Новый год настает? отстает? бежит вперед?

Новый год… Один из самых любимых наших праздников с пушистым белым снегом за окном, запахом елочной хвои, сверканием разноцветных игрушек и мишуры, обязательным фейерверком, подарками, а также с нарядным Дедом Морозом и очаровательной Снегурочкой. Мы долго ждем его, а когда 31 декабря в полночь бьют часы, радуемся наступившему году, надеясь на лучшие времена, и грустим, провожая уходящий.
Новогодние праздники на Руси – это всегда нечто загадочное и необъяснимое. Их то вводят, то отменяют, то отмечают осенью, то – в середине зимы. В двадцатом веке вообще образовалось два Новых Года – Старый и Новый. Ну, как тут не вспомнить ставшую расхожей стихотворную строку «умом Россию не понять»?
А если все-таки попробовать?

Примерно до 10 века Новый год на Руси начинался в дни, близкие к весеннему равноденствию. И, согласитесь, в этом была своя логика. Природа пробуждается от зимнего сна, зарождается новая жизнь, начинается… правильно, новый год. Жестко поделенный на различные периоды исключительно по признаку сельскохозяйственной целесообразности. И праздновали тогда, когда могли оторваться от своих орудий производства без особого ущерба.
Весело праздновали. А в конце 10 века Древняя Русь приняла христианство, византийское летоисчисление и юлианский календарь. Год разделили на 12 месяцев, но названия им дали все-таки связанные с явлениями природы. Мудрые же священнослужители старались новые церковные праздники назначать на привычные людям праздничные дни и сквозь пальцы смотрели на отзвуки язычества в этих праздниках. Святки, например, существуют с незапамятных пор, просто эту веселую неделю православная церковь очень удачно разместила между чисто религиозными торжествами.
И все равно вплоть до конца 14 века летоисчисление вели от сотворения мира, а Новый Год на Руси начинался теперь по православному церковному календарю и праздновался 1 сентября. Это был День Симеона Летопроводца, или Семенов день, как его стали называть позднее. Именно в этот день собирался оброк, подати, вершился личный царский суд. Так было заведено при царе Иване III, и окончательно установилось при его внуке, царе Иване IV.
Народ, для которого этот праздник был не слишком-то веселым, кряхтел, платил оброк и подати, пытался найти справедливости в «царевом суде». А в то же самое время в Успенском и Благовещенском соборах московского Кремля проходили праздничные службы, - крестный ход, чтение Евангелия и Апостола, освящение воды, омовение икон. В церемонии участвовали патриарх и царь, приглашались бояре и воеводы, думные дворяне и дьяки – словом, праздновали те, у кого для этого действительно был повод.
Иностранные послы преподносили различные заморские дары. Чаще всего это были часы, - большая редкость на Руси в те времена. В первый день нового года отличившихся подданных цари жаловали чинами и наградами, деньгами и собольими шубами, золотыми и серебряными кубками, сыпали в толпу мелкие деньги. Богатые люди раздавали по приютам милостыню, или посылали еду, - пироги, калачи, пряники, а также одежду.
А поскольку в отличие от современного Нового Года Семенов день никак не попадал ни в какой пост, то в царских палатах Московского Кремля устраивался праздничный пир, который, по традиции, открывал приготовленный целиком жареный лебедь. На стол, как предписывал «Домострой», подавались также говядина и свинина, утки и куры, стерлядь и лососина. Языки, потроха лебяжьи, цапель, журавлей и уток, а также «заицы сковородные, заицы в репе, заицы рассольные» и другие, не менее вкусные продукты, радовали своим разнообразием приглашенных.
Обязательными блюдами на столе были кутья, взвар, блины, толокно и кисель. Традиционно подавалось большое количество разнообразных пирогов и пирожков, а также блины, оладьи, хворосты, караваи. Среди напитков наиболее популярными были мед, ягодный морс, квас и настоянная на различных травах водка. Без приглашения в гости не ходили, - «незваный гость хуже татарина», гласила русская поговорка.
Так продолжалось двести с лишним лет. А потом началась новая эпоха – эпоха петровских перемен, который действительно «за волосы поволок» Россию к столь любезным его сердцу европейским порядкам. И помимо обривания бород боярам и переодевания их в панталоны и кафтаны, повелел указом от 15 декабря 1699 года:
«Поелику в России считают Новый год по-разному, с сего числа перестать дурить головы людям и считать Новый год повсеместно с первого января. А в знак доброго начинания и веселия поздравить друг друга с Новым годом, желая в делах благополучия и в семье благоденствия. В честь Нового года учинять украшения из елей, детей забавлять, на санках катать с гор. А взрослым людям пьянства и мордобоя не учинять - на то других дней хватает».
С царями, как известно, плохо вздорить. С перекошенными от изумления и недовольства лицами горожане (крестьян сие нововведение практически не коснулось, да они никого и не волновали), стали «учинять украшения из елей», запускать фейерверки и жечь смоляные факелы. Но ведь русский народ – народ особенный, он и царский указ сумел частично проигнорировать. Пьянства и мордобоя в новогодние праздники учинялось, пожалуй, даже поболее, нежели в другие дни. И эта традиция сохранилась в неприкосновенности до настоящего времени.
Летоисчисление петровским же указом стали производить от рождества Христова, «как у всех». Церковники возмутились было, но утешились тем, что календарь Петр оставил все-таки юлианский, а также разрешил писать в документах две даты – от Сотворения мира и от Рождества Христова.
Кстати, современное понятие «католического» и «православного» рождества – вещь совершенно уникальная, поскольку такого разделения попросту не существует. Православная церковь и по сей день продолжает жить по юлианскому календарю (так называемому, старому стилю) и Рождество празднует соответственно 25 декабря, как и все христиане. Только со светским календарем это фатально не совпадает, вот и получается, что в Россию сначала приходит Новый Год, а уж потом рождается Христос.
Хотя само празднование Нового года 1 января было установлено христианской церковью и приурочено к празднику Обрезания Господня – древнему празднику, ведущему свою историю от первых веков христианства. В этот день церковь вспоминала обрезание, совершенное во исполнение Моисеева закона над божественным младенцем на восьмой день после рождения с наречением имени Иисус, то есть Спаситель.
Об этом событии свидетельствуют строки Нового Завета:
«По прошествии восьми дней, когда надлежало обрезать Младенца, дали Ему имя Иисус, нареченное Ангелом прежде зачатия Его во чреве» (Лк. 2:21).
Небольшое пояснение для тех, кто уже окончательно запутался в датах и календарях. Древняя церковь отмечала Рождество по юлианскому календарю, действовавшему тогда на территории всей Римской империи и введенному в 45 году до нашей эры по инициативе императора Юлия Цезаря. Но, как выяснилось, этот календарь неточен, и за 128 лет набегает отставание, равное целым суткам по отношению к точному астрономическому времени.
Чтобы исправить эту погрешность Римский папа Григорий XIII в 1582 году провел реформу календаря. Так что после 4 октября 1582 года сразу наступило 15 октября, потому что к тому времени календарь «запаздывал» на 10 дней. Новый календарь получил название григорианского. По нему живет весь западный мир, включая и Россию (новый стиль у нас был принят ленинским декретом в 1918 г.).
Но Русская православная церковь на новый стиль не перешла, считая, что менять календарь, которым она испокон веков пользовалась, нельзя.
Теперь отставание юлианского календаря от астрономического времени составляет уже 13 дней, так что сторонникам старого стиля Рождество приходится праздновать 7 января по гражданскому календарю.
Никто особенно не ропщет: четыре праздника вместо двух – это ровно в два раза больше веселья. Особенно теперь, когда россиянам устроили десятидневные «новогодние каникулы», а особо изобретательные умудряются «стартовать» 25 декабря («католическое рождество»!) и финишировать 14 января («Старый Новый Год»). Поди-ка плохо!
Важно отметить, что несмотря на реформы Петра I и советские преобразования, православная церковь по сей день сохранила дату 1-ое сентября как начало нового года. Таким образом, и сейчас сохраняется двойная система отсчета года: церковная и официальная гражданская.
Но до революционных вихрей, разрушивших все до основания, было еще очень далеко. А после смерти Петра I, созданные им традиции встречи нового года сохранились и даже претерпели изменения к лучшему. В «женский» 18 век к парадам и фейерверкам, прославляющим военные победы, добавились музыкальные вечера, более красочными стали балы. На придворных маскарадах, все должны были быть в «маскерадных платьях: доминах, венецианах, капуцинах…», ибо главной интригой на маскараде было не быть узнанным. Бал открывал менуэт, этикетный символ 18 века, полонез или «польский» танец. На новогоднем столе, кроме традиционных для России напитков, появились кофе, шоколад, лимонад…
Следует, однако, отметить, что предписания Петра об украшениях домов сохранились к этому времени только в убранстве питейных заведений. Перед Новым годом у ворот кабаков или на их крышах ставились елки, привязанные к колу. Стояли они там до следующего года и были своеобразным «фирменным» знаком питейных заведений. Иногда вместо елок ставили молодые сосенки. Этот обычай продержался в течение очень долгого времени.
А вот когда появилась на Руси первая «домашняя» елка, точно не известно. В мемуарной литературе имеются упоминания о том, что обычай ставить на праздник в парадной зале богато украшенную елку, был ввезен в Россию женой Николая I прусской принцессой. Вполне возможно: принцесса Шарлота, во святом крещении благоверная государыня Александра Федоровна очень любила праздники во всех их видах и наверняка тосковала по детским воспоминаниям о новогодних украшениях и подарках.
По другим свидетельствам, первые рождественские (заметьте, не новогодние, а именно рождественские!) елки появились в домах петербургских немцев, тоже по ностальгическим причинам. В канун праздника Рождества Христова, елки, украшенные фонариками и игрушками, конфетами, фруктами и орехами, ставились только для детей. Подростки получали книги, одежду, серебро. Девушкам дарили букеты, альбомы, шали.
Со временем и дети стали дарить родителям подарки, - вещи собственного изготовления: предметы рукоделия, поделки из дерева и других материалов, рисунки, стихи.
Следом за немцами в русских домах петербургской знати также начали ставить для детей елки. Лесные красавицы украшались восковыми свечами и фонариками, цветами и лентами, орехами, яблоками, конфетами. Первоначально елка стояла один день, затем эти сроки все более удлинялись: два дня, три, до Крещения или до конца святок.
Повсеместно распространилась немецкая традиция только во второй половине 19 века, когда перед Рождеством елки стали продавать на специальных базарах Петербурга и Москвы.  Они засверкали своими огнями не только в великосветских салонах, но и в домах бедных чиновников.
На первых порах нахождение в доме рождественского дерева ограничивалось одним вечером. Накануне Рождества еловое дерево тайно от детей проносили в лучшее помещение дома, в залу или в гостиную, и там устанавливали. К ветвям дерева прикрепляли свечи, на елке развешивали лакомства, украшения, под ней раскладывали подарки, которые, как и саму елку, готовили в строгом секрете. И наконец, перед самым впуском детей в залу на дереве зажигали свечи.
Входить в помещение, где устанавливалась елка, до специального разрешения строжайшим образом запрещалось. Чаще всего на это время детей уводили в какую-либо другую комнату. Поэтому они не могли видеть то, что делалось в доме, но по разным знакам стремились угадать, что происходит: прислушивались, подглядывали в замочную скважину или в дверную щель.
Как вспоминала, например, Анастасия Цветаева, «елку прятали от нас ровно с такой же страстью, с какой мы мечтали ее увидеть».
Когда же наконец все приготовления заканчивались, двери в залу открывали. Этот момент раскрывания, распахивания дверей присутствует во множестве мемуаров, рассказов и стихотворений о празднике елки: он был для детей долгожданным и страстно желанным мигом вступления в «елочное пространство», их соединением с волшебным деревом. Первой реакцией было оцепенение, почти остолбенение.
Представ перед детьми во всей своей красе, разукрашенная «на самый блистательный лад» елка неизменно вызывала изумление, восхищение, восторг. В общем, достаточно послушать, например, песню Елены Камбуровой «Елка», чтобы проникнуться волшебством и очарованием этого момента.
Постепенно на «праздник елки» стали приглашать детей знакомых и родственников. С одной стороны, родителям хотелось продлить праздник и то наслаждение, которое от него получали дети,  а с другой — им хотелось похвалиться перед чужими взрослыми и детьми красотой своего дерева, богатством его убранства, приготовленными подарками, угощением.
На таких праздниках, получивших название «детских елок», помимо младшего поколения всегда присутствовали и взрослые: родители или сопровождавшие детей старшие. Приглашали также детей гувернанток, учителей, прислуги.
Со временем начали устраиваться праздники елки и для взрослых, на которые родители уезжали одни, без детей.
«Первая публичная елка была организована в 1852 году в петербургском Екатерингофском вокзале, возведенном в 1823 году в Екатерингофском загородном саду. Установленная в зале вокзала огромная ель одной стороной... прилегала к стене, а другая была разукрашена лоскутами разноцветной бумаги. Вслед за нею публичные елки начали устраивать в дворянских, офицерских и купеческих собраниях, клубах, театрах и других местах. Москва не отставала от невской столицы: с начала 1850-х годов праздники елки в зале Благородного московского собрания также стали ежегодными».
Елки для взрослых мало чем отличались от традиционных святочных вечеров, балов, маскарадов, получивших распространение еще с XVIII века, а разукрашенное дерево сделалось просто модной и со временем обязательной деталью праздничного убранства залы. В романе «Доктор Живаго» Борис Пастернак пишет:
«С незапамятных времен елки у Свентицких устраивались по такому образцу. В десять, когда разъезжалась детвора, зажигали вторую для молодежи и взрослых и веселились до утра. Только пожилые всю ночь резались в карты в трехстенной помпейской гостиной, которая была продолжением зала... На рассвете ужинали всем обществом... Мимо жаркой дышащей елки, опоясанной в несколько рядов струящимся сиянием, шурша платьями и наступая друг другу на ноги, двигалась черная стена прогуливающихся и разговаривающих, не занятых танцами. Внутри круга бешено вертелись танцующие».
К концу столетия елка уже прочно входит в быт городов России и помещичьих усадеб. Это был период ее расцвета, апофеоз истинно детского праздника, который запоминался на всю жизнь. Только вот привычных нам сейчас Деда Мороза и Снегурочки… не было! Дед Мороз, как старик в шубе, лохматой шапке, с белыми кудрями и седой большой бородой, с елкой в руке, мешком с игрушками за спиной, присутствует только в святочных рассказах – русский вариант европейского Санта-Клауса, не более того.
Кстати, и вступление в новый, 20-й век в России встретили без особого ажиотажа: никто не считал это какой-то мистической датой или преддверием роковых событий. Правда, в Москве, в здании Манежа, с 26 декабря по 7 января 1901 были поставлены огромные картины-диорамы изображающие наиболее значительные события уходящего века, играли три оркестра, вниманию публики была представлена пьеса «Мировое обозрение».
В канун Нового года, в 12 часов ночи, во всех соборах и храмах города совершались молебны. После службы многие горожане продолжали празднование в ресторанах и клубах, на балах или танцевальных вечерах, в Манеже. Не сравнить с ажиотажем и шумихой сто лет спустя, когда мир готовился перешагнуть в новый век и новое тысячелетие.
Увы, рождественским елкам оставалось жить совсем немного времени. Сразу же после Октябрьской революции принимается декрет «О введении в Российской республике западноевропейского календаря». Сразу возникли противоречия с православными праздниками, ведь, изменив даты гражданских, правительство не тронуло церковные праздники, и христиане продолжали жить по юлианскому календарю — получилось, что Рождество праздновалось не до, а после Нового года.
Но это совершенно не смущало большевиков. Даже напротив: им было на руку разрушение основ христианской культуры. И вообще пока было не до праздников: гражданская война, голод и разруха создавали совершенно иные проблемы, решать которые нужно было незамедлительно. Что же до самих праздников, то новая власть собиралась ввести свои, новые, социалистические.
Праздник Рождества Христова было решено преобразовать в «комсомольское Рождество», где ёлке места уже не было. А вскоре, после 1923 года, и вовсе началось изгнание Рождества из России. Практически насовсем, потому что от нанесенного удара этот праздник так по сей день и не оправился и из общенародного превратился в сугубо церковный.
В одном из циркуляров антирождественской кампании, помимо всего прочего, говорилось, что «бытовая обстановка рождественского праздника вредно действует на здоровье и воспитание детей: святочные рассказы с чертовщиной; дым и газ от ёлки; пьяные крики гостей…». Можно подумать, что остальные праздники в России проходили как-то иначе и воздействовали на воспитание детей исключительно положительно.
Вскоре был прекращён выпуск новогодних открыток, остались в прошлом весёлые рождественские и новогодние праздники и гуляния. Новогодний праздник вместе с ёлочкой, следуя классическим правилам конспирации, ушёл в подполье. Населению Советской России предлагалось лишь упорно трудиться, а если и праздновать, то только новые даты:
22 января — день памяти Ленина;
12 марта — низвержение самодержавия (до 1940г.);
1 и 2 мая — Дни Интернационала;
7 и 8 ноября — Дни Пролетарской революции;
5 декабря — День конституции (с 1940г.)
Таким праздникам, как Новый год или Рождество не было места в этой системе.
Ёлке была объявлена беспощадная война. При этом её почему-то обозвали «поповской», хотя до революции именно церковь боролась с ёлкой как с отголоском языческих обрядов.
Но через шесть лет произошло то, что можно считать чудом: Сталин лично дал указание вернуть народу Новый Год. В смысле праздник.
В декабре 1934 г. главная газета страны «Правда» напечатала статью секретаря ЦК ВКП(б) Павла Постышева «Давайте организуем к Новому году детям хорошую ёлку!»
В статье говорилось:
«В дореволюционное время буржуазия и чиновники буржуазии всегда устраивали на Новый год своим детям ёлку. Дети рабочих с завистью через окно посматривали на сверкающую огнями ёлку и веселящихся вокруг неё детей богатеев. Почему у нас многие детские дома, ясли, детские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия детишек трудящихся Советской страны? Какие-то, не иначе как «левые» загибщики ославили это детское развлечение как буржуазную затею. Следует этому неправильному осуждению ёлки положить конец».
Хотя на подготовку праздника оставалось всего три дня, рекомендации «Правды» были исполнены молниеносно, и в назначенный срок ёлки были везде! Уже 30 декабря ёлками торговали почти все рынки Москвы, артели же и кооператоры предлагали «специальные ёлочные наборы, фигурные пряники и марципанные фигуры». Но все это – под жестким партийным контролем! Венчать елку должна была исключительно пятиконечная красная звезда, игрушки – соответствовать политическому моменту: вместо безыдейных шариков и тому подобной ерунды вешали фигурки тракторов, комбайнов и тому подобное.
Тогда же появилась и была официально утверждена «главная» новогодняя песенка «В лесу родилась елочка». Почему-то выбрали именно ее, хотя стихи были написаны учительницей Раисой Кудашёвой в 1903 году, а на музыку положено композитором-любителем Леонидом Бекманом два года спустя. Естественно, никто тогда соблюдением авторских прав не озабочивался, и песенка стала действительно народной. Только слово «мужичок» в первоначальном варианте заменили на слово «старичок», чтобы было совсем уж гладенько. Какие могли быть мужики в СССР 30-х годов?
Но Рождество так и осталось под негласным запретом и рождественские праздники окончательно превратились в новогодние.
Что же мы получили к сегодняшнему дню? Подведем предварительные итоги.
В конце года мы лихорадочно и неразборчиво начинаем праздновать все подряд: католическое рождество, о котором уже упоминалось, Новый год, святки, сочельник, с трудом доползаем (некоторым это не удается) до нашего православного рождества, совершенно забыв, что шесть недель перед этим праздником – это время достаточно строгого Филипповского поста, который обычно начинается в последних числах ноября.
Но этого мало. Теперь все знают о существовании самых разнообразных восточных календарей и празднуют не просто Новый год, а Год Синей Рыбы или Год Оранжевого попугая. Опять же невелика беда, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось,  да вот только все это совершено не к месту, поскольку китайцы, например, отмечают свой Новый год во второе новолуние после даты зимнего солнцестояния. В Китае это праздник Весны! 
В обычную теперь уже январскую слякоть мы вспоминаем крещенские и рождественские морозы, вместо праздника Водосвятия или Иордани устраиваем массовые заплывы «моржей» и при этом искренне считаем, что блюдем святые традиции далеких предков.
Нет, русские все-таки – великая нация. Устроить себе фактически самые длинные праздники в мире, смешав в них все, что только возможно, и совершенно не понимать смысла происходящего. Просто у нас Новый Год. И Старый Новый Год. И два рождества с крещенским вечерком то ли после них, то ли посередине.
Ну и ладно. Главное, что весело и все довольны.
С Праздником вас, дорогие россияне.
P.S.  Чуть не забыла. Мы еще единственная страна в мире, где наступление Нового Года отмечается исполнением национальным гимном и явлением Главного Лица Государства народу.
А вы говорите – бессмыслица.


ЭТО ИНТЕРЕСНО

Начало празднования нового года следует искать в глубокой древности. Все языческие народы, ознаменовывали его разными богослужебными обрядами, торжественными приношениями и забавами. Египтяне праздновали воскрешение Озириса или новый год. В Древнем Египте Новый Год праздновался в середине осени во время разлива реки Нил. Разлив Нила был связан с плодородием земли. Только после разлива это величайшей реки безжизненная пустыня превращалась в цветущий сад. В канун Новый Года египтяне ставили статуи своих богов в лодку и пускали по течению. Лодка плавала по Нилу месяц, сопровождаемая пением, танцами и весельем жителей. Затем богов возвращали обратно в храмы.
В Древнем Вавилоне Новый год встречали весной. На время праздника царь покидал город. В его отсутствие народ гулял и веселился. Спустя несколько дней царь и его свита торжественно возвращались в город, а горожане возвращались к работе.
В далеком прошлом персы на Новый Год дарили друг другу яйца. Это символизировало продолжение рода.
Греки, любившие веселость и удовольствия, переряжались и бегали толпами по домам, где их угощали, и все веселились. Женщины, более изобретательные в удовольствиях, наряжались в мужские платья, или, собравшись на вечера званые, занимались гаданием и пением песен.
В Древнем Риме Новый Год праздновали в начале марта до тех пор, пока Юлий Цезарь не ввел новый календарь (сейчас его называют юлианским). После этого первым днем Нового Года стали считать первый день января. Свое название январь получил в честь римского бога двуликого Януса. Одно лицо Януса было обращено назад к прошлому году, другое - вперед к Новому Году.
В новогодний праздник римляне украшали дома и дарили друг другу подарки и монеты с изображением двуликого Януса. Празднования продолжались несколько дней. В это время рабы и их хозяева ели, пили и веселились вместе. Римляне преподносили подарки своему императору. Начинание было добровольным, но со временем стало обязательным. Императоры требовали богатых подношений к Новому Году.
По принесении жертв, все придавались забавам: пировали, танцевали и бегали переряженные в масках по улицам, за полночь. В эти дни считалось бесстыдным вести между собою раздоры; все должны были примириться и прекратить все тяжбы. Обычай поздравлять в новый год перешел отсюда в Европу, и ныне он в числе праздничных дней.
Кельты, жители Галлии, встречали Новый Год в конце октября. Традиционно кельты украшали свои дома омелой, чтобы изгнать призраков. Считалось, что именно в Новый Год духи умерших возвращаются на землю. Кельты унаследовали некоторые римские традиции, в том числе требование новогодних подношений от подданных. На Новый Год, обычно, дарили украшения и золото. В Новый Год мужья давали женам деньги на булавки и другие безделушки.
Как праздновался новый год в языческой древней Руси один из неразрешенных и спорных вопросов в исторической науке. Не найдено утвердительного ответа с какого времени начинался отсчет года.