Побег

Девочку назвали пышным именем Регина. Так ее все и звали, мама не признавала никаких уменьшительных. Только дедушка Яша, который умер несколько лет назад, иногда называл ее смешно и ласково Ринушка, Ринка, да и то если мама не слышала.

Маленькая, с темно-рыжими косичками и лицом, усыпанным мелкими коричневыми пятнышками, как кукушечье яичко, она была самой младшей во 2 «А» - ей в октябре только исполнилось семь. К тому же она недавно перевелась из другой школы, да еще не с начала учебного года, а с опозданием на полтора месяца (после операции аппендицита) и поэтому в классе чувствовала себя чужой. Там уже сложились свои группки, свои компании, и ни одна ее не принимала. Ее дразнили, дергали за косы и даже били -  за то, что рыжая, что конопатая, что слабее всех, что двоечница…

Так продолжалось до тех пор, пока ее не взяла под защиту смелая и веселая Настя Воронцова. Она была высокая, с прямыми светлыми волосами до плеч, всегда ходила в джинсах (даже на праздники платье не надевала) и занималась каратэ, поэтому с ней побаивались связываться даже мальчишки. И когда она объявила новенькую своей лучшей подругой - Регину тоже трогать перестали.

Они попросили учительницу посадить их вместе, и Татьяна Борисовна разрешила, сказав отличнице Насте:

- Вот, кстати, и подтянешь подругу, поможешь ей нагнать пропущенное. Только чур на уроках не болтать - иначе рассажу.

Но они все равно болтали, потому что перемен, чтобы наговориться, им не хватало. Регина рассказывала Насте про прежнюю школу, про «Измайлово», откуда они сюда переехали, про дедушку Яшу, который умер и осталась только баба Рая, та, что подарила Регине на рождение настоящую Барби. Другой дедушка, Костя, живет с ними, но он не такой добрый, как был Яша. А папа с ними не переехал и теперь приходит к ним в гости. Про маму Регина почему-то вообще не говорила, сказала только, что она  строгая. А Настя успела рассказать и про маму-врача,  и про папу-физика, и про старшую сестру Катю, которая уже учится в институте, про то, как они ездили летом в Прибалтику, про секцию по каратэ и их тренера - замечательного Игоря Андреевича, у которого черный пояс и который каскадер в кино. Она знала множество всяких интересных случаев - из книжек, а может, и сама придумала. Больше всего девочкам нравилось забираться в закуток под лестницей на первом этаже, около буфета, и шепотом пугать друг друга страшными и таинственными историями про привидения, киллеров и похищение детей.

А вот с «подтягиванием» выходило плохо. Настя честно пыталась растолковать Регине решение задачи или объяснить, как подчеркивать состав слова, а та, преданно глядя на нее прозрачными, зелеными, как крыжовник, глазами, обреченно признавалась:

- Все равно не пойму. Дай списать.

Но даже списывала она плохо - грязно и с ошибками.

- Опять дома отлупят, - вздыхала она, увидев в тетради очередную двойку.

-  Как отлупят? - не понимала Настя.

- Как всегда, ремнем. Мама говорит, что детей надо наказывать, чтобы они выросли людьми. Она строгая.

Насте хотелось узнать, кто именно лупит Регину - мама или дедушка, и как лупят - по голой попе или просто так, но она понимала, что такими вопросами оскорбит подругу, и не спрашивала.

Регина очень гордилась дружбой с Настей и больше всего боялась, что вдруг той надоест и она станет ходить с кем-нибудь другим. Настю все уважают. А вот Регине такой подруги больше не найти. Настя - красивая, смелая, добрая, и только она зовет Регину коротеньким, ласковым именем - Ринка. Сама придумала, про дедушку Яшу она не знала.

Однажды, незадолго до зимних каникул, Регина чуть не опоздала на первый урок. Она вбежала в класс уже вместе с учительницей и, не снимая шапки, плюхнулась на свое место.

- Каждан! По-моему, ты не до конца разделась, - сказала Татьяна Борисовна, - приведи себя в порядок.

- Не сниму, - грубо сказала Регина и обеими руками еще глубже натянула шапку на голову.

- Почему? - удивилась учительница.
 
Регина немного подумала и сказала:

- Уши болят.

- Ну-у, если уши… - сдалась Татьяна Борисовна.

Но тут главный классный хулиган Вовка Кикин, сидевший позади Насти, противным  голосом затянул:
 
- Уши болят! Уши болят! У нашего Рыжика ушки болят! - и сорвал с Регининой головы вязаную синюю шапку.

И вместо толстых косичек, которыми Регина так гордилась,  все увидели спутанную копну рыжих колечек. Из-под них беззащитно выглядывали маленькие розовые мочки.

- А косы? - в ужасе спросила Настя.
 
- Мама отрезала, - сказала Регина и всхлипнула.

- Зачем?

- Я утром долго возилась: никак не расчесывались. Мама рассердилась.
 
- Ничего, тебе так даже лучше, - попыталась утешить ее Настя.
 
Но Регина уронила голову на руки и горько, почти в голос расплакалась. Никто не засмеялся, даже Кикин. А Татьяна Борисовна мягко сказала:

- Пойди, Регина, умойся и постарайся успокоиться. А эта прическа тебе действительно идет.

Но на этом Регинины несчастья не кончились. Она умудрилась получить в один день целых четыре двойки: две в тетрадях, одну у доски и еще по рисованию, за то что забыла альбом и краски. После уроков она твердо заявила Насте:

- Домой не пойду. Убьют! Лучше убегу.

- Куда убежишь?

- В лес. Построю домик и буду жить.

- В лесу холодно, замерзнешь насмерть, - предупредила благоразумная Настя. - Надо весны подождать.

- До весны я не дотерплю, - серьезно призналась Регина.

И они стали думать. В лесу холодно. В школе не спрячешься. И еще ведь есть что-то надо.

- Знаешь, - предложила Настя, - идем к моей бабушке, я у нее после школы, пока мама на работе. У нее есть такой маленький чуланчик, темный, для одежды. Туда редко ходят. А я буду носить тебе еду, скажу, что котенку.

Они обрадовались и решили, что выход найден. Трудность была только в одном. Регину встречал из школы дедушка Костя. Вообще во втором классе уже мало кого встречали. Настя, конечно, ходила одна - она самостоятельная. Вернее до перекрестка они шли вместе с Региной и ее дедушкой, им было по дороге, а там, у хлебного ларька, расходились в разные стороны. Но Регина недавно переехала в этот район, и дедушка боялся, что она заблудится. Надо было как-то обхитрить дедушку. Договорились, что Настя будет заговаривать ему зубы, а Регина спрячется за хлебный ларек.

Настя всю дорогу рассказывала дедушке про свою собаку Мильку, а возле ларька остановилась и жалобно попросила  дедушку завязать ей шапку (нарочно в школе не завязала). Тот стал завязывать, а Регина в это время спряталась за ларек.

- Спасибо, дедушка, - вежливо поблагодарила Настя и повернула к своему дому.

- Регина! Регина! - стал звать дедушка. - Где ты?

- А она, кажется, в школу побежала, - обернулась Настя. - Мешок со сменкой забыла (мешок они предусмотрительно засунули в портфель).

- Вот паршивка! - рассердился дедушка и, ворча, поплелся обратно к школе. Насте даже жалко его стало: все-таки старенький, с палочкой.

Регина выскочила из-за ларька, и  они побежали к Настиному дому.

- Ты подождешь на лестнице,  а  я отвлеку бабушку. Впущу тебя и спрячу в  чулан, - инструктировала по дороге Настя. - А потом я тебе поесть принесу.

- А что у вас на обед?

- Не знаю. Наверное, рыба или блинчики.

- Я больше котлеты люблю, - сказала Регина.
 
- А я их терпеть не могу. Но спрошу, может, бабушка для  взрослых готовила, - пообещала Настя.

Регина осталась на третьем этаже, а Настя, прежде чем войти, громко помяукала под дверью.

- Бабушка! Можно я котеночка покормлю? - спросила она, раздеваясь. - Хорошенький такой котеночек на лестнице, рыженький.

- Ладно. Только быстро, - сказала бабушка, наливая молока в пластмассовую баночку из-под маргарина. - А потом мой руки и за стол.

И она повернулась к плите.

Настя открыла дверь на лестницу, быстро выпила молоко из баночки (куда ж его девать?) и подала знак Регине. Та проскользнула в чулан, а Настя понесла пустую баночку на кухню.

- Быстро как съел, - удивилась бабушка. - Голодный, наверное.

- Очень голодный, - подтвердила Настя, - прямо как волк.

Бабушка налила в тарелку супу.

- А что на второе? - спросила Настя.
 
- Блинчики с вареньем, как ты просила.

- А котлет нету?

- Да ты же их в рот не берешь! - изумилась бабушка.

- А сегодня чего-то захотелось, - просительно сказала Настя, заглядывая бабушке в лицо.

- Ну, фарш у меня есть. Могу поджарить, раз тебе в кои-то веки захотелось, - сказала обескураженная бабушка.

После супа она плюхнула Насте на тарелку огромную, еще шипящую коричневую котлету и спросила:

- С картошкой будешь?
- Нет, лучше с капусткой, кислой.

 Пока бабушка возилась, доставая из холодильника банку с квашеной капустой, Настя спрятала котлету в пустой пакет от молока, лежавший на батарее.

- А где ж котлета? - удивилась бабушка, кладя на тарелку капусту.

- Уже съела. Очень вкусно. Спасибо, - поблагодарила Настя.

- Ну, раз вкусно, давай я тебе еще положу. Ешь на здоровье!

И она шлепнула на тарелку другую такую же котлетину. А сама уселась напротив и стала умильно смотреть на внучку, у которой вдруг проснулся аппетит. Бабушка всегда переживала, что Настя плохо кушает, и теперь не могла нарадоваться.

Давясь от отвращения, Настя ковыряла пухлую, сочащуюся жиром, розоватую внутри котлету. Пришлось съесть почти половину, пока бабушка не сжалилась:

- Ну, если сыта, можешь оставить.

- А блинчики? - поинтересовалась Настя. Она не была уверена, что  Регина  наестся одной котлетой.

Бабушка положила ей два блинчика, и Настя тут же сунула один в молочный пакет. Конечно, котлета измажется вареньем, но что поделаешь?

Выпив компот, она спросила:

- А можно я те полкотлеты котеночку отнесу? По-моему, он еще не наелся.

- Можно, только не на тарелке, возьми крышечку. И не вздумай котенка в квартиру тащить. Ты же знаешь, у меня аллергия.

Настя взяла в правую руку крышечку с половинкой котлеты, а левую, с молочным пакетом, спрятала за спину. Она открыла дверь на лестницу, немножко помяукала, потом громко захлопнула ее и понесла пакет в чулан. Но в тот момент, когда она уже протягивала Регине  крышечку с полкотлетой, за спиной у нее вспыхнул свет и раздался насмешливый голос бабушки:

- Хоро-ош котеночек! И вправду, рыженький!

В чулане, на полу, на своей шубе сидела на корточках маленькая рыжая девочка и, закинув голову, испуганно смотрела зелеными глазами вверх, на бабушку.

- Что, обдурить решили старуху? - притворно сердилась бабушка. - Еще и мяукали! А ну марш на кухню.

- Не сердись, баб. Это Регина. Она голодная, - пыталась разжалобить Настя. - Она котлеты любит.

- Так это ты ради подружки котлетой давилась? Похвальное самопожертвование! Давайте, рассказывайте, что стряслось.

Пока Регина быстро и молча поедала суп, котлеты с картошкой и компот, Настя самозабвенно врала, что за Региной сегодня не пришел дедушка, может забыл или заболел.  А дома никого нет, и ключа у Регины нет.

- Надо родителям на работу позвонить, ;предложила бабушка.

- Она телефонов не знает.

- Ну не мог же дед пропасть. Если дома его нет, значит, пошел в школу, просто опоздал. Надо было его дождаться. Он же там с ума сойдет, обыщется внучки. Давай я в школу позвоню.

- Не надо, - пискнула Регина. - Он говорил, в поликлинику пойдет.

Бабушка растерялась.

- Ну хоть кто-нибудь из родственников еще есть? Надо же предупредить, что ты у нас.
 
- Баба Рая есть, только она в «Измайлове».

-  Давай ей звони, она-то телефон матери знает.

Девчонки пошли в комнату и стали набирать номер Настиной квартиры (она жила в том же доме, но в другом подъезде и точно знала, что дома сейчас никого нет).

- Ну что? - пришла за ними следом бабушка.

- Никто не отвечает, дома нет. - И девчонки сунули ей послушать исходящую долгими гудками трубку.

Неизвестно, сколько бы им еще удалось морочить голову бабушке, если бы тут за Настей не пришла мама. Она сегодня работала в первую смену и кончила в три.

Мама сказала, что нужно позвонить в школу: в классном журнале наверняка есть рабочие телефоны родителей, а может быть, и дедушка еще там, если опоздал.

Вот этого девчонкам совсем не хотелось.

- Лучше еще попробовать бабе Рае, может, уже пришла, - робко предложила Регина.
 
Настина мама тут же дозвонилась бабушке Рае и узнала, что дедушка давно вернулся, вызвал с работы родителей, они решили, что Регина сбежала на старую квартиру, в «Измайлово», и уже два часа перезваниваются и не знают, где искать ребенка. Собирались уже заявлять в милицию.

- Не беспокойтесь, она у нас, с ней все в порядке, - сказала Настина мама. - Я сейчас сама отведу ее домой. А вы позвоните, успокойте родителей.

- Скажи, что покормлена, - громким шепотом подсказала бабушка, но мама только отмахнулась.

- Одевайся, Регина, и ты, Настя, тоже, - строго сказала мама. - Пошли.

- Не пойду, - прошептала Регина. - Убьют!

Она прижалась спиной к двери и побледнела так, что, казалось, веснушек на лице стало вдвое больше.

- Не убьют, - сказала мама, но уже другим, помягчевшим  голосом, наверное, ей все-таки было жалко Регину. - А с тобой, Настасья, мы еще поговорим.

Регина сопротивлялась из последних сил. На улице она заявила, что не помнит дорогу, не знает номер дома, только квартиру.

- Не говори глупости. Даже пятилетние дети знают свой адрес, а ты - школьница, - не поверила мама.

- Она еще маленькая, она в шесть лет пошла, - вступилась за подругу Настя. И они только недавно переехали, она еще не привыкла, здесь все дома одинаковые. Она, правда, дорогу не знает, ее дедушка всегда водил.

- Я сказала, Настасья, что с тобой мы еще поговорим, - опять пригрозила мама. И Настя замолкла.

Дом они  нашли, и  как-то очень быстро. Перед дорожкой, ведущей к подъезду, Регина остановилась.

- Дальше не надо, я сама, - прошелестела она. И пошла, сгорбившись под своим ранцем, еле переставляя ноги, как будто ее тащили на веревке.

Мама и Настя с тяжелым чувством смотрели ей вслед.

- Ну не убьют же ее, в самом деле, - опять повторила мама.

Регину не убили. Просто мама дала ей пару затрещин и приказала принести все, что ей подарили на день рождения. Регина принесла, и мама у нее на глазах стала методично ломать игрушку за игрушкой, приговаривая, что своим поведением она не заслужила  никаких подарков. Папа и дедушка, которые до этого тоже кричали и ругались на Регину, замолчали и посматривали на нее с жалостью.

- Она уже поняла. Хватит, - сказал дедушка, как-то странно кривясь. - Я, старый растяпа, сам виноват.

- Прекрати, Людмила, - сказал папа. - Это не метод.

- А твое дело вообще сторона! - закричала мама. - Не ты ребенка воспитываешь, не ты с ним мучаешься каждый день! Убирайся к своей…

Папа выбежал из комнаты, хлопнув дверью, а мама схватила Барби, с хрустом отломала ей ножки и сорвала с головы белый нейлоновый паричок. Регина увидела эту лысую, розовую, в мелких дырочках голову - и не выдержала. Зарыдав, она вцепилась в юбочку куклы и прокричала сквозь слезы, что это не она, это Настя все придумала, это она подговорила ее сбежать и спрятала у себя в чулане.

- Мне никогда не нравилась эта нахальная девица в брюках, - заявила мама. - Я запрещаю тебе с ней общаться и завтра же потребую у учительницы, чтобы вас рассадили.

- Да она не такая плохая девочка, - попробовал заступиться дед. - Ну, озорница, конечно, заговорила мне зубы, но она с Регинкой дружит, защищает ее.

- Молчи, папа! Я знаю, что делаю. Никакой дружбы! - Она опять повернулась к Регине:
- Запрещаю тебе даже разговаривать с этой хулиганкой. Иначе переведу в другую школу.

На следующее утро она, действительно, пришла вместе с Региной в школу, поднялась прямо в класс и, стоя возле учительского стола и крепко держа заплаканную Регину за руку, при всех ребятах громко сказала, что Воронцова плохо влияет на ее дочь: она подбила глупого и доверчивого ребенка убежать из дому и заперла у себя в темном чулане.
 
Настя со своей парты  удивленно посмотрела на Регину, и та, чувствуя себя предательницей, потупилась.

- Я требую, чтобы Воронцову отсадили, - продолжала жестяным голосом Регинина мама. - Я запретила дочери общаться с этой испорченной девочкой и прошу вас за этим проследить.

Татьяна Борисовна нахмурилась и проговорила недовольным голосом:

- Думаю, вы ошибаетесь. Настя Воронцова - хорошая девочка и помогает Регине в учебе. Но раз вы настаиваете, я их рассажу. Остальное от меня не зависит. - И уже по-другому, гораздо мягче, сказала: - Настя! Перейди пока на последнюю парту, мы потом подумаем, с кем тебя посадить.

Глаза у Насти налились слезами, но она не заплакала. Только независимо дернула плечиком и пошла к последней парте.

Регина с отчаянием глядела, как она идет по проходу, - высокая, прямая, в джинсах, с чуть подрагивающими на плечах светлыми волосами - и знала, что вот сейчас, навсегда теряет единственную подругу. И было так плохо, что она даже плакать больше не могла.

Впрочем, через несколько дней девочки опять шептались под лестницей, бегали вместе на переменках, и Татьяна Борисовна ничего не говорила. И даже дедушка Костя, забирая Регину из школы, будто бы не замечал, что Настя идет с ними до перекрестка. Девчонки болтали, смеялись, дурачились. И счастливо вцепившись в Настину руку, Регина понимала, что никакие мамины запреты, сломанные игрушки и даже угрозы перевести в другую школу ничего не значат по сравнению с тем, что рядом есть человек, который зовет ее коротеньким смешным именем - Ринка.