605-й

Это была  летняя ночь… Пятое июля.
Футбол закончился, и Гера поддался на уговоры  друга зайти к нему в гости.
- Давай выпьем чаю, у меня есть брусничное варенье, тетка привезла из Ленинграда.
Гера взял красивую чашку, и снова его сердце сжала странная тревога. Уже третий раз за этот день. Ну что такое… Он не понимал. На работе все было просто замечательно.
Жена ждала его дома, а он чувствовал, как  странный, нервный виток окутывает его тело, сковывая изнутри, через душу страхом и тревогой.
- Гера, хорошо, что ты ко мне зашел, гроза началась, -  улыбнулся его товарищ.
Они сидели, слушая дождь. Капли барабанили равномерно, подыгрывая грому какую-то мелодию.
- О чем думаешь?
- О Черном человеке. 
- Сново-здорово! Вроде не пили сегодня,  ужасы на сухую не приходят!
- Ладно, пошел я. Жена, наверное, волнуется, - Гера собрался уходить, обвел взглядом знакомую квартиру лучшего друга, словно пытаясь навсегда запомнить каждую деталь непритязательной обстановки. Пожал  руку, вышел, и вдруг у соседей завыла собака. Так жалобно и тоскливо, словно рыдала всем  нутром, рыдала в  последний раз над утопленными своими щенками…
Гера шагал по  ночной тихой Москве, насвистывая прилипчивый легкий мотив какой-то песни. Дождь прекратился, пахнуло свежестью. Он поднялся на третий этаж, открыл свою дверь и увидел его. Да, чутье не обмануло…
В прихожей  на сундуке  завернувшись в потрепанный шерстяной платок, сидела жена, рядом с ней примостился домком. А в углу прихожей стоял Черный человек. Он пришел за ним,  молодым, подающим большие надежды  23-х летним Герой. И Черному человеку было абсолютно наплевать, на все Герины надежды.
Он оглянулся по сторонам, прошел в спальню, лег  на кровать, не снимая ботинок, и заснул.
Жена разбудила его на рассвете. Вся квартира была перевернута вверх дном. Прихожая  завалена рваными книгами и погнутыми кастрюлями. Какие-то тряпки валялись повсюду.
- Тебе пора ехать,  - сказала жена так буднично и спокойно, подавая  маленький чемоданчик, что  показалось, она провожает его в командировку.
Жена обняла его крепко-крепко, и он увидел ее поседевшие за ночь волосы.
Они вышли в подъезд: первый Гера, сзади шел Черный человек, а замыкал шествие боец с винтовкой.
Погрузились в машину и ехали по широкому проспекту, пустому от машин и людей.
Такая долгая дорога. Он хотел, чтоб она не кончалась. Чтобы длилась вечно.
А потом с  крежетом раскрылись железные ворота, машина остановилась, Геру толкнули в спину.
Он вошел в темную каптерку. Очень тускло светила лампочка на потолке, за серым железным столом сидел человек в очках. Он макал перо в чернильницу и записывал что-то в огромной толстой тетради.
- Артиста привезли, - шепнули в углу.
Гера посмотрел в угол, пытаясь разглядеть, кто там сидит.
Человек в очках встряхнул перо и посмотрел на Геру:
- Имя?
- Георгий.
- Фамилия?
- Жжёнов.
- Ты 605-й за сегодня… раздевайся...
Наступило шестое июля 1938 года.


Рецензии