Легенда о голом туристе

ЛЕГЕНДА О ГОЛОМ ТУРИСТЕ
( Из дневника путешествий)

     Легенда может родиться от удачного рассказа выдуманных или действительных событий, который хорошо вписывается в местные традиции или природные условия. Верить или не верить в неё – дело сугубо личное и, в принципе, самой легенде это безразлично, т.к. она уже существует и здравствует.
     Я относился к легендам, как к обычным сказкам – с добрым скептицизмом, пока сам не оказался свидетелем и, более того, участником действий, рассказанных в ней.
Мне нравится путешествовать. Подозреваю даже, что в моём решении иммигрировать в из России в далёкую и загадочную Латинскую Америку, кроме имевшихся тогда экономических и прочих проблем, некоторую долю сыграла и внутренняя тяга к неизвестному. То есть, простое человеческое любопытство, подогреваемое очень типичным для большинства иммигрантов авантюрным складом характера.
     После очень трудных первых лет иммиграции в Аргентине нам удалось-таки немного подняться экономически и начать жить, приближаясь постепенно к среднему уровню аргентинского достатка, т.е. построили хороший просторный дом, купили машину, стали ходить в рестораны, покупать хорошую мебель, дети проучились в университетах и т.д.. Уровень знания языка уже позволял свободные контакты с местным населением и мы не боялись в период отпусков путешествовать на машине как по провинциям, так и по соседним странам - Уругваю, Бразилии, Парагваю.
     Свой очередной отпуск я с женой решили посвятить поездке в Чили. Интересно было посмотреть не столько страну, сколько побережье Тихого океана, а заодно и живописную аргентинскую провинцию Мендоса, горы Анды, через вершины которых проходит дорога в Чили.
Надо сказать, что мы путешествуем российским манером, т.е. возим в машине всё необходимое, чтобы остановиться, отдохнуть или переночевать на природе. С одной стороны, это очень экономично. За одну ночь, проведенную не в отеле, мы экономим деньги, на которые можно купить хорошую палатку. С другой стороны, это экзотично. В принципе, в этом и заключается настоящий туризм – быть поближе к природе.
     Мы всегда выезжаем рано утром. Важно за световой день проехать памры. Ближе к горам не так жарко для ночлега, встречаются горные ручьи, да и глаз радуется ландшафту после нудного равнинного однообразия.
     В первую ночь мы остановились в 20 километрах от города Сан Рафаель, в красивом ущелье на берегу шумной прозрачной горной речки. Нас предупредили, что на подъездах к городу будет много известных винодельческих предприятий, бодег, которые с удовольствием встречают туристов и предлагают свои вина на пробу. Посещение бодег Мендосы тоже входило в планы нашего путешествия.
     Чтобы максимально почувствовать вкус вина нужно быть хорошо отдохнувшим и иметь хорошее настроение. Горный воздух способствовал этому и я проснулся, когда палатка осветилась солнцем. Жена уже готовила завтрак на примусе и любовалась местным пейзажем.
Была середина апреля, по календарным понятиям – разгар осени, но горы ещё хранили летнее тепло и воздух, смешиваясь со свежестью пенящейся горной реки, был нежен. Небо было синее-синее, без единого облачка. Аргентинское бабье лето – «веран;то де мух;рес».
- Доброе утро, соня.- приветствовала меня жена, когда моя голова показалась из палатки. - Пора завтракать.
- Буэнос диас, керида! – ответил я по-испански и направился к речке. Хотелось умыться прохладной водой, но она оказалась совсем не холодной, и я, сняв единственное, что на мне оставалось после сна в спальном мешке, опустился в воду на сколько позволяла глубина и течение. Глубина была не больше, чем по пояс, однако сильное течение и неизвестное каменистое дно немного пугали, и водная процедура закончилась быстро.
- Может и ты окунёшься? – предложил я жене, когда растёрся полотенцем и почувствовал, как кожа начала впитывать в себя горный кислород.
- Да ты что. Как ты – я не могу, а купальник нужно искать по сумкам.
- Напрасно, много потеряешь.
- Своего ничего не потеряю. Мне и воздуха этого достаточно. А ты одевайся, а то, глядишь, сам что-нибудь потеряешь.
- Ну если чего и потеряю, то ты найдешь быстро. Поэтому и не беспокоюсь.
Мы позавтракали и тронулись в путь.
     Бодег на пути действительно было много. Мы заехали в более известные и, купив несколько бутылок хорошего вина, направились в сторону чилийской границы.
     Опыт ночевки в палатке у нас уже имелся и мы планировали, не доезжая полсотни километров до Чили, к вечеру переночевать где-нибудь в горах, чтобы со свежими силами начинать путешествие по неизвестной нам стране.
     Часа в четыре дня мы остановились в придорожной закусочной, чтобы поесть, купить воды, а заодно и спросить у шоферов грузовиков, курсирующих по этой трассе, об условиях дороги и пересечения границы. Я специально подсел за столик, где расположились двое водителей. Они уже поели и сидели отдыхали.
Мы поздоровались и попросили разрешения присесть рядом с ними. Наше произношение испанского языка очень сильно отличается от того, как говорят местные, даже когда произносим «si», что означает «да», аргентинцы уже чувствуют акцент, не говоря уже о более сложной речи, чем «да и нет». Акцент и общий наш вид привлекает внимание аргентинцев и мы им любопытны. Особенно в провинциях, удаленных от столицы. Они с удовольствием идут на контакт и при этом всегда предполагается радушие. Первым их вопросом, почти как всегда в таких случаях, был: «Вы немцы?». Как-будто в Аргентине нет других иностранных национальностей.
- Нет, мы русские. – ответил я, уже зная, что за этим последует большое удивление и детская радость контакта с чем-то экзотическим. – А вы? – в свою очередь спросил я.
Водители оказались чилийцами и очень разговорчивыми, причём особенно не распространялись о своей стране, а больше спрашивали о России. Им очень хотелось убедиться в том, что на нашей родине действительно так всё хорошо, как об этом пишут в латиноамериканских газетах. И очень сожалели, что распался Советский Союз. Мы посочувствовали им по поводу развала социалистического лагеря и не стали углубляться в детали современной истории. Нас интересовало другое, в частности, где лучше остановиться  на побережье Чили, какие сложности при прохождении границы и есть ли вблизи границы места, где можно было было бы остановиться с палаткой на ночь. Они с удовольствием рассказали о красотах побережья Тихого океана, посоветовали в каком городе лучше остановиться, предупредили, чтобы через чилийскую границу не перевозили сырых продуктов питания - только консервированные и проваренные. По незнанию этих положений у нас имелся в запасе дорожный съестной набор. Нам посоветовали всё это съесть перед границей. Ну, что ж, решили мы, придется устроить на ночь праздник животам, дабы не пропадать добру.
     Когда начался разговор о возможности заночевать в палатке перед границей, водители с усмешкой переглянулись между собой и хотели отсоветовать нам эту затею, объясняя тем, что в горах одни камни, ветер, нет растительности, к тому же, уже прохладное время, тем более на высоте. Лучше вернуться назад, в город Успажата, и там заночевать. Следующий отель только в Чили, за перевалом. Мы объяснили, что климатические условия нас особенно не пугают, а назад мы не привыкли двигаться. Только вперёд. Ваше право, согласились они с нашим упрямством, но имейте в виду, что в этих горах ночами бродит приведение и беспокоит остановившихся водителей. Мы скептически рассмеялись, но решили расспросить подробней об этой легенде. Так это не легенда, в свою очередь засмеялись водители.
Лет двадцать назад, начали они рассказ, проезжал в этих местах один турист на стареньком «Фиате 600». Вы уведите останки этого автомобиля километрах в 50 от границы. Дело близилось к ночи, а идти на перевал по темноте опасно, ну и решил он заночевать в палатке, которую, как и вы, возил в машине. Нашел небольшую, более-менее ровную площадку на камнях, недалеко от дороги, поставил палатку, закрепив её верёвками за камни, разделся и залез в спальный мешок спать, положив предварительно всю свою одежду с документами и деньгами под мешок, чтобы было мягче.
     Под утро, когда ещё не рассвело, видимо, приспичило ему, и он вылез из палатки в одних трусах справить свои дела. Уселся, чтобы его не осветило фарами с дороги, и только хотел предаться физиологическим отправлениям, как налетел сильный порыв ветра. В горах это нормальное явление. Палатку вместе с вещами сдёрнуло и понесло как парус в сторону трассы. А за противоположной обочиной дороги, как и везде в горах находится обрыв, и в этом месте даже не обрыв – глубокая пропасть. Рванулся турист, что было сил, с насиженного места, упал, зацепившись за трусы, и побежал за палаткой. Палатку всё ближе и ближе сносило к дороге, но бедняга ещё не терял надежды поймать её. Порыв ветра чуть ослабел и палатка почти уже распласталась по краю шоссе, давая надежду, как новый порыв поднял её и стремительно понёс в сторону пропасти. То ли в отчаянии, то ли просто не заметил обрыва, но в стремительном прыжке он из последних сил рванулся к палатке и...  полетел камнем в тёмную бездну.
     Когда он голый выбегал на дорогу его увидел водитель проезжающего грузовика и сообщил на ближайший таможенный пограничный пост.
     Говорят, палатку с документами и одеждой нашли, а вот самого туриста так и не обнаружили. Как сквозь землю провалился.
     После случившегося странные вещи стали отмечать в этих местах. То вдруг как-будто кто-то хочет открыть дверь в автомобиле, водитель которого расположился на ночлег, то в безветрии начинает так раскачать палатки туристов, что становится страшно. Кто-то слышит ночами жуткие вопли, а некоторые даже видели бегущего по горам голого мужчину. Видимо, великое отчаяние этого бедняги и такая же великая надежда одновременно, что он всё-таки догонит свою палатку, не позволяют ему уйти в мир иной. А может и от того, что тело его до сих пор не погребено и душа мается, не может успокоиться. Кто знает.... закончили рассказ водители.
     Мы поблагодарили чилийцев и тронулись в путь.
Сложная горная дорога заставила нас скоро забыть о рассказе, к тому же нужно было успевать рассматривать изумительные пейзажи Мендосы. Мы двигались в сторону перевала, постепенно и почти незаметно поднимаясь всё выше и выше. Стала пропадать растительность и перед глазами проплывали то зелёные, то черные, то розовые горы. Вдалеке начали появляться вершины, покрытые вечными снегами. Дорога шла вдоль широченного и очень глубокого речного русла, в котором воды осталось на один тощий ручеёк. Берега реки были абсолютно отвесны, как-будто обрезаны строго по вертикали до самого дна и напоминали больше гигантское искусственное русло, нежели природное творение. Очень трудно представить эту реку полноводной. Слишком уж огромное количество воды потребуется для её заполнения.
     Чем ближе мы продвигались к перевалу, тем ;же становилось русло, но вместе с тем глубже, и уже была обычной пропастью. Да и горы сдвигались тесней. Дорога всё больше извивалась и всё меньше свободного пространства оставалось вдоль неё.
     Мы начали подыскивать удобное место для стоянки, но чем дальше продвигались, тем менее удобными казались предполагаемые места. Солнце уже начало заходить за горы, когда я увидел нечто подобное аварийному заезду и свернул на него, оставляя трассу слева. Аварийный заезд немного петлял и, когда мы въехали в него, оказался заброшенной камнедобывающей площадкой для дорожных строителей. Кругом были каменные отвалы с постоянно осыпающимися под ветром мелкими камнями.
     Площадка была относительно ровной и мы нашли более плоское место почти у скального выступа. Здесь практически не было ветра.
Обязанности в дороге у нас давно определены, и я начал устанавливать палатку, а жена готовить ужин и заодно завтрак, чтобы утром меньше времени тратить на сборы.
Палатка наша имела жесткий, но гибкий каркас и по форме немного напоминала дирижабль с плоским дном, которое достаточно было приколоть к земле металлическими колышками. Однако, каменная поверхность места стоянки не позволяла вбить колышки ни на сантиметр. Пришлось подыскивать большие камни и подвязываться к ним.
     Уже темнело и мы закончили разбивку нашего стойбища уже в полной темноте. Ужин с обильной едой был готов. Я достал бутылочку купленного вина, открыл его и ужин начался. Нужно было уничтожить все продукты, дабы не оставлять их на таможне.
Мы сидели за импровизированным каменным столом, горел туристический фонарь, свет которого старалась поглотить таинственная глухая темнота. Совсем рядом под нами иногда проносились шумные грузовики, но фары их не попадал к нам, а лишь немного освещали противоположную от русла реки гору. Мы ели, запивали еду хорошим вином и говорили о том, что иногда для уюта достаточно хорошего настроения. Действительно, нам было хорошо под этим звёздным небом среди черных каменных гор.
     В палатку мы залезли с трудом. Как мне показалось - от переедания. Я с одышкой разделся, снял брюки, положил их под голову и в футболке и трусах влез в спальный мешок. Дистанционное управление от машины вместе с документами положил, как всегда, во внутренний кармашек палатки.
     Жена заснула быстро, а мне что-то не хватало, чтобы с полной силой зевнуть и затем провалиться в сон. Поглотав напрасно воздух, я решил выйти наружу, чтобы отдышаться, назеваться как следует, а уже затем снова попытаться заснуть.
Для равнинного жителя, тем более городского, ночное небо в горах не просто потрясающее зрелище, но и откровение человеку о его приобщенности к великому творению необъятной Вселенной. Немигающие звёзды созерцаются с особым эффектом и видно, что каждая из них прочно закреплена в своём пространстве и удерживается в нём непостижимой силой. Стереоскопичность наблюдения невольно заставляет ощущать себя очень причастным к бесконечности. Глядя на такое небо, не думается о смерти. Слишком велико ощущение Вечности.
     Мои размышления нарушил звук осыпающихся по склону камней. Наверное какое-то животное пробежало, подумал я и, вдруг, вспомнил рассказ водителей о туристе. Тут же подул ветер и я поспешил в палатку. Забравшись в спальный мешок, невольно стал прислушиваться к звукам. Ветер усиливался, и всё чаще срывал со склонов мелкие камешки, они скатывались, увлекая за собой другие, всё больше заставляя меня настораживаться. Нужно было спать. Завтра снова дорога уже по другой стране и необходимо выспаться. Однако, во мне проснулся сторож и заставлял чутко прислушиваться к окружающему. Я крепко зажмурил глаза, стараясь отключиться от наплывающей фантазии, но всё более усиливающийся ветер мешал мне. От ветра палатку начало раскачивать всё больше и больше. Вдруг где-то совсем рядом что-то жутко и протяжно завыло. Я съёжился и с головой залез в мешок. Стараясь не фантазировать и отгоняя нарождающийся страх, всё-таки вынул руку из мешка, чтобы нащупать топор, который для безопасности всегда кладу в палатку. Топора не было на месте.
     Шум осыпающихся камней всё больше казался похожим на чьи-то редкие шаги. Сердце моё стало колотиться чаще и я слышал его глухо шипящие удары в своих ушах. Шаги становились чётче и вот уже слышу, как кто-то подошел к нашей машине и  старается открыть дверь. Я сунул руку в карман палатки, чтобы включить звуковую сигнализацию, но пульта не было.
- Кто там?! - Громко крикнул я.
    Звуки возле машины прекратились и шаги направились к палатке. Сердце моё замерло, как-бы набирая силы для сильного удара. Чья-та тень легла на палатку и стала её раскачивать, чтобы оторвать от камней. Я в страхе закричал и вдруг почувствовал удар в спину.
- Ты что кричишь? – толкая меня в спину, спрашивала жена.
Сердце моё бешено колотилось, но я с огромной радостью понял, что мне приснился кошмар.
- Уфф-ф. – с облегчением выдохнул я. – Спасибо, что разбудила. Думал, конец пришел.
- Не надо было так наедаться на ночь. На, попей воды. – Жена протянула мне бутылку.
     Я сделал несколько глотков и весь осадок от кошмара как-будто смыло.
Шел уже седьмой час утра, но на рассвет ещё и не было намёка. Спать не хотелось. Нащупав топор и дистанционное управление на своих местах, я, на сколько мог, расслабился в мешке и мысленно начал проходить трассу, предстоящую на этот день.
     Между тем, ветер действительно разгулялся и палатку нешуточно трепало. Хорошо, что с вечера мы вскипятили воду и заварили в термосе чай. Не нужно было разжигать примус.
Начало светать. Жена вылезла из палатки первой и решила приготовить бутерброды прямо в машине. Я ждал команды и, когда всё было готово, выскочил в футболке и трусах и прыгнул на переднее водительское сиденье.
- Хоть бы умылся перед завтраком. – заметила мне жена, протягивая кружку с душистым чаем..
- На первой заправке умоюсь и побреюсь. – ответил я и только потянулся за чаем и бутербродом, как боковым зрением заметил, что палатку нашу, освобождённую от моего тела и облегченную тем самым, сорвало ветром и она уже развивается как флаг на единственной завязке, зацепленной за камень.
     Меня как молнией прошибло – да в палатке все документы, кредитная карточка, деньги, т.е. всё, что находилось в моих брюках, к тому же и ключ зажигания в боковом палаточном кармане.
     Я мигом вернул пока еще ничего не понимающей жене кружку, расплескав себе на трусы горячий чай, и ринулся к палатке. В один прыжок достиг завязки и уже почти схватил её, как она выскользнула из руки и понеслась кувыркаясь по ветру в сторону дороги. Я вновь рванул изо всех сил, как полагается бегуну на суперкороткую дистанцию, но скорость ветра была быстрей моего бега и я это ощутил очень быстро, к тому же – не хватало воздуха. К счастью, палатка чудом зацепилась на небольшом повороте немного извилистого дорожки, по которой мы въезжали на ночлег и у меня появилась надежда. Бегу и думаю: главное - не упасть. Если не упаду догоню. Однако, в метре от меня её снова сорвал ветер. Впереди был последний изгиб и выход на главную дорогу. Всё, думаю, конец. Сейчас дорога, если выскочит машина, то конец и мне вместе с палаткой. Перспектива оставаться на этой земле в намоченных чаем трусах меня совершенно не удовлетворяла и я решил рвать до конца. Рвать - это круто сказано. Ноги уже не двигались так, как их посылал мой мозг, а с трудом переставлялись как двухпудовые гимнастические гири каждая, сердце вырывалось из груди и глаза застилал туман. А вот и она - финишная прямая – дорога, а за ней, как финишная ленточка, пропасть. Кто вперёд – я или палатка? Мысль моя летела к цели, а ноги и почти бездыханное тело уже просто тащились за ней. На дорогу я не смотрел, мой затуманенный взор был устремлён на палатку. Я плохо видел её, но видно было, что она притормозила на противоположной очень узкой обочине, и я уже не схватил, а просто упал на неё почти полностью обессиленный. Победа!
     Только потом я понял, что победу мне принёс молодой человек, оказавшийся водителем грузовика. Он заметил сначала палатку, а затем и меня в трусах с протянутыми руками, едва бегущего. Быстро выскочил из кабины и успел перехватить нашу летающую палатку у самого обрыва.
     Когда я немного отдышался, подбежала  запыхавшаяся, но радостная жена. Мы были несказанно довольны и благодарны водителю за спасение. Он только улыбался, смотря иногда на мои намоченные трусы и на прощание сказал:
- А я подумал вначале, что это приведение и испугался, но вовремя сообразил.
Мы рассмеялись, причем, жена – сквозь радостные слёзы, и попрощались.
     К границе машину вела жена. Я ещё не мог отдышаться – высота почти 3500 метров над уровнем моря. Нехватка кислорода. А я-то думал, что уже возраст подкрадывается. Всё-таки почти шестьдесят.
     Машина ехала на приличной скорости. Ровно, но мощно урчал мотор. Я смотрел вперёд, откинувшись на подголовник, и, вдруг, мне показалось, что мы проскочили останки старого заброшенного «Фиат 600». Значит, до границы осталось совсем немного. Сегодня, даст Бог, будем на берегу Тихого океана.

                Буэнос-Айрес. Июль 2009 год.