Как я Пушкина боялся

                Как я – Пушкина боялся
                (Лирико-эмоциональное отступление)
              Шёл я, к открытию «Пиковой дамы», очень замысловато, сложно и, в общем,  как-то совершенно непонятно.  Другими словами, подходил я, к пушкинскому шедевру, очень тяжело; продирался, к пушкинской «Пиковой даме», через какие-то тернии и, начав сей, в общем-то, очень тяжелый и долгий путь, я совершенно не знал – чем он закончится не только в области самого поиска, но и – лично для меня.
              А дело здесь, наверное, в том, что поэт А.С. Пушкин был – убиенным. Другими словами, Николай I, подведя, поэта, под пистолет Дантеса, создал, вокруг своего самого грязного и гнусного преступления, настолько мощную отрицательную ауру, что я, продираясь именно через неё, не только не раз «не любил поэта», но и – боялся его.
              Но он – всегда звал меня к себе. Точнее, я оказался тогда, то есть в своем поиске, в какой-то, - просто, наверное, в совершенно жесткой! – связки с поэтом. Я, кстати, много раз бросал свой поиск. Давал себе клятву, что никогда не возьму, в руки, ни одного произведения нашего Великого поэта.  Но в моей подкорке, то есть в моем сознании, всё равно всегда шел - какой-то поиск. Другими словами, в сознании моём всегда что-то сравнивалось, всегда что-то оценивалось. И это было, само по себе, очень необыкновенным и, в общем-то, очень страшным уже лично для меня.
              К примеру, читая, Пушкина, или «очень медленно», или же – «очень быстро» (К примеру, том, или книгу, за 10-15 минут), я  стал настолько хорошо запоминать пушкинский текст, что сам поражался этому явлению. Причем, само запоминание, моё, было более чем удивительным. Например, занимаясь какими-то домашними делами, я вдруг, - так сказать, ни с того ни с сего! – вспоминал какое-то пушкинское предложение или стихотворную строку. Совершенно не припоминая, при этом, где это предложение, или пушкинские строки, находятся. В связи с этим я,порой, несколько суток выискивал, - то в пушкинских трудах, а то и  в пушкиниане! – именно только что названное, мною, выше.
              И поиск, мой, был - более чем необыкновенным. Методика любого поиска, - в литературе, к примеру! - в общем-то, очень проста. В начале прочитывается, к примеру, весь Пушкин и, разумеется, как можно больше работ и трудов по пушкиниане. И, только после этого, начинается сам поиск чего-то. У меня же было, всё, не только наоборот, но и – тоже с весьма необычными  особенностями. Ибо я, в то время, специально не знакомился с многочисленными трудами по пушкиниане. А не знакомился потому, чтобы меня не «увлекли», - в какое-то русло поиска! – те, или другие, пушкинисты, что было, наверное, ошибкой.
              Или, к примеру, я долгое время вообще не знал главной цели своего поиска! Другими словами, не знал - сам предмет своего поиска! Ибо долго «любовался», в то время, только пушкинской «Пиковой дамой». Потом вышел, почему-то, на «тайного Пушкина». И, тоже довольно-таки долго, разбирался: Что же кроется - именно за этим понятием? А там, как оказалось, тоже очень много – «дров наломали»! Другими словами, там оказались – многочисленный версии, мифы, легенды, были и небылицы, пушкинские пророчества, типа всем известного Нострадамуса, и, даже, просто нелепицы.
              Наконец, выявил, что «тайный Пушкин» это не какой-то, там, пророк, типа Нострадамуса, а просто – историк. Выявил, кстати, через многочисленный факты, а не, к примеру, через свои догадки, домыслы и, разного рода, фантазии.
              Но, даже уже выявленную Истину, надо было доказать, тогда, самой конкретикой. Да и фактами, разумеется.  А это тоже оказалось – очень сложным делом. Ибо много было напутано, как оказалось: и в пушкиниане, особенно в её исторической области и в области дуэльной истории поэта; и в Истории. Особенно – в Истории, в которой оказались и фальсификации, в том числе и весьма искусные.
              В общем, и здесь мой поиск пошел не по прямой, а по невероятно сложным, по своей конфигурации, зигзагам. Что напрямую и отразилось в моих основных поисковых, или исследовательских, книгах. Их, кстати, не следует считать: ни публицистикой, ни другими видами литературы. Это именно поисковые работы, воплощенные, в жизнь, через реальный путь самого поиска «чего-то».
              Поэтому приведем, здесь, хотя бы небольшой ряд словесных иллюстраций. Первый пример – именно по пушкиниане. Да, ещё, и именно по Пушкину-историку. Так определив наконец-то, как вы уже знаете, «тайного Пушкина» - именно историком, я взял в основные, его, «фундаментальные» труды, - вовсе не подозревая, тогда, что поэт избрал, для показа своей Истории России, весьма простой (но гениальный!) способ: раскрытие, Истории, именно через вполне определенный ряд своих художественных произведений! – его «Бориса Годунова», «Историю Петра I» и, уже, его «Пиковую даму». А это оказалось, ещё раз выделим, ошибкой (Хотя, уже, не столь важной и принципиальной.).
              Пришлось в первом очерек, или в эссе № 1, первой книги, менять не только само своё исследование по «Борису Годунову» (В основном добавлять, в исследование, множество дополнений.), но и срочно составлять при этом, через несколько разделов исследования, новые середину и окончание к своему историческому очерку. Выдвинув, после «Бориса Годунова», именно поэму «Полтава» и, только после неё, пушкинскую «Историю Петра I» (Раньше у меня, после «Бориса Годунова», стояла, к примеру, именно пушкинская «История Петра I».).
              Потом пришлось, вновь через множество набросков, дополнять, моё исследование, именно по поэме «Полтава», несколько дополняя, при этом, и моё исследование по пушкинской «Истории Петра I».
              Саму же первую книгу я вынужден был разделить, тогда, на три исторических очерка или эссе. И поставить во втором очерке, или в эссе № 2, на первое место, естественно, именно историческую «Пиковую даму». Эссе же № 3, первой книги, полностью посвятить – именно острокритическому «произведению» «Пиковой дамы». Добавив в него, потом, и ещё одну главу: «Свадьбу мертвецов».
              А в книге «Пушкинские тайнозаписи» окончательно доработать - целых четыре раздела! Наброски, к которым, я уже дал при моём исследовании в первом очерке, или в эссе № 1, поэмы «Полтава».
              Или, к примеру, долгое время не мог поставить главу «Об убийстве М.Ю. Лермонтова» в контекст своих главных книг. Наконец вставил, её, в четвертую книгу, названную, мною, «О надругательствах над Пушкиным и Лермонтовым» (Кстати, эту главу мне пришлось поставить, в названной книги, в самое её начало.). И так далее. Как видите уже и сами, зигзаги поиска, - то есть то уход вперед, а то и возвращение назад! – весьма существенны.
              Второй пример дадим, вам, именно по исследованию, мною, русской Истории. Тоже в первом эссе я успел дать, на основании исторических трудов русских и советских историков, первичную характеристику царей - всей екатерининской ветви. И потом, то есть уже на основании исследования, мною, именно многочисленных современных исторических трудов, работ и статей, просто вынужден был дать, во втором очерке (в эссе № 2) своей первой книги, дополнительную характеристику царствований Александра II, Александра III и, разумеется, Николая II.
              Примерно такие же «зигзаги поиска»  наблюдаются у меня, к примеру: и по поиску, мною, «ключей» к «тайному Пушкину»; и по выявлению как тайных произведений, поэта (А их оказалось – тоже вполне определенное число!), так и связей, их, друг с другом. И, - что, здесь, тоже очень важно, ибо уже составляет саму суть раскрытия именно тайных произведений поэта! – само раскрытие, мною, того или иного тайного произведения нашего Чародея словесности. И так далее, и - тому подобное.
              В общем-то, намучился я, при поиске «тайного Пушкина», довольно-таки значительно. Только благодаря, наверное, природному упрямству и, разумеется, самой моей кропотливой работе именно в качестве исследователя, мне и удалось довести, своё исследование, до его логического завершения. Поэтому и примите,  мои исследовательские работы, именно такими, какими они, у меня, сложились. Через что увидите - и сам кропотливый труд исследователя.