В шепоте листвы

   Неизвестно почему, но ее фамилия вызывала неоднозначное ощущение у всех, кто бы не услышал сию часть наследия. Мисс Нуддлс. И вроде бы типичная и совершенно не примечательная , даже более того, примитивная и настолько британская фамилия, что при переписи Нуддлсов обнаружилось восемь тысяч на несколько миллионов поголовного населения. И это ли не повод для гордости? Но мисс Нуддлс была не горда, держалась в обществе и в одиночестве так, как привыкла. Она не могла объяснить, почему ее так привлекает запах только что положенного асфальта и, с какой целью она пересчитывает дырочки для шнурков на ботинках каждого попадавшегося ей навстречу мужчины. Безусловно, ее внутренний мир был достаточно насыщен, ведь она немало читала, писала, слушала, считала, и это давало ей повод считать себя в меру самобытной. Но ни чтение, ни музыка, ни любое другое занятие, не могло отвлечь ее от попыток, наконец, собрать жизненную мозаику своего пусть и материального, но бесцельно-удручающего пребывания в мире бренных тел. Понурые люди, ведь только такие ей попадались, ничем не могли натолкнуть ее на нужный ход мыслей. Страстно желая и просто уже каждую ночь моля неизвестного и никогда не упоминаемого ею всуе Бога, она жаждала обрести покой и постичь сущность своего существования. Могли бы помочь звезды,но они просто вызывающе и маняще подмигивали ей с необъятного глубоко синего ковра.И ни поездки, хотя она много раз порывалась уехать и даже пару из них все-таки покидала родную сторону, дабы приблизить и подкараулить в закоулках настоящего смысл оболочки тела, которое вмещало душу и рой беспорядочных и ни к чему не ведущих помыслов, ни робкие порывы познакомиться, найти родственную сущность не привели ни к чему, стоящему внимания. И это иногда злило. И это иногда вызывало слезы. Одна. Пусть и в большом доме, и в окружении прислуги, что постоянно баловала ее своим вниманием и опекой, но без обычной поддержки со стороны хоть кого-то из близких. А все почему? Потому что таковых не было. А как ей хотелось увидеть настоящее солнце, не то, что светит через слои легкой городской дымки,а именно золотое, стимулирующее и улыбающееся с обители птиц высокого полета и вспененных облаков. Солнце светило, но светом не заряжало, не принося никакой энергии, в которой так нуждалось ее поношенное, но еще не старое тело.
      Как умерла мисс Нуддлс, не знал никто. Не произносили ни слова по этому поводу и слуги ищущей странницы. Но странствие ее не закончилось. Не дано ей было перейти через мост, что так порой зыбко и хрупко отделяет мир живых от царства духов.Она все также бродила по кварталам, но солнце уже проходило сквозь нее. И не суждено ей было не только постичь живое и значимое, но и успокоиться, получив ответы хоть на некоторые вопросы. Она летала, ходила, но не чувствовала ничего.Только плакала. И иногда ветер помогал ей в грустных куплетах, находя такого же мечущегося товарища, как и он сам. Она не в силах ничего изменить, а мы не в силах не слышать, как во вроде бы совершенно естественном ветре, проскальзывают нотки боли и страдания души. Множества душ, которых жизнь не одарила приютом и лаской. Теперь и всегда лишь листья на деревьях шелестят от легких прикосновений ветра и от заблудившихся в лабиринте мироздания ни в чем неповинных и забывших надежду странников.