Свое время

Ирина в нерешительности застыла на крыльце своего дома. Несмотря на ранее утро, небо с каждой секундой становилось все темнее. Свинцово-серые тучи волочили свое отяжелевшее брюхо по верхушкам деревьев, казалось, еще секунда другая и на землю низвергнутся тонны воды. Порывы ветра пронизывали насквозь, а зонтик, как пойманная птица, отчаянно рвался из рук взмыть в хмурое небо. «В такую погоду хороший хозяин и собаку на улицу не выгонит», - подумала Ирина с тоской. Впрочем, не совсем понятно, к чему ей вспомнилась эта поговорка: ее никто из дома не гонит – просто пора на работу.

Она находится на другом конце города, добираться час тридцать, правда, слава богу, без пересадок. Ирина уже опаздывает, но все не решается сделать шаг в промозглое неприветливое утро. Помниться, ей всегда казалось ненормальным, что на работу надо ходить в любую погоду – и ни тридцатиградусная влажная жара, когда в автобусе через пять минут начинает течь пот, как в парилке, ни обжигающий легкие и заставляющий слезиться глаза мороз – не повод остаться дома.
«Уф, успела», - облегченно вздохнула Ирина, опускаясь на сидение автобуса. Он тоже никогда ее не ждет – стоит замешкаться на несколько минут и следующего придется ждать полчаса. Иринкин же организм упрямо отказывается просыпаться в шесть утра, чтобы в полдевятого приступить к своим обязанностям на рабочем месте. Ей вообще иногда кажется, что у нее внутри свои беззвучно тикающие часы - и тело живет, во всем сверяясь с ними, а не с механизмом в изящном корпусе на руке. Как жаль, что эти внутренние часы нельзя достать и предъявить, например, тем же коллегам.   
- Неелова, у вас дети есть? – дважды в год – перед новогодними праздниками и летними каникулами, когда появляется возможность сослать свое чадо в оздоровительный лагерь, – осведомляется у нее главбух Марина Сергеевна. Иногда Иринке очень хочется сострить: «Даже если за полгода у меня внезапно появится ребенок – вряд ли он будет нуждаться в шоколадном подарке или льготной путевке – скорее уж в памперсах». Но глядя в выцветшие, абсолютно невыразительные глаза Марины Сергеевны – она раз за разом отвечает вежливым «нет»: такие люди иронии не понимают. «А пора бы, - главбух меряет ее взглядом, - вам ведь уже за тридцать». «Что, обратиться в банк спермы?» - один раз Иринка все-таки не выдержала. И не дожидаясь, когда выщипанные в ниточку брови поползут вверх – резко развернулась и пошла прочь.
Из задумчивости Ирину вывел первоклассник, который неуклюже плюхнулся рядом на сидение. За автобусным окном уже вовсю бушует майская гроза. Грязные потоки воды достают редким прохожим до щиколотки – люди спешат под защиту навесов, заскакивают внутрь магазинов – никому не хочется промокнуть до нитки. Вода капает с волос мальчика, а он шарится в своем необъятном рюкзаке. «Без пяти восемь», - улыбается она ему и мальчишка благодарно кивает. От нетерпения он подскакивает на месте и нервно теребит край своей серой матерчатой курточки. В этот момент он так показался Ирине похожим на мокрого птенца, которого она недавно видела в парке – столько же паники, растерянности и ужаса, что она с трудом подавила желание пригладить вихры ребенка и по-матерински прижать его к себе. «Даже если опоздаешь на первый урок – ничего страшного не произойдет, - неожиданно даже для самой себя вслух сказала Ирина. – Школа-то будет стоять на месте. Так что самое важное – не пропустишь». Мальчик испуганно покосился на взрослую тетю – но тут автобус остановился у школы – и ребенок рванул к выходу. Что ж, пора готовится к выходу и ей. Дождь уже закончился – если быстрым шагом, то через десять минут она будет на работе – в полдевятого – тютелька в тютельку. Ирина с удовольствием потянулась и закинула сумку на плечо - она успеет, обязательно.