О конспирации

По поводу исключения Бугеры

На днях мы узнали новость – Бугера большинством голосов исключён из ГПРК. Причиной стал конфликт с Марленом. Нам известно следующее: Бугера в ходе защиты докторской диссертации зашёл к одному академику и по случайности оставил у него вещи Марлена (книги и т.д.). Марлен, узнав о случившемся, попросил Бугеру забрать их, но Бугера сказал, что может забрать их через несколько дней и попросил Марлена самому не обращаться к этому академику. Но Марлен всё же обратился к академику, чем вызвал гнев Бугеры, оскорбления в адрес Марлена и требование «покаяния».
Большинство ГПРК, исключившее Бугеру, говорит: конфликт назревал давно. Марлен не соглашается: нет, этот конфликт свалился как снег на голову. Это несогласие вполне естественно: если Марлен признает закономерность поведения Бугеры, то он фактически признает и свою вину, признает, что суть конфликта (и поведение Бугеры, и поведение Марлена) прямо вытекает из «принципов коллективизма».
Бугера пишет: надо определиться – либо мы конспиративная организация, либо клуб по интересам. Если, мол, первое, то мы должны соблюдать правила конспирации. И как довод приводит организацию воров против ментов.
Как видим, вывод верный (действительно, соблюдать конспирацию надо), но довод неверный. Бугера по-мещански противопоставляет ментам (=буржуазной диктатуре) «воров», «преступников», «бандитов», когда надо противопоставить нарождающуюся пролетарскую диктатуру. «Воры» - понятие бесклассовое, юридическое, под «ворами» мелкобуржуаз понимает и буржуев («наворовали народное добро»), что в духе Прудона («собственность – это грабёж»), и пролетариев («воры, алкаши, лентяи»). Бугера пишет, что, мол, воровская организация смогла выстоять и укрепиться лишь благодаря конспирации против ментов. Но любой прошедший тюрьму скажет вам, что «воровская идея» сегодня пришла к кризису, разлагается (а не укрепляется!). Почему? Потому что это идея противоречивая, мелкобуржуазная, отчасти – пролетарская (т.к. против мусоров), отчасти буржуазная (т.к. паразитическая, оправдывает паразитизм).
Большинство левых стали зубоскалить на счёт неверного бугеринского довода («Хи-хи! Воровские понятия»), но не заметили верного вывода. Это не случайно. Оппортунисты положили ленинские, пролетарские понятия о конспирации под сукно, забыли о них, и сегодня, когда жизнь заставляет задуматься о конспирации, они наивно лепечут: «конспирация – это воровские понятия». Нет, господа, конспирация – это пролетарские понятия, и то, что Вы по-мещански приписываете её «ворам», выдаёт Ваш оппортунизм. Надо учиться у пролетариата конспирации в деле войны с мусорами, господа «коммунисты», а не хихикать, что, мол, конспиративную войну с мусорами ведут «воры». Надо отбрасывать мещанское противопоставление ментам «бандитов», навязываемое ментовскими телесериалами, и рассуждать с классовой, а не с мещанской точки зрения.
Вспомним, что меньшевики упрекали Ленина в том, что он не столько борется с царизмом, сколько с полицией (так же и Рудый нас упрекает). Ленин на это отвечал: царизм опирается на полицию, поэтому мы и боремся с полицией.
Что, г-н Бугера (равно как и критики г-на Бугеры, хихикающие, когда заходит разговор о конспирации), Ленин, по-Вашему, «вор в законе»?
Нелюбовь к конспирации имеет почвой привилегированное положение интеллигенции, рабочей аристократии – их реже бьют, пытают и сажают менты, чаще «отмазывают», вот они и «палятся» (засвечиваются) на каждом шагу. За эту нелюбовь интеллигенты пользовались законным недоверием пролетариев, о чём писал ещё Ленин. Эта нелюбовь логически следует из принципов коллективизма, который по сути является феодальным коллективизмом, братанием раба с господином (вспоминается, как один наш «товарищ» без всякого злого умысла стал рассказывать менту на митинге о том, где мы собираемся, чем мы занимаемся и т.п.). Именно поэтому, чтоб скрыть этот коренной факт, Марлен и изображает, что «это свалилось как снег на голову».
Можно подумать, что мы защищаем Бугеру. Это неверно. Бугера отстаивает конспирацию не ради дела революции, а ради своей карьеры. Он боится, что Марлен «подмочит» ему репутацию в глазах академиков. Бугера не за конспирацию в деле борьбы, он против всякой борьбы, ибо она, якобы, противоречит духу конспирации (и эта черта Бугеры была замечена нами ещё раньше). Бугера (как и Рудый, о чём я уже писал в статье «Обзор современного комдвижения в России») – трусливый мещанин, боящийся любого революционного действия (а любое действие, как бы мы хорошо не конспирировались, влечёт опасность провала, «запала»). Посмотрите на его доводы: меня, мол, уже поддержали некоторые иностранные профессора. Он ищет поддержки у профессоров, у сильных мира сего, а не у пролетариата. Бугера напоминает тут презренных либералов, описанных Чернышевским в «Прологе», которые доходили даже до того, что подкладывали своих жён под царских министров-реакционеров якобы «ради освобождения крестьян», реально – ради своей карьеры.
Взгляды Бугеры и Марлена в данном случае – это 2 стороны одной медали. Марлен не соблюдает конспирацию, а Бугера не хочет действовать революционно, и конспирация служит ему оправданием бездействия. Это - мелкобуржуазный анархизм и мелкобуржуазный реформизм. Мы же говорим: действовать, готовить вооружённое восстание, но с соблюдением правил конспирации.
Довод Бугеры: «я и так под статьёй хожу, печатая «Пролетарскую революцию»» - не выдерживает никакой критики. Действительно, в этом журнале он призывает к дружбе с ментами (см. мои работы «Анти-Бугера», «Что делать?», «Обзор современного комдвижения в России», «Пролетариат и рабочая аристократия»). Таким образом, журнал его на руку властям, и власти всегда закроют глаза на то, что Бугера немножечко нарушает закон, издавая этот журнал полулегально.   
То, что Бугера требует у Марлена «покаяния» (да-да! Это поповское слово он повторяет раз 10), а не осознания ошибки, только подтверждает мои слова. Требование «покаяния» - это бессильная злость мелкобуржуаза, которому какой-то «глупец» мешает стать буржуем, желание сорвать свою злость на этом «глупце». Такое стремление обидеть, унизить, втоптать в грязь товарища, вместо того, чтоб разъяснить ему его ошибку, выдаёт в Бугере буржуя, истеричного интеллигента. Это – детский каприз.
И ещё. Бугера называет Марлена «шизоидом» и говорит, что это, мол, не оскорбление, я, мол, могу это доказать. Как видим, Бугера критикует Марлена не с классовой точки зрения, а с точки зрения психиатрии. Уход в область психиатрии, психологии, юриспруденции из области политэкономии – излюбленный конёк интеллигентов.
Вообще, если партия распадается из-за мелкой интрижки, из-за мелкого каприза (а со стороны Марлена это тоже каприз – он обращает внимание на оскорбительную форму, а не на содержание), значит, она не была сильна. Личные амбиции Марлена и Бугеры оказались сильнее. Распад ГПРК закономерен, ибо эта партия была мелкобуржуазной, таила раскол в самой своей сути. С переходом Бугеры в чин доктора, т.е. в стан буржуев, она и распалась.
Почему большинство левых поддержали Марлена, а не Бугеру? Потому что Бугера – слишком одиозная личность, слишком уж он погряз в дружбе с академиками. Объективно это означает очищение ГПРК от самого крайнего оппортуниста, про которого и дураку понятно, что он – оппортунист. Такое «очищение» объективно служит оппортунизму для того, чтоб быть более живучим, более замаскированным под интересы пролетариата. ГПРК (как и весь оппортунизм) видоизменяется под действием нашей критики подобно тому, как вирус мутирует под действием лекарств.
Марлен же, вполне возможно, субъективно честный человек, но объективно – такой «друг» хуже врага. Вот уж действительно – «простота хуже воровства».
Февраль 2006г.