Сукины дети или как кошка с собакой

Жила была Дуська.
Рыжая, веселая и добродушная. Ласковая, стройная и красивая. Шустрая и…. породистая, хоть и,«на третьем киселе».А звали так за доверчивость и отзывчивость.

Как у нас обычно таких зовут?
Конечно Дунька или Дуська!
Мол, будь хитрей и загадочней.

Видно, в её «родословной поучаствовала» и хорошая порода тоже, так как «стать и масть» у Дуськи были вполне замечательные: красивый рыже-палевый окрас, узкая мордочка с белоснежными зубками, острые и встающие приветственно, торчком, ушки с кисточками, и задорно - кверху колечком, хвост.
Всегда приветливо встретит своего, «улыбнётся во все зубы», и проводит до места.
А встретив или проводив начинает беситься «в полный рост», благо - никто не мешает, да и закрытая территория позволяет. 

Дуська никогда не обижалась на невнимание к себе: всегда и всех прощала, как и свойственно любой собаке.
Но - не любому человеку, надо честно признаться. Духу у нас не хватает на это,… терпения, да и «гордынюшка руки вперед вытянула» пальцы растопырив..

А Дуська, даже если и забудет кто-нибудь, принести чего-нибудь вкусненького, или потрепать за ушком, всё равно выскажет ему свое почтение, причем без раболепства – вот что приятно!
Даже если и не обратят внимания на её приветливость и благодушие, вечно куда-то спешащие и всегда озабоченные, равнодушно и тускло глядящие себе под ноги хозяева молчаливых и вонючих железных коней, все равно - кинется Дуська приветливо под ноги, едва почувствует на себе взгляд.
Кинется, но не мешая идущему при этом, завибрирует как рыбка на воздухе, радостно, всем худеньким корпусом, а уж колечком хвоста машет - ну прямо «китаянка с веером». Радуется - значит.

Вот шел ей навстречу безрадостный, уставший за день человек, и улыбнулся вдруг, увидев Дуськину искренность и внимание к себе.
А кому из нас, «оно» не нравится – искреннее внимание?
Так ей, - дурочке, только этого и надо, и уже прижав ушки и присев «в книксене» даёт лапу, словно здоровается - сама, первая – вот ведь умница какая!
Ну кто её учил - я вас спрашиваю?!  А?
Да просто кровь это у неё благородная, и «карахтер покладистый» - не в пример нам, некоторым "человекам".


Надо сказать, что недолго она носилась-то, в одиночку, ведь рядом с «благодушием и безотказностью», обязательно появится  «пожинатель - обожатель».
А тут их было, аж два.
Один повыше, а другой пониже; один тёмный как смоль, а другой – как раз наоборот.
И характером были схожи с Дуськой - такие же простодушные балбесы, как и все наверно, в молодости.
Вот простодушие и общительность и довели Дуську до «интересного положения».
И запропала куда-то, наша общая любимица автостоянки, словно и не было её вовсе.

А вскоре, на белый свет из-под вагончика сторожа, появились два щенка – чёрный как смоль, и светло-пегий, как и друзья Дуськи – один в один.

Осторожно покажутся на свет божий, воздух понюхают, и назад, в свое убежище, к мамкиным соскам и тёплому животу.
И Дуська вдруг объявилась нам в один из дней, радостно встретив заезжающие машины и «улыбаясь» во всю пасть.
Встретит, поносится, и назад, к "Пегому" и к "Чернышу".

Как-то утром, на стоянку забрел рыжий и тощий котёнок, видно совсем озверевший от голода, потому что бесстрашно ринулся «фост торчком», под вагончик, учуяв что-то.
- Ну все – подумали мы, сейчас от него клочья полетят: Дуська-то как раз своих кормит, а когда у барбоса есть щенки, близко никому чужому лучше не подходить – знамо дело.
Да только тишина там, почему-то затянулась, а через пару недель, на свободу и яркое солнышко, пошатываясь от сытного собачьего молока и переваливаясь на тонких ножках, появился целехоньким,... рыжий и бодрый котёнок. Дуська, вылизывая своих щенков не забывала и Рыжего - как мы единодушно прозвали "приблуду".


И стала возле вагончика, в затишье от машин, носиться веселая и странная ватага – два щенка разномастных и рыжий - в полоску - котёнок.
Щенки кувыркаются, грызут друг друга и носятся не глядя на окружающий мир, иногда в запале врезаясь в какой-нибудь угол.

А кто из нас не врезался в молодом запале, в какой-нибудь угол?

Едва же им надоедало возиться друг с другом, братья принимались за рыжего «приблуду», и тот стоически терпел их грубые, хоть и братские приставания.
Но, когда ему таки становилось невмоготу, «рыжая и безвольная тряпочка», только что безропотно болтавшаяся в зубах двух лопоухих  беспредельщиков вдруг превращалась в рыжую молнию, в одно мгновение - пулей взлетающую на ближайшее дерево.

И смотрели тогда друг на друга, недоуменно, братья: им было невдомек, как можно приличному щенку лазать по деревьям, когда есть такая возможность вывалять друг друга в пыли или потрепать за холку?!


Прошло около года, и нас теперь, встречали озорно черный как смоль и пегий - два коренастых барбоса. От матери они ничего не переняли, разве что - веселый характер.

А рыжемордый кот, день-деньской торчит в окне сторожки посматривая щелочками глаз, на мир за окном, выгибая спинку и делая торчком хвост, когда кто-нибудь погладит его рыжую шубку, или выбрав себе уютное местечко в зависимости от погоды и настроения – расстелится рыжим воротником, то в тенечке, а то и на горячем капоте приехавшей автомашины.

Всех своих знает, и когда кто-нибудь из наших, увидев его в окне подойдет поближе или помашет – начинает тереться мордой о стекло, словно ластится, совсем как его приёмная мамаша.
Дуську почему-то совсем редко видим последнее время, и радуемся, увидев вдруг, на въезде, что нас приветливо встречает, помахивая «колечком» и «улыбаясь», наша любимица.


Однажды приключилась беда: пытаясь от нехрен делать «укусить колесо» проезжавших машин, бестолковым, хоть уже и годовалым братьям, бездушная автотехника сломала передние ноги - по одной на брата.
И уже не носилась по стоянке веселая ватага, и не трепала "Рыжего" за холку, когда тот выходил к ним иногда, поразмять засидевшиеся молодые косточки.
И прыгали «на одной передней», безрадостно, к чашке с едой два брата, повесив уныло, и без того отвислые от природы, уши.
А "Рыжий" – выбирал на солнечной, в короткий зимний день, стороне, нагревшийся капот машины и лежа на боку, зорко сторожил территорию, какое то время правда, иногда «теряя таки сознание», от ласкового тепла и свежего воздуха, но, сторожко при этом, поводя ухом во сне.
Мда.

Как-то вечером, мы поставили своих железных коней и потянулись нестройной толпой, к выходу со стоянки, обходя скользкие места и аккуратно ставя ноги на весеннюю тонкую наледь.
В ворота - нам навстречу - ввалилась парочка бродячих собак, нагло, хоть и осторожно обнюхивая территорию и не обращая на присутствующих, никакого внимания.
Да только едва они минули сторожку, как навстречу им метнулась, яростно, шипящая, фыркающая и бьющая наотмашь налево-направо, острыми когтями, рыжая, вздыбившая шерсть и ставшая от этого в два раза больше, «бестия-фурия».

Смутились от неожиданности непрошеные гости, поняв видно, что забрели на чужую территорию, да и приемные братья «рыжего», нестройно гавкая и ковыляя на сломанных ногах, решительно двинулись на пришельцев, прикрывая ему «фланги».
Невесть откуда появилась и Дуська. Ощерила пасть, прижала уши, и утробно урча угрожающе продемонстрировала белые и длиннющие острые резцы, всем видом показывая решительность.
Гавкнули для приличия и форсу, пару раз, «пришельцы», да и двинулись таки в «отступление», опасливо оглядываясь и поджимая хвосты.

Но никто их и не собирался, преследовать.
Братья, благодарно ткнувшись носами в спину «молочного побратима», потрусили, приседая на передние ноги и кивая головами, к плошке с остатками еды.
Дуська опять канула куда-то словно её и не было.
А рыжий - по хозяйски – вольготно и спокойно растянулся  на солнечном капоте «шестисотого» - черного как смоль, так идущему к его рыжей шубе «мэрса -шмэрса» и прикрыл глаза-щелочки…

Время быстро летит.
Не видно, ни Дуськи, ни её сынков.
Говорят, что кто-то её взял к себе на дачу и живет она теперь на свежем воздухе. Не то, что мы.

Рыжий стал мордатым и матерым, имеющим свою территорию и уверенным в себе, котярой. На привычное «кис-кис» уже вряд ли побежит, разве что приоткроет один глаз, зная точно - кто это говорит и насколько серьезно.
Чужие собаки на стоянку не забегают, а если и забежит какая  случайно, то, разве что спросить - "где тут туалет":)
Только думаю, увидев прищуренный глаз, на широкой рыже-полосатой морде, обычно до вопросов дело не доходит.