Из серии в поисках своей золотой розы

 
«ИСТОРИЮ СКВОЗЬ СЕБЯ
ПРОЦЕЖИВАЕТ ПОЭТ…»

... Его стихи часто печатались в любимом  мною журнале «Юность», а еще в  «Сельской молодежи». Забегая по дороге на работу в книжный магазин, первым делом спрашивала прижимистых  книгопродавцов Тамару  и Римму о новых поступлениях,  напоминая и клянча придержать что-нибудь  из Евтушенко. Тогда практиковалось издание сборников стихов советских поэтов, среди которых частенько мелькала   и эта звучная фамилия.  Вместе с А. Вознесенским, Б. Ахмадулиной, Р. Рождественским мой любимый поэт Е.Евтушенко на целые десятилетия стал кумиром советской интеллигенции. Он не побоялся встать на защиту  товарищей по писательскому цеху Войновича, Бродского, Солженицына. Он открыто и смело  выступал против ввода советских войск  в Чехословакию,  Венгрию,  Афганистан.
В 19 лет Евгений становится автором   первого поэтического сборника  "Разведчики грядущего". Наиболее известными произведениями  раннего периода стали поэмы "Братская ГЭС", "Под кожей статуи Свободы", сборники стихов "Шоссе энтузиастов", "Интимная лирика". Он  становится лауреатом Государственной премии СССР за поэму "Мама и нейтронная бомба". Снимается в киноленте "Взлет", где играет Циолковского,  становится  режиссером и сценаристом фильма "Детский сад». В это же  золотое для него время - а это начало 80-х годов -  экспонируются его фотоработы. На стихи Евтушенко Д. Шостакович сочиняет вокально-симфоническую поэму "Казнь Степана Разина","13-ю симфонию" ("Бабий Яр").
 Критики того периода  отмечали, что Евгений Евтушенко, «едва ли не самый яркий и  самый читаемый русский поэт 20 века, стал своеобразным поэтическим камертоном времени, отражая настроения и перемены в сознании своего поколения и всего общества».
…И вот однажды кто-то из редакционных сотрудников предложил  поездку в Куйбышев. И не просто пройтись по набережной, полакомиться мороженым, а побывать на творческом вечере-встрече  Евгением Евтушенко.
 Для нас это было настоящим подарком судьбы. Заказали автобус, составили списки желающих проникнуться высокой поэзией, договорились с бабушками по поводу малых ребятишек. Поездка предстояла на весь день.
  И вот уже мелькают за окном поля, перелески, в седой дымке смога показались дома старой Самары. Покружив по улицам, подкатили к окружному Дому офицеров - именно здесь, как гласили афиши на центральной площади областного центра, и должен состояться концерт знаменитого для той поры  поэта-трибуна и демократа Евгения Евтушенко. Так, по крайней мере, нам  тогда представлялся его образ.
 Ждать пришлось больше часа. То ли самолет опаздывал из-за непогодицы, то ли засиделся высокий гость в высоких апартаментах обкома партии… Ко второй версии склонялись,  в основном, горожане, нетерпеливо прохаживающиеся по фойе ОДО, где для нас, провинциалов, все было в новинку, даже это томительное ожидание. Оглядевшись и освоившись, мы начали присматриваться к публике. Интересно, кто больше всех  жаждет встречи с  поэтом, которого и  уважали, и боялись партбонзы, любили  простые люди, а женщины – обожали? Народ собрался самый разный: много молодежи, в основном, студенты, интеллигенция, много журналистов. 
    Но, чу! Где-то у входных дверей что-то зашебуршилось, заволновалось…Легкий шум пронесся  над толпой: «Идет! Идет! Наконец-то!». Особенно  нас позабавило стремительное прохождение  самого Евтушенко и его свиты  от входа до гримерной. Высокий, худощавый, с запавшими глазницами и   скулами, стянутыми  как-то резко к подбородку. На голове его победоносно торчал песцовый малахай с пышным рыжеватым хвостом, который колыхался от быстрого шага и поворотов головы к обступившим его  людям. Больше всего меня поразил не этот, по-женски пышный головной убор, а  усталый взгляд синих глаз и виноватая улыбка, будто говорящая всем, мол, да, припозднился, простите, но упущенное время наверстаю и отработаю по полной программе и даже сверх того.
 Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы привести себя в порядок после долгой дороги (оказывается, прилетел он не из Москвы, а из Тюмени). Его наряд также удивил нас.  Ярко-пестрая, свободного покроя рубаха, чем-то похожая на косоворотку, какую можно увидеть разве только в фильмах на историческую тему. По-мальчишески вихрастый зачес светлых редеющих волос.  И все же, почему-то он показался нам пришельцем из другого мира. Подумалось: скорее всего, по причине придуманного кем-то имиджа  свободного художника. Но Евгений Александрович, словно предугадывая  наше любопытство, сам  сказал  об этом  полушутливо и в полусерьз: «Мой сегодняшний яркий имидж - ответ  голодному унылому детству».
 Слушать его голос и внимать его стихам было для нас великим наслаждением. Он не просто читал, он еще и лицедействовал, комментируя то одно, то другое стихотворение  историями из  своей жизни, о том, какие странно-завораживающие встречи  случались с ним в разных точках мира.
  Во втором отделении Евгений Александрович прочел новый цикл стихов, посвященный промысловикам, геологам, строителям  тюменского нефтяного «клондайка», и мы громче всех аплодировали ему, так как тема эта для нас, жителей Нефтегорска, была более всего понятна и близка. Жалели об одном – ну почему Евтушенко  всего десятью годами раньше не приехал к нашим первопроходцам?! Глядишь, тоже вошли бы в советскую поэзию неповторимым евтушенковским слогом.
 И тогда, а сегодня - особенно, угадывается в его стихах сокрушительная  вера в добро и любовь, в социальную справедливость, в правду, которая должна быть только правдой, а не кривдой. Его негромкий, с глуховатинкой голос зачинает:
Наверно, с течением дней
 я стану еще одней.
Наверно, с течением лет
 пойму, что меня уже нет.
Наверно, с теченьем веков
 забудут, кто был я таков.
Но лишь бы с течением дней
 не жить бы стыдней и стыдней.
 Но лишь бы с течением лет
 двуликим не стать, как валет.
 И лишь бы с теченьем веков
 не знать на могиле плевков.
Откуда такая провидческая сила?  Еще в  начале шестидесятых годов, когда  молодому, но уже популярному поэту едва исполнилось 23 года, он так  определил свое кредо: «Творчество настоящего поэта - не только движущийся, дышащий, звучащий портрет времени, но и автопортрет, написанный так же объемно и экспрессивно".
Он охотно и довольно подробно рассказывал о своем детстве, о том, что родился в Сибири, на станции с романтическим названием Зима, и, конечно, прочел стихотворение, посвященное малой  родине. О родителях говорил  немного: отец был геологом, мать  слыла талантливой певицей. Скромно и даже  скуповато  - о себе, вскользь упомянув о том, что он – лауреат Государственной премии СССР, автор нескольких десятков поэтических сборников. К тому времени у него был издан роман «Ягодные места»,  несколько рассказов, ряд очерково-публицистических книг. Мы тогда и не задумывались о том, что любимые нами песни  «Бежит река, в тумане тает», «Вальс о вальсе», «Хотят ли русские войны» написаны на стихотворные тексты Евтушенко.  А еще были его  острые эпиграммы, шаржи,  пародии, переводы  из поэзии разных народов…
Завершая нашу встречу, Евгений Александрович сделал широкий жест для всех сидящих в зале, пригласив на свою фотовыставку. И хотя она располагалась на другом конце города, под впечатлением  евтушенковской поэзии,  тут же  ринулись на просмотр  его персональной выставки «Невидимые нити». И нисколько об этом не пожалели, ибо все, что было выставлено в огромном зале, нас так же потрясло, как и  его стихи, и сама встреча.
Первое, что бросилось в глаза и особенно запечатлелось,-  автопортреты  Евтушенко и  его американской жены Джоан. В их  лицах светилась какая-то неземная нежность. Столь яркое, не придуманное, а истинное выражение чувств, эмоций, выплеснувшееся  за пределы снимков, нас буквально заворожило! И мы простили поэту заграничное увлечение другой женщиной, ибо воочию убедились, что русский человек умеет любить по-русски, открыто, яростно и нежно!
Нас буквально потрясла евтушенсковская серия снимков об аборигенах   Севера и Сибири. Лица эвенков, чукчей имеют свою экзотическую красоту, но  фотообъектив запечатлел другое - спивающихся представителей малых народов нашей страны. Для нас эта фотолетопись  начинающегося разрушения российской глубинки была  таким откровением, от которого душа готова была плакать и биться от бессилия. И у нас этот пьяный оскал, потухшие глаза, отекшие от беспробудного пьянства лица также уже  маячили на горизонте.
 …Домой мы возвращались поздно вечером. Кто дремал, кто вглядывался в темные силуэты  лесополос и нефтяных качалок, пролетающих мимо нас, как фантомы. Мы молчали, переваривая в умах и сознании все, что услышали, увидели, впитали в себя за этот долгий и памятный день. И  где-то в глубине души звучали и  били набатом строки его стихотворений Полтравиночки», «Непонятным поэтам», «Производители уродств», Неверие в себя необходимо».
…18 июля Евгению Евтушенко исполняется семьдесят семь лет. Он по-прежнему самый популярный русский поэт, способный собрать тысячные залы. Он по-прежнему - боец и трибун, а еще и сценарист, режиссер и драматург, прозаик и публицист, переводчик, общественный деятель. Автор множества стихотворных сборников, которые переведены почти на все языки мира, лауреат многих российских и международных премий, автор уникальной антологии русской поэзии "Строфы века".  Он побывал в 96 странах, говорит на пяти языках.  Он почетный член Американской академии искусств, действительный член Европейской академии искусств и наук. У него  пятеро сыновей, с разницей в годах между старшим Петром и младшим  Дмитрием почти в четверть века. Этот человек вобрал в себя, как мне кажется, все контрасты и все самые лучшие качества русского характера. Он – живая легенда времени «шестидесятников», когда считалось высокой честью называть себя поэтом советской эпохи и не бояться, что тебя осмеют.