Сны и музыка весны

        Текст содержит рекламу, простонародные, экспрессивные и бранные выражения. Во избежание недопонимания и разногласий, автор не рекомендует знакомиться с текстом недостаточно образованным людям, либо чрезмерно образованным. Кто эти недостаточно и чрезмерно образованные люди, автор затрудняется однозначно отвечать и таким образом перекладывает с себя обязанность разумно, компетентно и верно ответить на этот вопрос на читателя. Автор ни в коем случае никому не навязывает своих точек зрения, касающихся тех или иных социальных явлений, а также не рекомендует делать какие-либо умозаключения, касающиеся его характера, ума, душевного состояния, отношения к органам власти и обществу. Это не более чем маленькое художественное произведение. Все события, описанные в тексте, имели место исключительно в действительности автора, в сознании или подсознании автора. Любое совпадение с чужим мировосприятием или миросозерцанием – случайность. В тексте помимо самого автора неизбежно присутствуют и другие реальные персонажи, за возможное оскорбление которых, а также за любую клевету в их адрес автор не снимает с себя полную или частичную ответственность. Наверно уже итак всё поняли, кем именно является автор, и о чём я хочу предупредить читателя, так что начну рассказ.
         В майское прохладное утро я шёл по тихому, остывшему за ночь от жары и ещё только пробуждающемуся городу с ночной работы домой, чтобы немного там отдохнуть и вновь вернуться на работу. Если бы я не сделал утром зарядку и шёл медленно, то наверно, замёрз бы, потому что на мне были одеты трусы, спортивные штаны, носки, кроссовки и тонкая футболка. Олимпийку я не надел умышленно, чтобы днём, котгда пойду обратно, не тащить её в руках. Несмотря на то, что футболка была ярко-красного цвета, грела меня всё-таки не она, а производимая моими мышцами и внутренними органами энергия. Практически все попадающиеся на моём пути люди были одеты гораздо теплее, поэтому на их фоне я выглядел ненормальным. Некоторые даже смотрели на меня неодобрительным презрительным взглядом. В моём понимании, быть нормальным – это значит делать всё так, как приятнее, удобнее тебе, как хочешь ты, а не так, как хотят от тебя другие, даже самые любимые. Я понимаю, что думать так уже ненормально, поэтому я пытался всем встречным мысленно внушить, что я вовсе не дебил, а спортсмен после пробежки.
        Пока я шёл, солнце всё выше поднималось где-то за моей спиной и всё больше подогревало меня, улицы, деревья, стены домов и самое главное остальных людей. Я уже давно согрелся, и встречные розовомордые люди уже глядели на меня больше с завистью, нежели с презрением. Ведь им становилось тепло и даже жарко. Они снимали толстые куртки, ветровки и были вынуждены тащить их в своих потных руках вместе с тяжёлыми сумками. Теперь я старался не глядеть в их лица, чтоб не видеть их проблемы. Встретились по пути и такие же полураздетые прелестные «идиотки», и я не упустил момента ехидно улыбнуться им. А они приятно и мило улыбнулись мне в ответ.
Этот город меня давно поглотил и влюбил в себя. Без него мне себя сейчас уже трудно представлять, и я опасаюсь, что когда-то я вынужденно покину его и буду очень по нему скучать. Ведь каким бы ужасным он порой не казался, я его никогда не переставал любить, и вряд ли когда-то разлюблю. Он стал Родиной моей юности и молодости, и я очень хочу остаться в нём до самой своей старости. В жаркое время он пыльный, серый, суетливый, потный, вонючий, бесноватый (как и все большие города), но, тесно соприкасаясь с ним, я из всех явлений, возникающих в нём, стараюсь извлекать только позитив, а если не позитив, то иные интересные мысли о мировосприятии, которые затем раздуваю до стихотворений и рассказов. Это моё хобби, и оно не может не радовать меня.
Самое противное и нелюбимое мною в городе это его общество. По одиночке все люди прекрасны и уникальны, но когда они собираются вместе, получается толпа, стадо баранов, шум, балаган. В такие мгновения мой мозг начинает сильно уставать от непрерывного потока практически ненужной информации и мне сразу хочется тишины, спокойствия, уединения. Мне кажется, что общество всеми методами пытается выжать из меня все мои мысли и спустить их в общий говённый невидимый медиаэфир, чтобы хоть над чем-то посмеяться в своей унылой жизни. Естественно, оно делает это неосознанно, и то, что я пишу и думаю о нём, опять же не является нормой на сегодняшний день. А вместе с моими мыслями и сам я не могу являться нормальным. К моему огромному счастью, я способен уделять своим мыслям ограниченное количество своего времени и своей энергии. Я никогда не позволю своему разуму тотально завладеть мною и сделать меня одержимым. Расслабляться, забыться мне помогают отдых, музыка, сон, творчество и любовь.
         Вот и сегодня к тому моменту, как я пришёл домой, мой мозг заполнился разнообразной, в основном, ненужной информацией. Я быстро сообразил, что нужно приготовить завтрак и включить любимую музыку. Недавно одна из моих любимых российских групп – Агата Кристи, официально окончила своё существование. Братья Самойловы направились своими индивидуальными путями, и я был неописуемо рад, когда узнал, что младший из них – Глеб, чьё сольное творчество давным-давно оказалось мне близким, создаёт собственную группу и моментально приступает к созданию новых песен и к гастролям. Сам я на концерт ГС и его группы The Matrixx не сходил, т.к. идти  было не с кем, поэтому, начиная с 21-го апреля, я изредка выискивал в интернете видеозаписи и просматривал их, чтоб восполнить пробел в моих знаниях об одном из произведения и выступления любимых творцов. В этот раз я включил записи с их питерского концерта и с удовольствием начал смотреть. Затем послушал аудиоинтервью перед первомайским концертом в Нижнем Новгороде, нашёл пару отзывов и реплик о концерте, о Глебе, о его литературных пристрастиях. В частности там промелькнуло, что любимым поэтом Глеба является некий Лёха Никонов. Я и раньше слышал об этом, но сейчас данная информация застряла во мне и я решительно начал выискивать все произведения этого поэта….
        Лёха Никонов на мой первый, уставший от ночной работы и длительной прогулки по городу, взгляд показался каким-то неполноценным, ненормальным или даже больным человеком, а его творчество бредом этого человека. Я не смог объединить в своём сознании Глеба и «Лёху». Творчество Глеба было похожим по содержанию, но тихим и меланхоличным по исполнению. Лёха же, как начал дубасить своим шепелявым голосом свои возбуждающие эксцентричные стихи, что я сразу выключил их. Быть может, в другой раз мне что-то понравится из его творчества, но сейчас мне нужна была колыбельная, и взрывы мыслей Лехи Никонова никак мне не подходили. Я позавтракал и включил неоднократно проверенные мною музыкальные композиции Энигмы и Тоски.
        Возможно, этот Лёха на самом деле гораздо нормальнее меня. Случаются ситуации, когда и сам себя я начинаю считать не совсем нормальным с душевной точки зрения. Обычно это происходит тогда, когда я что-либо пытаюсь сочинять, фантазирую и вроде как вижу наяву в своём сознании или, будучи во сне или бреду, в своём подсознании что-то необъяснимое, на первый взгляд. Такое со мной случается крайне редко, и значения этому я не придаю. Как правило, в таких случаях самокритичность меня быстро успокаивает, поскольку ни один реально ненормальный человек никогда не признает себя таковым. Значит, я ещё далеко не потерянный для общества человек.
        Самое главное никогда никому всерьёз не говорить своё убеждение о том, что в современном обществе нормальных людей вовсе не существует. «Тараканы» сегодня есть у каждого: в голове, в письке или ещё в каком-нибудь органе. Старики Юнг и Фрейд завидовали бы своим нынешним коллегам или просто были бы рады такому количеству рабочего материала. Для общества же подобные заявления, словно моральный или виртуальный удар ниже пояса, за который можно получить ответный удар, более сильный или даже смертельный. Так уж оно устроилось, что начальники этого общества за красивую ложь тебя хвалят, а за суровую правду наказывают. И всё делают по-хитрому: красиво и без улик. Мне даже нравится их метод. Они просто навязывают менее продвинутому большинству банальный нравственный или безнравственный ярлык о тебе. И если ты такой же, как тупорылое большинство, то обязательно начнёшь бороться и быстро проиграешь этим начальникам. А большинство просто тупо поржёт. Сегодня над тобой, а завтра над кем-то таким же. Каким бы говном тебя не назвали, ты именно им и подохнешь. А если не хочешь этого, то учись молчать и бороться с обществом более продвинутыми методами.
        Хочу сказать вам по секрету, пока существуют «ненормальные» люди, подобные мне, общество не будет потерянным в моих глазах, в моём сознании, и, более того, оно будет продолжать радовать меня, а я его. Никакими продвинутыми методами бороться я пока с ним не собираюсь. Так жить намного веселее и интереснее. И этот маленький рассказ я пишу, чтобы немного порадовать общество и себя. Идея рассказа возникла у меня после непродолжительного вынужденного дневного сна под колыбельную смесь из музыкальных композиций Тоски и Энигмы. Вероятно, что некоторую роль сыграла и длительная утренняя прогулка по городу, и меланхоличный Глеб, и депрессивный Лёха, поэтому все они появились в рассказе.
        Примерно к двенадцати часам я выполнил всё задуманное, лёг на кровать, завёл будильник на три часа дня и крепко обнял свою большую подушку. Я долго не мог заснуть. Видимо из-за Лёхи или Глеба. А может, из-за Тоски и Энигмы, или из-за звонких детских голосов, доносящихся из открытого окна вместе с приятным прохладным ласкающим мою обнажённую спину ветерком. Некоторое время сон был прерывистым: я постоянно просыпался от одной и той же надоедливой мелодии, но мне было лень вставать и отключать музыку. Возможно, на самом деле я даже не просыпался, а просто смещался из одной стадии сна, в которой мне снилась темнота и пустота, в стадию, где мне снилось, что я просыпаюсь от музыки. В любом случае я боялся того, что могу окончательно проснуться, если начну делать резкие движения. И всё-таки в какой-то момент я погрузился в абсолютную тишину и темноту….
        Мой сон был прерван громким стуком в дверь. Я, не раздумывая ни секунды, вскочил и пошёл открывать дверь, хотя никого особо не ждал в гости. На пороге стояли сразу две соседки: одна снизу, другая из комнаты напротив. Они сразу направили свои удивлённые взгляды куда-то вниз. Только в этот момент я понял, что стою перед ними в одних трусах, но меня это ничуть не смутило, т.к. такую картину они (и не только они, и не только такую) видели уже не в первый раз. В очередной раз мне пришла в голову успокаивающая мысль «что естественно, то не безобразно», после чего я вопросительно поглядел на них. Они удивлённо осмотрели меня, моё заспанное состояние и неуверенными голосами заявили, что я слишком громко веду себя: колочу молотком по стенам, по полу, слушаю громко музыку и вообще стою сейчас перед ними в задницу пьяный. Пока я соображал, они пригрозили, что сейчас же пойдут писать на меня заявление в милицию за нарушение правопорядка в позднее время суток. В моей голове мгновенно пронеслось большое количество мыслей. Остановил я весь этот мысленный поток, только когда понял, что работу я проспать никак не мог, и что на улице вовсе не «позднее время». Я постарался им внушить, что я совсем не хулиганю, не веду себя громко, а колотят совсем в другом месте. Они поверили мне с первого раза и даже извинились за то, что разбудили меня, поскольку внушал я им это трёхэтажным громким матом.
        Я оказался прав. За окном в синем небе вовсю плясало солнце. Играла какая-то невыразительная мелодия. Я лёг на кровать и попытался снова уснуть, но солнце ярким красно-жёлтым цветом просвечивало мне веки и ударяло прямо в мозг. Я почему-то вспомнил кадры из детства, когда я просыпался утром и не хотел идти в школу, но поднимающееся солнце также как и сейчас не давало снова засыпать. Кто-то сильно начал колотить за стеной. «Вот оно что», подумал я и с неохотой начал собирать себя в единое целое.
Через мгновение я уже шёл по городу. Депрессивный Лёха, соседки и даже звуки ремонта за стеной оказались где-то в далёком и уже забытом прошлом, потому что они оказались ничем в сравнении с шумом города. Перед глазами также как и утром проплывали те же потные розовомордые злые люди, только теперь их было в разы больше. Кроме того, ожили разом все автомобили, и незамедлительно понеслись куда-то, поднимая туман смога над головами. Днём их количество, несомненно, приближалось к бесконечности.
        Я понял, что от городской пыли, жары и общественной суеты я уже сильно устал и решил уединиться где-нибудь. Место было выбрано просто отличным. Я пришёл на какую-то лужайку, рядом с которой не было машин, а небо над ней было синим. Под задницей у меня быстро оказалась подушка, которая лежала прямо на траве возле хилого деревянного заборчика. Я подумал было, что вокруг очень жарко и душно, но тут же по голубой картине горизонта сверху вниз посыпались капли дождя. Я глянул на небо, и оно моментально затянулось тёмно-серыми тучами так, что от предыдущей картинки в моём сознании остались только слова, которые сейчас я пишу. Оно даже и не затягивалось, а просто кто-то будто бы отредактировал его цвет. Хлынул ливень, но меня он практически не мочил, потому что где-то надо мной могучий тополь держал зелёный зонт из своих могучих веток и листьев. Вопросом, откуда там взялся этот тополь и куда подевался заборчик, я не задавался. Я даже и не видел этот тополь. Я просто знал и верил, что он есть там, пока я туда не оглядываюсь. Любое сомнение могло превратить его обратно в забор, и меня бы сразу накрыло водой, как букашку мощной водопроводной струёй.
        Мне было очень хорошо, и я решил выпить бутылку пива. Идти за ней никуда не пришлось, т.к. оказалось, что она уже была в моей правой руке. Странно, как же я раньше не заметил и не почувствовал её? Я заметил только, как невидимая рука резко открутила крышку с бутылки…. Пока я соображал, кто бы это мог так шутить, несколько глотков пива уже каким-то образом проникли мне в горло и согревали мои внутренности. Я сразу понял, что стало немного прохладно, но меня этот факт не успел побеспокоить, потому что в десяти метрах слева от меня нарисовались два мента. Тополиный зонт не прикрывал их от ливня, поэтому они были немного злы и пытались разбавить свою злость хоть какой-то работой: остановить какой-нибудь автомобиль за превышение скорости или поймать какого-нибудь гражданина с пивом в общественном месте. За то время, что я там до сих пор находился, ни одного автомобиля я не увидел, но как только подумал про общественное место, вокруг вновь стало шумно. Ливень прекратился, и из практически повсеместно голубого неба на серые, уже высохшие формы ментов прилетали редкие отставшие от ливня капли.
        Они стояли на обочине перекрёстка и крутили головами по сторонам от неожиданно появившихся со всех сторон машин. Я понял, что после нескольких таких головокружений они обязательно увидят меня, демонстративно употребляющего пиво. И вообще я выглядел ненормальным дебилом, сидя на спальной подушке возле бетонного забора на оживлённом перекрёстке огромного города с бутылкой пива в одних трусах. Бомжу, наверно, такое простили бы, но я на бомжа совсем не смахивал. Чтобы стать менее заметным, я решил отвернуть от них взгляд и посмотрел в небо. О, чудо!!! В тёмно-голубом небе с редкими серыми пятнами висели шесть или семь разноцветных радуг. В небесной картине наблюдалась дикая асимметрия. Две или три радуги не вызывали никаких вопросов, т.к. по расцветке практически воспроизводили друг на друга и отличались только диаметрами описываемых ими окружностей. Остальные же никак не вписывались в природную картину, будто их дорисовал какой-то непрофессиональный графический дизайнер или вообще не дизайнер, а гопник или неформал. В произвольных местах этих неадекватных радуг плясали какие-то некрасивые, совершенно бесформенные яркие блики света.
         Разглядеть особенности неадекватно нарисованных радуг я не успел, потому что услышал, или боковым зрением увидел, что менты меня приметили, и что-то начали писать, тыча своими удивлённо-радостными взглядами в мою сторону. Я всем своим видом попытался направить их взгляды на небо, чтоб они увидели семирадужное небо, но им было наплевать на это. Видимо они составляли протокол правонарушения, и я подслушал их немного:
Мент №1: - Таааак, что это у нас за улица? Улица восьмое марта (ответил сам себе, оглядевшись в пятидесятый раз).
Мент №2: - Не вижу я, что у него за пиво. Пиши Ягуарчик.
Я не выдержал неправды и попытался вмешаться в составление протокола:
Я (громко издалека): - Да какой это вам Ягуарчик?!!! Пиво это! (марку не сказал, так как сам не знал, но точно был уверен, что там был не Ягуарчик). А что вы такие злые? Глядите, какие радуги на небе! (после некоторой паузы).
Мент №2: - Слушай, да он уже готов. Херню какую-то несёт…. Пиши Ягуар!
        Тут я понял, что спорить бесполезно и надо сваливать от них, пока они отвлечены. Я встал, взял подушку под мышку и без резких движений постарался скрыться у них из виду. Мне уже почти это удалось, но второй мент, не занятый писаниной, заметил, как я поворачиваю за угол бетонного забора и крикнул «Куда….». Дальше я уже не расслышал, потому что сразу рванул от них и моментально оказался у себя дома, на кровати в обнимку с подушкой. Менты догонять меня даже не попытались, и только слегка прохладный ветер, залетающий в открытое окно моей комнаты и опасно ласкающий мою голую спину, дал понять, что ментов уже не будет, и  пробудил меня окончательно. Вот почему сидеть на подушке под тополиным зонтом с бутылкой пива было холодно, подумал я и натянул на себя милое тёплое покрывало. Посмотрев цифры на экране телефона, я рассчитал, что до подъёма оставалось ещё целых полчаса.
         Пространство комнаты заполняла всё та же мелодия, и сразу понял, что за два с половиной часа сна именно она неоднократно пробуждала меня. Как раз это и не смог я себе объяснить до сих пор. Мелодия не отличалась громкостью, либо какими-то резкими звуковыми эффектами от других мелодий. В плейлисте компьютерного приложения, которое её трансформировало из цифры в звук, было около пятидесяти разных песен, и по моим предварительным мысленным расчётам любая из них могла повториться максимум пару раз за всё время моего сна. Ох уж эти математики. Спать уже не хотелось. Из окна доносились детские голоса. Все они были тихие, кроме одного. Какая-то девочка очень настойчиво и не по детски что-то объясняла (кажется мальчику):
- Это всего лишь сон, это всего лишь сказка. Сон это очень хорошо. Плохой сон или хороший  –  не важно. Когда снятся сны – это очень хорошо, мне мама сказала.
         Смотреть фильм про Фредди Крюгера этой девочке будет точно неинтересно, но когда она подрастёт, то узнает, что люди порой делают необъяснимые поступки, будучи в состоянии сна. Причины событий, которые происходят с человеком в его подсознании, можно легко выявить или объяснить без всяких сонников. По крайней мере, специалисты по человеческой душе и многие продвинутые в этом вопросе люди делают это. И я тоже иногда могу. Но я много раз видел и такие сны, которые я с трудом мог потом объяснить. Обычно такие сны посещают меня, когда я засыпаю под музыку или звук телевизора. Вероятно, имеется некоторая связь между музыкой и подсознанием, которая на сегодня мне не понятна, и мне лень копаться в книгах и читать длинные фразы из сложных понятий об этой связи. Просто некоторые труднообъяснимые сны, наиболее интересные из них, я стараюсь записывать. Остальные моментально исчезают из памяти. Несколько раз после забытых снов меня даже посещало ощущение deja vu; их я тоже старался записать. Примерно как в этом рассказе.
/08-09.05.2010/