Посвящается Жириновскому

Предисловие.
В середине мая по радиоканалу "РСН" загремел голос Жириновского.  Он говорил, что московская власть самая коррумпированная в  России, и что он их посадит.
Нахлынули восторженные воспоминания, зародились надежды...

***

Люблю грозу в начале мая,
А Жириновский, он как гром,
Эпитетами ошеломляя,
Грохочет в небе голубом.

А то жизнь как растенье вянет,
Что кажется, к тому привык,
А в небе гром лишь снова грянет,
И перекрестится мужик.

И девяностыми сподручней
Стране было переболеть,
Что Бурбулису так наручники
Принёс он в Думу, чтоб надеть.

Кому-то по нутру откаты,
Набить во вред стране карман,
А веселей, когда раскаты,
Чтоб покарать в стране обман.

Сомнение, конечно, гложет,
Что хитроумен паразит,
В душе ж живет надежда - может,
Злоумышленника пронзит.

На власть московскую Лужкова
Так что уж не на жизнь, на смерть,
Хочу чтоб снова крикнул кто-то:
"А вор в тюрьме должен сидеть!"

Он грянул так, что мир весь замер,
Во власти же переполох,
Страна вся посмотрела прямо
На тех, от грома кто оглох.

Идут же сверху на уловки,
Закрыт демократичный суд,
А тем кто сверху не неловко,
Раз крючкотворцы, то спасут.

Там и Платонов, что не тонет,
Всегда который за закон,
Его ты карман попробуй тронуть,
То паразит законом он.

Он и в Речник пришёл с ОМОНОм,
Чтоб подалась опять земля,
Содействовал, чтоб после шмона
Набить карманы для жулья.

Так мир от тех законов стиснут,
Из нас чтоб высосать кругом
Что есть. И вдруг как признак жизни
На небе снова грянул гром!

И в окнах закрывают ставни,
Как ставят на уста печать.
А что до прессы - то подавно
Демократично промолчать.

Что нам неловко, то им ловко.
Опять опущены глаза,
И кто такой он, Жириновский,
не знаем - минула гроза.

И все надежды снова тают,
Что разговоры лишь опять,
Надежды нету, как в Китае,
Чтоб одного хоть расстрелять.

Но дышит всё ж луша озоном,
Хоть миг, что гором мог прогреметь,
Словами мир завороженный,
Что вот должен в тюрьме сидеть!

***