С молотка

Помню тот вечер.

В тихой обшарпанной комнате не было никого кроме нас. На столе мирно плясал, переливаясь и вздрагивая, огонек парафиновой свечи непонятной формы. Наверное человек, который изготовил ее, невероятно устал лепить парафиновые фигурки, и его руки работали сами по себе, придавая податливому материалу нелепые черты то ли груши, то ли кроличьей тушки.
В общей сложности нас было пятеро: я, свеча причудливой формы, деревянный стол со следами царапин на покрытой лаком крышке, сама комната и старый как мир кожаный портсигар с потемневшим от времени серебряным орнаментом, немыслимым образом закрепленным по краям.

Из всего моего окружения меня интересовал последний предмет. Помню, что тогда он один занимал мое воображение и мои мысли.

Я не могу сейчас точно определить возраст этой кожаной вещицы, но совершенно точно одно - я сгодился бы тому портсигару в далекие правнуки. Терпкий запах табака различных сортов, исходивший от него, постепенно наполнял небольшую комнату и дурманил мое сознание.

"Откуда ты взялся, дружище?"-подумал я, разглядывая потрескавшуюся черную кожу с чернильным пятном, въевшимся в самую душу портсигара, - "Сколько рук, мужских и женских, черствых и нежных, красивых и уродливых, сжимало тебя? Сколько их обладателей, молодых и старых, благородных и подлых, богатых и бедных, мечтало заполучить тебя? Когда мама была жива, она очень дорожила тобой, старик. Это я помню очень хорошо. По ее словам, ты один хранишь память о моем пра-прадеде, который погиб где-то далеко от дома, признаться, я и сам не знаю отчего и как. Судя по тому трепетному отношению к тебе, что передавалось из поколения в поколение в нашей семье, дед был очень достойным человеком, хотя мне никогда не приходило в голову узнать, чем же он заслужил такое уважение к себе."
Еще раз пристально осмотрев портсигар, я поднял его со стола и начал медленно перекладывать из одной руки в другую, как придирчивый покупатель перекладывает из одной руки в другую приглянувшийся ананас, пытаясь удостовериться в том, что он достаточно спел и пригоден к употреблению.

"Да, за него определенно дадут n фунтов,- смекнул я, - это как раз покроет недостающую сумму, да и должно остаться на пару нотных тетрадей."

Все, что не касалось нас пятерых, уже успело уйти с молотка или искало нового хозяина в лавке скорченного старика на одном из пригородных блошиных рынков. За что я люблю такие рынки, так это за тот факт, что весь ненужный тебе хлам можно впарить кому-то, кому он покажется очень даже ценным или совсем даже не хламом, и на вырученные деньги купить что-то гораздо более стоящее, ну или, попросту говоря, очередную порцию хлама.
Как и в тот далекий вечер, мои размышления прервала внезапно воцарившаяся в комнате темнота с ароматом парафина - это обрубок очередной свечи неправильной формы умер, растворившись на дне подсвечника.

Было давно за полночь, мои руки бессильно упали на гладкую холодную поверхность клавиш, и одинокий отклик рояля пронзил ночную тишину.

Цель была достигнута, но в тот момент ощущение бесконечного восторга сбывшейся мечты, наполнявшее мое существование со времени приобретения рояля, покинуло меня и сменилось каким-то неведомым мне ранее чувством.

В комнате на тот момент не осталось ничего кроме меня и моего великолепного рояля с зеркальным корпусом и лазурными клавишами. Мне стало казаться, что во всем мире не осталось ничего кроме нас двоих. Своим торжественным видом, внушавшим восхищение каждой клеточке моего тела, рояль внезапно породил во мне новую мысль, он будто прошептал мне спокойным, леденящим душу голосом: "Ну что, старина, твоя мечта сбылась, я принадлежу тебе целиком до последнего колебания самой тонкой струны моей души. Видишь ли, ты продал все ради меня: одежду, мебель, друзей, любовь, память, прошлое. Теперь я - вся твоя жизнь, твое настоящее и твое грядущее. Во мне все твои тревоги, переживания, надежды и мечты. Когда-нибудь ты уйдешь и останусь только я. Я один. А потом и я уйду с молотка, как с твоей легкой руки ушло все, что было до тебя и все, что могло после тебя остаться. О том ли ты мечтал, дружище?"

"Нет..,"- прошептал я в ответ. Но пути назад уже не было.