Но фермеру Александру Васильевичу было не до приколов.
Стебли пшеницы достигли к этому времени полной эрекции и стали толстыми и жёсткими, не подвластными никаким ветрам. Колосья налились и разбухли – требовали немедленного контакта с зерноуборочной техникой.
 В поле всё стояло! Комбайн, пшеница и Александр Васильевич.
  Пшеница и комбайн – жёлтые!  Александр Васильевич  – красный, от злости!
Два часа он ковырялся внутри машины, но всё-таки нашёл размолоченную деталь. Попытки реанимировать её результатов не давали, а приспособить на её место что-нибудь из местных железяк  даже теоретически – вызывало гомерический смех.
 Даже дураку ясно – финские запчасти в нашей стране на полях не валяются, и Александр Васильевич по своему мобильному телефону нецензурно стал требовать  нас к себе, как это и было записано в  договоре.
 Наша компания положение договора без проволочек выполнила.
Так мы с Сашей оказались в селе.
 Ночью по приезду к фермеру домой, мы сильно выпили, вошли в его положение и очень захотели помочь. Но было поздно.
 А вот утром, даже  не опохмелившись, все рванули на объект, то есть к поломанному  комбайну. Лично я за компанию с мужиками и оттого , что было дурно находиться одному в закрытом помещении дома.
 Молодой специалист Саша завис на технике, Александр Васильевич – рядом с ним, а я, чтобы никому  навредить, решил держаться от  всех подальше. Поэтому пошёл в село с целью опохмелиться  и, если повезёт, ознакомиться с окрестностями.

2. СЕЛО И Я.   

По селу сначала я  передвигался бодро, с настроением, с уверенностью на скорую  встречу с магазином. Из жизненного опыта последних лет я уяснил: магазинов без водки не бывает. Не выживают  без неё даже они! А если такое всё-таки произошло,  да к тому же  в этом селе – горе мне, грешнику, горе!
 Бродил я,  бродил  и понял что заблудился. А понял это, когда попал на центральную улицу села. Но тогда я ещё об этом  не знал. Остановился и начал крутить головой в поисках живых людей. Надо признать, что вестибулярный аппарат и в трезвые времена у меня давал сбои, а тут, когда в одной голове так всё разом неудачно сошлось: частое её вращение, тоска в связи с отсутствием регулярного поступления алкоголя,  и два ночных удара об один и тот же косяк чужой двери – он вообще отказался вестибулировать,  и тело само пошло вниз, к земле. Так я оказался в мокрой траве у дороги. Сидя, я стал ждать людей. Но они не находились. Зато появилась мохнатая с бородой собака и стала ко мне приставать – принюхиваться. То ли мой запах она спутала с запахом своего личного врага, то ли с детства не переваривала городских жителей, но её агрессия ко мне была «на лицо». А если точнее – на всей её морде. Собака скалилась, рычала и пыталась, но все ещё боялась, попробовать меня на вкус. Чувство самосохранения, как и вестибулярный аппарат -  я потерял. Поэтому  незнакомую собаку  испугаться попросту не мог.  И мокрые штаны меня занимали больше, чем эта появившаяся неизвестно откуда сука. А в том, что эта псина  – сука, сомнений и быть не могло! Только сука и только она могла пристать к человеку в таком беспомощном состоянии.
 А между тем, собака  совсем распоясалась и, чувствуя мою неспособность к сопротивлению, стала  цинично совершать  унизительные  для меня действия: кружить, то и дело задирая  на меня свою заднюю лапу. Но даже мысль отогнать её - поднять на агрессора  руку – была тяжела  и от неё подташнивало. Тогда я попытался на неё плюнуть, как бы напугать, но не смог – во рту пересохло, слюна ушла. А вот попытка дыхнуть перегаром – увенчалась успехом! На эту суку я сделал: « Ха-а-а !» Она заскулила, поджала хвост и куда- то убежала. Опять я остался  в селе один на обочине дороги.
-Надо  кого-то быстрее  встретить, - вертелось в больной голове , -  Узнать -  куда  чёрт меня занёс. Выспросить всё про магазин, дальше искать «вслепую» - опасно! Не найдя магазин, сил вернуться назад не хватит!  Действовать нужно наверняка.
 А между тем,  я и не подозревал -  в каком важном для истории села месте оборвался мой шаг.
(Здесь я должен малость прервать своё повествование и сделать следующее заявление: в селе Новая Ивановка, я, находясь в глубоком похмелье, а если быть до конца перед вами честным – в силу пробелов в образовании, которым я ещё ниже буду хвастаться, перепутал кобеля с сукой! И руководствуясь пословицей – лучше горькая правда, чем сладкая ложь, признаю за собой  вину. А подвигла к этому признанию моя жена Галина Ивановна, которая случайно прочитала эту исповедь моего пребывания  в Новой Ивановке. Она беспрекословно поверила во всё там происходящее, ибо надо знать меня! А меня она знает,  и не понаслышке, а в тесноте семейной жизни более тридцати лет. И пристыдила меня более всего за то, что я, дожив до седины и лысины, так себе и не уяснил - сука по малой нужде заднюю лапу не задирает. Эта новость сильно меня обескуражила. Но ей, стало быть жене -  виднее, я ей верю!
 И поэтому задним числом, прошу глубочайшего извинения у всех сук, кто принял это на свой счёт, и впредь обещаю – я к вам, конечно на трезвую голову, обязательно присмотрюсь. )

3. ЭХ, ИСТОРИЯ!

В далёкие времена в селе Новая Ивановка, как было тогда модно, был создан колхоз. Советская власть узнала об этом и в целях оказания посильной помощи  в деле построения коммунизма, присвоила ему имя великого садовода  Мичурина И.В. Сам, конечно , Мичурин на это добро не давал -  его уже тогда  не было ни в садах, ни на земле. А новоиспечённые колхозники проявили вялость мышления и недальновидность. Как сейчас сказали бы в новых условиях развития в стране капиталистического будущего – «колхозникам было по-барабану». Но в те   времена в колхозе барабанов не было и простые люди выражались старым русским матом. Но в этом случае они промолчали. Было небезопасно.
Так вот .Из центра приехал ответственный работник и на собрании торжественно прикрепил к колхозному знамени имя Мичурина И. В. Ещё он сказал , что это имя налагает на колхоз большую ответственность.  И надо сказать, как в воду глядел - наложило, да ещё как!
 Колхоз имени великого садовода  дрался за урожай на своих полях добросовестно  долго, пока не развалился.
Затем с именем Мичурина И.В. приказала долго жить пионерская дружина ивановских школьников.
Не повезло административному зданию и ещё одному хозяйственному объекту, в названиях которых фигурировало имя великого селекционера страны.
Была и ещё одна жертва – центральная улица села. Табличку  -«Улица имени Мичурина И. В.»  – спёрли. Наверное бывшие пионеры или настоящие пенсионеры. По крайней мере, эти две категории сельчан всегда интересовались сбором и сдачей металлолома.

А между тем я продолжал понуро сидеть, сам того не подозревая,  на центральной улице села,  полутрезво, но  реально соображая –  долго так не протяну. И собрав всю свою  волю в кулак, я поднял им свой подбородок. Поднял, увидел  и …обомлел. Напротив меня стоял белый памятник!
 - Конец! Белая горячка!
 От испуга я вскочил!  Закрыл глаза, схватился обеими руками за голову и, что есть сил, сжал её. Потом осторожно открыл глаза- памятник стоял и не обращал на меня никакого внимания, смотрел куда-то вдаль выше меня. Он существует! Это успокоило.



4. МИЧУРИН В ГИПСЕ И ДЕЛО В ШЛЯПЕ

Итак, через дорогу напротив меня стоял памятник. За всё утро моего шатания  по селу это было первое , что хоть как-то напоминало человека. И хотя памятник не мог ответить на мой сокровенный вопрос: «Где ваш магазин?» , но мог же он показать на него рукой, как это часто делал памятник вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина. Поэтому я заковылял ближе к постаменту. Но сильно приблизиться к нему я не смог. Дорогу мне преградил плохенький забор, и всё бы ничего – я бы его кое – как из любопытства перемахнул, но он был чей-то заботливой рукой  укреплён  колючей проволокой. А та украшена зелёной крапивой.
Но и с такого расстояния мне, человеку четверть века носившему за плечами  гражданское и военное образование одновременно,  а последнее было особенно тяжёлым, нетрудно было догадаться – кто стоит передо мной в полный рост в виде памятника.
Да и для всех интеллигентных людей он был очень узнаваем.
Это был великий Мичурин по имени Иван Владимирович.
Разве мог я его не узнать?!
Хотя надо сказать , что моё состояние от его не сильно отличалось.
Конечно, для человека не подготовленного, то есть не обременённого лишними знаниями вроде меня – вовек не догадаться: кто это там в огороде стоит? Прочитать то невозможно! Далеко!
Памятник стоял  весь в белом. В пальтишке. Одна рука засунута в карман, а вот  другую  – не разглядеть, но очевидно, что никому никуда ничего не указывает.
-Опять с магазином пролёт!
 Мичурин был, конечно же, в шляпе. Если между нами – скажу честно -   шляпа для меня оказалась главной фишкой. Она то и позволила распознать в скульптуре великого человека.
Из ранее полученного гражданского  образования я знал – Иван Владимирович при жизни имел привычку постоянно носить её с собой на голове. Вот и теперь она ему пригодилась.
Во - первых,  по шляпе сразу видно – это Мичурин, а  не Ленин в фуражке.
 Представьте наоборот -  Ленин в шляпе, а Мичурин в фуражке. Обхохочешься!
Всматриваясь в Мичурина, я понял, что после смерти именно шляпа продолжает оберегать  его лицо на памятнике от всякой мерзкой погоды: дождей там, или ещё какой гадости. Извините, но мне и сейчас, а тогда тем более, трудно представить, на кого мог бы быть похож памятник не защищенный шляпой.  Вот и сейчас, находясь прямо скажем не в лучшей своей форме, я без запинки признал в белом памятнике уважаемого человека.
. А погода ведь была не ахти. Я не сказал – а ведь накрапывало.
Удивило ещё вот что! За забором я не увидел никаких дорожек, по которым можно подойти к самому  памятнику, скажем, возложить цветы. Зато повсюду к Мичурину тянулись грядки уж  совсем дохлых овощей. Что явно оскорбляло память великого селекционера страны!
Хотя в защиту сельчан следует сказать, что специально таких убитых овощей они не насаживали.
Оказывается ночью  2 августа в аккурат на день Воздушно – Десантных войск, вся  Новая Ивановка опустилась до двух градусов ниже нуля по шкале Цельсия. И всё, что не имело хоть какого – то отношения к « голубым беретам » - дало дуба
Так и получилось,  что Мичурин Иван Владимирович, очутился среди отмороженных огурцов и помидоров, а село – без закуски в будущем.
А местные жители хоть в «Войсках Дяди Васи» службу не проходили, но кто в нашей стране не десантник -   день ВДВ отметили по-военному чётко и продолжают его отмечать  каждый день. А может  быть  теперь и ещё какой праздник прихватили? Не знаю, врать не буду.
Но вернёмся к памятнику!
Не совсем пьющий читатель должен был удивиться -  какого чёрта лысого памятник перемахнул через  забор и там стоит? Что он там делает и что ему там надо?  И будет ли он оттуда вылезать!
Если предположить, что памятник поставлен для отпугивания птиц, сообщаю, что Мичурин для этого не годится. Даже мне, не только не вооружённым , а плохо видящим по известным вам причинам, глазом, видно -   памятник Мичурину птицы любят , часто сидят на нём и дружно гадят.
Тогда зачем и почему?
На этот серьёзный вопрос я получил ответ много позже. Вот он.


5. СЕЛЬСКОЕ БЕЗУМИЕ

Во времена, когда в сёлах ещё и паспортов не выдавали, получил постоянную прописку  в центре села памятник  И.В. Мичурину. Место это сразу стало центром культурной жизни села. Самого Мичурина жители поставили в клумбы. Запах от цветов…закачаешься! Октябрятам на праздники возле дедушки повязывали галстуки, пионерам – прикалывали значки, а партийные и беспартийные могли просто с бутылкой посидеть и понюхать в выходные дни цветы в клумбах, то есть культурно отдохнуть. Одним словом  - в знаменательные для страны дни и стар и  мал были рядом с памятником. Очень привыкли!
Но известно – хорошего долго не бывает. И этому пришёл конец.
 Вместо социализма хоть и с пьяным, но человеческим лицом,   в село пришёл расчётливый  капитализм с диким оскалом.
 И пошло – поехало.
 Сказали - будет рынок, а  получился базар. Сначала  разбазарили  всё что можно,  а потом всё -  что нельзя. Так «с молотка» в частный огород  улетела земля  под памятником  и он с ней в придачу!
Вот такая не весёленькая история получилась.

6. ЖИЗНЬ ХОРОША


Пока я размышлял о превратностях судьбы Мичурина, от припустившего дождя голову отпустило  и я увидел магазин. Он оказался рядом -   в прямой видимости памятника, сзади меня, ранее спрятанный утренним туманом.
 Туда я благополучно дошкандылял, где и остался надолго. Скоро в магазин потянулись люди. Сначала заскочил какой-то мерзкий тип моего возраста с целлофановым пакетом в руках и стал приставать к продавцу, требуя купить у него за тридцать рублей мелкую  рыбёшку в пакете, после чего был ею бит веником, обложен отборным матом и с  позором удалён вон. После такого яркого события у нас с женщиной завязался разговор. Из чего я выяснил, что это был её постоянный муж. За долгие годы жизни , в том числе и семейной, получил инвалидность второй группы, а утром ушёл на рыбалку и теперь занят продажей своего улова с целью купить в селе самогон.
   - И какой дурак у него рыбу купит? – сказала его жена, -  А вот самогон покупают все!- и чуть помолчав, добавила, - водку в магазине никто не берёт  – дорого!
И тут же мне предложила: «Может Вам водочки?»
Я поблагодарил и отказался , потягивая спасительное пиво.
   -Да, - продолжила продавщица, -  Если бы молодёжь не пила пиво – хоть закрывайся. Модно стало. На гульки идут –план выполняю. Пьют каждый вечер. Спасибо рекламе в телевизоре.
 Ещё долго я внимательно слушал монотонную речь  женщины за прилавком, сидя на пустом ящике для бутылок и попивая прохладное пиво, затем попросил ещё добавки, кивал головой  и сочувствовал нелёгкой доли сельских тружеников.
В магазине появились ещё сельчане – две будущие первоклассницы. Их приход ознаменовал моё внутреннее возрождение. К этому времени пиво сделало своё спасительное дело, я опять ощутил радость к жизни и купил  девчушкам по большой шоколадке. Сначала они сконфузились – застеснялись, потом нерешительно протянули свои ручонки к шоколадкам, взяли их, переглянулись, хихикнули и убежали на улицу. Я вновь почувствовал себя нужным людям! На душе стало хо-ро-шо!.
Я  вышел из магазина и улыбнулся селу!
Дождь кончился и на меня упало солнце.
 Не спеша,  я заскользил  по грязи дальше.

7. ХАМЫ

Как выяснилось, в Новой Ивановке живёт много гусей. Если окинуть улицы трезвым взглядом, замечаешь – они там главные. По одиночке не ходят – боятся, наверное. Зато в куче они храбрецы!  Достигли гуси такого крутого положения  умело объединившись  в организованные группы. Эти группы, а точнее группировки с утра до вечера везде шатаются, нагло над всеми громко гагочат, задираются  и щипаются. Гоняют всех – курей, индюков, кошек и собак и даже индивидуально, с трудом передвигающихся, изрядно выпивших,  граждан. Словом, они  главные и держат улицы села в страхе
С их стороны ко мне так же был проявлен нездоровый интерес. Но, слава Богу, пронесло. Максимум чего удалось достичь « местной  братве»  - меня обгоготать  и обшипеть, что тоже, скажу я  вам, не сахар.
Почему  в Ивановке  гуси задирают носы и воротят в стороны свои  хари – осталось для меня загадкой. Уверен - эти типы явно страдают завышенной самооценкой.
Ведь не в Сочи живут!!!
А всего лишь в полосе, да ещё средней.
   

8. УБОГИЕ

Зато курицы там зашуганые. Носятся везде  как угорелые. Вся жизнь - сплошная паника!
 Если гуляют, то перебежками. Из подворотен выскакивают, головы втягивают и несутся куда глаза глядят, да ещё петляют, как будто в селе на каждом углу залегли снайперы или введён комендантский час, и появление на улицах карается смертной казнью.
Надо сказать, пара таких рябушек пронеслась  возле меня. Теперь понятно, почему в народе их называют несушки. Я пытался уклониться от одной, попал на путь другой, та замахала крыльями -  я руками, она закудахтала – я закричал, она исчезла – я оказался в луже. Благо устоял на ногах.

    Правда видел и уток. Но их мало и опять же они какие - то отмороженные. А может это  им просто не повезло на второе августа текущего года
.Помните? День ВДВ!
 


9. Дворовые Мичуринцы

Изучая жизнь села путём осторожного и хаотичного перемещения  между домами, я,  в конце-концов, попал в тупик какой-то улицы. В тупике оказались высокие ворота, они были гостеприимно распахнуты навстречу любому,  кто мог случайно или по ошибке оказаться рядом с ними.
Я, к примеру, оказался случайно.
И как любознательный гость села с интересом  стал их изучать. Подняв голову вверх,  не без труда прочитал  вывеску, видимо долгие годы предупреждавшую  - куда ведут эти ворота. Но опять -  те же долгие годы прошли для неё не бесследно,  и вывеску покинули не только некоторые буквы, но и целые слова.
Всё, что сохранилось  на ней для грядущих поколений, я  добросовестно  вслух по буквам  прочитал: «…двор … имени … Мичурина ».
Не без опаски я туда вошёл. Двор представлял собой довольно большую огороженную с двух  и частично с третьей стороны территорию. По еле сохранившемуся периметру  имелись хозпостройки, а в центре -  кладбище сельскохозяйственной техники. Но самое главное, что обрадовало меня - там я увидел злосчастный финско – российский комбайн знакомого жёлтого цвета. За время моего скитания по селу капризная техника сменила полевые условия на дворовые. И вместе с моими ночными собутыльниками с комбайном возились люди мне незнакомые. Зато сразу предложившие выпить.
Это оказалась сельскохозяйственная элита села. И сейчас она занималась сбором финансовых средств для продолжения с утра начавшегося мероприятия.               
Я, как мог, прикинулся больным и выразил глубокое сожаление в том, что не могу поддержать товарищей лично, но готов  поддержать финансово. Моё предложение группа механизаторов немотивированно  отклонила. А вскоре Митька, много лет назад прибившийся ко двору, он же сторож, он же бомж, притащил бутылку самогона от бабки Варвары  по очень низкой цене. Позже я узнал –  Косой никогда не сбивался с тропы на обратном пути, всегда возвращался туда, откуда был послан. Не то, что некоторые... За это денег с него и не брали!
Мне последний раз было предложено выпить, из  чего я  раз и навсегда сделал для себя важный  вывод -  люди в селе живут не жадные и добрые.
Но я же не знал, что доброта их … безгранична!
Последним они делятся не только с первым встречным, но и с нашими меньшими братьями - долгие годы  работники мехдвора  пьют со своей охраной - собаками!
Собак трое и живут они в одной большой будке на дворе имени Мичурина.
 Из своего не малого жизненного опыта я знаю -  в нашей стране пьют все. Пью я и  мои друзья, пьёт деревня и  пьёт город, пьют посёлки городского типа и места компактного проживания населения! Это я всё знаю!
Но что в нашей стране пьют ещё и собачьи будки – это стало для меня, признаюсь,  сильным откровением!
Когда механизаторы выпили и занюхали самогон воздухом с запахом солярки, мы познакомились ближе. И они мне, как уже закадычному другу, рассказали про собак.   

10. ШАРИК И СОБУТЫЛЬНИКИ
 
 
Одна из собак у них  – сука, и она не пьёт!
.Но сука не потому, что не пьёт – просто такой родилась.
А две другие собаки – кобели. И кобели эти натурально бухают. Причем один из них, Шарик, вместе с мужиками пьёт уже двенадцать лет! С молодости! Почти с колыбели!
Правда последний год механизаторы стараются ему не наливать. От старости у него и так крышу срывает -  нет- нет,  кого – нибудь, да  покусает!
А если прилично выпьет -  совсем дураком делается – грызет всех без разбора: и с кем пил и кто наливал.
Зная слабость Шарика к самогону, а других напитков он не признавал, мужики стараются его не расстраивать - пьют от него втихаря. В тот день я сам стал этому свидетель.
Каждый  из участников  мероприятия  вставал с места и уходил в темноту цеха. Это был ритуал. Там,  как оказалось,  была каптёрка и в ней на столе стояла бутылка и стакан. Каждый из участников наливал себе по справедливости и выпивал. Заметьте -  пил в тёмном одиночестве, что явно не шло на пользу укреплению русской традиции.
Но сострадание к больным, как мне объяснили матом, превыше всего.
Сердобольные, блин!
После возвращения из каптёрки, садясь на своё место во дворе, прибывший озвучивал тост, за который  только что выпил. Некоторые участники сбора  пока  обратно выходили -  забывали -  за что пили, ну и это было бы пол беды. Дело в том, что дальше я стал примечать, что некоторые стали забывать выходить!
В этом я усмотрел явный минус в вынужденной схеме приема алкоголя!
Зато домой, кто туда доходит, механизаторы всегда возвращаются целыми, не покусанными.
  Рассказывали, что если закуток,  где по одному  пьют механизаторы, по каким – либо причинам оказывается закрытым – употребляют  во дворе на открытом воздухе в коллективе. Что уже идёт на пользу укреплению русским традициям.
 Но для этого случая разработана другая схема выживания механизаторов  в нелёгких условиях охраняемого объекта.
В этом случае Шарика нейтрализуют другим путём.
Вымачивают кусок хлеба в самогоне  и дают Шарику сожрать в виде отступных.
Собака хлеб сжирает,  но не хулиганит -  не  напивается  до чёртиков!  И если в него не пулять окурками  и случайно не наступать на облезлый хвост – Шарик лучший друг пьяного человека!
Главное не переборщить с  самогоном в хлебе .И овцы целы и волки сыты!
Пока,  говорят, такой фокус прокатывает. Что будет дальше – неизвестно. Одно из двух:
либо Шарик сдохнет, либо самогон кончится. Хотя самогон  - это вряд ли!
А вот другой кобель – кличку не узнал – полная противоположность Шарику.
Тот выпивает свою норму и уходит в будку спать. Никому вреда не чинит.
Механизаторы говорили, что у собак всё как у людей. С этим я согласен, но не вполне. Дворовой суке Машке (трезвеннице), к примеру, до балды  -  пьёт её Шарик или нет!
Он к ней по пьянке не пристаёт, не кусает, и она на него внимания не обращает. Он по сукам гуляет –она его этим не попрекает. Сразу два отличия!
А вот и третье  - морды у Шарика и его кобеля  - собутыльника  за годы беспробудного пьянства не посерели,  носы не покраснели, отёков  под глазами нет! Гены!
И  не зная -  никогда не скажешь,  что собаки  поражены вредной привычкой.
Есть  всё -  таки разница!
И не в нашу человеческую  пользу.



11. ТРОПА САМОГОНА


В ходе вечеринки я всё таки выведал у механизаторов где продаётся самогон. Так, на всякий случай.
Оказалось, найти его очень даже просто. Надо идти в обратную сторону по улице, которая и  завела меня к ним на двор, с повернутой направо головой  и смотреть на стенки  домов. Там, где я увижу, то,  что они скажут, и есть то место,  где  происходит круглосуточное отоваривание населения самогоном.
На следующий день я специально пошёл туда, куда меня направила  группа механизаторов. И к своему удовольствию обнаружил – не обманули, черти!
На одном из домов я действительно увидел на стене дома лепнину. Там была вылеплена бутылка с  рюмкой,   а под ними  внизу вылеплены три буквы. Уверен,  что сейчас вы подумали о чём то неприличном. Так ведь? А зря! Под бутылкой с рюмкой были вылеплены три буквы -  « сос»!
Не скрою, от такой оригинальной рекламы я обалдел!
. Сначала не мог понять – почему «сос» вылеплено не принятым в мире английским текстом, а русскими буквами. Потом возникло две версии. Либо сельчане, выпивая, не так хорошо читают по- английски, либо именно здесь живут патриоты нашей страны, которые дорожат русскими буквами.
Врать не буду,  за неделю проживания  в Новой Ивановке,  я ни разу не слышал английскую речь



12. ИВАНОВСКИЕ МАТЮКИ


А вот семья  в доме,  где меня с товарищем приютили на время командировки, разговаривала в аккурат матом.
Муж и жена постоянно доносили друг другу желаемую информацию матюками.
Хотя я их безоговорочно причисляю к сельской интеллигенции.
Хозяин, Александр Васильевич, лет тридцать как носит за плечами заочное высшее  образование,  имеет бизнес и умело, а главное грамотно поносит  руководство нашей  страны,  ведущее  сельское  хозяйство к краху капитализма.
Делает это так же ненормативной лексикой - задиристо, эмоционально!
Я смотрел с ним по телевизору новости.
С его матерными комментариями новости усваиваются лучше, а в памяти остаются   дольше.
Правда вспоминались они тоже с матюками. Но где не без издержек?
Так же он при мне лихо  обматерил своих родителей, которые зашли к нему в гости  с небольшой просьбой.
Причем  я заметил -  свою мать с её просьбой  он послал по мужской линии, а отца, соответственно,   по -  женской.
И никто из родителей этому не сопротивлялся. Привычка!
Пример высоких отношений между детьми и родителями меня потряс. За Александра Васильевича мне было стыдно. А зря!
Родителей ответ сына глубоко удовлетворил и они, поговорив ещё немного ни о чём, довольные удалились восвояси.
 


13. ГАЛСТУКИ В ЖИЗНЬ


Но ещё больше  Александр Васильевич  меня удивил, когда перестал материться совсем!
А случилось это, когда он одел себе на шею галстук – мы с ним отправлялись по делам в Саратов. Именно галстук в раз сделал из матерщинника культурного человека.
 
Я тогда поразился волшебным переменам у фермера!
А ещё  подумалось -  вот если бы нацепить на всех мужиков в селе галстуки и пусть ходят в них на полях и в своих дворах!
Глядишь,  и попёрла бы культура в быт, в дома,  в семью!
Только здесь, в Новой Ивановке,  мне -  недотёпе, стал ясен тонкий смысл происходящего, когда финский конструктор, которого я возил по местам, где эксплуатировались у нас финские комбайны -   вытаскивал из сумки при каждом удобном случае финские галстуки, и торжественно вручал их нашим сельским механизаторам направо и налево
И когда те таращили на них свои удивлённые  глаза, я дипломатично просил переводчика  перевести  гостю, что галстукам все рады, вещь в быту необходимая -  будут носить!
.Кто знает , может  сидит сейчас русский механизатор Ваня,  или ещё кто,   в кабине финского комбайна  с повязанным на шее финским галстуком -  сидит, работает и не материться! Культурно работает и красиво!
Мне бы ещё того финна хоть на чуть – чуть  где встретить!
Я бы спросил у него  – что нужно ещё привязать к шее нашего сельскохозяйственного труженика, чтобы навсегда отбить у него охоту к вечному  пьянству.     
Ох! Зажили бы мы тогда!

14. СПАСИБО ФИННАМ


Из села на юг, к себе домой, мы уезжали радостные. Сашка привёл в чувство финский комбайн и он заскакал по полям, убирая русскую пшеницу.
Да и я хорошо проявил себя в Новой Ивановке -  никто меня из окружающей среды за изучение сельской жизни в средней полосе России  не побил. А не за что было!
Да и финнам спасибо, что технику такую делают, которая хоть иногда ломается!
На том свой рассказ и заканчиваю. 
П О С Л Е С Л О В И Е
    А если  в селе что будет выпить и позовут -  обязательно приеду. Классные там  всё -таки мужики  живут, хоть и мало!  
Да! А если за рассказ дадут гонорар – обещаю в Новой Ивановке стать спонсором движения  « Свободу Ивану Мичурину!»,  правда, если к тому времени в селе будет кому двигаться.   

Р А С С К А З      В Т О Р О Й

С Е Л Ь С К О Е   П О С Е Л Е Н И Е   О Р Л О В С К И Й

Праздник нужен здоровым!
Но никак не больным – «больным» продажами сельскохозяйственной техники!
     Именно по этой причине в Старый Новый Год с 13 на 14 января  в 2 часа ночи экипаж  нашей фирмы в составе: «тяжелобольного, почти безнадёжного»  господина БЕЛОРУСОВА, « больной средней тяжести, с постоянно тающей надеждой на выздоровление» госпожи Надежды Александровны и меня, товарища водителя служебного автомобиля – не поймёшь, то ли здорового, то ли больного, но ясно, что не очень нормального, раз нахожусь с ними, а не за праздничным столом, -выехал из города в сельскую местность в командировку.
Цель – дожать клиента  и убедить его купить у нас комбайн. Хотя бы один. Жалко, что ему не нужно два. А то мы могли бы и три – этого добра у нас навалом.
     Забегая вперёд, скажу: « Ничего из этого , конечно, хорошего получиться не могло!»
Это я понял раньше всех, ещё в начале пути, когда в сплошном тумане на нашу полосу движения выехал чей-то  автомобиль, и я трусливо успел увернуться от лобового столкновения. « Добра не жди! » -  подумалось мне. А мои спутники лениво поинтересовались: « Какой -такой дурак ездит где попало, ему что…жить надоело?» и заснули, а «тяжелобольной»,так тот, вообще, захрапел.
   - Крепкие ребята, - я Вам скажу, - эти менеджеры!
     В дороге об туман я «поломал» глаза, но на месте мы были вовремя – в восемь часов утра, как и договаривались.
Нас встретили при въезде в посёлок. Коллеги пересели в другую машину и их увезли, а я дальше поехал один  в поисках центра; там должна быть большая площадь с мемориалом и рядом большое здание с флагом Российской Федерации.
В посёлке заблудился. Сельчане посоветовали ехать на музыку – это и будет то, что надо. И правда, пользуясь музыкальным слухом, хотя в музыкальной школе четыре года мне доказывали его полное отсутствие, я всё-таки добрался до места. Над площадью, как и над центральным зданием, из громкоговорителя орало – иначе не скажешь – музыкальное произведение Баха, или глухого Бетховена – могу спутать, а то может и ещё кого. Такому торжественному утру в посёлке городского типа я немало удивился – припарковал  автомобиль  с тыльной стороны трёхэтажного помещен, из белого кирпича, именуемого в народе Белым Домом, вышел из машины.
Впереди, задом ко мне, стояло административное здание Орловского района Ростовской области., а сбоку и чуть сзади от него через протоптанную дорожку  увидел другое, менее впечатляющее, но от этого не менее важное, здание поменьше.
   


 Собой оно представляло одноэтажное строение с двумя пристройками по бокам — это входы-выходы, планировка проста, из старой архитектуры, но    


строение крепкое, из красного кирпича, и цвет этот нахально выбивается из старательно произведённой недавно новой побелки.
Названия нет, зато по краям большими жёлтыми буквами выписано: «М»-е и «Ж»-о.
Вот туда бодрым и уверенным шагом я и направился, ибо проехав ночью расстояние в шесть часов и нарушив привычный  режим работы желудка -куда ещё может так целеустремлённо шагать человек!
Ещё при входе, не заходя,  по запаху я  понял - мне сюда и надо, но пройдя чуть во внутрь, понял и другое: сюда надо было не только мне, так как я попал в облако дыма. И действительно, передо мной в ряд, на  возвышенности, лицом ко мне, как если бы они находились на сцене, а я в партере на первом ряду, без штанов в позе «орла» ( прошла ассоциация с районом ) сидело трое мужчин и у каждого во рту дымились папиросы.
По дымовой завесе понял - сидят давно.
Я замешкался и остановился. На такую дружную компанию расчёта не было.
Тот, который восседал в центре, видимо, заметил  мою нерешительность и решив подбодрить,  громко, и как мне показалось весело, сказал:
   -  Что стал...проходи!
   - Другой, справа от него, дополнил: « В ногах правды нет! Садись!»  -  и щелчком пульнул окурок ко мне под ноги в «партер». Пульнул и  тут же сунул себе в рот на освободившееся место новую папироску.
   - Осторожно, не видишь, у нас гости! - заговорил третий, тот что был слева от центра и осуждающе посмотрел на левого через голову рядом сидящего товарища.
   - Да, ладно, ребята, - начал было я, но мою примирительную речь прервал тот, что продолжал сидеть в центре:
   - Вон, видишь, ещё два «очка» свободны, выбирай любое... на вкус!
Сказав это, мужчина то ли засмеялся, то ли закашлялся, а может и то и другое, но не выпустил папиросу, а только переместил её губами в уголок рта и склонил набок голову, прищурив глаз. Как хочешь -так и понимай: или он прищурил его, спасаясь от струйки папиросного дыма, или так проверял меня на пригодность: « свой — чужой».
     И правда, в туалете зияли  ещё две дырки, никем не занятые. Но ни выбирать, ни тем более садиться в незнакомую компанию не хотелось. И я стоял, решая что делать.
   - Садись! Что стоишь?...И ли ты посс...?
   - Да нет, спасибо,- промямлил я, - всё как-то в дыму. Лучше я подожду, - и  повернул назад.
Но тот же голос из дыма меня остановил:
   -Ты это зря, садись. У нас сортиров для некурящих нет и не будет. Банкроты мы! Всё проср...ли... И ты уср...ся  - не дождёшься! Так что садись в дым... Освежает!
В этом он был прав: уж лучше в дыму, чем в естественной среде сортира. Но развязанность и и грубость посидельца меня задела и тут уж съязвил я:
   - А сразу и не скажешь, что всё хреново! Весело живёте, под музыку!
   - Ага! -тут же парировал мой собеседник, - под музыку мы не живём, а ср...м!
   - Это как-же?
   - Да вот так же!..Ты что думаешь, перед тобой кто?..Сер...ны?...Нет, брат! Перед тобой передовое звено! Я звеньевой! А  все вместе - победители соревнования.
Сказал он это всё очень серьёзно. А вот члены звена заулыбались, но видя, что командир серьёзен, улыбки спрятали и  оба затянулись, один в знак согласия утвердительно сплюнул. Звеньевой замолчал, стал обсматривать свой окурок и как-бы этим увлёкся: курить или не курить.
   -И что? - не выдержал я, не заметно для себя втянутый в разговор.
   -И тут стало понятно, окурок был только прелюдией к тому, что я  услышу, и звеньевой просто выжидал время, чтобы своим ответом меня сбить и ошарашить.
И он, громко выдохнув, сказал:
   -Да ничего, на премию у директора денег нет! Вот и придумали — победителям  под музыку в сортир ходить! Вот...сидим! Балдеем! Право такое имеем... Вчера Чайковский развлекал, сегодня Баха -заказали, а завтра  утром под танец с саблями ср...ть будем.
   -Хачатуряна!- дополнил звеньевого тот, кто швырялся окурком.
После сказанного, всё звено весело «заржало» - сдерживаться стало невмоготу. Я тоже.
   -Тем более не сяду, - сквозь смех сказал я, -  не заслужил ещё права находиться в одном строю с передовиками.
   -И вышел на воздух.
Уходя от туалета в административное здание  под громкую классическую музыку, я улыбался, особенно когда слышал, как радуются  своей победе надо мной победители. Уже там, на втором этаже, я и сходил по нужде, куда ходят все простые смертные руководители района и , кстати, музыки там уже не было -  как, прочем ,и бумаги. А через 2 часа, когда на площадь к поселковой администрации стал сходиться народ с цветами, чтобы возложить их здесь же у памятника героев войны, мне было сказано: « 14 января — день освобождения посёлка и всего Орловского района от фашистско-немецких захватчиков.» Празднуется торжественно ежегодно.