Ворошиловский стрелок

  Есть такое село. Красный Яр. Мой дедушка Макаров Григорий Афанасьевич жил здесь и бабушка Поля. Любил к ним ездить в гости. Красивые места. По берегам реки Ир собирали черемуху, щедра природа на ягоды земляники, в березовых колках искали грибы.
   
    Вечерами сидим с братиком и дедушку с охоты ожидаем. Знали, без трофеев не вернется. У него берданка одноствольная. Ворошиловским стрелком не зря он себя всегда называл. Воевал и на Гражданской, и на Второй мировой войне. Там не раз приходилось ему смотреть в глаза своей смерти. Все больше в гимнастерке ходил. Орденоносец. Красивый. Статный.
 
   Родился в семье очень бедной. Бабушка, когда о нем рассказывала, то всегда упор делала на невыносимую бедность в их семье. С детства батрачил у зажиточных крестьян в их деревне. Когда пришли в деревню колчаковцы и стали лютовать, то убежал с вилами в руках к партизанам. Оружие добыл в бою, был в конной разведке всю Гражданскую войну. Его любимая песня, конечно, про кавалерию. Помню, однажды ехали с покоса, а он взял и запел:

        - Мы — красная кавалерия, и про нас,

          Былинники речистые ведут рассказ...

  Остановил песню и спросил:

   - Внук! Ты когда - нибудь видел, как плачет лошадь? Нет? А я мне приходилось видеть это в бою много раз... Невозможно смотреть на раненого коня...

  Смотрю, грустным стало его лицо. Какое - то время ехали молча, а потом он снова запел:

        - Буденный, наш братишка, с нами весь народ,

        Приказ: «Голов не вешать и глядеть вперед!»

        Ведь с нами Ворошилов, первый красный офицер...

  Вернувшись с Гражданской войны,  послал сватов к деревенской девчушке Полине, что жила через дорогу. С ней и прожил всю оставшуюся жизнь. Она родила ему троих сыновей и дочку Раю. Маму мою.

  Любил его орденами и медалями играть. Не каждый мальчишка в деревне мог столькими наградами похвастаться. Нацеплю их на майку и хожу по улице туда - сюда. Гусей так пас и уток. В школу приносил несколько раз его награды - пацаны мне завидовали, что имею такого боевого дедушку.

  У него на груди, где сердце - воронка, а там - осколок, что остался от разрыва фашистского снаряда. Врачи не смогли его в госпитале извлечь, побоялись, что сердце заденут. Так и жил. Был оптимистом, несмотря на все жизненные передряги. Умел радоваться жизни. Ни разу не видел его злым или чтобы  ругался с кем - нибудь.

  - Мы, вам, внуки, - говорил он, - все здоровье  отдали, живите теперь счастливо и долго.

     В начале пятидесятых   дедушка переехал в деревню Сладкое. Деревня на берегу озера, которое тоже называлось Сладкое.

  В деревне Сладкое ему доверили заведовать рыбоприемным пунктом. Местные рыбаки ловили на озере карасей и сюда сдавали. Рыба солилась в  деревянных бочках, часть ее рабочие коптили.

   - Эта рыба, Леня, идет и за границу,- говорил он. И тут же добавлял с усмешкой:

   - Буржуям - к пиву.

  Огромных размеров караси нанизывались на острозаточенные палки. Вся эта продукция хранилась в сараях на краю деревни. Здесь всегда роями носились в воздухе огромные, зеленые мухи, как бы с ними ни боролись. 

  Помню,  примостил он на балке, что держала полати, качели. Сяду на них - и давай он меня раскачивать! А я кричу:

   - Дедушка, под Сталина меня! Под Сталина!

   Портрет Сталина на стене висел, рядом с черной тарелкой из картона - радиоприемником. И мне хотелось, чтобы обязательно подлетал я под самый тот портрет. Дедушке нравилось со мной играть, и он очень старался. Хотя осколок давал о себе знать. Трудно было ему, конечно, но вида  не подавал.

  Лишь как устанет, так фронтовой кисет достанет, и идет отдохнуть на завалинку. Кисет у него шелковый, с вышивкой, махоркой набитый. Старую газету на части порвет, а потом не торопясь крутит из нее козью ножку. Думая о чем - то своем, курит, курит, пуская кольца дыма. Курильщиком  был заядлым, у него ноготь большого пальца желтый от никотина

  - Как же на фронте, - оправдывался он, - без цигарки?

   Приедет мой отец с мамой в деревню Сладкое, а местные пацаны мотоцикл, как мухи облепят. Тогда в деревнях мотоциклов - то было: раз, два и обчелся. Отец - добрый: телегу привяжет веревкой к мотоциклу и всех желающих на нее садит. Так по деревне нас и катает с ветерком. Дедушка кричит:

   - А ну - ка, карапузы, запевай песню про красную кавалерию!

 Мы и пели, старались вовсю:

         - Веди ж, Буденный, нас смелее в бой!

           Пусть гром гремит...

  Дедушку это очень забавляло, и он радовались вместе с нами. 

  Март 1953 года. Помню: сидим с пацанами на крыше дома, где снег чистили. Из рупора, что на столбе установлен, музыка траурная.  Слышно, что люди в Москве плачут. Сталин умер. В деревне тогда многие плакали, не скрывая слез. Дедушка тоже.
   
     Свой жизненный путь дедушка завершил в селе Красный Яр